Йонатан Поллард родился в семье известного ученого, врача, который мог обеспечить своим детям блестящее будущее. И дети его - двое сыновей, Харви и Джонатан, и дочь Кэрол - унаследовали его способности, успешно учились и гладко шли к благополучным американским карьерам. Тот факт, что семья была еврейской, не особенно мешал продвижению. Во всяком случае, брату и сестре их еврейство не мешало, потому что они не слишком о нем задумывались. В жизни же Джонатана с какого-то момента еврейство стало определяющим фактором. Джонатан Поллард рос в те годы, когда американские евреи раскрывали для себя Катастрофу европейского еврейства и "переваривали" ее - на ментальном, эмоциональном, духовном уровне. Писались книги, снимались фильмы, создавались музеи, тут и там выступали уцелевшие в лагерях. Американское еврейство рыдало над судьбой сгоревших в крематориях и каялось, что позволило трагедии случиться. И постоянным рефреном всех этих действий звучало торжественное "Никогда больше!". Когда Джонатану было 13 лет, он побывал с группой еврейской молодежи в Освенциме. Увиденное потрясло его. Но еще больше потрясло отсутствие ответа на вопросы, с которыми он начал приставать ко взрослым: что сделали американские евреи для спасения своих европейских собратьев? Ничего?! Но ведь знали - не могли не знать - о том, что происходило? И были свободными и полноправными гражданами сильнейшей страны мира, которая спасала Европу? И имели доступ к президенту и влияние на него, благодаря еврейским деньгам? Так в чем же дело?! Вам мешало ваше еврейство? Джонатан долго докапывался до сути, пока не понял всю глубину предательства, которое было совершено американским еврейством и американским правительством по отношению к евреям Европы. И тогда лозунг "Никогда больше!" стал его личным лозунгом. В пятнадцать лет, после Шестидневной войны, он впервые побывал в Израиле - и влюбился в Израиль, полюбил израильтян. Он гордился ими и хотел быть частичкой происходившего здесь еврейского возрождения. Он не знал тогда, что в том визите судьба приготовила ему еще один подарок, который проявится многие годы спустя: Вернувшись домой, он заявил родителям, что они должны сделать алию. Но родители несколько охладили его пыл, сказав, что им самим обстоятельства не позволяют уехать, но он, когда достигнет соответствующего возраста, свободен выбирать свою судьбу. Но разумнее все же вначале получить образование. Этот довод подействовал, и Йонатан продолжил учебу. Он бывал потом в Израиле еще. Но алия откладывалась. Как это часто бывает, одна университетская ступень подталкивала к следующей, и казалось разумным закончить. Тем временем он женился, и нужно было зарабатывать на жизнь. Работа, на которую он - системный аналитик - попал, не без помощи отцовских связей, оказалась нерядовой: разведка военно-морского флота США. Он не был мобилизован, но получил должность вольнонаемного аналитика для обработки информации, поступавшей из различных разведывательных источников. С какого-то момента он был переведен в отдел, где вся информация, касавшаяся стран Ближнего Востока, начала поступать на его стол. Шел 1983 год. За несколько месяцев до этого между США и Израилем был подписан меморандум о взаимопонимании, в соответствии с которым разведки обеих стран обязались обмениваться разведывательной информацией, представляющей взаимный интерес. Йонатан был рад, что работает в таком месте, в котором приносит пользу и Америке, и Израилю. Однако в какой-то момент он обнаружил, что, несмотря на подписанный меморандум, от Израиля скрывается жизненно важная информация, имеющая непосредственное отношение к его безопасности. Эта информация касалась подготовки к войне с применением ядерного, химического и биологического оружия таких стран, как Сирия, Ирак, Ливия и Иран, причем все эти виды вооружения готовились против Израиля. Более того, удерживаемая от Израиля информация касалась развития этими странами баллистических ракет, а также планирования терактов против мирного населения Израиля. Все еще надеясь, что это чья-то ошибка, Поллард пошел к своему непосредственному начальнику. Но тот посоветовал ему не вмешиваться не в свое дело. Не удовлетворившись этим ответом, Йонатан пошел к следующему в служебной иерархии, но получил аналогичную отповедь. Отфутболили его и в следующей инстанции. Между тем речь шла о теракте, который готовили палестинские арабы против израильского мирного населения. Не сообщить об этом израильтянам означало соучаствовать в преступлении. Однако на вершине служебной лестницы Полларду было доверительно сказано: "Израильтяне должны понять, что им придется уйти с этих территорий. Возможно, получив несколько терактов, они это поймут": В другой раз история повторилась, но тогда речь шла о продаже Израилю военных самолетов с неверными компьютерными кодами, и Йонатан не сомневался, что это просто чей-то недосмотр. Но на вершине служебной лестницы ему сказали: "Да не волнуйся ты, израильтяне умные ребята, несколько самолетов упадут - и они во всем разберутся". Когда в подобной ситуации речь шла о создании боевой химии в Ираке и о подготовке боевых газов против Израиля, Полларду сказали: "Израильтяне очень нервно реагируют