С д-ром Арье Моргенштерном беседует Шмуэль Лерман Иерусалим 19-го века. Читателю, который перелистывает случайные книги и альбомы, Иерусалим тех времен представляется через призму зарисовок углем, изображающих стены Старого города, или фотографий, на которых видны убогие евреи, пробирающиеся по темным обшарпанным переулкам. Все это навевает мысли о загнивающем обществе, живущем за счет денег "халуки"[1]. Это впечатление не меняется и тогда, когда мы читаем о попытках выбраться из тесноты Старого города и основать новые жилые районы вне его стен. Сионизм? Он начался с Герцля или, на худой конец, с Ховевей Цион. Менахем-Мендл из Шклова? Йеошуа Ривлин? Йоэль-Моше Саломон? Погодите-погодите, Саломон? А, это тот самый, из песни про Петах-Тикву? Какое он имеет отношение к сионизму? ...

Отделение халы от теста"От начатков теста вашего халу (кусочек теста) возносите в возношение; как возношение с гумна, так возносите ее. От начатков теста вашего отдавайте Господу возношение во всех поколениях ваших" (Бемидбар 15:20). Святость в мире проявляется кругообразно. Есть центр, в котором святость проявляется наиболее сильно, и от него расходятся круги святости по всему миру. "Свят Господь воинств, и вся земля полна славы Его". Святость человека концентрируется в избранности, которая начинается от Адама, передается Ноаху и Аврааму, и позднее - народу Израиля среди всех народов, и священникам (коаним) в среде народа Израиля. Святость места концентрируется в Эрец Исраэль, и прежде всего - в месте строения Храма. Святость пищи концентрируется в хале, которую мы отделяем от теста. Когда мы отделяем от теста часть и отдаем ее коэну, это выражает святость, которая присутствует во всем тесте, замешиваемом в еврейском доме. Поэтому хала, отделяемая от теста, называется в Торе "начатки теста вашего". Начатки - это отправная точка всего, и в ней выражается святость, заложенная в основе всего. Отделение халы наделяет еврейский дом особым духом. Приготовление пищи служит не только для утоления голода. Когда мы замешиваем тесто, часть его отделяется для когена. Разумеется, подарок должен быть послан, пока он еще свеж. Сразу по окончанию работы один из членов семьи спешит в дом коэна с подарком в руках. Благословение коэна осеняет всю семью. В хлебе, выращенном и выпеченном в Эрец Исраэль, собраны все три круга святости: святость пищи (в отделении халы), святость человека (в коэне) и святость Эрец Исраэль. Это дополняется еще одной заповедью, которую совершает женщина: зажигание субботних свечей. В этой заповеди еврейский дом осеняется еще одним видом святости: святости времени, центром которой является Суббота. Грех Адама и Хавы в саду Эден состоял прежде всего в том, что они нарушили святость, которая присутствует в приеме пищи. Они ели не из побуждений, связанных с Божественной заповедью "возделывать и хранить" райский сад, а из побуждений, продиктованных собственными прихотями. От этого греха пострадала святость человека, и в результате они были изгнаны из сада Эден - святого места. Полагаться на ВсевышнегоВ главе Шлах рассказывается о двух диаметрально противоположных грехах: грехе разведчиков, которые отказались войти в Эрец Исраэль, несмотря на приказ Всевышнего, и грехе "дерзновенных", которые настаивали на том, чтобы войти в Святую Землю, хотя Всевышний приказал не делать этого. На первый взгляд, "дерзновенные" были правы. Они стремились создать "противовес" греху разведчиков. Если разведчики отвергли Святую Землю и боялись воевать за нее даже тогда, когда им была обещана помощь Всевышнего, то "дерзновенные" хотели самоотверженно войти в Эрец Исраэль собственными силами, без благословения Небес. Они наивно полагали, что наказание, о котором сообщил Всевышний Моше - что поколение пустыни не удостоится войти в Эрец Исраэль - это не более чем угроза, призванная разбудить в сердцах любовь и самоотверженность по отношению к Святой Земле, и что их акт самоотверженности отменит суровый приговор. В чем же состоял грех "дерзновенных"? Очень глубокий ответ на этот вопрос дает автор книги "Ор а-Хаим" в комментарии на недельную главу Дварим. Грех разведчиков проистекал не из того, что они оклеветали Святую Землю и боялись воевать за нее. Истоки их греха кроются в том, что они подвергли сомнению слова Всевышнего. Если Всевышний приказал войти в Эрец Исраэль и пообещал Свое благословение, то не должно было оставаться больше места никаким рассуждениям о том, хороша ли или плоха Земля Израиля, стоит ли воевать за нее или лучше вернуться в Египет. "Дерзновенные" хотели показать, что они преданы Земле Израиля и готовы воевать за нее. Но они не поняли самого главного. Готовность исполнить желание Всевышнего и положиться на Него - в этом истинный "противовес" греху, который совершили разведчики. Этой готовности недоставало ни тем, ни другим. Для того чтобы жить в Эрец Исраэль, недостаточно только любви и самоотверженности. Необходимо еще одно качество: чтобы все наши действия были направлены на выполнение желания Всевышнего. "Положимся на спасение Твое, и именем Всевышнего заручимся", и тогда "исполнит Всевышний все твои желания". ...

