В одиннадцать часов утра одиннадцатого числа одиннадцатого месяца 1918 года трубачи по обе стороны окопов сыграли отбой на всех участках фронта. "Великая война" закончилась страшным позором для Германии. Унизительные условия перемирия ошеломили немцев - ведь совсем недавно речь шла о полной победе или по крайней мере о ничейном мире. Еще 5 июня 1918 года наступающую кайзеровскую армию отделяли от Эйфелевой башни всего 70 километров. В августе немцы отошли от Парижа, а в сентябре продолжили сдерживать контратаки Антанты во Фландрии и в Шампани. В октябре 1918-го на Западном фронте было "без перемен". Германская экономика была истощена войной, но от Альп до Ла-Манша крепко держала фронт на чужой земле 3,5-миллионная немецкая армия. Ни один вражеский солдат не ступил на территорию Германии - и тем сильнее был шок от капитуляции, усиленный революционным переворотом в Берлине. ...

В свете последних событий хотелось бы понять, почему народ Израиля, вечный народ, не в состоянии положить конец террору и перманентному отступлению. Ведь за недолгую историю государства Израиль мы одерживали одну военную победу за другой. В тот решающий момент 5 ияра 5709 г. глава еврейского ишува Давид Бен-Гурион решил, что если не провозгласить создание государства Израиль, то через несколько недель может быть поздно. В Войне за Независимость (1948) армия 600-тысячного ишува, противостояла куда более многочисленным и лучше вооруженным армиям пяти арабских стран. Тем не менее, мы победили в этой войне и еврейское государство выжило. ...

 История знает немало примеров того, как меньшинства объявлялись большинством «другими» и в результате становились мишенью дискриминации. Но очень редки случаи, по крайней мере, в современной истории, когда бы меньшинство было представлено настолько недопустимо отличающимся и настолько угрожающе враждебным, что стало бы объектом неумолимого истребления. В этом состояло чудовищное «своеобразие» антисемитизма нацистов, следствием и кульминацией которого стал Аушвиц. Накануне 1-й Мировой войны в империалистической Германии сосуществовали разные «струи» антисемитизма, различаясь истоками, мотивами, интенсивностью, но одинаково подогревая пренебрежение и враждебность по отношению к евреям. Силён был традиционный христианский анти-Иудаизм. Наряду с ним, как реакция на эмансипацию евреев – социоэкономическую и политическую, развивались новые формы предрассудков, более всего - расовый антисемитизм. В том или ином обличье все эти течения способствовали превращению антисемитизма в «мировоззренческий кодекс», пропитавший самосознание множества немцев, преимущественно правого крыла политического спектра. Но, даже если учесть, что предубеждение и враждебность по отношению к евреям росли, особенно в социальной сфере, едва ли ситуация в Германии разительно отличалась от того, что происходило во Франции в этот же период. Единственное отличие состояло в том, что силы противодействия в Германии были слабее. Во Франции, в конце концов, дело Дрейфуса завершилось оправданием еврейского капитана. ...

...