на слово "газ". Лучше, чтобы они об этом не знали". Это была последняя капля. Много лет спустя, уже за решеткой, он написал в письме, что предпочитает сидеть в тюрьме за то, что предупредил евреев Израиля о грозившей им опасности, чем сидеть шиву по еще пяти миллионам евреев. Поняв, что сокрытие жизненно-важной информации от израильской разведки является не чьей-то недоработкой, а целенаправленной политикой, Поллард оказался перед выбором: верность закону или совести. Он сделал выбор в пользу совести и пришел к выводу о необходимости передачи информации Израилю напрямую. Авиам Села, военный атташе Израиля в Вашингтоне, стал его первым "контактом", которому он сообщил о своем решении и его причинах. Села представил его Рафи Эйтану, главе ЛАКАМа - отдела министерства обороны по научным контактам, а фактически по научно-технологической разведке. Эйтан передал предложение Полларда своему начальству (министром обороны тогда был Моше Аренс), тот обсудил необычное предложение с премьер-министром Ицхаком Шамиром. И по той же цепочке вниз к Эйтану пошло разрешение задействовать разведчика в американской разведке. Только одно условие было поставлено Полларду: Израиль не может принимать информацию от любителя. Поллард принял это условие и не только стал агентом израильской разведки, но и получил израильское гражданство и паспорт, который, правда, остался лежать в израильском посольстве. На случай, если у его начальства возникнут подозрения, Полларду было предложено сообщить в посольство своему ведущему, а затем оттянуть время, чтобы дать возможность разработать операцию по вывозу его и его жены в Израиль. Поначалу информация, которую передавал Поллард, отбиралась им по его собственному усмотрению. Затем из израильской военной разведки начали поступать задания, которые подписывал тогдашний начальник военной разведки Эхуд Барак. Тот самый, который, приехав в 1999 году в США со своим первым государственным визитом в роли премьер-министра Израиля, заявил на первой же пресс-конференции: "Поллард? Это внутреннее дело Америки. Мы в него вмешиваться не намерены". Но это было потом. А пока что от Полларда поступала информация, которая позволяла ЦАХАЛу планировать и осуществлять потрясающие операции против врага, который в то время еще не был "партнером по мирным переговорам". Так, по полученной от Полларда информации израильские ВВС совершили в 1985 году дерзкий рейд в Тунис и разбомбили штаб-квартиру Арафата. Когда к концу 80-х у Америки начали накаляться отношения с Ираком и стало ясно, что столкновение неизбежно, Израиль оказался в угрожающем положении. Но благодаря полученной от Полларда информации перед началом первой войны в Персидском заливе израильская служба тыла смогла своевременно обеспечить всех израильтян и даже гостей страны противогазами на случай химической атаки, были подготовлены бомбоубежища и герметические закрытые комнаты в частных квартирах. Американцы были очень удивлены, обнаружив такой уровень подготовленности в Израиле: ведь они не потрудились уведомить своего союзника об опасности. Но когда мы сидели в своих бомбоубежищах и заклеенных комнатах, натянув противогазы и ожидая падения очередной ракеты, большинство из нас и не подозревало, что человек, который дал нам возможность подготовиться к этой опасности, получил за это в Америке пожизненное заключение без права на сокращение срока. Начальство начало подозревать Полларда в пору большой паники в ЦРУ, которая имела под собой совершенно другие основания. Поллард тогда не мог знать, что в соседних отделах происходили события, которые непосредственно скажутся на его судьбе. Дело было в том, что в СССР и Восточной Европе один за другим "горели" американские агенты. Вся американская разведывательная сеть в этих странах была разгромлена и уничтожена. Этот провал по понятным причинам тщательно скрывался, а внутри ЦРУ царила паника и всеобщая подозрительность. Поэтому начальник Полларда обратил внимание на то, что его подчиненный слишком часто уносит домой материалы с грифом "совершенно секретно", и сообщил об этом своему начальству. Против Полларда начали следствие. Уже девять лет спустя после ареста Полларда был раскрыт и арестован советский агент Олдрич Эймс, который работал в ЦРУ начальником отдела Советского Союза и Восточной Европы. Но задолго до своего провала Олдрич Эймс по поручению своих боссов писал объяснительную записку о том ущербе, который, по его мнению, нанес Поллард безопасности США. Эймс воспользовался случаем, свалив на Полларда всю вину за провал разведывательной сети в Европе, тем самым надолго отсрочив свой арест. Когда Полларда вызвали для беседы в спецотдел, он понял, что его подозревают, и сообщил об этом своим израильским руководителям. Рафи Эйтан (ныне лидер партии пенсионеров и депутат кнессета) отреагировал мгновенно: все израильтяне, имевшее отношение к операции Полларда, но не имевшие дипломатической неприкосновенности, были немедленно отправлены домой в Израиль. А о Полларде: забыли. Когда следствие по его делу начало углубляться, за ним была установлена слежка, он понял, что арест неминуем, а телефон, который был дан ему на случай экстренной ситуации, не отвечал, Йонатан