"В человеке, преисполненном самим собой, нет места для Б-га" (Бааль Шем Тов). "Мир полон волшебных образов величественной духовности, но одна маленькая ладонь перед глазами закрывает все эти видения (Бааль Шем Тов). <Цель Торы - в том, чтобы человек сам стал Торой> (Бааль Шем Тов). Однажды рабби Мендель из Коцка спросил своих учеников: "Где пребывает Б-г?" Ученики недоумевали: "Разве весь мир не наполнен Его славой?" Тогда рабби Мендель сам ответил на свой вопрос: "Б-г пребывает там, куда Его впускают". Спросили Коцкого Ребе: "Что ты будешь делать, когда придет Машиах?" Ответил Ребе: "Я забьюсь в самый темный чулан". - Как, ты не выбежишь ему навстречу? - Вот пусть он пройдет повсюду, отыщет меня в чулане и спросит, как вы меня спрашиваете: "Почему ты не вышел меня встречать, где ты был?" А я ему скажу: "А где ты был до сих пор?" В этих словах столько горечи и боли за все страдания еврейского народа. Но далеко не каждый может так сказать. Защищать свой народ перед Небесами и даже обращаться к Ним с упреком могут только пророки или великие праведники, у которых нет своих грехов, а грех и недостатки народа они не видят по великой своей любви к нему. ...

Первый человек вмещал в себя души всех людей. И когда он съел плод дерева познания добра и зла, пострадали все будущие - еще не родившиеся - поколения человечества: сознание и чувственный мир Адама были поражены дурным желанием, которое, прорвавшись наружу, возобладало над добротой и любовью. Оно замутило разум и не позволило воспринимать свет, не знающий границ и препятствий и озаряющий мир от края и до края, свет мудрости, дающий понимание и видение истинной сути вещей. Говорят, что в тот момент, когда Адам подошел к дереву познания добра и зла, одна душа оторвалась от материи и поднялась в высшие сферы, а потому оказалась неподвластна никаким дурным желаниям и сохранила способность видеть не с помощью солнечных лучей, исходящих от материального тела, а с помощью света Источника жизни. Это была душа Бааль Шем Това. ...

    В то время, когда вера и любовь, достигая своего совершенства, святятся в душе, они соединяются друге другом неразрывной связью. И когда один из этих аспектов достигает своей абсолютной цельности, второй пробуждается силой первого и поднимается из глубин души, чтобы светить во всей полноте.    Человек не наделен способностью раскрывать в себе какую-либо духовную силу в такой степени, как он наделен способностью раскрывать силу веры и силу любви. ...

  Свята и благородна Земля Израиля в литературе хасидизма. Все самые возвышенные, высоконравственные стремления человека связаны с этой землёй. «Цион – это главное место в мире, и он – то, что наполняет этот мир жизнью; и каждая страна получает свою жизненную силу, принимая её от той части, которую она имеет в Ционе» («Ор Тора», рабби Дов-Бер из Межерича, раздел «Ваэра»). «Эрец Исраэль – это суть Б-жественного присутствия» (рабби Менахем-Мендел из Витебска). ...