   Перед тем, как Яаков спустился  в Египет, Всевышний заверил его: "Не бойся, я сделаю тебя великим народом. Я сойду с тобою в Египет, и Я выведу тебя обратно, и Йосеф положит руку свою на глаза твои". (Берейшит 46:2-4). Комментаторы Торы обращают особое внимание на многозначность фразы «и Йосеф положит руку свою на глаза твои". Рабби Шмуэль бен Меир (РаШБаМ) объясняет, что Всевышний заверил Яакова, что Йосеф будет заботиться обо всех его потребностях во время пребывания в Египте. Другой великий комментатор - Авраам ибн Эзра -  говорит, что в этих словах Торы содержится гарантия Яакову, что пока он  не умрёт, он не будет расставаться с Йосефом. Йосеф будет у смертного одра Яакова и положит свою руку на глаза Яакова, согласно принятому тогда обычаю. В поддержку толкования Ибн Эзры выступает Мидраш «Сэхель Тов». Когда Яаков умер, Йосеф «упал перед лицом своего отца» (там же, 50:1). Однако почему это сказано только о Йосефе? Разве его братья поступили по-другому? Вероятнее всего, Тора подчеркивает, что таким образом исполнилось обещание Всевышнего, которое он дал  Яакову: "И Йосеф положит руку свою на глаза твои." Согласно толкованию Ибн Эзры, положение руки Йосефа связано с обещанием Всевышнего: "Я приведу тебя в Землю Израиля", которое было исполнено только после смерти патриарха. Однако как Ибн Эзра, так и  РаШбАМ считают, что в этом стихе имеется нарушение хронологического порядка. Обещание «и Йосеф положит руку свою на глаза твои», которое  исполнялось в течение всей жизни Яакова и в момент его смерти, должно было стоять в середине стиха, до обещания о возвращении Яакова в Эрец Исраэль (ведь мы точно знаем, что тело Яакова отвезли в Святую Землю уже после его смерти). Почему же эти слова находятся в конце стиха?   ...

В недельной главе Шлах приводится история греха разведчиков. Складывается впечатление, что вернувшись в лагерь из разведки, они сказали следующее: Земля Израиля прекрасна и желанна, но мы неспособны её завоевать. Однако в Псалмах грех еврейского народа описывается следующим образом: "И презрели они землю желанную, не поверили слову Его" (Псалмы 106:24). В главе Шлах, ниже по тексту, также упоминается, что еврейский народ пренебрег Святой Землей: «Дети же ваши, о которых вы говорили: "добычею станут они", - их введу Я, и они узнают землю, которой вы пренебрегли» (Бемидбар 14:31). Что же послужило причиной и основанием для действий разведчиков, и почему весь народ, послушавшись их слов, пренебрег Землей?   Комментарий «Сфат Эмет» (написанный третьим Гурским Ребе) дает блестящий, по-настоящему хасидский ответ на этот вопрос. При создании мира Всевышний поместил свет Торы в материальное творение. Он поручил человечеству, а в особенности избранному народу, который принял Тору, найти и раскрыть этот свет, спрятанный «в земле». Тем самым люди должны исправить то, что было «утеряно» при Творении. Сыны Израиля после Исхода начали привыкать к жизни в пустыне – «земле без земли», где не было необходимости обрабатывать землю ни для того, чтобы прокормить себя, ни для того, чтобы раскрыть спрятанный свет Торы. И пропитание, и Тора спускались непосредственно с Небес – Всевышний обеспечивал евреев всем необходимым как в духовном, так и в материальном плане. Разведчики «учили» народ: не стоить понижать свой духовный уровень физической работой на земле – и тем самым они предали Землю Израиля, предпочтя «пустынный образ жизни».   ...

                                Цфат Откуда взялся праздник? ...