сделал то, что было ему приказано инструкциями на такой случай: он взял жену в машину и поехал в посольство Израиля. Ему дали въехать в служебные ворота, потому что его знали здесь в лицо. Он выскочил из машины и побежал в здание, где попросил дежурного офицера доложить послу о его экстренном приезде. Офицера долго не было (как выяснилось много позже, он ждал, пока посол звонил в Иерусалим, чтобы получать инструкции высокого начальства - тогда премьер-министром уже был Шимон Перес), потом офицер вышел и, опустив глаза, тихо сказал: "Вам приказано выехать за ворота и въехать через другие, центральные". - "Вы с ума сошли, ведь там уже стоит машина ФБР, меня немедленно арестуют", - воскликнул изумленный Поллард. "Я ничего не могу сделать, это приказ посла", - ответил офицер и поднял на Полларда полные слез глаза. Поллард вывел машину за ворота, и там, на глазах у всех сотрудников посольства, которые один за другим опускали жалюзи, агенты ФБР заломили ему руки и надели наручники. Это был первый момент в многолетней цепи предательства своего агента независимым еврейским государством. Рафи Эйтан, который на протяжении многих лет отказывался от встречи с женой Полларда или его адвокатом, впервые согласился на встречу лишь в 1998 г., когда Государство Израиль признало наконец Полларда своим официальным агентом. Но, встретившись с женой и адвокатом Полларда, Р.Эйтан немедленно заявил, что единственное, о чем он жалеет в связи с Поллардом, это о том, что его не было в посольстве, когда Поллард приехал туда. "Я бы пустил ему пулю в лоб и дал бы сообщение во все американские газеты, что какой-то ненормальный американец пытался прорваться в посольство и был случайно застрелен в борьбе с охранником. И не было бы никакого дела Полларда!" - беззастенчиво признался этот улыбчивый дедушка. И в этом признании отставного сотрудника секретных служб - вся суть отношения Государства Израиль к Полларду с момента его ареста и на протяжении всех лет по сей день. Государство подтвердило это в 1994 году, когда к Полларду был послан "с визитом" агент Мосада, прямо передавший ему пожелание боссов: "Если ты настоящий мужчина, ты покончишь собой". Очень многие, говоря, что Поллард осужден по закону США, не отдают себе отчета в том, что он не был судим, как положено, открытым судом присяжных. Он вообще не предстал перед судом. По просьбе администрации США и израильского правительства он согласился на пакетную сделку, которая избавила оба правительства от продолжительного, трудного, дорогостоящего и болезненно-неприятного судебного процесса. В обмен на признание своей вины по единственному пункту обвинения - передача секретной информации союзнику без намерения нанести вред Соединенным Штатам - Поллард согласился принять приговор без суда и за закрытой дверью, зная, что за инкриминируемое ему преступление по закону США полагается 2-4 года тюрьмы. Но даже тот единственный предъявленный Полларду пункт обвинения был бы невозможен, если бы не сотрудничество со следствием израильского правительства, которое поспешило вернуть американцам полученные от Полларда документы с его отпечатками пальцев, тем самым снабдив следователей необходимыми для обвинения доказательствами. Если бы не эти документы, то дело вообще не на чем было бы строить и Поллард был бы просто выпущен на свободу за отсутствием доказательств. Таким образом, Израиль стал первым в истории шпионажа государством, которое сотрудничало со следствием противника в закапывании заживо своего агента. Признав себя виновным и согласившись принять приговор без суда, Поллард выполнил свою часть условий соглашения, полностью сотрудничая со следствием. Тем не менее он был приговорен к пожизненному заключению без права на сокращение срока. Очень важно подчеркнуть, что Полларду никогда не предъявлялось обвинение в нанесении вреда США: в раскрытии кодов, агентов или военных планов; ему никогда не предъявлялось обвинение в измене. Никто более за всю историю США не был приговорен к пожизненному заключению за передачу засекреченной информации союзнику - только Поллард. Кроме того, следствие признало, и это было отмечено в приговоре, что Поллард был идеологическим шпионом, а не работал за деньги. И тем не менее сразу после вынесения приговора Поллард был увезен в одну из самых страшных американских тюрем - тюрьму "Марион" для буйнопомешанных рецидивистов. Когда его заводили туда, охранник приставил к его виску пистолет и сказал: "Оглянись и посмотри на небо. Посмотрел? Это в последний раз. Больше ты неба не увидишь - отсюда живыми не выходят, только ногами вперед". Йонатан провел там следующие семь лет в полной изоляции и не знал, что его адвокат - араб ливанского происхождения по имени Ричард Хиби, которого наняло израильское правительство, - не потрудился подать апелляцию, что по американскому закону полагается делать в течение десяти дней после вынесения приговора. Об этом обманутый узник узнал только в 1994 году, когда был переведен в его нынешнюю тюрьму "Батнер", где разрешены свидания. Выяснив, что произошло, он отказался от услуг некомпетентного адвоката и взял другого. Но было уже поздно - с тех пор все его иски отклоняются по технической причине - апелляция не была подана своевременно. После отказа Полларда от услуг Хиби израильское правительство вообще отказалось оплачивать адвокатские услуги. С тех пор все адвокаты, пытающиеся помочь Полларду, работают на добровольных началах. В Израиле это Ларри Даб и на протяжении последних двух лет - Ницана Даршан-Лайтнер. В Америке - двое из самых сильных и самых дорогих американских адвокатов, Элиот Лауэр и Жак Симмельман. На протяжении минувших почти 22 лет - очередной год истекает 21 ноября - Поллард неустанно добивался признания своих прав израильским правительством: сначала отобранного у него при аресте гражданства (оно было, наконец, возвращено ему в ноябре 1995 года), затем признания того факта, что он был агентом израильской разведки, - 12 мая 1998 года правительство выпустило заявление о том, что оно признает Йонатана Полларда израильским агентом, принимает полную ответственность за него и будет бороться за его освобождение и репатриацию в Израиль. Но правительство не потрудилось уведомить об этом признании американское министерство юстиции, вследствие чего с точки зрения американцев, Поллард по-прежнему не иностранный шпион, а рядовой уголовник. В 1991 году рав Мордехай Элиягу, бывший главный раввин Израиля и личный рав Йонатана, предложил себя американскому министерству юстиции в качестве личного гаранта за Йонатана. Это предложение осталось без внимания. После этого рав Элиягу повторял свое предложение ежегодно в личных письмах президенту Клинтону. В декабре 2004 года Государство Израиль, в лице Управления по делам узников Сиона при министерстве абсорбции, отказало Полларду в признании за ним статуса узника Сиона, о присвоении ему которого ходатайствовали узники Сиона р. Йосиф Менделевич и д-р Феликс-Азриэль Кочубиевский. Верховный суд (БАГАЦ), в который Поллард направил апелляцию, встал на сторону государства, отказав Полларду даже в присвоении этого чисто символического звания. Последним по времени ударом по шансам Полларда на освобождение было избрание в кнессет и назначение на министерскую должность Рафи Эйтана, отставного высокопоставленного сотрудника Мосада, который был руководителем разведывательной операции Полларда и который до сих пор считается в США персона нон грата. В начале мая, после объявления состава нового правительства Поллард подал в БАГАЦ еще одну петицию - с требованием запретить назначение Эйтана на высокую политическую должность в связи с тем, что он предал своего подчиненного и это явилось одним из главных факторов, приведших к вынесению Полларду беспрецедентно сурового приговора. Буквально на днях БАГАЦ официально отказал ему, ссылаясь на то, что он, БАГАЦ, не в праве вмешиваться в международные проблемы Израиля. На протяжении многих лет в своих открытых письмах и обращениях к народу Израиля Йонатан Поллард предупреждал: правительство, которое могло так предать одного своего агента, способно на предательство всего народа. Сегодня, когда позади - предательство по отношению к Рону Араду, к солдатам, захваченным в плен в бою у Султан Якуб, к Мадхату Юсуфу - солдату, истекшему кровью по решению командования у могилы Йосефа, к разгрому Гуш-Катифа и северной Самарии, забвение тех, кто был изгнан из разрушенных поселений и превращен правительством в бездомных и безработных нищих; - сегодня, когда в нынешней войне правительство ведет переговоры о прекращении огня, практически уже не упоминая освобождение похищенных месяц назад солдат как условие любого соглашения, - сегодня видно, сколь точным было предвидение Йонатана Полларда, который поныне продолжает молить Всевышнего о благополучии народа Израиля. www.sedmoykanal.com ...

Отрывок Есть времена в жизни Народа, такие, как, например, эпоха пуримского рассказа, когда все евреи объединяются, раскаиваются все как один, молятся с бесконечным сосредоточением и вниманием и взывают к Небесам все как один. Небо откликается на наше единение, и мы спасаемся и возрождаемся как Народ, благодаря чудесному Б-жественному вмешательству. Бывают другие времена в жизни нашего народа, такие, как эпоха Хануки, когда темные силы изнутри и снаружи разделяют наш народ. Эти разрушительные влияния работают во всю мощь, под разными личинами, такими как либерализм, гуманизм, эллинизм, американизм ... чтобы отрезать нас от Б-га и Торы, от наших еврейских корней, от наших традиций и нашей земли. Но более всего - чтобы отрезать нас друг от друга. В такие времена, как мы ни стараемся, мы просто не в состоянии объединиться как один Народ; не в состоянии привлечь чудесную возрождающую силу еврейского единства и выглядим обреченными на уничтожение, потому что мы просто слишком раздроблены, чтобы спасти себя. Когда максимум того, на что мы способны как Народ, это выдвинуть маленькое ядро героических евреев, объединенных и готовых действовать во имя Народа, - Всевышний снижает для нас планку и принимает наше раскаяние через это сплоченное ядро. Их единство ставится нам в заслугу, а их действия засчитываются всему народу. Небо отвечает на заслуги немногих, и многие спасаются, чудесным образом возрождаясь, несмотря ни на что. Так было во времена первой Ханукальной истории, и так будет снова в наши дни... ...

...

