В эти дни исполняется восемьдесят лет с дней еврейских погромов 1929 года, прокатившихся по всей Земле Израиля. Эти погромы разразились в результате пропаганды иерусалимского муфтия Хаджа Амина аль-Хусейни и под его руководством. Арабские убийцы бушевали везде: в Иерусалиме и его окрестностях, Хевроне, Цфате, Газе. В этих кровавых погромах приняли участие, в основном, феллахи, но наряду с ними и арабы-горожане – те, что еще не успели проглотить лекарства, которые приготовил для них еврейский аптекарь, и уже занесли над его головой топор; или те, что только-только получили ссуду у еврейского банкира-соседа, а теперь ворвались к нему в дом, размахивая окровавленными ножами. После погромов 1929 года еврейский ишув истекал кровью и полнился страданиями. Сто тринадцать евреев было убито, около трехсот сорока – ранено; поселение Ѓар-Тув сгорело дотла; жители поселений Кфар-Урия и Хават-Хульда бежали, и эти поселения опустели; та же участь постигла и поселения Моца в окрестностях Иерусалима и Мигдаль-Арад неподалеку от Хеврона. Большое еврейское поселение в Хевроне было уничтожено, как и немногочисленное поселение в Газе. Сокровенные мечты врагов Израиля сбылись: погромщики не только убили и ограбили множество евреев – им удалось потеснить еврейских поселенцев. Но евреи не отчаивались. Они восстановили большую часть поселений: Ѓар-Тув, Беер-Тувия, Моца, Хават-Хульда. Но все же им не удалось восстановить еврейское поселение в Хевроне, в Газе и в квартале Нисана Бака – еврейском квартале, прилегающем к Шхемским воротам в Иерусалиме. Кто воспрепятствовал этому? Власти Британского мандата? Оказывается, не только они. ...

 «Эрмитаж» в Ленинграде всегда был местом паломничества. Любители музеев и любители искусства, люди среднего возраста и школьники, молодёжные компании и почтенные пары, - готовы были выстаивать многочасовые очереди, чтобы побродить по залам, полюбоваться произведениями искусства, или просто посмотреть «как люди жили». Правом проникнуть в «обитель искусств» вне очереди среди прочих «привилегированных» категорий были наделены и участники Великой Отечественной Войны. Очередь, не выражая неудовольствия, пропустила нас с отцом к двери. На злобный, враждебный, яростный взгляд наткнулись мы уже внутри, в вестибюле. Белобрысый верзила, уже довольно немолодой, из группы немцев, вокруг которых юлил угодливый гид из «Интуриста», не сводил глаз с моего отца, «зацепившись» взглядом за орденские планки: медаль «За отвагу», «Орден Красной Звезды», медаль «За Победу над Германией…». Пышущий здоровьем дородный бюргер смотрел на своего противника, на человека, которому проиграл войну, к тому же - на еврея, с неугасшей, вернее - неугасимой - ненавистью. Отец смотрел на него спокойно, как на препарат на предметном столике микроскопа. «Смотри, - сказал он маме. Мы не сдали им город в блокаду, а сейчас они чувствуют себя здесь хозяевами». И улыбнулся иронически: «А, его тоже пропустили без очереди, как участника войны». Ветеран вермахта, видимо, неплохо понимал по-русски. Во всяком случае, взгляд его стал ещё «дружелюбнее», а губы сложились было в какую-то брань. Отец бы за словом в карман не полез (даже за немецким). К тому же, его опыт победы над Германией уже был отмечен медалью. Но международный конфликт не состоялся, поскольку в эту минуту появилась светловолосая, арийского типа, «эрмитажная гидесса», и увела «недобитого врага» в кулуары «жемчужины Растрелли», откуда их соотечественница – Екатерина Вторая, «голштинская принцесса» София-Федерика, незаконная дочь прусского короля Фридриха II Великого - кумира лидеров фашистской Германии (не путать с Барбароссой), правила Россией. ...

Окончание. Начало см. здесь, здесь, здесь,здесь и здесь   Две выделенных нами ключевых идеи антисемитизма нацистов – псевдобиологическая и псевдорелигиозная с их логичными следствиями – анимализацией и демонизацией евреев – различались коренным образом. Но, тем не менее, они сосуществовали, отображая панораму умонастроений общества, отравленного нацистской пропагандой, и порождая симптоматические колебания между презрением и страхом. Анимализация позволила мысли о расправе с евреями обрести лёгкость и легитимность. Например, в процессе «всестороннего обсуждения еврейского вопроса» на Ванзейской конференции, предполагаемое убийство миллионов людей не казалось задачей, которая может вызвать «осложнения». С другой стороны, образ демонической мощи евреев побуждал каждого собрать все свои силы и энергию, чтобы противостоять евреям и одержать победу над ними. Как можно объяснить, что такие разнородные теории в конечном итоге объединили свой идеологический потенциал, что способствовало осуществлению геноцида? В ситуации 1941 года обе идеи, анимализация и демонизация, - неотвратимо устремились навстречу друг другу. Евреев, оказавшихся во власти Гитлера, уничтожали, как насекомых, как «паразитов», но их гибель «помещалась в раму» решающего сражения с сатанинской силой мирового еврейства, которое преуспело в разжигании войны и таким образом угрожало Германии уничтожением. В конце 1941 года, когда машина уничтожения набирала обороты, Гитлер, касаясь темы истребления евреев в частных беседах с членами своей свиты, использовал терминологию обоих направлений «обесчеловечивания евреев», что наилучшим образом отражает символическую двойственность геноцида. ...