Сидят три мужика в камере, выясняют, кто и за что сидит: - Ты за что сидишь? - Сказал, что Рабинович враг народа. - А ты за что? - Сказал, что Рабинович друг народа. - Ну, а ты за что? - Не знаю, Я РАБИНОВИЧ! Мировой дипломатический Олимп неожиданно получил огромное поле для деятельности. Президент Ирана, марионетка аятоллы, Мухаммад Альхадинеджад, обнародовал позицию режима: <Израиль нужно стереть с карты мира>! Ляпнул - и попал в яблочко, только этого и ждали. Ширак вызвал посла Ирана и : попросил, чтобы тот лично завизировал правильность перевода. Перевели правильно, гремящие хлопки дипломатическими дверями на либретто современного газетного жаргона зазвенели в ушах потребителей информации. Нота протеста, отставка послов в Великобритании, Германии и Франции, отзыв домой еще восемнадцати глав дипломатических представительств. В итоге, Неджад обвинил итальянцев в поддержке сионизма и выставил напоказ главного раввина секты <Натурей Карта> под сладким соусом: мол, смотрите, у нас евреев любят, у нас Израиль ненавидят. Что же побудило президента Ирана Мухаммада Альхадинеджада, марионетку всемогущего аятоллы, обронить неосторожное словцо на антисионистском конгрессе? Сделать это в тот момент, когда до рождения вожделенной атомной бомбы остались считанные месяцы? На первый взгляд, подобное заявление кажется глупостью, мальчишеской выходкой и опрометчивым шагом. С чудесами персидской дипломатии европейцев познакомил еще автор бессмертного Хаджи-Бабы. Но с тех пор ситуация и положение страны несколько изменились. Страну окружило кольцо вражеских армий, а шаха - сибарита с торшером в виде глобуса великой Персии - отправили в отставку. Страной управляют теологи - наследники опальных оккультных традиций исламской культуры. Рассыпанные пригоршнями разносортные шиитские мазхабы перемешаны с немусульманскими общинами и уживаются как-то там друг с другом веками. Но по старинной персидской традиции, в любой момент подавляющее мусульманское большинство может показать <гяурам> их место в мире. Другими словами, устроить погром. Несмотря на средневековый антураж, страна живет, живет своей неповторимой и разнообразной жизнью. Немного на отшибе, единственная легковушка, собираемая в стране - <Пежо> образца семидесятых годов, интернет развит в двух-трех крупных городах. Строят АЭС! Когда Иран года три назад заикнулся о своей атомной программе, ему удалось одной небрежной фразой привлечь внимание всего человечества. Соседи на западе и на востоке превратились в два кровавых пятна. Международный полицейский с подозрением и аппетитом косится на гористую местность, разделяющую афганскую дивизию от иракской, и тут - на тебе! - объект пристального внимания сообщает, что он не собирается разделять участь Саддама! Мол, побочный продукт в виде электричесива мы готовы получить уже сейчас, а окончательный результат, в виде смертоносной бомбы, через пару-тройку лет. Международные санкции, всеобщее презрение и прочие методы морального подавления подействовали бы скорее на вакхабитскую Саудовскую Аравию, чем на вполне самодостаточный <демократический> Иран. Все это происходит при молчаливой поддержке России. КГБ, вдруг вспомнившее о былом геополитическом величии, не видит ничего криминального в атомной бомбе, попавшей в руки воинственных жрецов. И пока на этом замяли. Бушу было нужно время, чтобы разобраться с кашей, заваренной в Ираке и Афганистане, Израиль занят внутренними проблемами - размежевание, перевыборы в правящей партии, непрекращающаяся интифада. Старуху Европу рвет на части от внутренних противоречий, отношение к азиатской проблеме великолепно иллюстрирует активность, с которой правительства Объединенной бросились помогать жертвам недавнего землетрясения в Пакистане. Если Англия и Испания раскошелились согласно запросу ООН, то Германия и Финляндия не дали вообще ни копейки. Под конец большого Нобеля за мир присудили загадочному египтянину Аль Барадеи, не то ангелу, не то демону во плоти, неоднозначное влияние которого на международную атомную безопасность до сих пор не сходит со страниц изданий. Скорее всего, вручая Нобелевскую премию мира генеральному директору МАГАТЕ, спонсоры ученого чемпионата преследовали цель - напомнить всем, о том, что за распространением самого дешевого электричества и самой смертоносной бомбы пристально наблюдают, а заодно показать дипломатическую институцию, с помощью которой будут делать первое предупреждение непослушным. Ну кто усомнится в незаангажированности лауреата Нобелевской премии Мира, скажем, во время представления им доклада по атомной программе того же Ирана? Не последнюю роль в восхождении на пьедестал сыграла и национальная принадлежность обладателя. С другой стороны, арабский мир поглядывает на братьев-мусульман из Персии, по