В недельной главе Шмини достигает своей кульминации тот процесс, который начинается с заповеди, приведенной в разделе Трума: "И построят мне святилище, и буду Я обитать среди них" (Шемот, 25:8). Последние главы книги Шемот говорят о строительстве Мишкана, о необходимых для временного Храма сосудах и об их изготовлении. В первых двух главах книги Ваикра говорится об общих принципах жертвоприношений, которые являются основой службы в Храме. И вот мы наконец приходим к восьмому дню освящения Мишкана, когда Аарон приступил к своей непосредственной работе и вошел в Святилище, чтобы совершить жертвоприношение, в отличие от первых семи "тренировочных" дней, когда Моше сам приносил жертвы. Тора описывает, как Аарон "спустился вниз после принесения жертвы грехоочистительной, и жертвы всесожжения, и жертвы мирной..." (Ваикра, 9:22). Следующий стих говорит: "И вошли Моше и Аарон в шатер откровения; и вышли, и благословили народ. И явилась слава Г-спода всему народу". Почему же в дело снова вмешался Моше, если руководство служением уже было передано Аарону?! Мидраш (Сифра, Шмини, 1) объясняет причину этого незапланированного вмешательства. Все ждали, что сразу же после жертвоприношения Аарона в Мишкане на глазах народа раскроется Б-жественное присутствие, но этого не произошло. Аарон решил, что причина в том, что Всевышний до сих пор гневается на него (за косвенное участие в грехе золотого тельца). Он упрекнул Моше в том, что тот опозорил его публично, отправив в Мишкан вести служение. Тогда Моше вошел в переносной Храм с Аароном, и они вместе молились о том, чтобы Б-жественное присутствие спустилось в Мишкан с Небес. На этот раз все получилось. Что же такого сделал Моше, чего не мог сделать Аарон? В своем комментарии к Торе "При Цадик" рабби Цадок а-Коэн из Люблина цитирует каббалистическую книгу "Зоар". Он пишет, что у Моше были особые отношения с "Царем", благодаря которым он был в состоянии спустить присутствие Всевышнего на землю. Аарон же обладал уникальной связью с "Царицей" - способностью привносить святость в сердца еврейского народа. Мы с нетерпением ждем восстановления Храма. Однако если мы будем концентрировать внимание только на строительстве здания Храма и техническом принесении жертв, мы упустим из вида самое главное. Восстановление служения в Храме преследует двойную цель: внесение Б-жественного Присутствия в "нижний мир" и укоренение святости Храма в сердцах еврейского народа. В этом и заключалась изначальная, провозглашенная Творцом цель строительства Святилища: надо было построить Храм внизу так, чтобы исполнились слова "И поселюсь Я среди них". Моше, который провел 40 дней на границе высших миров, на горе Синай, знал, как реализовать первую часть этого задания. Аарон же был тем, кто мог внести святость в сердца людей. Поэтому для проявления Шхины (Б-жественного присутствия) в Переносном Храме необходимо было, чтобы они вошли в Святилище вдвоем. ...

Из главы Торы, которая рассказывает о строительстве Шатра Откровения, мы узнаём об отношении Торы к искусству, величию и красоте. Мы узнаем из этой главы, что Тора проявляет эстетическое восхищение различными формами искусства, такими, как изобразительное искусство и художественная вышивка. Например, одежды священников должны быть изготовлены с подлинным совершенством, вплоть до мельчайших деталей - пуговиц, вышитых цветков и т.п. То же самое касается Ковчега Завета и Херувим. Те разделы Торы, в которых говорится об изготовлении Шатра Откровения, разбивают ложное представление о том, что Тора якобы приказывает человеку ограничиться и погрузиться в абстрактный духовный мир, и что цель каждого еврея - заниматься изучением Торы и исполнением заповедей, игнорируя при этом свои природные таланты, искусство, чувство прекрасного, воображение и эстетику. На самом деле это не так. ...

