Заповедь зажигания меноры была дана Аарону. Он должен был обеспечить все необходимое, чтобы семисвечник горел в Храме всю ночь.   Сделанный из чистого золота, он символизирует соединение духовного и материального во внутреннем мире человека. Душа не соединяется с материей и не обретает ее свойства (такие как вес, размер или цвет), но, оставаясь за гранью постижимого, она ищет свое выражение в движении, способностях и поведении человека. И попытка американских ученых определить вес души путем взвешивания умирающего до момента смерти и после ее наступления с точки зрения Торы абсурдна. Принцип: «духовность - не материя, и материя не - дух» абсолютен и не допускает исключений. Именно поэтому Святая Святых, символизирующая область, куда не может проникнуть человеческий разум, отделена завесой от остального помещения Храма. И менора соединяет два мира – видимый и невидимый - не напрямую, а каким-то непостижимым для человека способом. ...

Аарону было приказано таким образом каждый вечер зажигать семь лампад меноры, чтобы ее фитили горели всю ночь до утра. Эта заповедь стала для него утешением. Аарон не получил, подобно главам двенадцати колен, приказания принести жертвы в дни освящения Мишкана, и ему показалось, что он оказался недостойным предстать перед Всевышним с подарками. Увидев его огорчение, Всевышний обратился к нему со словами ободрения: «Твоя заповедь будет сильнее, чем их» (Мидраш раба, Бемидбар, Раши), имея в виду, что приносящий в жертву животных старается оторваться от животного начала в человеке и ослабить его влияние, а тот, кто зажигает менору, озаряет духовным светом весь мир. ...

В центре Мишкана (Переносного Храма) — свиток Торы, в которой с помощью слов и имен выражено все, что только было, есть и будет. Свиток хранится в Ковчеге Завета. Как любая форма отражает содержание, кратко и сжато выражая идею, так и Ковчег, вмещающий Тору, является образом глобальной ее идеи: он деревянный, но покрыт золотом снаружи и изнутри. ...

«Скажи Аарону и говори ему так: "Когда ты будешь зажигать лампады, то на лицевую сторону светильника пусть светят эти семь лампад". И сделал так Аарон: к лицевой стороне светильника зажег он лампады его, как Б-г повелел Моше» (Бемидбар, 8:1-3). В Мишкане было два предмета, символизирующих Тору. Один из них – это Ковчег Завета, где лежали скрижали, переданные Всевышним в руки Моше, и свиток Торы, записанный его рукой. Другой предмет - менора. Буквы, начертанные на камнях и на пергаменте, – Тора Всевышнего, на которой держится весь мир, а горящие свечи меноры – Тора в душе человека. Еврейская душа находит свое выражение в мире только как постоянное стремление человека разрушить жесткие рамки законов природы и раскрыть новые потенциалы бесконечного единства. И ее порывы, порождающие ясное ощущение духовности, и неожиданные идеи, и пророческие сны и видения похожи на вечное горение. И об этом сказано: «Свеча Всесильного - душа человека» (Мишлей). И чем сильней душа, тем острее ум, который постепенно переходит от земных категорий к духовным понятиям Торы, от поиска истины к ее непосредственному восприятию, когда силы сердца дополняют разум. Тора души – огонь и свет, и поэтому менора должна быть изготовлена из золота, чтобы быть похожей на застывший огонь. Тора - единое целое, не прибавить к ней ни одной буквы, ни одной идеи, и также не убавить от нее ничего. Подобно этому и менора должна была быть изготовлена из цельного куска золота: при чеканке от нее нельзя было отсечь ни крошки. Бецалель, самый искусный мастер, не знал, как это сделать. И тогда под перстом Всевышнего вспыхнул огонь четырех цветов - и появилась менора. Никакие силы природы не могут погасить этот свет. Посмотрите - и сегодня льется он из окон еврейских домов. Потому что то, что делает Всевышний, - вечно. Менора стояла сначала в Мишкане, а потом - в Храме, который построили в Йерушалаиме.