Продолжение. Начало см. здесь, здесь, здесь и здесь   В арсенале нацистской пропаганды был тезис о стремлении евреев к самоуничтожению. Нацисты, говоря о множестве подтверждающих примеров, не обременяли себя, как правило, конкретными подробностями. Настолько же «конкретным» был и образ «еврейского» ножа, готового вонзиться в сердце врага при всяком удобном случае. «Стремление к самоуничтожению» евреев было столь непреодолимым, что «отмечалось» даже тогда, когда нацистские лидеры кликушествовали о возможности окончательной победы евреев или предлагали «столь явно ненасильственное» решение «Еврейского вопроса», как концентрация евреев в отдалённых резервациях. Будучи «расой паразитов», как могли евреи выжить в отсутствие народа, который они эксплуатируют? В 1934 году «Штюрмер» выдвинул идею перемещения всех евреев на Мадагаскар и содержания их в лагерях, «до тех пор, пока они не уничтожат и не съедят друг друга». Очень часто сентенции о «реванше» немцев над евреями произносились в тоне «пророчеств». Эта особенность нацистской пропаганды была эффектно продемонстрирована в январе 1939-го перед Рейхстагом, когда Гитлер заявил, что хочет быть «пророком»: когда бы евреи ни спровоцировали новую мировую войну, они будут истреблены. Тщетно вы будете пытаться найти в современной истории другой такой пример, когда руководитель государства использует общественную трибуну, чтобы слать предостережения и угрозы воображаемому собеседнику, предвещая «возмездие» в случае, если произойдут некоторые события, находящиеся абсолютно вне власти намеченных им жертв (Со времени написания статьи ситуация изменилась. Например, сегодняшние выступления иранских лидеров построены в том же ключе: если Америка нападет, бросим бомбу на Израиль… - прим. ред.). ...

Продолжение. Начало см. здесь, здесь и здесь В соответствии со своими псевдо-биологическими воззрениями, нацисты избрали себе роль «привилегированной» расы по отношению к евреям. Они воплощали принципы добра, противостоящего мировому злу. Таким образом, нацисты взращивали идею о еврейском стремлении к полному уничтожению «элитных рас», и первым делом – немецкой нации, задолго до того, как пришли к власти. Их взгляды на евреев, «питающих смертельную вражду к немцам», резюмировал Гиммлер в 1938 году, провозгласив: «Евреи хотят уничтожить нас». «У н и ч т о ж и т ь» - таковы побуждения и цель евреев - заявляли Гитлер, Гиммлер и прочие нацистские лидеры. Агрессия приписывалась евреям. Это они вынесли «смертный приговор» немецкому народу. Такое видение мира, каким бы чудовищно искаженным оно нам не казалось, позволило наци утверждать, что они действуют в целях самозащиты, против тех, от кого исходит угроза истребления. ...

Продолжение.Начало см. здесь и здесь Хотя пропаганда нацистов «развивалась» преимущественно в псевдо-биологическом ключе, она позаимствовала также и форму христианской традиции с «Сатаной» в качестве одной из центральных фигур. Демонизация евреев не просто усиливала их «инородность»: «микробы» или «носители зла» - в любом случае, они были вне человечества. Но, что более существенно, демонизация эта усугубляла угрозу, которую, как предполагалось, они представляют. Деструктивное воздействие евреев на мир объяснялось не только «биологической предопределённостью», но и их осознанным, свободным, злонамеренным стремлением истреблять, разрушать, уничтожать. Наци, «демонизируя» евреев, делали ставку на устойчивые ассоциации христианской демонологии. ...

