Сто первый номер. Поздравляю вас, дорогие читатели, и нас, редакцию, и авторов тоже. Спасибо вам за доброе отношение и умение прощать «очепятки». Но если вам бывает не просто с нами или без нас (наедине с нашим листком), поверьте, — мы тоже часто не спим ночами. Иногда не до сна, потому что работы много, иногда — совесть мучает, думаешь: «Такое понаписал, что никто не поймет». В одну из таких бессонных ночей я написал стихотворение: ...

Сотый номер, дорогие читатели, это вам не фунт изюма — наверняка написал бы Исаак Бабель. И действительно, большой труд и много душевных сил вложено в наше скромное издание. Если честно, то нам не верилось, что протянем боль несколько месяцев. Но с лы продолжить писать издавать приходят именно от вас, дорогой читатель. Знаете ли вы, как по являлись на свет рубрики? Я расскажу... Как правило, после очередного черновика, за три часа до того, как номер нужно сдать в печать, наша доблестная редколлегия устраивает диспут. Диспут о том, что, с одной стороны, немыслимо опубликовать тот или иной материал, а с другой, как вы сами можете догадаться, номер именно без этой статьи — не стоит и печатать — дешевле захоронить его в компьютерной урне, чем рассылать бесполезный тираж, не содержащий этого шедевра. И так — дым столбом — после нескольких часов спора рождается идея новой темы или новой рубрики. А если бы вы видели лицо редактора, обнаружившего в сигнальном экземпляре статью, уже однажды видевшую свет на страницах «Земли...», ваше чувство юмора слилось бы с верой в человечество, и полученная смесь исчезла бы из поднебесья без следа. Но вам хорошо — вы всего этого не видите, а читаете газету, пишете нам письма, звоните нам, откликаетесь во время очных встреч и даете нам силы продолжать. Иногда раздается телефонный звонок, и равЗеев Мешков рассказывает мне о письме, полученном только что и поющем газете дифирамбы. И хочется писать еще ради таких читателей. А иногда письмо критическое, с требованием прекратить рассылку наших бездарных страниц. И тогда хочется писать еще больше ради таких читателей — ведь не равнодушны: прочитали — откликнулись... Я долго думал, о чем можно написать в юбилейный номер. С одной стороны, с юбилеем принято поздравлять — и я поздравляю всех читателей, всех авторов, всех, кто выпускает номер в свет и придает ему особый характер — это и редколлегия, и дизайнеры, и верстальщики с корректорами, и, наконец, полиграфисты. Все это труд многих людей, которых позволю себе поздравить и поблагодарить и от вашего имени, дорогой читатель! Но поздравления — это не все... Хотелось бы вспомнить, как мы начинали и какие цели ставили перед собой. Это позволит проанализировать сделанное и подумать о будущем. Позвольте же мне недозволенное: процитировать самого себя в первом номере: «...Проект «Еврейское самосознание» (Еврейского агентства «Сохнут») поставил для себя две задачи: Первая — широкая и срочная — «еврейский ликбез» перед Восхождением в Страну или, другими словами, подготовка к «духовной» и «общинной» абсорбции. И вторая — фундаментальная и долгосрочная: просветительская работа среди остающихся для «поддержания настроения». Я бы сформулировал это как настройку— настройку на «Голос Израиля». «Мидраша Ционит» станет одним из способов решения этой, второй задачи. «Голос Израиля» в данном случае не радиостанция, вещающая извне, но Голос, звучащий внутри каждого еврейского сердца. Где бы ни находился еврей, чем бы ни занимался, в каком бы состоянии ни пребывал, — в его душе присутствует голос, иногда тихий, зачастую еле различимый. Этот голос — голос Израиля — связывает его со «своими» и со «своим», с Цио-ном и Страной Израиля даже на подсознатель-юм уровне. На страницах «Земли под нога-мы не раз вернемся к этой теме, посколь-цель этого издания, как, впрочем, и самой Мидраши», — настроиться на волну — волну «Голоса Израиля». «Мидраша» — не новая организация, это даже не новые люди — речь идет о попытке найти новую форму творчества. Учиться и учить — вечное еврейское занятие. Это нелегко делать в изгнании, но во имя завершения этого изгнания мы должны вновь и вновь возвращаться к осмыслению нашей традиции и истории и выработать у себя еврейское видение мира. С Б-жьей помощью, этим и займемся...» — вот так два года назад все хорошо начиналось. Нет сомнения, что задача, поставленная нами тогда, доказала свою актуальность и состоятельность. Также нет сомнения, что нельзя говорить о достигнутом, но требуется говорить о досягаемости этой задачи. Невозможно измерить то, что было сделано, но нужно выверить для себя не только необходимость, но и неизбежность того, чем мы занимаемся. Нет полноценной еврейской жизни за пределами страны Израиля — повторяем мы не раз со страниц «Земли...». И это не заклинание и не самоубеждение. Речь идет о глубокой внутренней вере, черпающей свое начало сотни поколений назад. Страна Израиля служила нам во все годы изгнания магнитом, объединяющим разрозненных. Представьте массу иголок в стогу сена — потерянных и разрозненных. Сильный магнит выделит и отделит металл от всего остального. Мы знали и помнили о существовании друг друга в «стогу сена», поскольку существовала внешняя сила, неустанно напоминающая нам об общей природе и свойствах, несмотря на внешнюю разницу. Всеобщее стремление к магниту напоминало нам, что мы один народ. Но у магнита есть еще одно свойство — он не только объединяет, но и притягивает к себе. Волей судьбы это свойство не работало почти две тысячи лет, но, как обещали Пророки, заработало! Процесс пошел. Мы не только один народ с общим прошлым, но мы еще и единый народ с общим будущим. Наше будущее в нашей стране — кто раньше, а кто, к, сожалению, позже. «Голос Израиля» звучит все сильнее и сильнее и, очевидно, что, кто не слышит этот голос или, как минимум, не делает попытки прислушаться — превращается из металла в мягкую пластмассу и, парадоксальным образом исключая себя из будущего, вычеркивает из себя прошлое. Так дай же нам Б-г силы продолжать озвучивать вечную еврейскую идею о единстве Торы, Народа и Страны, а также временную идею о возвращении всех евреев домой! Почему временную? Так ведь скоро все вернемся... ...