причинам конфессиональным и этническим, без особой приязни. Шииты и не-арабы, несмотря на декларацию панмусульманского единства и богатейший вклад в мировую культуру, должны постоянно предпринимать определенные шаги с целью утвердить себя как значимую единицу исламского мира. Рассматриваемая дипломатическая <конфетка> наверняка была адресована соседям по морской акватории и более отдаленным почитателям творчества <пророка> Мухаммеда. Мол, смотрите, а вы такое заявить можете? Нет, не можете, к вам сразу американцы на танках приедут, а у нас уже атомная бомба на подходе, и страна мы большая и сильная! Короче, очередная претензия Ирана на идеологическое лидерство в борьбе с общим врагом. Форум <Мир без сионизма> - что может быть лучше? Не совсем понятно, чем именно это будет лучше, но направление ощущается подспудно, на уровне ушей рядового потребителя информации. Разницу между евреем - сионистом - Израилем провести трудно. Поэтому и была выбрана такая формулировка, с неопределенными последствиями. Однако концепция антисионизма перестала вызывать какие-либо разночтения после приведенной цитаты. Если раньше допускалось, что антисионисты выступают против только еврейского характера государства Израиль, то теперь все вопросы сняты. <Израиль нужно стереть с карты мира>! Другими словами, Израиль нужно уничтожить и основать на его месте нормальное мусульманское государство. Евреи вернутся обратно в европейские гетто, а те, которые не захотят, смогут пополнить такие же гетто в мусульманских странах. Какая разница, в какой стране жить, если еврейского царства все равно нет? Могут еще и пообещать соблюдение равноправия для представителей всех конфессий. Логика, при реализации слов Неджада, потребует именно таких действий. Уговорить евреев пойти на такое: сегодня, конечно, никому не удастся. Но у говорящей головы аятолл появился неожиданный союзник. Еврейская организация - антисионистская секта <Нетурей Карта> поддержала инициативу <друзей еврейского народа>. Вот несколько цитат из заявления пресс-секретаря движения, <раввина> Давида Вайса: <Покойный Имам Хомейни точно определил разницу между иудаизмом и сионизмом, в чем мы убедились, посетив Иран и увидев своими глазами, как в Исламской Республике защищаются права иранских евреев>. <Иран - не враг еврейского народа, евреи на протяжении тысячелетия мирно жили и живут в Иране бок о бок с мусульманами. А сионизм является политическим движением и не может представлять весь еврейский народ>. <Между евреями и мусульманами нет никаких разногласий и конфликтов, единственным камнем преткновения в их отношениях является сионистская идеология. Сионизм должен быть стерт с лица Земли, и мы молимся за мирное осуществление этого замысла>. Было бы смешно, если бы не было так грустно, но в международном хоре возмущенной общественности слышен голос Палестины. Министр по делам переговоров с Израилем Саиб Арикат, высказал свое <фэ> Ирану и сказал, что Палестинская Автономия таки признает государство Израиль. Ну, эти понятно почему признают. Не будь Израиля - не было бы и Палестины с ее кабинетами министров и международными субсидиями на неизвестно что. Но давайте вернемся к заявлению Вайса. Особенно мне в нем понравилось начало: <Покойный Имам Хомейни точно определил разницу между иудаизмом и сионизмом:> - неужели без Хомейни евреи сами не могут разобраться, чем одно отличается от другого? Дальше по тексту: При всем своем негативном отношении к сионизму, еврейское движение, во главе которого стоят люди, именующие себя раввинами, становится марионеткой, подыгрывая режиму аятолл. Служит их целям, преследуя свои интересы и забывая о благе своего народа. Пожалуй, надо напомнить, что при непосредственной поддержке Ирана совершается до 70% терактов в Израиле, в которых гибнут евреи. Иранскую прописку имеет ХАМАС. До сих пор на просторах Южного Ливана чистит окровавленными руками свои автоматы <Хизболла>. Иран - не враг еврейского народа? Ладно, может быть, сегодня и не враг, а что будет завтра, покажет время. Не стоит пользоваться восточным гостеприимством аятоллы для того, чтобы это проверить. Помнится, десяток иранских евреев всего пару лет назад едва ли не пошел на виселицу по обвинению в шпионаже. Как говорится: <В гостях хорошо, а дома лучше>. Поэтому переселятся в Иран я не стану! Посмотрю, по крайней мере, чем закончится дипломатическая катавасия и перейдет ли она в фазу конкретных действий. Направят ли, в конце концов, международных инспекторов на атомные объекты, перестанет ли Иран спонсировать терроризм и еще обязательно буду присматривать за благополучием еврейской общины в этой стране. Вдруг меня хотели обмануть. Для справки: по законам Ирана, за попытку посетить государство Израиль предусмотрено наказание - смертная казнь. ...

