«Смотри, я положил сегодня перед вами благословение и проклятие. Благословение — в том, что будете слушать заповеди Б-га, Всесильного вашего, которые я заповедую вам сегодня, а проклятия — если не послушаете заповеди Б-га, Всесильного вашего, и свернете с пути, который я заповедую вам сегодня…» (Дварим, 11:26-28).
Между обещанием дать благословение и счастье всем, кто изучает Тору и хранит заповеди, и той простой действительностью, в которой мы живем, существует противоречие. Судьба далеко не всегда различает между праведником и злодеем, между достойным и недостойным.
Мудрецы Талмуда не оставили без внимания это противоречие и сформулировали проблему следующим образом: «Почему есть праведник, которому плохо, и есть злодей, которому хорошо?» (Брахот 7а).
Этот вопрос задал Моше, стоя перед Всевышним на горе Синай в момент самого сильного раскрытия истины за всю историю человечества. По мнению раби Йоханана, Всевышний ответил ему: «Праведник, которому плохо, — это праведник-сын злодея, а злодей, которому хорошо, — это злодей-сын праведника». Но мудрецы Талмуда не приняли его объяснение. Они усмотрели в нем противоречие общему принципу: «Всевышний не перекладывает на детей ответственность за грехи родителей, если только они не повторяют те же самые преступления, которые совершали их отцы» (Брахот, там же). Но в этом случае детей трудно назвать праведниками — Всевышний называет их «ненавидящие меня» (Шмот, 2:6). Следовательно, объяснение раби Йоханана — «праведник, которому плохо, вне всякого сомнения, страдает за грехи отца-злодея» — трудно принять. Если сын злодея получает наказание за грехи отца, это свидетельствует о том, что он продолжает совершать плохие поступки, свойственные предыдущему поколению. Будь он праведником и сумей он освободиться, от того дурного, что делал его отец, — он не был бы наказан за его дела.
Талмуд предпринимает отчаянную попытку найти ответ на вопрос, почему праведник часто страдает, а злодей — блаженствует: «Праведник, который страдает, — это не полный праведник, а злодей, которому хорошо, — это не полный злодей» (Брахот, там же). Это объяснение хорошо согласуется с общим принципом, приведенным в трактате Таанит: «Так же, как в будущем мире злодей несет наказание за все, даже самые незначительные провинности, праведник в этом мире несет наказание даже за незначительные ошибки и недостатки. И так же, как праведник получает награду в будущем мире даже за незначительные заслуги, злодей получает награду в этом мире даже за незначительные хорошие поступки» (Таанит 11а).
Для Талмуда наказание «неполного» праведника за те незначительные недостатки, которые у него есть, в этом мире и воздаяние «неполному» злодею за те небольшие заслуги, которые он приобрел на протяжении своей земной жизни, являются хорошим ответом. Однако книга «Зоар» не удовлетворяется им. «Кто же это — неполный праведник? — спрашивает она. — Разве тот, кто не достиг совершенства во всех своих делах, называется праведником? Злодеем он называется!» («Зоар», глава Пинхас). Таким образом, «Зоар» отвергает объяснение Талмуда, согласно которому праведник, которому плохо, — это «неполный» праведник.
В трактате Брахот, где был поднят этот вопрос, приводится мнение раби Меира, который считает, что эта проблема не имеет решения, ибо даже Моше не получил ответа, почему праведники иногда страдают, а злодеи преуспевают. По словам раби Меира, Всевышний на вопрос Моше о справедливости воздаяния за дела человеческие ответил так: «И помилую того, кого помилую, и сжалюсь над тем, над кем сжалюсь» (Шмот, 33:19). Б-жественная милость бесконечна, а человек живет в ограниченном мире, и потому никто не в состоянии постичь, как Творец
управляет миром и по какому пути ведет человека. Такое же мнение высказывается в книге Сифри. Основываясь на стихе Торы: «Смотри, я кладу перед тобой сегодня благословение и проклятие…», она объясняет: «Смотри…» Но стоя в материальном мире, ты не можешь увидеть, как воздается награда и как приходит наказание, и поэтому в принцип воздаяния ты должен верить». Сифри поясняет свой комментарий с помощью примера: «Человек сидел у развилки дорог. Одна дорога была ровной и удобной вначале, но тернистой в продолжении, а другая — тернистой вначале, а через несколько шагов очень удобной. И этот человек предупреждал всех: «Смотрите, здесь вы пройдете несколько шагов и попадете в колючки, а здесь вы пройдете несколько шагов по колючкам, а дальше пойдете по ровному и удобному пути».
Итак, по мнению раби Меира, приведенному в Талмуде, и по мнению мудрецов, составивших комментарий Сифри, в этом мире нет ответа на вопрос о принципах воздаяния. Просто, несмотря ни на что, нужно продвигаться по правильной дороге и верить, что справедливость обязательно восторжествует.
Однако многие мудрецы не соглашаются с существованием принципиально неразрешимой проблемы. Они считают, что слово «смотри» указывает не на то, что в будущем мире все будет ясно и понятно, а на то, что нужно научиться правильно видеть в этом мире. Они опираются на простой смысл рассматриваемого предложения Торы: «Благословение в том, что будете слушать заповеди Б-га, Всесильного вашего, которые я заповедую вам сегодня, а проклятия — если не послушаете заповеди Б-га, Всесильного вашего». Само исполнение заповедей Торы и ее изучение — благословение, так как это приближает ко Всевышнему. Сказано в Тегилим (73:22): «А близость ко Всевышнему — благо для меня». Преступление удаляет от Творца — и это само по себе трагедия. Об этом в трактате «Авот» говорит Бен Азай: «Награда за заповедь — возможность исполнить еще одну заповедь, а наказание за преступление — еще одно преступление, которое приходит в руки человека, и он совершает его». Ощущение счастья никогда не покидает праведника, а злодей живет в состоянии беспокойства, вечных страхов и подозрений и даже в периоды успеха не получает удовольствия от жизни. «Злодеи при жизни называются мертвыми» (Брахот 18б). С точки зрения последнего объяснения, тот, кто считает, что есть праведник, которому плохо, и злодей, которому хорошо, ошибается. Ему следует открыть глаза или пересмотреть те понятия, которыми он пользуется, и подумать, что собственно он называет счастьем, а что — страданием.
