Пророк Зхарья говорит в своем пророчестве: «Поэтому так сказал Господь: возвратился Я к Иерусалиму с милосердием; дом Мой построен будет в нем – слово Господа Воинств, – и черта простерта будет над Иерусалимом» (1:16). Этими словами пророк сообщает нам о том, что когда вокруг Иерусалима будет отстроена крепостная стена, святой город будет заключен в тесные границы. Крепостная стена обособляет Иерусалим, подчеркивая его уникальность по отношению ко всем другим местам, и тем самым ограничивает его. Однако в продолжении своего пророчества Зхарья, казалось бы, противоречит сам себе. Во второй главе (ст. 5-8) он говорит: «И поднял я глаза свои и увидел: и вот человек, и в руке его шнур для измерения. И сказал я: куда идешь ты? И он сказал мне: измерять Иерусалим, чтобы видеть, какова ширина его и какова длина его. И вот ангел, говоривший со мной, вышел, а другой ангел вышел ему навстречу. И сказал он ему: беги, скажи юноше тому так: без крепостной стены жить будет Иерусалим из-за множества людей и скота в нем». Здесь Зхарья описывает Иерусалим как город, лишенный стен и ограничений, свободно раскинувшийся по холмам и не имеющий пределов. Мы видим здесь две противоположные тенденции, причем вторая из них совершенно не согласуется с духом Иерусалима. Ведь известно, что есть четкое различие между Иерусалимом и Шило, о котором сказано в Мишне (трактат Мегила, 1:11): «Отличается Шило от Иерусалима тем, что в Шило едят малые святыни (то есть мясо «легких жертвоприношений») и второй маасер повсюду в пределах видимости, а в Иерусалиме – в пределах городских стен». Когда Скиния завета находилась в Шило, малые святыни можно было есть «повсюду в пределах видимости», то есть везде, откуда была видна Скиния, поскольку у нее не было стен. Но с тех пор, как в Иерусалиме был построен Храм, мясо жертвоприношений можно было есть только в пределах иерусалимских стен. А раз так, то почему пророк провозглашает: «Без крепостной стены жить будет Иерусалим»? Ведь это противоречит самой сути святого города! Рав Кук пишет во многих местах о различии между двумя типами избавителей (Машиах бен Йосеф и Машиах бен Давид), о которых говорят наши мудрецы, благословенна их память. Он утверждает, что Машиах бен Йосеф олицетворяет собой отношение нашего народа ко всему остальному миру, тогда как Машиах бен Давид, который ведет свое происхождение от колена Йеѓуды, обращен внутрь, к самому народу Израиля. Таким образом, неслучайно Скиния (временный Храм) была расположена именно в Шило, в уделе Йосефа – ведь она воплощает идею Йосефа: укрепить народ Израиля по отношению к внешнему миру, «повсюду в пределах видимости». Это подтверждает история жизни самого Йосефа, который спустился в Египет и выучил семьдесят языков. Она выражает распространение святости народа Израиля далеко за пределы Эрец Исраэль. Иерусалим же расположен в уделе колена Йеѓуды, которое является носителем идеи еврейской централизованности и государственности. В Иерусалиме сосредоточена святость еврейского народа. ...

