1. Смысл заповеди зажигания ханукальных свечей заключается в том, чтобы поведать о чуде. Но само понятие "поведать о чуде" отличается от обычного представления о передаче информации с целью рассказать о чудесных событиях тем, кто о них не знает. По закону, даже человек, попавший на необитаемый остров, должен зажечь ханукальную свечу. Это объясняется тем, что рассказ ведется на уровне, не допускающем словесного описания. Главным в борьбе с сирийскими захватчиками оказалось не военное превосходство, а способность возродить духовную чистоту еврейского народа. Поэтому и основным действием праздника стало зажигание свечи, свидетельствующее о том, что каждый еврейский дом обладает святостью и хранит в себе духовный свет. Действия, производимые с намерением раскрыть необычные силы, которые даются евреям в эти дни, воздействуют непосредственно на душу человека. И, с точки зрения закона, "поведать о чуде" нужно не только окружающим, но и собственной душе - позволить ей воспринять потоки духовного света этих дней. ...

Сказано, что когда в 245 г. до н. э. 70 мудрецов закончили перевод Торы на греческий язык, который они выполнили по приказу Птолемея Второго, Йерушалаим на три дня накрыла тьма. Каждый раз, когда на какой-нибудь лекции я начинаю рассказ об исчезновении света в Йерушалаиме, чувство вины охватывает меня. Мне представляется, что я стою перед экзаменационной комиссией остепененных (обладающих научными степенями) мужей: историками и физиками. Их много, и все они смотрят на меня сожалеюще и укоризненно. "А, - говорят они, - молодой человек, этого не могло быть, так как в тот год не было солнечных затмений". ...

    Война Маккавеев - пример конфликта еврейской и греческой культур. Но между ними совсем не обязательно должна вестись война, они прекрасно могут дополнять друг друга.   Чтобы понять специфику каждого из этих начал - "еврейского" и "греческого", - мы должны обратиться к истоку расхождения их путей - к отношениям между сыновьями Ноаха: Шемом, предком евреев, и Яфетом, предком греков.    Благословляя своих детей, Ноах сказал: "Благословен Г-сподь, Б-г Шема; пусть даст Б-г красоту и простор Яфету, и да обитает он в шатрах Шема" (Берешит 9:26).   Культура Яфета связана с простором: территории, ума, созидания - и с красотой. Это культура эстетическая, в которой "создания культуры" живут жизнью, отдельной от создателей. Греческая архитектура и живопись обладают ценностью независимой от того, морально ли поступали в жизни авторы всех этих произведений.   ...

Многие события, происходящие в наши дни, напоминают об эпохе Антиоха Эпифана. Сегодня мы много говорим о тех вещественных, физических угрозах, которым подвергаются евреи в Израиле и во всем мире. Среди этих угроз и террор, и рост антисемитизма, и антиизраильская политика многих стран. Однако это вовсе не единственная и, быть может, даже не основная угроза существованию нашего народа. На одного еврея, погибающего от рук врагов (да сотрутся их имена), приходится десяток евреев, погибающих от ассимиляции незаметно, не покидая своих теплых домов и благоустроенных кабинетов. Еврейское население Великобритании за 40 лет уменьшилось примерно на 100 тысяч, притом, что в Израиль и другие страны отсюда иммигрировало всего 29 тысяч евреев. Несмотря на подобную статистику, мы зачастую чувствуем себя вполне комфортно в Нью-Йорке, Лондоне, Москве, Берлине. Для того, чтобы мирно сосуществовать с окружающими культурами, от нас требуется не так уж много – быть цивилизованными гражданами цивилизованного мира, не противопоставлять себя другим. Конфликт с нееврейским окружением начинается только тогда, когда мы заикаемся об особом еврейском пути и начинаем действовать во имя непонятных окружающим идеалов. Эллинизированные сирийцы в эпоху Антиоха ничего не имели против евреев как народа. Эллины были плюралистами, выступали за равноправие и гармоничное развитие культур. В их планы изначально не входило запретить еврейского Б-га. Они лишь требовали, чтобы евреи признали право греческого Зевса на параллельное существование в качестве божества. Бейт-мидраши могли действовать – при условии, что рядом с ними вырастут здания греческих гимназий… ...

Игра с волчком в Хануку освящена древней традицией. Волчок имеет четыре грани, на каждой из которых вырезано по букве: нун, гимел, hэй, шин. Эти буквы принято расшифровывать как аббревиатуру четырех слов: нес гадоль hая шам ("Чудо великое произошло там"). Существуют и волчки, на которых вместо шин вырезают букву пэй. И тогда эти буквы расшифровывают так: нес гадоль гая по ("Чудо великое произошло здесь"). Такое различие объясняют следующим образом: если волчок изготовляют и играют с ним в Эрец-Исраэль, то на нем должна быть буква пэй, ибо чудо имело место в стране Израиля. Если же берут волчок для игры за пределами Эрец-Исраэль, то на нем должна быть вырезана буква шин - первая буква в слове шам. Однако из того, что будет сказано ниже, следует, что на волчке следует вырезать шин в любом случае. Глубокий смысл букв, вырезанных на гранях волчка, объяснил рабби Йегуда-Либа бен Бецалель, известный как Маараль из Праги (1525-1609), в своей книге "Нер мицва" ("Свеча заповеди"), посвященной празднику Ханука. ...