Чистейшее оливковое масло наливали в ее лампады. Оливы старались брать с деревьев, росших около города Текоа, на земле, которую никогда не обрабатывали и не поливали. Созревшие оливы срывали с деревьев, и из каждой выдавливали для меноры всего лишь несколько капель. Заходя утром, чтобы очистить менору, коэн всегда заставал западную лампаду горящей. Он готовил все свечи для вечернего зажигания, наливая масло и меняя фитили, но западную лампаду оставлял, чтобы она продолжала гореть. И когда он приходил вечером, чтобы зажечь лампады меноры, эта лампада продолжала давать ровный свет. Он вынимал горящий фитиль, очищал лампаду, наливал новое масло и от продолжающего гореть фитиля зажигал менору, начиная с западной лампады.Это было чудо, обычное ежедневное чудо: ведь в каждую из семи лампад наливали одинаковое количество масла, которого должно было хватать только на одну ночь. Но с началом распространения эллинизма настал момент, когда свет меноры стал ослабевать, а западная лампада начала гаснуть все раньше и раньше. Что же случилось? Когда не поддерживают огонь, свет слабеет. А тьму не надо разжигать и раздувать: она приходит сама... Многие евреи потянулись за эллинизмом, забыв, что свет, который подарил Всевышний Своему народу, пронизывая пространство и время, проникает в сердце человека, даруя ему настоящую радость - радость близости к Творцу. Когда сыновья Израиля сближаются с народами, забывшими об источнике, постоянно дающем силы существования вселенной и каждой крупице мироздания, в еврейскую среду проникает жажда наживы, властолюбие, обман и господство инстинктов над силами разума и души. И даже великие люди, всегда отличающиеся праведным поведением и сохраняющие высокие качества души, оказываются подверженными процессам, происходящим со всеми: сердца их становятся не столь широко открыты для света, и они в значительной степени утрачивают целостное восприятие всего существующего. Свет меноры становился все слабее, и западная лампада погасала все раньше... Но когда в дни Хашмонаев вспыхнул огонь еврейской души и зажег огонь восстания, вернулись силы горения меноры и произошло чудо: когда масло первый раз налили в лампады, начиная служение в освобожденном Храме, оно горело восемь дней и ночей ровным и спокойным пламенем. С помощью этого чудесного света Всевышний как бы говорил Своему народу: «Самая высокая духовность не вторгается в этот мир как разрушительная сила, меняющая законы природы. Величайшее чудо состоит в том, что происходит совмещение высших и нижних миров: материальные формы остаются прежними, но потенциал материи из-за ее соприкосновения с бесконечностью становится неисчерпаемым - горение свечи может продолжаться бесконечно, и лишь заповедь, обязывающая человека проявить свое участие, заставляет его очистить лампаду, налить в нее новое масло и поменять фитиль. Я был с вами в годы радости, но Я не оставляю вас и в тяжелое время. Хотя вы не видите и не замечаете этого, Я всегда готовлю спасение. Враг всегда падет поверженным, потому что огонь Мой - среди вас, и Я поддержу его даже тогда, когда у вас не хватит масла».                                                                                                                                 ...