Однажды один праведный человек приехал к ребе Цемах-Цедеку — Третьему Ребе из Любавичей — и попросил, чтобы тот указал ему хорошего юношу, за которого он мог бы выдать замуж свою дочь. Ребе тут же велел привести одного из молодых людей, учившихся в Любавичах, и сказал просителю: «Вот, перед тобой замечательный жених для твоей дочери». Хасид, не сомневаясь ни единого мгновения, пригласил юношу домой и договорился с ним обо всем. Он позаботился о том, чтобы хупа не отложилась на долгий срок. Но прошло не так много времени, и молодая жена начала жаловаться, что муж не нравится ей. И началась длинная история, состоящая из бесконечных ссор и встреч с посредниками, которые старались примирить и успокоить супругов. Но женщина твердила, что она хочет развестись. Тогда отец отправился к Ребе за советом. Услышав о возможном разводе, Ребе сказал: «Не дай Б-г ей развестись — это ее пара с небес». На какое-то время в семье установился мир. Но затем жена завела старую песню. И отец снова отправился в Любавичи. На этот раз Ребе сказал ему достаточно строго: «Ведь я же сказал тебе, чтобы не разводились!». И все повторилось сначала: между супругами воцарился мир, но ненадолго. Женщина в третий раз начала требовать развода, и отец вновь собрался ехать в Любавичи, но она не позволила ему и сказала: «Разве Ребе — генерал-губернатор, чтобы приказывать мне жить с мужем, с которым я не хочу жить?!» В конце концов они развелись. Прошло немного времени, и разведенная женщина вышла замуж второй раз за человека, который рано овдовел. Он отличался трепетом перед Небесами. И жили они мирно и дружно, но проходил год за годом, а детей у них не было. И это мучило ее, в то время как ее мужа это не так сильно беспокоило, поскольку у него были дети от первой жены. Как-то муж собрался поехать по делам в Любавичи, и женщина, озабоченная своим бесплодием, попросила, чтобы в разговоре с Ребе он упомянул о ней и попросил благословения на рождение детей. Он не забыл о ее просьбе и на приеме у Ребе рассказал о переживаниях своей жены, которая до сих пор не удостоилась иметь детей. В ответ Ребе произнес: «Разве я генерал-губернатор, чтобы приказать Небесам дать ей сыновей?» Муж удивился про себя такому ответу и подумал: «При чем здесь генерал-губернатор?» Но когда он пересказал ответ Ребе своей жене, она испугалась, прекрасно поняв эти слова... ...

 XVIII век был не слишком ласков к евреям, жившим в наименее развитых районах Центральной и Восточной Европы. Великое освободительное движение затронуло и их, но как... Облегчение судьбы еврейского народа не стало составной частью борьбы европейских народов против деспотизма и социального неравенства. Как и раньше, евреи оставались крепостными королей, полностью зависели от магнатов, на землях которых проживали, встречали тотальную ненависть со стороны местного населения. Евреи пережили ужас Хмельниччины, погромы, войны, почти непрерывные восстания украинцев против поляков (из которых самое памятное—движение гайдамаков 1768 г., вырезавших с невиданной жестокостью целые еврейские общины и продемонстрировавших в Умани, до какого уровня зверства может дойти человек), пережили набеги крымских татар, с необыкновенным постоянством разорявших Украину, и смуты лжемессий. В 1750 г. в Меджибоже у Адели, дочери Бааль Шем Това, которую отец называл «наиправеднейшей из женщин», родились близнецы: Моше-Хаим Эфраим и Барух Эфраим. Они воспитывались в уверенности, что их святой дед обладал сверхъестественными способностями. Моше-Хаим стал цадиком в Судиловке, около Шепетовки на Волыни, ученым и теоретиком хасидизма, написавшим книгу «Дегель маханэ Эфраим» («Знамя колена Эфраима»), в которой размышлял об учении и жизни деда, а также указывал на недостатки его учеников и последователей. Что касается раби Баруха, то он более 30 лет возглавлял подольских хасидов. Почти все, что мы знаем о раби Барухе, донесли до нас хасидские притчи и поучения, по которым очень трудно восстановить биографию. Согласно хасидской традиции его обожали последователи деда: великий Магид называл его «чудом», а старый раби Пинхас из Кореца вставал перед ним, предсказывая, что Барух Эфраим станет знаменитостью. Удивительно, что уже в 3 года он с божественным вдохновением мог объяснить сложнейшую даже для мудрецов Торы мысль из «Зоар». ...

Энциклопедические словари называют хасидизм мистическим течением в иудаизме, и подобное определение во многом справедливо. Многие положения хасидской философии иначе, кроме как мистикой, не объяснишь; жизнь хасидских мудрецов полна загадок. Одна из загадок хасидизма — тот яростный отпор, который это движение встретило немедленно после своего зарождения. Чем больше распространялся хасидизм, тем жестче с ним боролись традиционные еврейские круги. Неприятие вызывало буквально все — и хасидская молитва, иногда близкая к трансу, и подчеркивание важности «служения сердца» вместо привычной талмудической учености, и осознанная популяризация среди простого народа многих положений Каббалы, и напряженное ожидание Машиаха... Во главе «митнагдим» (так называли себя противники хасидов) стоял не кто-нибудь, а сам Виленский Гаон — рабби Элиягу, величайший мудрец Торы того времени. Дважды — в 1772 и 1796 — по инициативе Виленского Гаона хасидам объявлялся херем — постановление об их отлучении от общины. Каковы же были причины этого противостояния? Безусловно, одной из основных причин было некоторое внешнее сходство хасидизма с саббатианством — мистическим движением лжемессии Шабтая Цви, которое в XVII веке оторвало от иудаизма не только отдельных людей, но и целые общины. ...

