Днем рождения еврейского народа принято считать день, когда на горе Синай прозвучали слова: «Я Б-г твой, да не будет у тебя других Б-гов, кроме Меня...» (Шмот, 20:2).   Есть, однако, еще одно событие, которое по праву может претендовать на то, что именно с него начинается история сыновей Израиля. Речь идет о переходе через Иордан, описанном в третьей главе книги Йеошуа. ...

«Когда ты придешь в землю, которую Б-г Всесильный твой дает тебе, и поселишься в ней, и скажешь «Поставлю-ка я над собой царя, как все народы, которые вокруг меня», то поставь над собой царя, которого выберет Б-г Всесильный твой: из среды братьев твоих поставь над собой царя; не можешь ты поставить над собой человека чужого, который не брат твой» (Шофтим, 17:14-15). Каким должен быть еврейский царь? Может быть, он должен творить чудеса? Нет — это не его обязанность. Его задача — выводить народ на войну и вершить справедливый суд, устанавливать порядок в государстве, чтобы страх перед ним удерживал людей от преступления. Тот, кто решит насущные проблемы народа (как материальные, так и духовные) и будет признан руководителем, — тот и станет царем. Мудрец Торы может решать галахические проблемы, хорошо разбираться в вопросах каббалы, написать множество трудов, но если у него нет виденья ситуации, практических навыков руководства и широкого кругозора, он никогда не сможет стать царем. Этот момент ускользает от внимания многих религиозных людей, которые сетуют на то, что на сегодняшний день управление государством находится в руках нерелигиозных людей, а не авторитетов Торы. Выходя на новый этап истории, необходимо осознать разницу между прошлым и настоящим. Государство — это не община. Общине нужен лидер, а государству— царь. И это разные люди, с разными свойствами, разной подготовкой и разным жизненным опытом. Если религиозный мир хочет, чтобы царем Израиля был религиозный человек (царь может называться главой правительства или президентом — не в словах дело), то ему нужно пересмотреть свое отношение к образованию, армии, экономическим проблемам, искусству и многим другим вопросам. Только при условии кардинального изменения взглядов на эти аспекты в религиозной среде может вырасти царь, подобный царю Давиду — человеку, трепетавшему перед Б-гом, мудрецу Торы, смелому воину, вдохновенному поэту и певцу, справедливому судье. Простой смысл и намек «Будь цельным перед Б-гом Всесильным твоим. Ибо народы эти, которые ты изгоняешь, волхвов и кудесников слушают они, а тебе не то дал Б-г Всесильный твой. Пророка из среды твоей из братьев твоих подобного мне оставит тебе Б-г Всесильный твой — его слушайтесь» (Дварим, 18:13-14). В «Сэфер а-хинух» приводится простой смысл повеления Торы быть цельным перед Б-гом: слушать повеление пророка. Рамбам разъясняет, что пророком считается человек, пророческий дар которого признал Санэдрин. В своей книге «ЛеТора улемоадим» рав Зейвин несколько иначе комментирует предложение: «Будь цельным перед Б-гом Всесильным твоим», раскрывая повеление, содержащееся в нем, как заповедь, относящуюся даже к нашему времени, когда нет пророчества: человек должен достичь верного понимания Торы: «Все лишнее портит совершенство так же, как и недостающее. Чужеродное тело нарушает функциональные способности организма, идея, привнесенная из других областей, где пользуются другой логикой и другими принципами мышления, превращает стройную теорию в беспорядочный хаос». Тора, предупреждая: «Да не найдется у тебя ...ни кудесника, ни волхва, ни гадателя, ни заклинателя, ни вызывающего духов, ни знахаря, ни вопрошающего мертвых...», имеет в виду, что вера во Всевышнего должна быть цельной, без единого недостатка, но в то же время и без добавлений чуждых идей. Любые дополнения как к заповедям, так и к принципам веры не только запрещены — они делают негодным все остальное, превращая исполняемые заповеди в пустое действие, а веру человека — в нечто неприемлемое для иудаизма от начала и до конца. Другой важный вывод, вытекающий из предложения «...будь цельным перед Б-гом Всесильным твоим», на который указывает рав Зейвин, — обязанность быть искренним в исполнении заповедей. Тора требует, чтобы внешнее поведение соответствовало внутреннему содержанию: мыслям и переживаниям человека. Если человек исполняет заповедь чисто внешне (совершая движения или производя какое-либо действие, не испытывая при этом радости), пусть он знает, что не достиг цельности в служении Творцу. Но и хорошие потенциалы тех, кто считает, что внутреннего чувства, переживания, сопереживания и доброты сердца достаточно, и не стремится исполнять действия, предписанные Торой, оказываются неиспользованными. В таких людях также нет цельности. ...