  Сказал царь Давид: «Иерусалим отстроенный подобен городу, слитому воедино» (Теѓилим, 122:3). Наши мудрецы, благословенна их память, поясняют (Вавилонский Талмуд, трактат Таанит, 5а), что этот стих говорит о единении низшего и высшего Иерусалима. Высший Иерусалим – это идея, Божественный потенциал Иерусалима, а низший Иерусалим – это ее практическое проявление в материальном мире. Уникальная особенность Иерусалима состоит в том, что он соединяет высшее и низшее, и реальность проявляется в нем в полном соответствии с высшей идеей. Эта особенность находит свое выражение тогда, когда весь еврейский народ пребывает на своей земле со столицей в Иерусалиме, как это было во времена царя Шломо, и как будет в дни Машиаха. Что же такое «высший Иерусалим»? Рабби Хаим из Воложина пишет, что «высший Иерусалим» – это Кнесет Исраэль, общность душ всего народа Израиля. Речь идет о корне душ всего нашего народа – души каждого отдельного еврея и общей души всего народа. Это и называется Кнесет Исраэль. Вот что пишет об этом рабби Хаим из Воложина: «Сказано: “Иди и возгласи Иерусалиму, говоря: так сказал Господь: Я помню о благосклонности ко Мне в юности твоей, о любви твоей, когда ты была невестой, как шла ты за Мною по пустыне, по земле незасеянной” (Ирмеяѓу, 2:2). В Писании народ Израиля назван Иерусалимом». Ведь не Иерусалим, а именно народ Израиля последовал за Всевышним в пустыню, именно Кнесет Исраэль. И нам становится ясно, что пророк Ирмеяѓу называет Кнесет Исраэль словом «Иерусалим». ...

Победа в Шестидневной войне не только спасла страну, но и отодвинула ее границы до пределов царства Давида и Шломо. Впервые за три тысячи лет было восстановлено единство страны Израиля. А двадцать восьмое число месяца Ияр – день великого чуда, когда исполнилось предсказание Торы «один погонит тысячу, а двое обратят в бегство десять тысяч» (Дварим, 19:6).   В 5727 году от сотворения мира (1967г.), на третий день войны (28 ияра – 7 июня), в десять часов утра Йерушалаим, который с 1948 года находился в руках Иорданского легиона, стал единым еврейским городом. Это произошло после штурма города десантниками полковника Моты Гура, прорвавшимися через Львинные ворота старого города. Уже через двадцать минут Мота Гур передал по рации генералу Узи Наркису: «Храмовая гора в наших руках. Повторяю: храмовая гора в наших руках». Почти в это же время рав Шломо Горен, главный раввин Армии обороны Израиля, протрубил в шофар на Храмовой горе. Несмотря на потери в бою, он велел произнести Аллель – песнь благодарности Вс-вышнему. ...

  Говорят наши мудрецы (Вавилонский Талмуд, трактат Брахот, 58б): тот, кто видит дома, в которых живет народ Израиля, должен произнести благословение: «Благословен Ты, Господь, Бог наш, Владыка Вселенной, положивший предел страданиям вдовы» (Барух Ата Адонай Элоѓейну Мелех ѓа-олам, мацив гвуль альмана). Произнося это благословение, мы благодарим Всевышнего за то, что Он возвратил еврейский народ в Землю Израиля. Ибо хоть мы и согрешили перед Ним, и Он изгнал нас из земли нашей, и стали мы посмешищем для народов мира, подобно вдове, жалкой и неприкаянной, дом которой разрушен, и угасла всякая надежда на его восстановление, – все же Всевышний смилостивился над нами и возвратил нас в нашу землю, чтобы мы могли построить там дома и жить в них в спокойствии и безопасности[1]. Согласно мнению рабби Ицхака Альфаси[2], это благословение должен произнести тот, кто видит восстановленную синагогу. Но по мнению подавляющего большинства ришоним[3], это благословение относится вовсе не к синагогам, а к жилым домам евреев в Земле Израиля. Изначально нужно следовать мнению рабби Ицхака Альфаси и произносить благословение мацив гвуль альмана при виде новой или отстроенной заново синагоги. Но если человек впервые посетил какое-то поселение в Эрец Исраэль и не увидел синагоги, то он может положиться на мнение большинства авторитетов (Раши, Рамбама, Шульхан арух и др.) и произнести это благословение. Многие люди сомневаются, в каких случаях нужно произносить это благословение, и потому не произносят его вовсе. Но наш учитель рав Цви Йеѓуда Кук, благословенна память праведника, считал, что очень важно произносить это благословение – ведь тем самым мы благодарим Всевышнего за то, что Он вновь дал нам заселить Землю Израиля. Рав Цви Йеѓуда сам всегда произносил благословение мацив гвуль альмана, когда бывал в новых поселениях, основанных в Эрец Исраэль. Так например, его ближайшие ученики рассказывают, что он произнес это благословение, когда впервые посетил поселок Гиват-Вашингтон около 45 лет назад, а также иерусалимский район Неве-Яаков, основанный после Шестидневной войны. Кроме того, он произносил это благословение всякий раз, когда бывал в поселениях, основанных в Иудее и Самарии. В своих беседах рав Цви Йеѓуда неоднократно говорил об этом благословении. Приведем здесь его слова: «Из-за мнения рабби Ицхака Абулафии некоторые сомневаются, следует ли произносить благословение мацив гвуль альмана. Но... можно положиться на мнение трех этих столпов (Рамбама, Раши и Шульхан арух). Бывают ситуации, когда страх произнести напрасное благословение проистекает от недостатка веры. Сомнения в благословениях – это сомнения в вере. Несколько раз я удостоился быть приглашенным в новое поселение, на собрание или на празднество. И хотя следовало бы произнести это благословение сразу же, я немного откладывал его, потому что, как правило, меня просили выступить с речью, и я произносил благословение мацив гвуль альмана полностью, включая имя Всевышнего, перед всей аудиторией, чтобы придать этому подобающую торжественность» (Из сборника «Беседы рава Цви Йеѓуды Кука о книге Ваикра», стр. 289). ...