  Есть вопрос, который сопровождает хасидизм с первых дней его истории: «Что принесло это учение в еврейский мир?»    Вопрос непростой, пожалуй, даже коварный. Начни перечислять новые идеи — и хасидизм предстанет своего рода реформой.  ...

  (по материалам, собранным раввином Элиезером Меламедом) Основателем хасидского движения и лидером первого поколения его сторонников был, конечно же, рабби Исраэль Бааль Шем Тов – БЕШТ. Его дело во втором поколении продолжил Магид из Межерича, которого большинство учеников БЕШТа признали своим духовным руководителем и лидером хасидского движения в целом. Третье поколение хасидских лидеров дало миру целую плеяду выдающихся мудрецов. Среди них были рабби Элимелех из Леженска и его брат рабби Зуша из Аниполя, распространявшие идеи хасидизма в Польше и Галиции; рабби Нахум из Чернобыля, занимавшийся распространением учения на Украине; рабби Леви-Ицхак из Бердичева, рабби Аарон из Карлина и рабби Шнеур-Залман из Ляд (основатель движения ХаБаД и автор книги Тания)… Все они были учениками Магида из Межерича. Есть в этом ряду еще одно, менее известное имя. Это любимый ученик Магида – рабби Менахем-Мендель из Витебска, занимавшийся распространением хасидизма в России и в приграничных районах Литвы. Магид в завещании назначил его своим наследником, который должен был возглавить движение после его сына. Все письма, написанные учениками Магида, рабби Менахем-Мендель подписывал первым... И вдруг рабби Менахем-Мендель принимает решение переехать с группой хасидов в Страну Израиля, чтобы остаться там до конца своих дней. Причину этого внезапного решения понять не просто. Величайший из учеников Магида был в расцвете лет. Его влияние было настолько велико, что остальные ученики Магида, достойные сами стать во главе движения, признали его авторитет. Некоторые полагают, что рабби не выдержал нападок митнагдим - противников хасидизма, сосредоточенных главным образом в Литве, то есть именно в том регионе, где он развил активную деятельность по распространению нового учения. Однако рабби был сильной личностью, и едва ли он просто бежал от трудностей. Вероятнее всего, истинной причиной была безграничная тяга рабби Менахем-Менделя к Творцу и к Святой земле, в пределах которой раскрывается Б-жественное Присутствие. Ни одна страна не могла в его глазах служить заменой Стране Израиля. Следует вспомнить, что и в жизни основателя хасидизма – великого БЕШТа – было несколько попыток взойти в Землю Израиля, которые провалились отчасти по известным, а отчасти – по необъяснимым, мистическим причинам… В месяце адар 5537 года (1777 г. по нееврейскому летоисчислению) рабби Менахем-Мендель из Витебска во главе группы из 300 хасидов (по другим источникам – 300 семей) прибыл в Страну Израиля, жизнь в которой в то время была сопряжена с бесчисленными и невыносимыми трудностями. Во время плавания утонул один из кораблей и вместе с ним – 30 евреев. Приехав в Палестину, хасиды поселились в Цфате, но турки и арабы преследовали их до тех пор, пока они не оставили город и не переехали в Тверию. Но и там не было покоя. Среди недавно прибывших хасидов были ученики йешив и мудрецы Торы, женщины, дети и старики. Никто из них не владел каким-либо ремеслом, позволяющим зарабатывать на пропитание. Рабби Менахем-Мендель вновь и вновь обращался к евреям России с просьбой о пожертвованиях. Часто вспыхивали эпидемии, уносившие жизни людей, прибывших вместе с ним. Но, несмотря ни на что, он не допускал даже мысли о том, чтобы вернуться к тысячам хасидов, ожидавших его в России. Он продолжал бороться за налаживание жизни в Стране Израиля. Рассказывают, что как-то, в канун субботы, когда молельный дом был полон хасидами, рабби Менахем-Мендель подошёл к окну и долго смотрел на Кинерет. Он стоял там до наступления полной темноты, а затем начал молиться. По окончании субботы он рассказал, что каждую неделю, в