Приступая к этой статье, я подумал, что на тему Бабьего Яра уже невозможно сказать ничего нового. Сказано все или почти все. Кроме одного. За прошедшие пятнадцать лет бессмысленно большого ажиотажа вокруг этой темы в городе так и не был создан музей, посвященный памяти жертв трагедии. К 1943 году земля Бабьего Яра была в буквальном смысле пропитана кровью. Неудивительно, что за этим районом закрепилась дурная слава места, которого лучше избегать. Это, впрочем, не помешало городским властям построить возле него жилой микрорайон, телецентр, станцию метро и автомобильный тоннель. По мнению многих, трагедия Бабьего Яра стоит в одном ряду с печально известным лагерем Освенцим. Но если в Освенциме давно уже создан и активно действует музей, увековечивающий память об этой трагедии, то в Киеве сложилась другая ситуация. Понятно, что в советский период о музее речь не шла и не могла идти, поскольку увековечивался только героизм воинов, а о жертвах среди мирного населения предпочитали помалкивать. Правда, в 1974 году в километре от места трагедии был воздвигнут монумент, выполненный в традиционном для СССР художественном стиле социалистического реализма, очень слабо отражавший характер произошедшего в Бабьем Яру. По крайней мере, угадать что-то еврейское в безликих фигурах, падающих в яму, было сложно. После 1991 года положение должно было измениться. Ближе к реальному месту расстрелов была установлена менора, подчеркивающая, что большинство уничтоженных здесь людей были евреями. Затем недалеко от выхода из станции метро <Дорогожичи> был установлен небольшой, но очень выразительный, памятник убитым осенью 1941 года детям. Но, несмотря на все это, музея, настоящего мемориала, достойно увековечивающего память о евреях (и неевреях, естественно), погибших в Бабьем Яру, в Киеве так и не появилось. Разговоры о необходимости создания в городе музея, посвященного Бабьему Яру, впервые на официальном уровне возникли во время траурных мероприятий в 1991 году. Однако бюрократические препоны, раздоры в среде еврейских организаций и прочие объективные и субъективные причины на долгие годы затормозили работы в этом направлении. При этом, как полагается, стороны предпочитали обвинять друг друга. Городские власти утверждали, что еврейские организации Украины пока не готовы взять на себя ответственность за это начинание, поскольку больше озабочены своими внутренними проблемами. Лидеры еврейских структур пеняли на власти, известные своей консервативностью и медлительностью при принятии многих решений. Шли месяцы и годы, а проблема оставалась неразрешенной. Каждый год в конце сентября жители Киева собирались на траурный митинг, на котором снова и снова звучали ставшие уже привычными слова о необходимости создания музея. В 2002 году к борьбе за <наследие Бабьего Яра> подключились международные еврейские организации. Казалось, что выход найден и город получит и памятник, и музей, посвященные этой трагедии. Предложенный организацией <Джойнт> проект строительства в Киеве музейно-общинного центра всколыхнул многих. Поразила не только стоимость проекта - десять миллионов долларов, но и местоположение будущего объекта. По замыслу американских и израильских разработчиков, центр предполагалось разместить напротив яра, ставшего братской могилой для десятков тысяч киевских евреев, и в непосредственной близости от места расстрела украинских патриотов и советских военнопленных. Таким образом, авторы проекта хотели <подчеркнуть> стойкость еврейского народа, возрождающего свою общинную жизнь на месте трагедии, или говоря иначе, вопреки этой самой трагедии. Конфликт начал разгораться, когда при обсуждении архитектурного проекта будущего центра выявились две точки зрения на характер запланированного объекта. Часть общественных деятелей выступила против организации общинного центра в трехстах метрах от кромки Бабьего Яра. Предложенный проект музейно-общинного центра предусматривал наличие кинозала, театра и кафе. Не все в Киеве восприняли с пониманием такую идею. <Я не могу каждое утро идти на работу в Бабий Яр> - эти слова работника одной из еврейских исследовательских структур запомнились многим. В то же время почти все участники