  Радость Дня Независимости – радость заповеди, ибо в тот день мы удостоились великого освящения имени Б-га в земле Израиля. Мы удостоились исполнить заповедь освоения земли Израиля. Мы стали народом, который с каждым годом обретает все более развитые черты. Каждая заповедь должна исполняться с радостью, и каждая заповедь дает радость. И об этом мы вспоминаем из года в год, в один и тот же день, в день, посвященный нашему пребыванию на святой земле. Мы удостоились освятить Имя Б-га в земле Израиля. И мы сделали это – кто по желанию, а кто – без желания, а некоторые – даже против своего желания. Мы удостоились исполнить заповедь, данную Торой: заселение и освоение земли Израиля. О ней писал Рамбан: «Нам заповедано овладеть землей, которую дал Б-г Всевышний нашим праотцам Аврааму, Ицхаку, Яакову. Нам нельзя оставлять ее в руках какого-то другого народа, или позволить, чтобы она опустела… И не путай себя и других, утверждая, что эта заповедь предполагает только отвоевать землю у семи народов, которые населяли ее в период Исхода. Это не так. Нам было велено уничтожить эти народы, если они вступят с нами в войну. А, если бы они захотели примириться с нами, то мы могли бы их оставить жить в земле на условиях, которые определены законом. Но землю нам запрещено было оставлять в их руках. Точно так же нам запрещено оставлять ее в руках люБ-го другого народа в любом поколении… Заповедь ее завоевания лежит на всех поколениях. Это относится даже к тем поколениям, которые живут во времена изгнания (невозможность исполнить заповедь не отменяет ее, хотя человек, оказавшийся в вынужденных обстоятельствах, не несет ответственности за свое бездействие). Об этом говорится в Талмуде во многих местах». Мы удостоились исполнить эту заповедь. С каждым годом, и даже с каждым днем, мы раскрываем все новые грани этой заповеди, и исполняем ее все полнее.   ...

