Продолжение. Начало см. здесь
Сборы начались за несколько недель до отъезда. Что брать, а что не брать? Снова вспоминается тот самый отъезд в Израиль двенадцать с половиной лет назад. Надо за считанные недели решить, посылаем багаж или нет. А если обойдемся лишь чемоданами и баулами — что же все-таки брать, а что навсегда оставить? Ощущение знакомое, но все же совсем другое — как никак, возвращаемся домой не в первый раз. И на этот раз известно, что дома все есть, надо лишь собрать привезенное и вернуть на прежнее место в шкафах и тумбочках израильской квартиры, ожидающей под налетом пыли хозяев. Кстати, могу дать бесплатный совет всем собирающимся: отнеситесь к будущей жизни в Израиле как к возвращению домой не только в духовно-национальном смысле, но и в бытовом. Дома, конечно, все есть, но лучше быть обеспеченным на первое время, чтобы не зависеть от обстоятельств. Ну и, конечно, все памятные вещи не забывать — надо будет что-то внукам показывать…
За день до отъезда в киевском «Сохнуте» состоялся вечер, посвященный завершению первого учебного года Мидраши. Все знают, что назавтра моя семья отчаливает в полном смысле этого слова. Попытку превратить «выпускной» вечер в проводы пресечь не просто. Мой главный довод — мы не прощаемся. Я еще приеду в Киев с «подзаряженными батарейками», я еще буду писать в нашу газету (как сами видите). В общем, встретимся!
Выезжаем из Киева в день поста 17-го тамуза. Грустный день. День пролома стен Йерушалаима и начала уличных боев внутри города. 21 день продержалась горстка изможденных двухлетней блокадой защитников города. На исходе 21-го дня — 9 ава — загорелся огонь, который не погас до сих пор. Но то же пламя, которое спалило дотла наш Храм, зажгло в еврейских сердцах надежду на возвращение. С того дня, когда нас изгнали из дома, мы ни на мгновение не сходили с дороги, ни на секунду не останавливались. Мы движемся домой.
Корабль отходит от морского причала в Одессе. Вы будете смеяться, но в этом городе все — как в анекдоте.
Никто не знает, как попасть на единственный отходящий корабль. Когда наконец-то находим нужные двери, оказывается, что портовые носильщики не имеют права пройти за линию таможни, и наша семья, состоящая из толстого папы, мамы и, чтобы не сглазить, четверых детей, остается наедине с 60 ящиками и чемоданами, где как раз и содержится все самое необходимое на первое время. «Вы что, всю Одессу вывозите?» — интересуется миловидная пограничница. «Что Вы! Мы едем из Киева, а по тамошним меркам это только полгорода, а не весь!» — не теряем мы закаленное в боях чувство юмора. Находятся новые носильщики, готовые за «небольшую» сумму в 1000 гривен помочь нам с загрузкой ящиков. Мы, конечно, не согласны. У нас уже есть грузчики, которым заплачено. Почему одним можно, а другим нельзя? Но такие порядки — иди поспорь! Приходится вновь призывать на помощь свое еврейское происхождение и менталитет. «Нет? Ну и не надо! — говорю я. — Мы не торопимся, я потихонечку все сам перенесу…» За 10 минут до отплытия корабля, когда 90% нашего груза все еще по эту сторону границы, оказывается, что все-таки и этим, первым грузчикам, позволяется помогать бедным пассажирам, у которых не нашлось в кармане какой-нибудь лишней тысячи гривен (для иностранцев поясню, что это почти 200 «североамериканских рублей»).
И вот — мы с вещами на палубе. Можно трогать!
(Окончание следует )