.Начался элул. Он посвящен раскаянию в грехах и дурных поступках. Его созвездие — дева. Она слаба и ждет помощи, и всегда готова заплакать: слезы могут проступить в любой момент... Без раскаяния — возвращения к Б-гу — мир не может существовать ни одного мгновения. Поэтому говорят: «Три аспекта возникли до сотворения мира: возвращение, Тора и души народа Израиля».Возвращение— цель, Тора — путь, а души — это те, кому предстоит по нему пройти. Подобно всякому желанию, возвращение было определено до составления плана действия (плана сотворения мира). Раскаяние - возвращение к Творцу (тшува — букв, «возвращение»). Что значит вернуться к Источнику жизни? Никакие слова не могут помочь дать определение этому понятию. Как Сам Творец не поддается определению, так и пути к нему неисповедимы. Только Всевышний знает, как в момент раскаяния достигается цель творения и перед силой души, пожелавшей отбросить грех, ставший для нее разделительной перегородкой, ничто не может устоять. Говорится (Тегилим) : «Всевышний — благо и прям Он и потому указывает грешным путь (раскаяния)». Он прям, и грешному, думающему о раскаянии, не нужно бояться избрать указанный Им путь. Если дорога возвращения окажется непростой, то ни одно страдание не будет напрасным и бессмысленным мучением, а каждая преодоленная трудность станет ступенью приближения к Нему.   ...

    Продолжение. Начало см. здесь   Сборы начались за несколько недель до отъезда. Что брать, а что не брать? Снова вспоминается тот самый отъезд в Израиль двенадцать с половиной лет назад. Надо за считанные недели решить, посылаем багаж или нет. А если обойдемся лишь чемоданами и баулами — что же все-таки брать, а что навсегда оставить? Ощущение знакомое, но все же совсем другое — как никак, возвращаемся домой не в первый раз. И на этот раз известно, что дома все есть, надо лишь собрать привезенное и вернуть на прежнее место в шкафах и тумбочках израильской квартиры, ожидающей под налетом пыли хозяев. Кстати, могу дать бесплатный совет всем собирающимся: отнеситесь к будущей жизни в Израиле как к возвращению домой не только в духовно-национальном смысле, но и в бытовом. Дома, конечно, все есть, но лучше быть обеспеченным на первое время, чтобы не зависеть от обстоятельств. Ну и, конечно, все памятные вещи не забывать — надо будет что-то внукам показывать... ...

 «Смотри, я положил сегодня перед вами благословение и проклятие. Благословение — в том, что будете слушать заповеди Б-га, Всесильного вашего, которые я заповедую вам сегодня, а проклятия — если не послушаете заповеди Б-га, Всесильного вашего, и свернете с пути, который я заповедую вам сегодня...» (Дварим, 11:26-28). Между обещанием дать благословение и счастье всем, кто изучает Тору и хранит заповеди, и той простой действительностью, в которой мы живем, существует противоречие. Судьба далеко не всегда различает между праведником и злодеем, между достойным и недостойным. Мудрецы Талмуда не оставили без внимания это противоречие и сформулировали проблему следующим образом: «Почему есть праведник, которому плохо, и есть злодей, которому хорошо?» (Брахот 7а). ...