   Рош ѓа-шана 1944 года. Городок Меади, расположенный в двадцати километрах от Каира, – райское место, утопающее в рощах и фруктовых садах. Посреди этого изобилия, напоенного водами Нила, расположена маленькая тюрьма, принадлежащая Интелидженс – английской тайной полиции. В ней всего лишь десять камер – крошечное строение, ничем не похожее на печально известные гигантские тюрьмы Каира. Утром того дня, когда на Небесах вершатся судьбы всего мира, в камерах этой тюрьмы сидят трое заключенных – молодых евреев из Эрец-Исраэль. Они с особой остротой ощущают трепет Судного дня. За несколько дней до этого произошло покушение на британского министра колоний, сэра Уолтера Эдварда Гиннеса, принадлежащего к семейству, давшему миру знаменитое пиво и Книгу рекордов. Министр больше известен под именем «лорд Мойн». Заключенные из Эрец-Исраэль подозреваются в принадлежности к «банде Штерна» – так англичане прозвали подпольную организацию Лехи (аббревиатура ивритских слов лохамей херут Исраэль – «борцы за свободу Израиля»), в рядах которой состоят оба человека, совершившие покушение на лорда Мойна – Элияѓу Бейт-Цури и Элияѓу Хаким. Ликвидация английского министра была таким тяжким ударом, какого Британская империя не могла ожидать даже от наиболее мощного из своих врагов. Кроме того, нельзя забывать, что покушение произошло в самом разгаре Второй мировой войны. Разгневанная и униженная империя стремилась раздавить маленькую наглую организацию, число членов которой никогда не превышало нескольких сотен, и которая, тем не менее, сумела нанести великой Британии невиданный доселе ущерб. Биньямин Гефнер взял в руки молитвенник и громко запел праздничную молитву Рош ѓа-шана. К нему присоединились его товарищи из соседних камер – Гершон Горовиц и Йосеф Ситнер. Тюремщики навострили уши. Заключенным нельзя громко разговаривать или петь. Но когда становится ясно, что заключенные молятся, тюремщики оставляют их в покое.   Яир сказал: думай самостоятельно ...

  В эти дни исполняется восемьдесят лет с дней еврейских погромов 1929 года, прокатившихся по всей Земле Израиля. Эти погромы разразились в результате пропаганды иерусалимского муфтия Хаджа Амина аль-Хусейни и под его руководством. Арабские убийцы бушевали везде: в Иерусалиме и его окрестностях, Хевроне, Цфате, Газе. В этих кровавых погромах приняли участие, в основном, феллахи, но наряду с ними и арабы-горожане – те, что еще не успели проглотить лекарства, которые приготовил для них еврейский аптекарь, и уже занесли над его головой топор; или те, что только-только получили ссуду у еврейского банкира-соседа, а теперь ворвались к нему в дом, размахивая окровавленными ножами. После погромов 1929 года еврейский ишув истекал кровью и полнился страданиями. Сто тринадцать евреев было убито, около трехсот сорока – ранено; поселение Ѓар-Тув сгорело дотла; жители поселений Кфар-Урия и Хават-Хульда бежали, и эти поселения опустели; та же участь постигла и поселения Моца в окрестностях Иерусалима и Мигдаль-Арад неподалеку от Хеврона. Большое еврейское поселение в Хевроне было уничтожено, как и немногочисленное поселение в Газе. Сокровенные мечты врагов Израиля сбылись: погромщики не только убили и ограбили множество евреев – им удалось потеснить еврейских поселенцев. Но евреи не отчаивались. Они восстановили большую часть поселений: Ѓар-Тув, Беер-Тувия, Моца, Хават-Хульда. Но все же им не удалось восстановить еврейское поселение в Хевроне, в Газе и в квартале Нисана Бака – еврейском квартале, прилегающем к Шхемским воротам в Иерусалиме. Кто воспрепятствовал этому? Власти Британского мандата? Оказывается, не только они. ...