канун святого субботнего дня, молитвы всех евреев, живущих в странах рассеяния, поднимаются на небеса. И случается это над озером Кинерет. И вот он увидел, что молитв становится всё больше и больше, но с небес препятствуют их восхождению, ибо евреи, живущие за границей, не делают всё возможное для своих нищих собратьев в Стране Израиля. И пока не примут они на себя обязательство помогать и поддерживать евреев Святой земли, не поднимутся их молитвы к небесам… Среди соратников рабби Менахем-Менделя были великие мудрецы, многие из которых могли бы стать основателями хасидских дворов. Несмотря на все тяготы, даже после его смерти они продолжили освоение Страны Израиля. Одним из них был рабби Велвел из Збраз. Рассказывают, что рабби Яаков из Пшисхи, один из виднейших хасидских мудрецов, совершивший паломничество в Святую землю, приехав навестить рабби Велвела, встретил перед входом в дом его жену, одетую в рванье и стирающую одежду. Увидев, в каком состоянии находится эта некогда богатая женщина, не выдержал рабби Яаков и расплакался, и от огорчения решил не заходить в дом, дабы не видеть нищеты его хозяев. Но женщина увидела и узнала гостя, и, поняв его испуг и замешательство, сказала: «Рабби, рабби, не скорби так и зайди к нам в дом. Благословен Всесильный, который удостоил нас жить в Стране Израиля и зарабатывать на пропитание собственными руками!» Величайшие трудности жизни в Палестине в сочетании с ответственностью за духовную и материальную жизнь хасидов нанесли непоправимый вред здоровью праведника, и через десять лет после приезда, в возрасте 57 лет, в месяце менахем ав рабби Менахем-Мендель тяжело заболел. Болезнь ослабила его тело, но до последнего дня он сохранял твердость духа. Он писал в своём завещании: «Прошу, чтобы после момента исхода моей души моё тело не оставалось в этом мире больше, чем один час времени». И ещё он просил: «При погребении не класть меня на доски или в гроб, а положить прямо на Святую Землю... И когда закроют мои глаза, пусть упомянут имена великих учителей – Бааль Шем Това и Магида из Межерича». Перед самой смертью спросили его ученики, рядом с кем он хочет быть похоронен (ведь многие хотят быть похороненными возле праведников). Ответил им рабби с удивлением: «Что за странный вопрос? Мне будет хорошо лежать рядом с каждым евреем. Дай Б-г, чтобы ни один еврей не стеснялся меня, так же как я не стесняюсь ни одного еврея». В день второго ияра 5548 года (1788 г.) поднялась душа праведника к небесам. В результате переезда в Страну Израиля рабби Менахем-Мендель перестал быть ключевой фигурой в хасидском движении. Его ученики и молодые друзья основали свои собственные дворы, а его имя было многими забыто. Однако можно с уверенностью сказать, что благодаря рабби Менахем-Менделю Страна Израиля заняла своё место в хасидизме. Раввины и главы многих дворов занялись сбором средств для еврейских общин в Стране Израиля, и благодаря этому они и многие из их хасидов привязались к Святой Земле. Личный пример таких людей, как рабби Менахем-Мендель из Витебска, повлиял на людей сильнее, чем тысячи тысяч проповедей и убеждений. Рабби Исраэль из Ружина (внук Магида из Межерича) сказал о его переезде в Израиль, что оно похоже на восхождение Авраама, который, поднявшись в Землю, проложил дорогу туда своим потомкам, которые повторили этот путь через сотни лет. ...

   Всякий среднестатистический российский интеллигент еврейского происхождения характеризовался тем, что он: - знал выражение "не хлебом единым"; - не знал, откуда это выражение происходит.   Так вот: ни Конфуций, ни Магомет, ни даже Бердяев не имеют к этому выражению никакого отношения. Слова эти - из Торы, из книги «Дварим». Говорит эти слова, обращаясь ко всему еврейскому народу, наш пророк Моисей. Ценя время занятого читателя, я все же позволю себе процитировать чуть больше, чем три слова из этого отрывка: ...