   Три короны есть у народа Израиля – корона Торы, корона священного служения и корона царства, и все эти три короны связаны с Иерусалимом. Иерусалим – столица царей, Иерусалим – центр изучения Торы, Иерусалим – город, где должен стоять Храм. Иерусалим – царская столица Давида и его потомков. Поэтому мудрецы сказали, что тот, кто не упомянул Давида и его царскую династию в благословении «строитель Иерусалима» послетрапезной молитвы – не выполнил свою обязанность и как будто не произнес благословения вообще. В основной еврейской молитве, «Шмонэ-Эсрэ», в благословении, связанном с Иерусалимом, тоже упоминается царство Давида: «И в Иерусалим, город Твой, по милосердию Своему возвратись, и обитай в нем, как обещал Ты, и возроди его в скором времени, в наши дни, навечно; и престол Давида поскорее в нем утверди». Царская власть Давида и его потомков была установлена волей Всевышнего и служит инструментом раскрытия Б-жественной славы в мире. Поэтому сказали мудрецы: «Царь, который разрешил не оказывать ему знаки почета и уважения – продолжают оказывать ему почет». Почему? Ибо слава царя Израиля связана со славой Небес, и не вправе земной царь отменить почет и славу Небес. Мудрец имеет право отказаться от знаков почета – ибо Тора была отдана людям, следовательно, принадлежит ему в полной мере. Однако царская власть не принадлежит еврейскому царю, он правит лишь как посланник Владыки Мира и поэтому не может отречься от своего высокого положения. Это одна из возвышенных задач Иерусалима – быть городом царей и царства дома Давида. ...

Чувство святости На Земле Израиля у человека рождается особое чувство святости. Особое небо, особая почва под ногами, особые плоды, особое состояние души... Тот, кто не жил здесь, не поймет. Тот, кто ходил по этой земле, не забудет. Здесь Б-г близок к человеку. ...

Ханука... Все ли знают, что означает это слово? Для одних это суфгания ("пончик, испеченный в растительном масле"), для других - совивон ("волчок"), для третьих - "ханукальные свечи". Дети с практическим складом ума говорят: "Ханука - это хануке гелт" ("ханукальные деньги"). Есть и такие, которые утверждают: "Ну как же, знаем-знаем. Хинух означает "образование", следовательно, Ханука - праздник света, так как ученье - свет, а неученых - тьма". Господа, у нас с Вами большая проблема. Дело в том, что слово "Ханука" переводится как "начало проживания в доме". В нашем случае имеется в виду возобновление служения в Храме в 138 г. до н. э., после того как Хашмонаи овладели Йерушалаимом и положили конец осквернению Храма сирийскими властями. Хашмонаи не ели пончиков - они боролись за независимость, которую они не представляли себе без возобновления служения в Храме. Незнание истинного значения слова "Ханука" свидетельствует о том, что многие из нас, в том числе и люди глубоко верующие, не хотят брать на себя ответственность, возложенную на нас у горы Синай, и пытаются придать Торе и нашей традиции характер ни к чему не обязывающих домашних праздников и диетарных законов. ...

Душа и тело Эсав и Яаков пришли в мир как две противоположности: один преисполнен физических сил и стремлением к получению удовольствий и материальных благ, другой любит отгородиться от суеты пологами шатра и погрузиться в размышления о высоких аспектах. Братья похожи на душу и тело, с момента рождения находящиеся в постоянной борьбе. ...