Повешение Саддама ликвидировало последнего арабского автократа, готового бороться с фундаменталистами во имя арабской секуляризации. (Единственным кандидатом остался президент Сирии Башар Асад, но отсутствие у него военного влияния и союз с исламским Ираном подрывают его претензии на подобный "титул".) Вероятность того, что либеральные арабы в скором времени представят новую, демократическую альтернативу, невелика. Наоборот, в Ираке и на всем Ближнем Востоке будущее все больше переходит в руки исламских фундаменталистов. Судя по эскалации конфликтов в Ливане и на "палестинских территориях", равно как и в Ираке, есть основания назвать это будущее мрачным. По непростой теме казни диктатора прошлись все ведущие издания. Не смог обойти самое впечатляющее предновогоднее телешоу планеты и журнал "Time". Приведенный выше абзац - резюме основательной статьи Скотта Мак-Леода, опубликованной в этом издании под заголовком: <Ликвидация последнего светского лидера предвещает смерть арабскому национализму. Вакуум заполняют исламисты>. Можно не соглашаться с автором. Саддам - далеко не последний арабский автократ. Кроме упомянутого Ассада, есть еще один одиозный персонаж - лидер Ливии Муамар Каддафи; не меньшим автократом является и Хосни Мубарак, возглавляющий Египет с 1981 года. Так или иначе, но в тесных связях с автократами замечен король одного небольшого соседнего с Израилем самопровозглашенного королевства. И Судан имеет неплохие шансы присоединиться к когорте. На либеральных арабов действительно не стоит рассчитывать - их, судя по всему, в природе не существует. Вернее, они попадаются, но только между Абу-Даби и Манхэттеном и за очень много денег. Остальные претенденты не выдерживают критики. Среди них мог бы оказаться уже упомянутый Мубарак - <суперзвезда> арабского либерализма, но его основное, если не единственное отличие от покойного Саддама заключается в элегантной манере носить классический костюм вместо френча. Кроме того, Египет в принципе либеральнее, богаче, культурнее соседей, да и туриндустрия: Да еще есть последняя надежда - Кедровый проект, в пижонской позе опершийся на голубые каски UNIFIL. Либерализма, конечно, ливанским властям не занимать, вот только их влияние ограничено размерами правительственного района в столице страны. И действительно, <будущее на Ближнем Востоке мире все больше принадлежит исламским фундаменталистам>. Мрачным называет это будущее Скотт Мак-Леод, но так ли это? Во-первых, кто он такой - этот таинственный исламский фундаменталист? В первую очередь, это человек с религиозным типом сознания. Искренне верующий или цинично использующий веру в корыстных целях - в данном случае не важно. Важно, что в политический процесс после векового перерыва возвращается религиозное право, причем делает это иногда демократическим путем, а иногда на штыках заморских экспортеров западной политической модели. Естественно, в политически нестабильных зонах религиозное сознание носит более радикальный характер, и его проявления могут напугать либерального эпикурейца западного образца. Что поделаешь, кровь - всегда кровь. Ее вид ужасен и не связан ни с религиозной, ни с расовой, равно как и с любой другой характеристикой владельца. Но если говорить о крови, то кто сравнится с недавно повешенным кровопийцей, абсолютно светским диктатором, обратившимся к религии только в последние годы своей жизни, когда он, собственно говоря, находился в американской тюрьме? Но давайте вернемся к автократиям. Ушедший безвозвратно в прошлое Хусейн был вскормлен партией БААС - партией, вскормившей династию Ассадов в Сирии и успешно сотрудничавшей с режимом Насера в Египте. Эта партия умело использовала противоречия периода холодной войны. Она получала открытую поддержку СССР, на которую могло рассчитывать любое правительство, задекларировавшее приверженность коммунистическим ценностям. Подспудные симпатии европейской интеллигенции. Социальная ситуация в регионе и Израиль не давали птенцам БААСа ни минуты покоя. Ведь если красными были не все ее представители (Хусейн, например, уничтожил всех своих коммунистических однопартийцев еще в бытность свою заместителем президента Ирака), то арабский национализм, безусловно, является основой движения и по сей день. Никаких сведений о роли сионизма в формировании арабского национализма мне не попадалось. Равно как не попадались сведения о роли евреев в формировании национализмов европейских. Однако ни одна нация в Европе не сформировалась, минуя обсуждение еврейского вопроса. Это же утверждение можно отнести и к процессу образования наций, активно проходившему во второй половине ХХ века среди народов арабского мира. Как очевидно то, что существование Израиля оказало колоссальное влияние на формирование современных ближневосточных политических образований, так же очевидно и то, что аспекты израильской культурной, социальной, ментальной, экономической и политической действительности породили соответствующие проявления этих же аспектов в соседних государствах. Состояние перманентной войны, в котором Израиль находится с большинством из них, только придает этому взаимному соответствию особый характер. Взаимосвязь реализуемых в течение последних пятидесяти лет в Израиле лево-либеральных идей с попыткой соорудить нечто подобное в соседних государствах естественна. Правда, арабы проявили большую склонность к автократии, чем к либерализму, но это другой вопрос. В конце концов, чтобы лучше понимать логику врага, необходимо поставить себя на его место. На самом деле, это условное "взаимопонимание" во многом определило ход и сегодняшнее состояние процесса, который называется арабо-израильским конфликтом. В свете таких предпосылок возвращение религиозной парадигмы на политическую сцену говорит об усилении ее же в Израиле. Конечно, сегодня, глядя на Израиль, в это трудно поверить, однако история не ошибается, и усиление религиозного, а в особенности национально-религиозного движения в Израиле пока представлено подспудным, завуалированным процессом, испытывающим сильное противодействие со стороны <фундаментального либерализма>, имеющего сильные позиции. Но вспомним историю. Ни одно сильное движение не рождалось без противоборства с достойным соперником. <Итнаткут>, обструкция в <больших> ивритоязычных СМИ, борьба против поселенчества, Амона, сговор правящей бюрократии и судебной системы создают сопротивление, необходимое для успешного роста и созревания национально-религиозного сознания среди евреев. Причем это сознание в последнее время почти не связано с политическим блоком, именующим себя "национально-религиозным". В конце концов, этот процесс принесет плоды, а Израиль - это все-таки не Ирак и не Ливан. Перемены тут вряд ли будут носить революционный характер. Они произойдут как бы сами по себе, в результате демографических, социальных, культурных процессов в обществе. Перемены эти не за горами - дайте подрасти сегодняшним двадцатилетним. Именно они смогут сформулировать подлинные задачи еврейского народа и, вполне возможно, найти при этом общий язык с мыслящим в подобной плоскости мусульманином. Подлинная цель эта давно и хорошо известна. Это Храм. ...