Тора всегда исходит из того, что человек создан по Образу и Подобию, а следовательно, обладает бесконечным потенциалам, позволяющим ему возвыситься духовно. И в этом его предназначение. И если Фрейд низводит отношения, складывающиеся между мужчиной и женщиной, к непреодолимому животному инстинкту, который влияет на сознание человека и даже формирует его, то Тора утверждает, что через любовь между мужем и женой раскрывается имя Всевышнего. И более того – высокие отношения между супругами уходят своими корнями в те сферы, где само имя Б-га, ради познания которого сотворен мир, отступает на задний план и из цели творения превращается в средство, служащее для возрождения любви. Имя Б-га, которое нельзя уничтожать (даже если оно написано случайно), стирается ради сохранения семейного очага. Речь идет о законе, применяемом в том случае, когда жена (уединившись с каким-то мужчиной, хотя, быть может, и не имея дурных намерений и не преступив порог дозволенного) дала мужу повод для ревности. Муж, заподозривший жену в неверности, должен был привести ее в Храм к священнику - коэну, который брал с нее клятву, что она никогда не изменяла своему супругу. При этом коэн давал ей выпить воду, в которой была растворена часть свитка Торы, описывающая этот закон, и немного земли, взятой из того места, где стоял Мишкан. Если клятва была ложной, то женщина погибала. Вместе с ней погибал и тот, с кем она прелюбодействовала, даже если он находился совсем в другом месте. Если же клятва была истинной, то женщина получала благословение и у нее рождался сын. Но остается непонятным, почему мужчина должен выяснять истину и прибегать к таким средствам для ее выяснения. Ведь Тора наделила его правом развестись с женой, написав разводное письмо и передав ей. И хотя развод считается крайне нежелательным действием и говорят, что даже жертвенник в Йерушалаиме плачет, когда супруги расстаются друг с другом, в данном случае у мужа есть веская причина, чтобы отослать жену – ее нескромное поведение. Также непонятно, почему жена должна идти на такую унизительную процедуру – ведь по закону она может отказаться, и тогда у ее супруга не останется другого выбора, кроме как написать ей разводное письмо. И у нее есть причина расстаться с ним – разве не оскорбительны его подозрения? Однако ни он, ни она не готовы расстаться. И причина одна: они любят друг друга и стремятся к тому, чтобы их отношения были предельно искренними. Но кто теперь поможет восстановить их, если в сердце мужа закралось подозрение (он и сам, может быть, не рад ему, но мысль о неверности жены не дает покоя)? Только Всевышний, видящий все и знающий все, может успокоить его сознание. И вот оба они идут в Храм. И та любовь, которую Фрейд пытался представить как животный инстинкт, раскрывается как чувство, возникающее из-за того, что Всевышний сотворил мужчину и женщину, как единое целое. И, разделив их, соединил заново Своим именем: буквы «йод» и «hэй», составляющие одно из имен Всевышнего, входят в слова иш («муж») и иша («жена»). Если из слова иш извлечь букву «йод», а из иша – «hэй», то оба слова превратятся в слово эш («огонь»). Буквы «йод» и «hэй» не позволяют отношениям между мужчиной и женщиной превратится во всепожирающий огонь, который вспыхнет и погаснет, а возвышают их до небес и делают вечными. Стереть имя Б-га с пергамента, чтобы убедиться, что оно по-прежнему связывает мужа и жену и, если даже оно исчезнет повсюду, то мир будет продолжать существовать, потому что оно хранится в их душах! В Святая Святых - свиток Торы, в которой с помощью слов и имен выражено все, что было, есть и будет. Вместе со скрижалями он хранится в Ковчеге Завета. Тора раскрывается прежде всего как любовь, и поэтому на крышке ковчега - два одинаковых, выбитых из цельного куска золота, ангела, которые смотрят друг на друга, и лишь неуловимые оттенки позволяют догадаться, что у одного из них - мужское, а у другого - женское лицо. И закон о том, что имя Всевышнего растирается вместе с пергаментом ради сохранения любви, заставляет задуматься: что важнее? Истина или любовь? Ответ очевиден: любовь, потому что без любви истина не нужна никому. Не следует думать, что требование быть верным Тора предъявляет только к женщине. Если мужчина изменял своей жене, то воды не действуют на женщину, даже если она изменила мужу. Небеса не наказывают ее, если муж не любил ее и был готов променять на другую! Во втором веке до новой эры, когда из-за сближения с эллинизмом в еврейском народе распространились такие несвойственные для него ранее явления, как супружеские измены, было отменено применение воды с растворенным именем Всевышнего. Были часты случаи, когда мужчины, изменявшие своим женам, приводили их в Храм, и проверка не срабатывала. Чтобы не происходило осквернение имени Всевышнего, прекратили производить саму процедуру проверки. Ревность и любовь... Рабби Ишмаэль говорил, что нет такой заповеди – «ревновать», а рабби Акива утверждал, что ревновать – заповедь. Чья любовь была сильнее? Говорят, что не было любви сильнее, чем любовь рабби Акивы к его жене Рахель. ...