  После поражения восстания Бар Кохбы в 135 году в результате безжалостных и методичных карательных акций римских легионеров была истреблена треть еврейского народа, проживавшего на территории Земли Израиля.   Это сделало несбыточной мечту о быстром восстановлении Храма и возрождении независимого еврейского государства. Еще будет вписано в книгу истории несколько славных страниц и измученный народ проявит верность своей традиции и своей земле, разрушенному Иерусалиму и Храму, еще родятся и вырастут великие мудрецы и праведники и будут созданы важнейшие труды, прежде чем Византийская империя к началу 5-го века почти полностью вытеснит из Земли Израиля обнищавшее в результате политики поборов и разорения еврейское население.  Но еще до страшной развязки драмы восстания, мудрецы начали готовить средства, которые помогут народу сохранить свою веру в условиях подчинения жестоким правителям, тяжелого угнетения и унижения, религиозных гонений и принуждения изменить своей вере. ...

  Пройдет еще неделя – и 5763-й год еврейского календаря станет частью пусть недавней, но все-таки истории. Год этот принес нашему народу немало боли и страданий, но в то же время подарил и новые надежды. О чем мы будем говорить, вспоминая 5763 год? В этом году началась антитеррористическая война в Ираке. Началась, но не закончилась. Несмотря на падение режима Саддама Хусейна, который постоянно держал Израиль на прицеле, используя его в качестве заложника, иракская проблема далеко еще не решена. На смену одному тоталитарному режиму, опиравшемуся на террор, пытаются прийти сразу несколько – похожих на прежний, как две капли воды. Арабские методы «ведения дискуссии» не изменились: каждую неделю гремят взрывы и взлетают на воздух дома. Пока что члены исламских группировок и верные соратники Саддама убивают друг друга, а между делом – американских солдат и журналистов. Нетрудно, однако, догадаться, что едва ли не единственным объектом национального согласия в этой напичканной оружием стране является общая ненависть к Израилю и евреям. И хотя на этот раз обошлось без ракетного обстрела Тель-Авива, расслабляться рано. ...

   Первые мысли, приходящие в голову на борту корабля, переносят в далекие школьные годы: где-то там, в ущельях памяти, прячется объяснение, почему вся эта махина не должна погрузиться на дно. Перед глазами пробегают отдаляющиеся огни Одессы и мелькают кадры из «Титаника» — все-таки очень хорошего фильма. Осмотрев спасательные шлюпки, мы убеждаемся в их непроницаемости, и на душе становится спокойнее. ...

    Продолжение. Начало см. здесь   Сборы начались за несколько недель до отъезда. Что брать, а что не брать? Снова вспоминается тот самый отъезд в Израиль двенадцать с половиной лет назад. Надо за считанные недели решить, посылаем багаж или нет. А если обойдемся лишь чемоданами и баулами — что же все-таки брать, а что навсегда оставить? Ощущение знакомое, но все же совсем другое — как никак, возвращаемся домой не в первый раз. И на этот раз известно, что дома все есть, надо лишь собрать привезенное и вернуть на прежнее место в шкафах и тумбочках израильской квартиры, ожидающей под налетом пыли хозяев. Кстати, могу дать бесплатный совет всем собирающимся: отнеситесь к будущей жизни в Израиле как к возвращению домой не только в духовно-национальном смысле, но и в бытовом. Дома, конечно, все есть, но лучше быть обеспеченным на первое время, чтобы не зависеть от обстоятельств. Ну и, конечно, все памятные вещи не забывать — надо будет что-то внукам показывать... ...