дискуссии были за строительство в районе Бабьего Яра музейно-научного комплекса, способного помочь в правильном воспитании подрастающих поколений. При этом подавляющее большинство украинских евреев хранило молчание. Что вполне понятно, поскольку реальных рычагов влияния на принятие важных для жизни общины решений ни у кого из посетителей синагог или общинных центров нет. Главным итогом дискуссии, вызванной <щедрым> предложением международных еврейских организаций, стала очередная демонстрация полной зависимости еврейской общины Украины. Без поддержки зарубежных спонсоров и местных <олигархов> трудно было бы даже четко говорить о наличии этой самой общины, ее рамках, структуре и численном составе. Проект зарубили. После отмены в 2004 году планов по строительству музейно-общинного центра вопрос о Бабьем Яре ушел на второй план. Вокруг установленной в 1991 году меноры по-прежнему играют дети, а троллейбусная остановка, стоящая напротив Бабьего Яра, называется <Парк отдыха>. Поезда метро и автомобили проносятся там, где полвека назад убивали людей, и это никого не заставляет задуматься. : Тема Холокоста сегодня вполне востребована и в еврейских структурах, и в украинской науке и системе образования. Проводятся семинары, конференции, издаются книги. КПД всех этих мероприятий - отдельная тема, о которой мы уже писали. Впрочем, отсутствие музея Бабьего Яра - наилучшее подтверждение тщетности многих из этих усилий. Ури Корогодский, научный работник Института Иудаики (Киев) ...

Был обычный августовский день. Наша группа уже третий день находилась в израильском городе Тверия. До этого мы месяц пребывали в Стране, участвуя в стажировке в Еврейском университете в Иерусалиме. Иерусалим по климату выгодно отличается от других израильских городов. Тверия - совсем другое дело. Сорок градусов днем, тридцать ночью. К этому сложно привыкнуть людям, живущим в восточноевропейском климате. Но спасают кондиционеры. Их мне долго потом не хватало в Киеве. Там тоже жарко летом, но освежать помещения еще не додумались. До отъезда в аэропорт еще было довольно много времени. Я вышел из гостиницы, направившись в сторону центра города. Центр - конечно же, громко сказано. Просто красивая набережная с множеством магазинов и кафе, ресторанов и торговых палаток. Набережная без пляжа. Это огорчило многих из нашей группы. Но выход был найден. Прыгали в воду прямо с камней. Жертв не было. Никто не разбился. Накануне вечером мы гуляли по этой самой набережной. Жизнь била ключом. Как всегда в Израиле (и в отличие от Украины), все было освещено. На набережной слышалась русская речь. Я снова подумал, что Иерусалим - это, наверное, единственный израильский город, где мало русского языка. И я не знаю, стоит ли из-за этого огорчаться. Экскурсовод, прикрепленная к нашей группе, говорила, что мы приехали в сложный момент. Страна находится на грани гражданской войны. До нее не так много времени, как кажется. И, действительно, в Израиле политические события развиваются гораздо быстрее, чем в других странах мира - может быть, тоже из-за климата? Но признаков такой напряженности мы не видели, по крайней мере, в Тверии. Проводить аналогии с другими странами - занятие неблагодарное, но невольно вспомнилась прошлогодняя Украина. Тогда напряжения на улицах, в общении между людьми, в транспорте, вузах и магазинах было куда больше. До этого о гражданской войне нам говорил русскоязычный охранник из больницы в Цфате. Мы попали к этой больнице совершенно случайно. Просто хотели посмотреть на настоящий израильский лес, хорошо видный из окон нашей гостиницы. В лес мы так и не попали. Возле больницы был забор, а обходить не хотелось. Все так же мешала жара. От нее было просто невозможно скрыться. А привыкнуть мы не успели, месяц - слишком мало для этого. Мы на иврите спросили у охранника, как пройти. Он ответил. Мы не поняли и начали говорить между собой по-русски. Тогда и он перешел на русский язык. Оказалось, что он из Кривого Рога и попал в Страну после длительного знакомства с программами Еврейского Агентства. Знакомство это происходило, как оказалось, в том числе и в известном многим пансионате <Дюбек> в Киеве, на семинаре <Еврейское