Не зря председатель национальной палестинской администрации Махмуд Аббас учился в Москве. Ленинская школа, привитая МГУ-шной профессурой, не смогла больше скрываться под овечьей шкуркой вялого дипломата-миротворца. В короткой ретроспективе его действий угадывается вполне большевистская прагматичность, целеустремленность и… жестокость. Пресса происходящее в секторе Газы называет не иначе как гражданской войной, а по сути это банальная попытка военного переворота. Итак, на каком фоне развернулись нынешние события в ПА? ...

Идея стены, отделяющей Израиль от палестинских территорий, впервые появилась у властей Израиля сразу после войны 1967 года. Тогда электрифицированным забором был огорожен Сектор Газа. Решение Израиля построить бетонную стену вокруг всей Палестины было принято в конце января 2002 года. Стена 9-метровой высоты в два раза превышает аналогичное сооружение, возведенное в начале 60-х годов прошлого столетия в Берлине. 33-километровый участок стены в Иерусалиме является только ее фрагментом. Летом 2002 года началось строительство, которое до сих пор не завершено - во многих местах стену заменяет обычный проволочный забор. Споры вокруг стены заново обострились после того, как израильское правительство объявило, что планирует построить около 3,5 тыс. домов между поселением Маале-Адумим и Иерусалимом, а также обнести Маале-Адумим стеной безопасности. Напомним, что большинство поселений Иудеи и Самарии остаются далеко за забором - в глубине с арабской стороны. Возводимый Израилем забор безопасности, предназначенный для того, чтобы предотвратить проникновение палестинских смертников на территорию страны, был признан решением Международного суда в Гааге в 2004 году незаконным. 13 из 14-ти судей постановили, что строительство забора является нарушением международного права. Израиль в соответствии с решением этого суда был обязан прекратить строительство и демонтировать стену, компенсировать потери владельцам земли, на которой ведется строительство. Тогда решение Гаагского суда вызвало волну протеста в Израиле даже среди рьяных противников возведения защитной стены. Будучи высшим юридическим органом ООН, суд может только решать споры между государствами и только с согласия государств, которые являются сторонами спора. Это условие соответствует существующей практике, но в отношении Израиля оно было нарушено - Израиль не давал добро на судебный процесс. Второе значительное нарушение в ходе судебного процесса в Гааге заключалось в том, что данный иск был подан палестинской стороной, которая до сих пор не является государством и продолжает оставаться автономией. Надо заметить, что Гаагский суд в 2004 году, принимая это решение, <закрыл глаза> на все защитные сооружения других стран. В Саудовской Аравии, стране, призвавшей немедленно разрушить израильскую стену, построили 60-километровый барьер высотой в несколько метров на границе с Йеменом. Этот забор предназначен для предотвращения контрабанды оружия и проникновения экстремистов-вакхабитов в саудовское королевство. Турецкий забор в районе Хатай примерно в два раза длиннее саудовского. Территория, на которой он возведен, признана международным сообществом как турецкая, хотя на нее претендуют сирийцы. Судебных заседаний в Европе по поводу этого забора не было. Гаагский суд почему-то не интересует также индийский забор протяженностью 600 км, который практически заходит на территорию Пакистана и, по сути, является границей индийской части разделенного Кашмира. В политике можно все, поскольку интересы в политике переменчивы. Здесь нет определенных констант, как в науке. Два года назад некоторые СМИ признали, что постановление суда о заборе безопасности не обязательно к исполнению, а является всего лишь рекомендацией. Но несколько дней назад Генеральная Ассамблея ООН приняла очередную, восьмую за последние две недели антиизраильскую резолюцию. Согласно этой резолюции, при ООН должна быть создана специальная комиссия для подсчета убытков, понесенных Палестинской автономией от сооруженной Израилем стены безопасности. В Израиле сегодня нет однозначного мнения относительно целесообразности забора; о нем много спорили, приводя аргументы как за, так и против. Со временем страсти поутихли - к забору и мысли о нем привыкли. Зато в мире к этому сооружению до сих пор есть неподдельный интерес. В поддержку резолюции высказались 167 государств, 7 проголосовали против и 7 - воздержались. ...

ОбычныйТерминСписокопределенийАдресЦитатыФорматированныйконецформыначалоформыВторая ливанская война осталась в прошлом, и главным очагом непосредственно наблюдаемого конфликта на Ближнем Востоке снова стало давнее, однообразное и в значительной степени бесперспективное противостояние между Израилем и палестинцами. В нашем регионе имеются и другие, не менее глубокие конфликты, опровергающие популярный тезис о том, что именно израильско-палестинское урегулирование принесет желанную стабильность на Ближний Восток (и, как следствие, в сферу мировой энергодобычи). В данный момент это - ставшая очевидной конфронтация между крепнущим шиитским Ираном и блоком «умеренных» суннитских государств, среди которых главная роль принадлежит Саудовской Аравии и Египту. Даже с учетом подлинной остроты израильских опасений, связанных с иранским ядерным проектом, можно предположить, что непосредственная задача Тегерана ставится в иной плоскости – как укрепление шиитского пояса, связавшего собственно Иран, отданный во власть шиитам Ирак, алавитское руководство Сирии (претерпевшее, по мнению некоторых исследователей, шиитизацию де-факто) и шиитскую общину Ливана. ...