   Завершился Суккот, отшумел праздник Симхат Тора... Из калейдоскопа осенних праздников мы возвращаемся в мир будничный — однако мысли, навеянные праздниками, продолжают крутиться в голове.      Талмуд пишет, что в будущем, в отстроенном Иерусалиме, Всевышний усадит всех евреев за трапезу в одной огромной сукке.   Я всегда воспринимал это обещание как один из признаков окончательного избавления, наряду с другими признаками — падением ига народов, мирным сосуществованием ягненка со львом и т.п.   Однако в этом году, с сожалением наблюдая, как реально существующие и искусственно выдуманные противоречия (с преобладанием выдуманных) сотрясают наш народ, я подумал о том, что сидение всех евреев в одной сукке — это не признак и не следствие избавления, а то обязательное условие, которое должно ему предшествовать. ...

Cукку сравнивают с Храмом. Поэтому на протяжении всего праздника евреи произносят молитву, повторяя слова пророка: «Всемилостивый, восстанови для нас упавшую сукку Давида!» Сукка, крыша которой сделана так, что через неплотно уложенные ветви пробивается свет, является моделью идеального мира: мира, в котором материя не скрывает, а пропускает свет, а лучи, благодаря тени, делаются еще более ощутимыми и зримыми. Пропустить в мир присутствие Творца, дать Ему войти и сделать материальные грани и границы инструментом проявления бесконечного: «Вознеситесь, притолоки Храмовых дверей, и приподнимитесь, входы в мир, — и войдет Великий Царь. Кто Он, Великий Царь? Г-сподь Воинств — Великий Царь вовеки веков!» (Тегилим, 24). Сукка — Храм; сукка — мир, пронизанный Б-жественным присутствием. Находиться в сукке, есть, пить и спать в ней — величайшая заповедь. Человек переселяется в мир, где в течение семи дней праздника постепенно нарастает свет — пробиваясь через материю, но не разрушая ее. В Суккот мы постоянно возвращаемся к строкам псалма: «Одного только просил я у Всевышнего, об этом же буду просить и впредь: чтобы сидел я в Доме Всевышнего все дни моей жизни, созерцая доброту Г-спода и постигая истину во Дворце Его...» (Тегилим, 27:3). ...

  Суккот — один из трех праздников восхождения, когда во дворах Храма собирался чуть ли не весь народ. Мужчины должны были зайти во внутренний двор, после чего устраивалась праздничная трапеза в пределах стен Йерушалаима. Многие женщины также приходили в Храм — ведь обязанность радоваться в Суккот распространяется на всю семью. В любом случае запрещалось оставлять жен без внимания: в обязанность мужей входило дарить им подарки и заботиться о хорошем настроении. Дети — если только они могли идти, держась за руку, — поднимались в Храм вместе с отцами. Веселье продолжалось и в ночное время, когда священники и мудрецы спускались к источнику Шилоах, чтобы набрать воды для возлияния на жертвенник. Сегодня Храмовая гора приковывает к себе внимание всего мира, а в Израиле десятки тысяч евреев собираются в Суккот у так называемой «западной стены», являющейся частью опорного сооружения времен Второго Храма. 23 сентября обвалилась часть западной стены напротив Музея ислама. Эта «авария» — следствие бесконтрольных строительных работ, проводимых международным исламским комитетом на территории Храмовой горы уже более трех лет. ...

 Праздник Шмини Ацерет (буквально: «восьмой заключительный день») завершает череду осенних праздников. В Шмини Ацерет отбрасывается все: не осталось ни заповеди сукки, ни обязанности соединить четыре вида растений, ни зачерпывания воды, ни повеления принести в жертву семьдесят быков (именно столько жертвенных животных приводили в Храм за дни праздника Сук-кот, пока Храм стоял). Единственная заповедь этого праздника звучит просто: «Радуйся!» Весь мир, все, что казалось столь важным и принципиальным, утратило свое значение. И осталась радость, и только радость, «и восхвалял я радость, ибо нет лучшего для человека...» (Коэлет, 8:15). Этот день должен помочь нам прожить весь следующий год с ощущением радости от самого факта нашего бытия. В Шмини Ацерет начинается новый годичный цикл чтения Торы.       В этот день все должны быть вызваны к свитку — пусть это займет много времени, но ни одна еврейская душа не может остаться отделенной от букв, нанесенных на пергамент.        В странах изгнания к праздникам добавляют дополнительный день. Второй день Шмини Ацерет принято называть Симхат Тора — «радость Торы». Во второй день праздника повторяют все то же, что происходило в первый. Почему же ему дали другое название? Для того, чтобы подчеркнуть значимость Торы, раскрывая которую, мы заново входим в новый год, и нет для нас больше радости, чем соприкосновение с ней. ...

 Сукку сравнивают с Храмом. Поэтому на протяжении всего праздника евреи произносят молитву, повторяя слова пророка: «Всемилостивый, восстанови для нас упавшую сукку Давида!» Сукка, крыша которой сделана так, что через неплотно уложенные ветви пробивается свет, является моделью идеального мира: мира, в котором материя не скрывает, а пропускает свет, а лучи, благодаря тени, делаются еще более ощутимыми и зримыми. Пропустить в мир присутствие Творца, дать Ему войти и сделать материальные грани и границы инструментом проявления бесконечного: «Вознеситесь, притолоки Храмовых дверей, и приподнимитесь, входы в мир, — и войдет Великий Царь. Кто Он, Великий Царь? Г-сподь Воинств — Великий Царь вовеки веков!» (Тегилим, 24). Сукка — Храм; сукка — мир, пронизанный Б-жественным присутствием. Находиться в сукке, есть, пить и спать в ней — величайшая заповедь. Человек переселяется в мир, где в течение семи дней праздника постепенно нарастает свет — пробиваясь через материю, но не разрушая ее. В Суккот мы постоянно возвращаемся к строкам псалма: «Одного только просил я у Всевышнего, об этом же буду просить и впредь: чтобы сидел я в Доме Всевышнего все дни моей жизни, созерцая доброту Г-спода и постигая истину во Дворце Его...» (Тегилим, 27:3). ...