самосознание> . Охранник жил в Стране уже пять лет, три из которых прослужил в армии. Он бы вряд ли пошел в украинскую армию, подумал я. А здесь пришлось. Казалось, что он знает ситуацию. Но тихий, умиротворенный Цфат совсем не был похож на город, разделенный надвое политическим конфликтом. Мы уехали из Цфата в Тверию. Поездка подходила к концу. Ничто не нарушало наш покой. Как плохо, что в Украине или в России не знают здешнюю ситуацию, подумал я. В газетах, по телевидению и радио все время говорят о терроре, взрывах, политических конфликтах. Но на самом деле всего этого нет. Или просто для нас, туристов, видевших Страну с парадного входа, это так и осталось незамеченным? ...Итак, я спустился, преодолевая жару, к набережной. Зашел в универмаг. Ничего интересного. Городская торговля в Израиле сейчас мало чем отличается от аналогичной украинской. Чтобы почувствовать разницу, надо прийти на базар, а универмаги теперь во всем мире одинаковы. Товары, цены, бренды и потребительские ожидания не знают границ. Было спокойно, нереально спокойно. Возле магазина продавались газеты. Ивритские, и по одной англоязычной и <русской>. Заголовки пестрели тревогой и ожиданием неизбежного столкновения с чем-то тяжелым и опасным. Но, в этот момент на них не особенно хотелось смотреть. Жизнь вокруг мало в чем соответствовала картинам из прессы. Идти в гору не хотелось. На маршрутке вернулся домой. Войдя в номер, окинул взглядом собранные вещи. Было время спускаться. Автобус стоял перед входом, сияя своей синевой. В холле были сложены сумки, рюкзаки, коробки с книгами. Немного в стороне работал большой телевизор. Возле него стояло много людей. Так много обычно не бывает. Только что-то чрезвычайное могло их всех туда привести. Хозяин гостиницы был чем-то обеспокоен. Хотя я видел его всего лишь третий день, это казалось непохожим на него. Накануне он подходил к нашей группе и интересовался, понравилось ли нам у него в отеле. И мы отвечали, что все замечательно, хотя не всегда это было так. Впрочем, политики тогда массово предрекали Стране приток иностранных инвестиций. А это значило, что ему удастся починить сантехнику. Но это неважно. Главное происходило в холле. Камеры второго канала показывали происходящее в Неве-Дкалим. Солдаты и полицейские выводили и выносили евреев, забаррикадировавшихся в синагоге. <А что будет потом с синагогой? Разрушат бульдозерами?> - спросил один из моих друзей. Ответа не последовало. Вернее, отвечать не хотелось. И я, и он знали ответ, и вопрос был задан не для того, чтобы получить информацию, а для чего-то другого. Мы понимали все без слов, слова были не нужны. Но автобус не мог ждать. Мы ушли. Светило солнце, и казалось, что люди в окнах улыбаются вместе с ним. Мы ехали по залитым светом дорогам, минуя арабские деревни, заправки, перекрестки. Ничего не говорило о депортации. И казалось, что и поселенцы, и солдаты жили в какой-то другой стране. Стране, очень далекой от Тверии или Цфата, Лода или Тель-Авива. И, наверное, в чем-то это так и было. Казалось, что только что увиденное на экране - новый фантастический фильм с Брюсом Уиллисом. Горящие покрышки, полицейские против детей, столбы дыма над подожженными домами Гуш-Катифа. В стране, где люди так любят друг друга, это не могло произойти. Между тем, наш автобус подъехал к аэропорту. Проверка безопасности была традиционно внимательной и бескомпромиссной. Войдя в самолет, я увидел довольно много израильтян. Они читали газеты, игрались с мобильниками, смотрели в окна. Стюардесса подходила к каждому из нас и объясняла правила поведения в экстремальных ситуациях. Самолет готовился ко взлету. Примечание редактора: В те часы, когда автор заметки ехал в аэропорт и садился в самолет, спецназ брал штурмом крышу синагоги в Кфар-Даром. Толпу подростков возле блокпоста Кисуфим расстреливали из водометов. Бывшая одесситка Елена Босинова облила себя бензином и подожгла. В сторону Са-Нура и Хомеша начинали стягиваться силы армии, чтобы остановить добровольцев, которые хлынут туда после разрушения Гуш-Катифа. А на Севере было по-прежнему тихо и жарко. В арабских деревнях вдоль трассы Тверия - Тель-Авив готовились к празднованию Дня Капитуляции Израиля... ...