  Продолжение. Начало см. здесь Нацистская пропаганда, несмотря на то, что в одних случаях евреев называли «враждебной расой», а в других - использовали слово «еврей» как всеобъемлющее понятие для обозначения всех идеологических противников, - в целом была безупречно последовательной. Нацисты говорили о еврее как о «типаже», одинаково причисляя к этой категории каждого, в ком они могли распознать представителя еврейской расы. Поэтому не было никакой необходимости нацеливать враждебность немцев специально на евреев Восточной Европы - Ostjuden, достаточно было умело использовать уже существующие среди немецкого населения возмущение и неприязнь по отношению евреям. Наиболее опасными объявлялись ассимилированные евреи, именно из-за того, что они были так похожи на немцев. В нацистском «миропорядке» не оставалось больше «ниши» для евреев. У них отобрали возможность ассимиляции, которую открыла эмансипация 19-ого века, даже если бы они отказались от своего еврейства и «перенесли» иудаизм в сферу конфиденциальной жизни. Они не могли даже возвратиться к статусу «парий», как это было в средневековой Европе, когда их присутствие кое-как терпели, поскольку оно могло быть «оправдано» с религиозной точки зрения. Евреи превратились в изначально и полностью «иных». В существ «других» по своей природе. И ничто не свидетельствует об этом более веско, чем символичное «исключение» их из числа представителей рода человеческого – неизбежное следствие «массированной» псевдобиологической метафоризации. Уже в конце 19-го века антисемиты обвиняли евреев в том, что их критические воззрения и интеллектуализм приводят к падению любой законной власти. Но теперь, даже с учётом того, что это старое обвинение, наряду с многочисленными другими, всё ещё оставалось «в ходу», основная тенденция нацистской пропаганды была другой. Её задачей стал процесс низведения евреев в сознании обывателя до уровня представителей животного мира. ...

 История знает немало примеров того, как меньшинства объявлялись большинством «другими» и в результате становились мишенью дискриминации. Но очень редки случаи, по крайней мере, в современной истории, когда бы меньшинство было представлено настолько недопустимо отличающимся и настолько угрожающе враждебным, что стало бы объектом неумолимого истребления. В этом состояло чудовищное «своеобразие» антисемитизма нацистов, следствием и кульминацией которого стал Аушвиц. Накануне 1-й Мировой войны в империалистической Германии сосуществовали разные «струи» антисемитизма, различаясь истоками, мотивами, интенсивностью, но одинаково подогревая пренебрежение и враждебность по отношению к евреям. Силён был традиционный христианский анти-Иудаизм. Наряду с ним, как реакция на эмансипацию евреев – социоэкономическую и политическую, развивались новые формы предрассудков, более всего - расовый антисемитизм. В том или ином обличье все эти течения способствовали превращению антисемитизма в «мировоззренческий кодекс», пропитавший самосознание множества немцев, преимущественно правого крыла политического спектра. Но, даже если учесть, что предубеждение и враждебность по отношению к евреям росли, особенно в социальной сфере, едва ли ситуация в Германии разительно отличалась от того, что происходило во Франции в этот же период. Единственное отличие состояло в том, что силы противодействия в Германии были слабее. Во Франции, в конце концов, дело Дрейфуса завершилось оправданием еврейского капитана. ...

   Мир сегодня становится таким непосредственным и откровенным, что не нужно даже вглядываться и напрягаться, чтобы все рассмотреть и оценить. Скорее всего, сегодня нужны приглушенные тона, драпировки, чтобы скрыть чрезмерную откровенность всех и во всем. Когда говорят о цензуре и жалуются на ее наличие и присутствие, почему-то обвинения в ее адрес кажутся мне несправедливыми. Очень многое можно и должно цензурировать, иначе журналисты сами захлебнутся в том словесном селе, который несется на читателя, сметая его собственные чувства и мысли, оставляя человека в очередной раз жертвой жанра. Низкопробные статьи с поспешными выводами, фарсовые ситуации, описанные со смаком, плохое знание истории и отсутствие этики – все это отвратило меня давно от газет, а Интернет я стараюсь посещать выборочно, доверяя свое время проверенным сайтам и интернет-изданиям.    Один уважаемый раввин назвал сегодняшнюю ситуацию с антисемитским потоком в современной мировой прессе «катастрофой сознания». За пониманием масштабности этой проблемы должно стоять размышление о последствиях этой «катастрофы». Предназначение человека состоит в том, чтобы преобразовать мир. Ведь мы пришли сюда, чтобы сделать его лучше и стать лучше самим. Но увы...   Нравственные и исторические примеры мало кого и мало чему учат. Потоки антисемитской литературы, нахлынувшей на украинского и российского читателя, остановить уже практически невозможно. Люди читают газеты, журналы, пользуются интернетом, и в их сознание проникает юдофобская ненависть, оголтелая ложь, за которой прячутся совсем «небезобидные» идеологи антисемитизма - или вовсе и не прячутся. ...

   «Очень вырос в целом мире гриппа вирус – три четыре – ширится, растет заболевание…» - пел замечательный русский бард Владимир Высоцкий.   Но есть вирус пострашнее гриппа – антисемитизм, представляющий собой угрозу не только для евреев. Он расползается по всему организму человечества и каждый раз меняет свои формы, чтобы быть неуязвимым для «лекарственных препаратов» - здравого смысла и совести. ...