Уже несколько десятков лет Израиль, в лице своей армии, регулярно сталкивается с моральной дилеммой: как себя вести, когда вооруженный противник прикрывается так называемым «живым щитом»? Этот вопрос особенно остро встал во время Ливанской войны 1982 года, когда террористы Арафата начали учить пользоваться противотанковыми ракетами детей, не достигших подросткового возраста, и размещать свою артиллерию в жилых кварталах. Проблема еще больше усугубилась с началом первой интифады в ноябре 1987 г., главными актерами которой были арабские подростки, вооруженные часто смертоносными камнями и бутылками с зажигательной смесью. Во время волны террора, начатой в сентябре 2000 года, и Второй Ливанской войны «живые щиты» стали неотъемлемой частью военной стратегии наших врагов. Пользуясь еврейской чувствительностью к человеческим жизням, террористы ФАТХа, ХАМАСа, «Хизбаллы» и прочих группировок стали прятать боеприпасы в больницах, школах, в жилых домах. Их боевики начали скрываться в мечетях и церквях[1], стрелять из-за спин женщин и детей. В одном только Дженине, во время операции «Защитная стена», были подготовлены и скрыты по всему городу 15000 взрывных устройств. С точки зрения террористов, эта стратегия оказалась во многом удачной. Во-первых, в одном только Дженине погибло 13 израильских солдат поскольку из-за избыточной «гуманности» на очистку города были посланы вперед солдаты-пехотинцы, а не самолеты или бронированные бульдозеры. Во-вторых, усугубился раскол в израильском обществе между ультра-гуманистами, отстаивающими жизнь арабского невооруженного населения, и остальными израильтянами, предпочитающими арабскому «живому щиту» жизнь еврейских солдат. В-третьих, в международных СМИ многие с радостью поспешили заявить, что израильская армия, известная своими высокими моральными стандартами, «на самом деле такая же кровавая, как и все, если не хуже».  На вызов арабского коварства Израиль мог дать два ответа: этический и технический. Он мог сказать, что «щит», живой он или не живой, является частью вражеских сил, точно так же, как и сам скрывающийся за ним боевик; следовательно, ответственность за благополучие подобных «щитов» лежит исключительно на плечах за ними скрывающихся. С другой стороны, Израиль мог, придерживаясь прежней этики, направить свои усилия на изобретение новых методов войны, позволяющих поразить противника, обходя невооруженное его гражданское население. До определенной степени это удалось. Точечные убийства с вертолета, средства для продвижения внутри домов, обзванивание домов, подлежащих обстрелу, и прочие нововведения служат тому доказательством. Однако этого оказалось явно недостаточно - ни для спасения арабов, подставляемых своими же братьями, ни, что еще ужасней, для спасения множества солдат. Можно попробовать подсчитать во сколько лишних похорон обошлась Израилю ультрагуманная военная этика в последней войне. Частично навязываемый Верховным Судом и интеллектуальными элитами фундаменталистский гуманизм поставил ЦАХАЛ перед задачей, заведомо неразрешимой: бороться с джихадом с помощью этики, основанной на правах человека. Так как этика эта изначально не соответствует условиям войны, а тем более войны, навязанной нам нашими соседями, то она привела нас в состояние шизофрении: мы, с одной стороны, вынуждены обороняться и порой, несмотря на все предостережения, наносить ущерб вражеским «живым щитам»; с другой стороны, мы извиняемся и признаемся в своей вине каждый раз, когда жертвами оказываются не только вооруженные террористы. Случаи в Бейт-Хануне (Сектор Газы) и в Кафр-Канне в Южном Ливане - наиболее нашумевшие примеры. ...