  Наступает Девятое Ава – самый тяжелый, самый скорбный день в году. День полного поста и траура. День, когда дважды был разрушен Храм...   Пост помогает только в том случае, если человек становится честнее и откровенней перед самим собой, перестает скрывать от самого себя свои недостатки, а честно признается в них. Иными словами, заповедь поста заключается не только в том, чтобы отказаться от еды, но и в том, чтобы задуматься над актуальными ...

Во время трудовых будней человеку постоянно не хватает свободы разума, необходимой для того, чтобы проанализировать течение своей жизни - как на индивидуальном, так и на межличностном уровне, чтобы понять, оправдывают ли себя его цели и чаяния. Дни поста - это наиболее удобный повод для самоанализа и раскаяния. В конце концов, наши посты связаны не с отвлеченными событиями далекого прошлого; мы постимся в ответ на события, происходящие с нами сейчас. Возможно, было бы лучше, если бы мы поступали наоборот - и во время радости, в минуту душевного подъема, на мгновение прекращали веселье, задумывались и задавали себе вопрос: а чему мы, собственно, так радуемся? ...

   В ночной борьбе Яаков победил ангела. Однако прежде чем житель духовных миров признал победу человека над собой и был вынужден произнести «Ты боролся с ангелами и с людьми и победил» (Берешит, 32:30), он поразил бедро своего противника и сдвинул с места жилу, которая называется гид а-наше. И когда утром Яаков возвращался к своему стану через Пнуэль, он хромал «на бедро свое» (32:32). «Поэтому не едят сыновья Израиля сухой жилы, которая покрывает выпуклость бедра до сегодняшнего дня , потому что коснулся выпуклости бедра Яакова в жилу сухую » (Берешит 32:33). Какая связь между ночной борьбой и диетарным законом? Борьба с ангелом не может быть личным делом человека. Поднявшись до высот духовного мира Яаков вышел за пределы пространственно-временных ограничений и хотел преобразовать весь мир, искоренив из него зло. (Ангел, с которым боролся Яаков – сила скрытия Присутствия Вс-вышнего, радующего людей и дающего им жизненные силы. Он же – сила зла, разрывающая связь человека с Б-гом.) Но все, что Яакову удалось сделать, – это лишь в какой-то степени побороть вечное стремление людей остаться без Б-га, не замечать Его деяний и самим управлять всем миром. Наш праотец заложил основы будущей победы добра над злом, однако искоренить все дурное и вырвать корень всех бед и несчастий, ему не удалось. ...

      «Каждый при знамени своем, со знаками отчего дома их да стоят сыны Израиля станом» (Бемидбар, 2:2). ...

 Каждый жених, стоя под хупой, заявляет о своей верности Йерушалаиму: «Если забуду тебя, Йерушалаим, пусть забудет меня правая рука моя, язык мой прилипнет к нёбу, если не вспомню я, если не поставлю Йерушалаим во главу веселья моего» (Теплим, 137). Миллионы евреев на протяжении многих поколений пролили потоки слез, обращаясь ко Всевышнему с молитвой, в которой они призывали Его вернуться в Йерушалаим — проявить Б-жественное Присутствие в святом городе, дать почувствовать близость Творца к сынам Израиля и распространить благословение на приходящих на праздники и на всех возвращающихся в Святую Землю. В основной нашей молитве «Восемнадцать благословений», повторяемой три раза вдень, говорится: «И в Йерушалаим, город Твой, вернись по милости Твоей, и пребывай в нем, как Ты и обещал, и отстрой его быстро в наши дни». Каждая наша трапеза заканчивается молитвой благодарности за пищу, но благодаря за хлеб и плоды, мы тут же вспоминаем главное — то, без чего не может быть полной радости и веселья даже за праздничным столом: Йерушалаим, и говорим: «Отстрой Йерушалаим быстро в наши дни» (Биркат а-мазон). Многие обычаи, близкие сердцу каждого еврея, были введены две тысячи лет назад, чтобы укрепить духовную связь народа с Йерушалаимом и сделать возвращение в святой город мечтой о чем-то реальном, а не несбыточном и абстрактном. Без Йерушалаима невозможно раскрытие духовного потенциала народа— постижение Торы во всей ее полноте, пророчества, построение Храма и восстановление царского достоинства дома Давида. И так же, как без возвращения сынов Израиля в Землю Израиля мы не можем восстановиться как высокодуховный народ, так и без восстановления Йерушалаима, как места святости и духовного центра, объединяющего всех нас, мы не можем раскрыть для мира свет добра и истины. Картина, открывающаяся глазам человека, живущего в наши дни, прекрасна и величественна: возвращение народа в Цион и строительство Йерушалаима вселяет в сердца миллионов людей надежду на то, что мир изменится и озарится новым светом — светом Израиля, светом любви и радости. «И пойдут народы многочисленные и скажут: «Пойдем и поднимемся на гору Б-га, к дому Всесильного Яакова, и научимся путям Его, и пойдем по дорогам Его, ибо из Циона выйдет Тора и слова Б-га из Йерушалаима». Тогда исполнится Б-жественное обещание, данное нашему праотцу Аврааму: «И сделаю тебя народом большим, и благословятся тобой все семейства земли» (Берешит, 12). ...