    Следует ли привлекать детей к участию в особых массовых молитвах, когда мы молим Всевышнего избавить еврейский народ от несчастий, постигших его (например, от засухи)? Казалось бы, ответ прост: почему бы и нет? Ведь мы должны приучать детей быть чуткими к несчастьям нашего народа, взывать ко Всевышнему в час беды. Но возникает вопрос: правильно ли обращать внимание детей на беды и несчастья? Сказали наши мудрецы, благословенна их память: «Истинная молитва всегда исходит из глубины души». Молитва только тогда достигает престола Всевышнего, когда молящийся чувствует, что она исходит из самого сердца. Для того, чтобы молитва не оказалось «просто словами», молящийся должен всем своим существом ощущать, как ему недостает того, о чем он молит Всевышнего. Бессмысленно просить детей помолиться о чем-нибудь, если они не понимают, зачем и почему. Поэтому до молитвы нужно объяснить детям, как велико постигшее нас несчастье. В случае засухи следует рассказать им, что это великая беда и что мы устраиваем особую молитву, дабы Всевышний отменил суровый приговор и отомкнул небесные врата. И тут возникает сомнение: с одной стороны, хорошо приучать детей молиться; с другой стороны – нужно ли разрушать детские представления о благополучном и счастливом мире? В глазах маленького ребенка мир Всевышнего полон воды: вода течет из крана, ею налит до краев бассейн, а иногда даже идет дождь... Нужно ли пугать его, повествуя о тяжкой действительности? А как насчет прочих бед – нужно ли рассказывать о них детям? ...

  Двое детей, брат и сестра, играли во дворе своего дома в Багдаде. И вдруг мальчик, которого звали Йосеф Хаим, упал в колодец. Его сестра бросилась ко взрослым за помощью. После немалых усилий мальчика, потерявшего сознание, вытащили из колодца и привели в чувство. Это чудесное спасение заставило семилетнего Йосефа Хаима задуматься. В качестве благодарности Всевышнему он решил посвятить всю свою жизнь Торе. Это событие не просто направило жизнь мальчика, которого спустя несколько десятилетий будут называть Бен-иш хай, в новое русло. Мальчик вырос, возмужал и приобрел немалую мудрость, став одним из величайших мудрецов Торы своего и последующих поколений. Влияние его книг, его философии и обычаев, которых он придерживался, распространилось далеко за пределы места и времени, в которых он жил. Его наследие влияет на нашу жизнь и сегодня.   Великий проповедник из Багдада ...

  Начало еврейского поселения в Ресифи Евреи стали селиться в Ресифи, начиная с 1500 года. В то время Ресифи был столицей провинции Пернамбуку в Бразилии – португальской колонии. Первые евреи, оказавшиеся там, были марраны. Вместе с арестантами их прислали, чтобы основать новое португальское поселение в Ресифи. Евреи, которые увидели в этом возможность достичь экономической выгоды, а также скрыться от неусыпного ока инквизиции, с радостью приступили к выполнению этого задания. В течение короткого времени они превратили новое поселение в цветущий оазис, окруженный плантациями сахарного тростника. Со временем они развили там многие отрасли: выращивание и экспорт сахарного тростника, финансы и биржа, торговля рабами из Африки. Так евреи стали главной финансовой и торговой силой этого района. Когда евреи начали заселять Новый Свет, у них стали возникать новые ѓалахические вопросы, связанные с жизнью там. Первый вопрос такого рода был обращен к раввину Хаиму Шабтаю из Салоник. Вопрос касался «Молитвы о дожде», входящей в молитву «Восемнадцать благословлений». «Молитву о дожде» произносят в период от осеннего месяца хешван до весеннего месяца нисан – тогда, когда в Земле Израиля сезон дождей. В Бразилии же сезон дождей приходится на другое время года. Евреи Ресифи спрашивают рава Хаима Шабтая: «Должны ли мы произносить Молитву о дожде в период от хешвана до нисана, когда ее произносят все евреи, или же следует произносить ее во время сезона дождей в Бразилии?» Марраны, приехавшие в Бразилию, стремились найти тихое место, где они могли бы вернуться к еврейскому образу жизни, но им не удалось совсем уйти от надзора инквизиции. Хотя формально в Бразилии не была учреждена инквизиция, но в 1580 году она начала производить надзор за тем, что происходило в этой стране. Из Португалии в Бразилию были посланы особые надзиратели, которым было приказано проверить, нет ли там отступников от католической веры. Те, кто был уличен в отступничестве, среди них евреи и марраны, были посланы на суд в Лиссабон, и если они были признаны виновными, они больше никогда не возвращались в лоно своей семьи. ...