 Говорят, что привязаться к человеку можно заочно — по переписке. Могу засвидетельствовать на своем опыте, что это верно. Вот уже 60 недель мы ведем с Вами переписку, дорогой читатель, — и, действительно, появилась привязанность. От недели к неделе, готовя к выпуску номера, пробуешь представить себе: а как это прочтут, как поймут? Пытаешься думать за читателя, причем не за одного, а за всех сразу — ведь разные люди смотрят на вещи по-разному... Вот и соображай! Сначала было очень трудно, но как только начали приходить первые отзывы и письма в редакцию, стал вырисовываться образ незнакомца «по ту сторону» газетной полосы. И когда пишешь, и когда редактируешь статьи других, этот образ стоит перед тобой: спорит, не соглашается, не понимает, удивляется, смеется над наивностью, сердится на грубость формулировок... Но в то же время — поддерживает, восклицает: «так их!», а иногда грустит над прочитанным вместе с тем, кто писал. Возможно, Вы будете удивлены, дорогой читатель, но именно этот вымышленный образ заставил меня устроиться перед экраном компьютера и начать стучать по клавишам. В эти дни я и моя семья меняем статус. Мы больше не посланники — мы возвращаемся домой. Миссия не окончена, но она передана в другие, не менее (а может, и более) надежные руки. Миссия, к сожалению, продолжается. Ведь есть еще евреи, живущие в изгнании, — а значит, нет утешения Земле Израиля, тоскующей по жениху, народу своему. Этот зов — зов верной невесты, знающей, что разлука подошла к концу и что любимый одной ногой уже вошел в дом, но другая его ступня — вторая половина народа — все еще пребывает в раздумье: войти или остаться в «потусторонье». Нет более радостного часа, чем встреча после долгой разлуки, но нет и более грустного времени, чем время, когда любимый задерживается. Каждый, кто когда-то любил, помнит и приподнятое настроение в дни и часы перед свиданием, и ту тревогу и напряжение в мгновения и минуты после назначенного часа, когда любимый человек опаздывает. Так же и наша страна: на протяжении невыносимо долгих столетий погруженная в тоску ожидания встречи, сейчас она печалится и страдает в те дни, месяцы и годы, когда любимый не поспевает к назначенному часу. И уж вовсе невыносима эта грусть, когда оказывается, что не потому задержался он, что искал особенный подарок для встречи, а из-за того, что заговорился с другой, чужой, далекой, и забыл на время о назначенном свидании. Миссия не закончена... Но, как учили наши мудрецы, «не несешь ты ответственность за то, чтобы закончить работу, но за то, чтобы не уклониться от нее». Время настало — мы возвращаемся домой... ...

     Неверная жена Незадолго до того, как Северное царство было отдано в руки Ассирии и (в 586 году до н. э.) войска Санхерива прошли по всей стране, ...

  Наши праотцы были неисправимыми идеалистами: и Авраам, противостоявший целому миру, и Ицхак, видевший добро даже в злодее Эсаве, и Яаков, сохранивший веру в людей и высшую справедливость, несмотря на все произошедшие с ним беды...   Были идеалистами и Моше, веривший в возможность вытащить народ из трясины Египта, и Йегошуа бен Нун, и Давид, и Шломо...    Одним словом, евреи - народ идеалистов. Сегодня, однако, в еврейском мире можно наблюдать неприятные симптомы цинизма. Цинизм этот выражается в уверенности, что люди ничего не делают просто так, из убеждений, что любой поступок мотивирован либо деньгами, либо личными интересами, что любые ценности можно подвергнуть критике, вывернуть наизнанку, а любого идеалиста - вывести на чистую воду. «Слушай, - говорит мне мой знакомый, еврей, - зачем вы издаете эту газету? Наверное, вам дают деньги, и их надо на что-то тратить. Или вашей организации нужна газета, чтобы было что показать. Или...».   Наконец я перебиваю этого человека и говорю то, во что искренне верю: «Мы издаем газету, чтобы помочь другим евреям понять, кто они такие». В ответ слышу смех... Евреи заболели этой болезнью не вдруг и не вчера. Истоки ее - в том затравленном состоянии, в котором они пребывали столетиями. ...

  Еще не так давно за евреями СССР было закреплено название «еврейство молчания».   Называя нас так, евреи других стран хотели лишний раз подчеркнуть наше тяжёлое положение за железным занавесом.  Мы не только не могли вернуться на свою родину – в Израиль, но и были лишены права жить по-еврейски в стране нашего пленения. Как будто и этого недостаточно, мы даже не могли поговорить о своих проблемах с соплеменниками по ту сторону забора. ...