Энциклопедические словари называют хасидизм мистическим течением в иудаизме, и подобное определение во многом справедливо. Многие положения хасидской философии иначе, кроме как мистикой, не объяснишь; жизнь хасидских мудрецов полна загадок. Одна из загадок хасидизма — тот яростный отпор, который это движение встретило немедленно после своего зарождения. Чем больше распространялся хасидизм, тем жестче с ним боролись традиционные еврейские круги. Неприятие вызывало буквально все — и хасидская молитва, иногда близкая к трансу, и подчеркивание важности «служения сердца» вместо привычной талмудической учености, и осознанная популяризация среди простого народа многих положений Каббалы, и напряженное ожидание Машиаха... Во главе «митнагдим» (так называли себя противники хасидов) стоял не кто-нибудь, а сам Виленский Гаон — рабби Элиягу, величайший мудрец Торы того времени. Дважды — в 1772 и 1796 — по инициативе Виленского Гаона хасидам объявлялся херем — постановление об их отлучении от общины. Каковы же были причины этого противостояния? Безусловно, одной из основных причин было некоторое внешнее сходство хасидизма с саббатианством — мистическим движением лжемессии Шабтая Цви, которое в XVII веке оторвало от иудаизма не только отдельных людей, но и целые общины. ...

 Так же, как возвращение на свою Землю в эпоху исхода из Вавилона и возведение Храма вернуло сынам Израиля достоинство в глазах окружающих народов, так и возрождение государства Израиль в наше время изменило отношение всех племен земли к евреям: народ, сумевший в невероятных условиях ценою многих жизней реализовать национальную идею, выглядит в глазах всего мира совсем иначе, чем люди, никогда не предпринимавшие попытки объединиться и изменить свое бесправное положение.    До возникновения национального еврейского государства право народа на существование не признавалось даже теми странами, где евреи составляли значительный процент населения; само существование Израиля изменило отношение к евреям также и в странах диаспоры.   Различие между эпохой Второго Храма и нашим временем заключается в том, что тогда имело значение не только физическое возвращение на свою прежнюю территорию, но и возрождение национальной идеи — идеи служения единому Б-гу, который не замедлил — пусть не в полной мере, но с достаточной очевидностью — проявить Свое присутствие в Храме. В наше же время, когда духовная составляющая во всем мире во многом утратила свое значение, принципиальную роль сыграл сам факт возрождения государства после двух тысяч лет изгнания. ...

 Говорят, что привязаться к человеку можно заочно — по переписке. Могу засвидетельствовать на своем опыте, что это верно. Вот уже 60 недель мы ведем с Вами переписку, дорогой читатель, — и, действительно, появилась привязанность. От недели к неделе, готовя к выпуску номера, пробуешь представить себе: а как это прочтут, как поймут? Пытаешься думать за читателя, причем не за одного, а за всех сразу — ведь разные люди смотрят на вещи по-разному... Вот и соображай! Сначала было очень трудно, но как только начали приходить первые отзывы и письма в редакцию, стал вырисовываться образ незнакомца «по ту сторону» газетной полосы. И когда пишешь, и когда редактируешь статьи других, этот образ стоит перед тобой: спорит, не соглашается, не понимает, удивляется, смеется над наивностью, сердится на грубость формулировок... Но в то же время — поддерживает, восклицает: «так их!», а иногда грустит над прочитанным вместе с тем, кто писал. Возможно, Вы будете удивлены, дорогой читатель, но именно этот вымышленный образ заставил меня устроиться перед экраном компьютера и начать стучать по клавишам. В эти дни я и моя семья меняем статус. Мы больше не посланники — мы возвращаемся домой. Миссия не окончена, но она передана в другие, не менее (а может, и более) надежные руки. Миссия, к сожалению, продолжается. Ведь есть еще евреи, живущие в изгнании, — а значит, нет утешения Земле Израиля, тоскующей по жениху, народу своему. Этот зов — зов верной невесты, знающей, что разлука подошла к концу и что любимый одной ногой уже вошел в дом, но другая его ступня — вторая половина народа — все еще пребывает в раздумье: войти или остаться в «потусторонье». Нет более радостного часа, чем встреча после долгой разлуки, но нет и более грустного времени, чем время, когда любимый задерживается. Каждый, кто когда-то любил, помнит и приподнятое настроение в дни и часы перед свиданием, и ту тревогу и напряжение в мгновения и минуты после назначенного часа, когда любимый человек опаздывает. Так же и наша страна: на протяжении невыносимо долгих столетий погруженная в тоску ожидания встречи, сейчас она печалится и страдает в те дни, месяцы и годы, когда любимый не поспевает к назначенному часу. И уж вовсе невыносима эта грусть, когда оказывается, что не потому задержался он, что искал особенный подарок для встречи, а из-за того, что заговорился с другой, чужой, далекой, и забыл на время о назначенном свидании. Миссия не закончена... Но, как учили наши мудрецы, «не несешь ты ответственность за то, чтобы закончить работу, но за то, чтобы не уклониться от нее». Время настало — мы возвращаемся домой... ...