После каждой лекции о современном Израиле вне его пределов один из двух первых вопросов публики всегда следующий: “Почему Израиль так плохо отстаивает свою позицию на международных форумах и в СМИ?” Привлекательность этого вопроса для израильского лектора за рубежом не только в его предсказуемости, но и в том, что ответы на него могут постоянно меняться, в зависимости от публики и настроений. Постараюсь привести несколько из них, которые, на мой взгляд, наиболее соответствуют истине. Начнем с простого: журналиста, клеймящего Израиль, не похитят, не заставят насильственно принять иудаизм, не откажут в визе и не ограничат в передвижении. В крайнем случае, против такого журналиста подадут протест, как это не раз делалось по отношению к английской BBC и американской CNN после серий откровенно антиизраильских репортажей. В случае критики действий жителей Автономии все в точности наоборот: репортер, запечатлевший на пленку линчевание израильского солдата или арабского сотрудника израильских служб безопасности, попросту рискует жизнью. Иными словами, положительное освещение палестинского насилия не только обеспечивает дальнейшее право корреспондента на беспрепятственное передвижение по касбам и арабским деревням Иудеи, Самарии и Газы, но и представляет собой “страхование жизни”. Недавнее похищение в Газе двоих журналистов относительно произраильского американского канала «FOX» в очередной раз это подтверждает. Второй довод - не столько технического, сколько идеологического порядка. Дух нашего времени отдает очевидное предпочтение “Востоку” над “Западом”, “Югу” над “Севером”, “слабому” над “сильным”, “смуглому” над “белым”: чтобы заслужить сочувствие “прогрессивного” человечества, достаточно находиться на правильной стороне вышеупомянутого разделения. В этом мировоззрении мораль и справедливость являются не независимыми канонами для оценки действительности, а чистой производной от принадлежности к группе “восточных, южных, слабых, смуглых” или наоборот. Израиль автоматически ассоциируется с группой “белых”, даже если он на Востоке и в его армии служат белые, смуглые, черные и даже бедуины. Следует заметить, что на Западе за последние годы этот дух частично изменился, так как преобладание либеральной идеологии миротворчества, культурного плюрализма и прав человека находится ровно в обратной пропорции к количеству мусульман в определенной стране. Однако Израилю, несомненно, предстоит от нее страдать еще немало лет. В-третьих, вдобавок к предыдущему пункту, “Израиль” является отнюдь не нейтральным понятием в западной и мусульманской цивилизациях. Коллективное “я” этих дочерних иудаизму культур определяется в рамках механизма “наследования – отторжения” еврейского народа. Так как унаследовать можно только достояние умершего, принятие – пусть и в извращенном виде – ценностей народа Б-га сопровождалось отрицанием продолжения избранности евреев или отрицанием преемственности между “народом Библии” и современными евреями. Возрождение народа Израиля на своей Земле подвергает угрозе саму душу, сущность дочерних цивилизаций, а следовательно, ставит их перед необходимостью удвоить усилия, направленные на отрицание истинной идентичности Израиля. Таким образом, очернение образа еврейского государства превращается из простого последствия вышеупомянутых технических и идеологических факторов в средство сохранения собственного коллективного образа. Иными словами, духовный покой Запада и Ислама в их нынешней форме зиждется на отрицании легитимности возрожденного Израиля. Дискредитация последнего превращается в ни что иное, как в экзистенциальную необходимость. ...

После того, как правительство одобрило «закон Либермана» и партия «Наш дом -- Израиль» уполномочила своего лидера вести коалиционные переговоры, в партии «Кадима» очень многие вздохнули с облегчением. Однако вслед за пополнением ряды правящей коалиции ожидает непростой процесс утряски… Председатель «Аводы» Амир Перец говорит, что вхождение Либермана в правительство представляет проблему из-за моральных и идеологических разногласий с «Партией труда». По словам председателя «Аводы», решение Либермана присоединиться к коалиции на основе основных принципов правительства -- важный шаг, но это не решает моральных проблем относительно соблюдения прав человека и гражданских прав в Израиле, а также означает изменение в позициях правящей коалиции по политическим и социально-экономическим вопросам. Ведущие представители «Аводы» полагают, что партия в итоге согласится остаться в коалиции, однако и в этом вопросе в многослойном пироге рабочей партии нет единства. В «Кадиме» уверены, что у «трудовиков» нет причин бояться за идеологию, как и нет причин опасаться «бунтарских» наклонностей лидера НДИ, ведь, как сообщил высокопоставленный источник, «Либерман отказался практически от всех своих требований. Он решил войти в коалицию без каких-либо условий». Лидер "Кадимы" и председаель правящей коалиции Эхуд Ольмерт вздохнул с облегчением вместе с однопартийцами. Он даже находился в приподнятом настроении, о чем сообщает газета «Едиот Ахронот». На радостях он пообещал иерусалимским активистам своей партии, что правительство, которое он возглавляет, просуществует еще долго. Правда, если оно будет расти такими же темпами, как сейчас, то скоро в Израиле появятся министры по делам канализации и оффшорных зон. Либерману, например, Ольмерт пообещал портфель министра по стратегическим вопросам, или, точнее, «министра по Ирану». При этом его полномочия не будут пересекаться ни с полномочиями министра обороны, ни с полномочиями министра транспорта, отвечающего за «стратегический диалог». Неужели отношения между Израилем и Ираном настолько сложны и многогранны, что их необходимо курировать одновременно в трех направлениях? Решение этого вопроса оставили на усмотрение депутатов Кнессета. По разным данным, его вынесут на голосование в ближайшее время. То есть проталкивать его будут наскоком. От юридического советника правительства Мени Мазуза уже получили заключение о том, что в свете ведущегося против него расследования Либерман может получить любой министерский портфель, за исключением поста министра внутренней безопасности (того единственного, который Либерман требовал после выборов при формировании коалиции). Успеть необходимо до съезда центра «Аводы», пока ее депутаты в очередной раз не пересмотрели свою позицию и не лишили проект единодушной поддержки депутатов от правящих партий. Чтобы не дать депутатам опомниться перед решающим голосованием, им решили добавить работы. Скоро в Кнессете будут созданы две дополнительные комиссии. Одна из них займется подготовкой законопроекта о государственной пенсии, а вторая позаботится об улучшении условий найма рабочих через компании по трудоустройству. Обе комиссии возглавит идеологический оппонент Либермана, опытный профсоюзный босс Амир Перец. ...