  Ган Эден — приятный сад, в котором пребывал первый человек до того, как он согрешил. Наши мудрецы, комментируя строки Торы, пояснили, что Эден — название особого места, о котором сказано: «Река вытекает из Эден, чтобы орошать сад» (Берешит, 2:10), а название Ган Эден нужно понимать как «сад, орошаемый рекою, берущей свое начало в Эден».    Сказано в трактате Брахот: «Эден расположен в некотором отдалении от сада» (346). Сад — это материальные структуры, через которые высокая духовность находит свое выражение. Всевышний поместил человека в Ган Эден, «чтобы обрабатывать его и хранить его» (Берешит, 2:15). Наши мудрецы разъяснил и, что повеление Всевышнего обрабатывать и охранять сад является требованием соблюдать все повелевающие заповеди и не нарушать все запреты Торы. Это повеление еще в большей степени относится к нам — ведь, находясь в Земле Израиля, мы живем в том месте, где располагался Ган Эден. ...

            "И было, когда Паро отпустил народ, Б-г не повел их по дороге через землю Плиштим, ибо коротка она; потому что Б-г сказал: может быть, народ передумает при виде войны и возвратится в Египет…" (Шмот, 13:17). Не повел – но хотел повести. Иначе зачем бы Тора упоминала об этом? ...

Тот, кто обладает сильной верой, никогда не позволяет себе впасть в такое состояние, когда одиночество становится довлеющим, тяжелым чувством. Тогда почему же Тора свидетельствует о Яакове: «И остался Яаков один»? Причем речь здесь идет не о кратковременном ощущении, а о чувстве, овладевшем всем его существом.  Дело в том, что ощущение одиночества у Яакова особое: оно порождено несколькими мыслями, частично противоречивыми. Яаков был человеком скромным – так пишет в своем комментарии рабейну Бехайе (Берешит, 32:10). А скромность всегда добавляет людям внутренние силы.  В самом деле, если человек верит, что все то, чем он обладает (вплоть до силы его мышц), каждое мгновение заново даруется ему Всевышним, а у него самого нет ничего (а это и есть высшая скромность), – тогда Б-г раскрывает ему все новые и новые источники энергии. Ведь помощь свыше прекращается чаще всего из-за того, что человек рассматривает успех как прямое следствие собственных усилий, говоря себя: «Я и сила моей руки сделали это».  Яаков же в силу своего характера не впадает в гордыню – напротив, он только еще больше усиливает свою связь с Создателем. И он чувствует прилив сил, позволяющий ему противостоять напавшему на него человеку, который, как обнаруживается впоследствии, не принадлежит к миру живых существ, а спустился из мира ангелов. ...