 Более месяца прошло после завершения разрушения 25 поселений Гуш Катифа и Северной Самарии. Несмотря на то, что Йом Кипур уже позади, для существенной части израильского общества тема тшувы только набирает силу. Речь идёт не столько об индивидуальном раскаянии и исправлении, сколь о коллективном и национальном. Духовные и политические лидеры поселенческого движения, религиозного сионизма и всей той части народа, которую принято называть национальным лагерем, пытаются объяснить причины поражения и найти способы последующего исправления ситуации.   Разные люди по-разному видят ситуацию и по-разному формулируют проблему.   ...

 В эти дни, ровно 32 года назад, шла «война Йом Кипура» - вследствие устойчивой ошибки перевода известная русскоязычному миру как «Война Судного Дня» (как известно, Днем Суда в еврейской традиции является другой осенний праздник – Рош а-Шана). В 1973 году «миролюбивые» арабские страны в очередной раз решили стереть «сионистского агрессора» с лица Земли. В Советском Союзе газеты пестрели статьями, приписывающими сионистам желание завоевать весь Ближний Восток. 6 октября 1973 года, в Йом Кипур, на Ближнем Востоке началась очередная война. Основные удары по Израилю были нанесены со стороны Сирии и Египта – в то время главных союзников СССР на Ближнем Востоке. Кремль не только не стал осуждать «справедливую» войну арабов против Израиля. Напротив, поставляя оружие в арабские страны, он всячески ей способствовал. Общеизвестно, что советские военные летчики на МиГ-25 участвовали в разведывательных полетах над Синаем, Суэцким каналом и даже над территорией Израиля в 1971-1973 гг. Данные авиаразведки обеспечивали арабское командование самой оперативной и достоверной информацией. Евреев мобилизовали непосредственно из синагог, где шли праздничные молитвы. Госсекретарь США Генри Киссинджер в то время находился в Москве, откуда и направил израильскому руководству депешу, в которой писал о готовности США оказать всемерную поддержку еврейскому государству. В частности, в письме от 21 октября он спрашивал, «…нуждается ли Армия обороны Израиля в дополнительном времени на передышку, чтобы подготовиться к ответным действиям». Позже Киссинджер сожалел, что так явно и эмоционально поддержал израильтян, прежде всего потому, что позиция, занятая США, привела к резкому ухудшению отношений с СССР. Советский Союз предъявил ультиматум: или Америка отрекается от Израиля, или только-только потеплевшим отношениям супердержав придет конец. Узнав о дипломатическом конфликте и не в силах принять решение, президент Никсон напился и отключил служебные телефоны. После заявления Киссинджера в поддержку Израиля началась «вторая серия» холодной войны. Советские евреи вновь потеряли возможность репатриации. Началась эпоха «отказа». ...

 Для интересующихся языкознанием, любопытно, как на протяжении веков происходило взаимное влияние различных языков друг на друга. С птичьего полёта рассматривая историю отношений между ивритом и «великим и могучим», можно навскидку вспомнить и явно ивритского происхождения "исконно" славянские корни, и массу заимствований из ТАНАХа (Торы, Пророков, Писаний) в славянских переводах. Можно вспомнить букву ШИН, взятую из иврита, поскольку такой необходимой для великого и могучего, но пока ещё бесписьменного русского языка буквы в греческом алфавите не было. Были заимствования и менее изящные. Например, русский блатной жаргон, почти наполовину происходящий из одесской «фени», - а она, в свою очередь, из того же иврита (шмон, малина, халява, шухер, мусор и многие другие известные понятия явно требуют отдельной статьи).   Но и русский язык отплатил современному ивриту той же монетой. Так русский мат, с добавлениями типа "бардак", "балаган", "нудник" и.т.п., стал частью израильской действительности благодаря просветительской деятельности четырёх волн репатриации наших соотечественников. Причём наивные израильтяне девственно не подозревают о смысле столь полюбившихся им слов и наслаждаются исключительно их звучанием.   ...