Малахи — последний пророк. Когда в начале периода Второго Храма Присутствие Всевышнего стало менее явным, пророчество как одно из наиболее ярких его выражений постепенно отошло от народа, а затем исчезло совсем.    Но мы верим, что оно вернется — внезапно, явно и грозно, знаменуя начало раскрытия Творца в новейшей истории. И если мы действительно поколение, завершающее период изгнания и столь напряженно ожидающее освобождения, то необходимо прислушаться к тем упрекам, с которыми Малахи обратился к людям, жившим в период Второго Храма.Г ...

  Творческая деятельность Израиля, выражающая сущностную сторону народа, как в области философии, так и в области решения жизненных проблем, а также концентрирующаяся на практической реализации важнейших идей, невозможна для евреев ни в одном другом месте, кроме как в Земле Израиля. И по мере проявления своей сущностной стороны в Земле Израиля еврейский народ постепенно отбрасывает все те качества, которые являются общими как для него, так и для народов мира. И в таком проявлении сущностной стороны еврейского народа и его устранения от всех тех свойств, которые создают общность с другими народами, заключено великое благо как для Израиля, так и для всего мира. Те же самые грехи, которые приводят к изгнанию, загрязняют источник раскрытия сущности народа, и он начинает источать поток нечистоты, как написано: "Мишкан Б-га осквернил..." Когда особый, присущий только еврейскому народу источник испорчен, основные жизненные силы начинают поступать к нему с менее глубоких и более внешних уровней, – с тех самых, где сконцентрированы потенциалы, дающие возможность сформировать общечеловеческие качества. И оттуда всегда черпаются силы в изгнании. А тем временем иссыхает Земля, и приходит в запустение, и ее пребывание в состоянии опустошенности искупает ее. (Так же, как Земля была наказана за грех Адама – лишена возможности давать силы человеку, так и Земля Израиля наказывается за грех народа Израиля – не может раскрыть потенциалы, присущие ей). Источник прекращает давать живительную влагу, а его воды постепенно отстаиваются. Тогда мыслительная деятельность еврейского народа и проявление его потенциалов реализуются в жизни через общий для всех народов канал, который действует в периоды рассеяния – канал, о котором сказано: "Как четыре стороны света, распространил Я вас". Это продолжается до тех пор, пока нечистые потоки, представляющие собой частные силы, присущие разным народам, не прекращаются и источник не возвращается в свое прежнее состояние чистоты. И тогда само изгнание – как явление и как понятие – становится совершенно отвратительным из-за того, что оно, утратив свое значение, превращается в нечто излишнее. И тогда общий свет со всей силой вновь пробивается через собственный, присущий только еврейскому народу источник, и в мире появляется сияние времен Машиаха, когда происходит собирание рассеянных и горькие рыдания Рахели, оплакивающей своих детей, становятся не такими горькими, так как возвращение детей утешает ее. Как сказано пророком Йермиягу: "Удержи свой голос от плача и глаза свои от слез, ибо есть награда за дела твои, - слово Б-га. - И вернутся они из земли врага, и есть надежда на то, что будут с тобой в конце времен". И также: "И вернутся дети в пределы свои". Создание условий для реализации уникальных и присущих только еврейскому народу сторон жизни раскрывает особый свет и рождает потоки блага. И по сравнению с живительной силой этих потоков то благо, которое является общим для всех народов, становится незначительным. Гигант среди гигантов – Авраам, открывший для народов мира возможность достижения этого блага, – получил от Всевышнего особое благословение, которое передалось только сынам Израиля, и оно начинает действовать благодаря возвращению народа в свои пределы. "И будешь ты благословением" (Берешит 12:2) – сказано Аврааму. Благословение "Щит Авраама" – первое в молитве, и нет более высокого благословения, чем то, которое было дано Аврааму и распространилось на весь еврейский народ. ...