Наш праотец, возвращаясь из долгого изгнания, полагал, что сможет так или иначе примириться с Эсавом, возненавидевшим его из-за благословений Ицхака. Яаков узнает, что Эсав движется ему навстречу и посылает гонцов с богатыми подарками, надеясь задобрить своего брата. Он полагает, что ненависть Эсава проистекает из обычной зависти, не позволяющей человеку смириться с тем, что кто-то преуспел больше, чем он, или из чувства оскорбленного достоинства, не дающего признать преимущества и правоту другого, или из того, что кто-то встал на пути и мешает осуществлению планов. Так же и Ривка считала, что гнев Эсава не будет вечным и когда-нибудь успокоится. Посоветовав Яакову уйти на какое-то время из дома, она сказала: "И поживи с ним с твоим дядей Лаваном какое-то время, пока не успокоится гнев брата твоего". Как правило, время и расстояние помогают забыть обиду. "Какое-то время", о котором говорила Ривка, растянулось на двадцать лет. За все эти долгие годы Эсав ни разу даже не подумал о том, что стоило бы как-то примириться с братом и найти с ним общий язык. Яаков, готовясь к встрече со своим ненавистником, думает о трех путях спасения: откупиться богатыми подарками, вступить в открытую борьбу и бороться за свою жизнь и жизнь своей семьи, погрузиться в молитву, полагаясь на помощь Творца. Он думает не о победе над своим братом и физическом уничтожении его, как силы, противостоящей во всех начинаниях, а о том, как привести конфликт к концу - примириться по-хорошему или заставить осознать, что его не так-то просто одолеть. На первый взгляд, наш праотец достигает своей цели: Эсав, увидев его покорность, с одной стороны, и, с другой стороны, почувствовав силу, говорит: "Отправимся в путь и пойдем, и я буду идти рядом с тобой". Кажется, что в следующих главах Тора должна описать идиллию братской любви, подобную той, о которой говорит Давид в одном из псалмов: "Вот что хорошо и вот что приятно - сидеть братьям всем вместе". Однако события разворачиваются по-другому: Яаков находит самые разные предлоги, чтобы отклонить настойчивые предложения брата идти одной дорогой и отказывается от его услуг: как верной и надежной охраны в пути: "Господин мой знает, - говорит Яаков Эсаву, - что есть у меня дети неокрепшие и скот, предназначенный в жертву всесожжения, и если их погонять даже один день то умрет весь скот. Пусть же господин мой пойдет перед слугой его, а я буду двигаться потихоньку, с той скоростью, с какой движется мое имущество передо мной и дети мои, пока не приду к господину моему в Сеир место проживания Эсава. Мудрецы наши говорят: "Можете просмотреть все книги Танаха и не найдете даже намека на то, что Яаков пришел когда-нибудь к Эсаву в Сеир. Но разве можно предположить, что Яаков, который говорит только правду, обманул своего брата? Когда же тогда он сдержал свое слово и пришел на гору Сеир? Это должно состояться в будущем, как сказано: "И взойдут спасшиеся на гору Цион, чтобы судить гору Сеир (Берешит Раба, 78:14). Т.е. в конце времен, собравшись у горы Цион и обретя силу, потомки Яакова придут к горе Сеир, чтобы положить конец власти, установленной потомками Эсава во всем мире. Но почему же Яаков, стремившийся положить конец конфликту, отказывается от его урегулирования на дружеской основе, предполагающей равноправие, взаимоуважение и даже взаимовыручку. Он предпочитает раздельное существование без всякой гарантии того, что гнев Эсава не вспыхнет вновь и он не попытается силой или хитростью одолеть брата. Объясняется это тем, что между двумя событиями: посыланием подарков Эсаву с целью расположить его к себе и отказом принять его предложение о помощи и защите в дороге - происходит еще одно событие - ночная борьба с ангелом. Кажется, что наутро Яаков почти забывает ночное происшествие, как страшный сон, который оставил неприятное ощущение, но не имеет большого значения.. Но это не так. Ночная схватка с загадочной силой произвела на Яакова глубокое впечатление и полностью изменила его взгляд на действительность. Его ночной противник не кто иной, как ангел Эсава. Столкновение Яакова с ангелом того народа, который должен произойти от его брата, означает, что конфликт между двумя близнецами никогда не носил характера спора об имуществе, не возник из-за оскорбленного достоинства или зависти менее способного к более талантливому. С самого начала непримиримая вражда между ними проистекает исключительно из идеологических противоречий и разного взгляда на мир. Если до этого столкновения Яаков мечтал о мирном существовании и создании "нового Ближнего Востока", то наутро он предпринимает ряд шагов, чтобы успокоить Эсава и показать ему, что ему не следует опасаться своего брата, вернувшегося из долгого изгнания. Но он не делает ничего для установления дружеских отношений. Первое разочарование постигло Яакова, когда он, только еще ступив на Святую землю, тут же отправил посланцев с подарками к брату и велел передать: "Вот я посылаю господину своему, чтобы найти милость в его глазах". Однако посланцы возвращаются и говорят: "Пришли мы к брату твоему, к Эсаву". Раши поясняет: "Ты думал, что он брат твой, а он ведет себя как злодей Эсав и до сих пор хранит ненависть к тебе". В этот момент Яаков еще надеется на восстановление родственных отношений, но с наступлением ночи его охватывает чувство одиночества. Как сказано: "И остался Яаков один". Это ощущение не было навеяно темнотой, а было началом пророчества, позволившего Яакову осознать истинный характер отношений с братом. Далее говорится: "И боролся с ним человек". Этот незнакомец напал на нашего праотца без какой-либо видимой причины, без предъявления претензий и обвинений. Когда же Яаков спросил: "Как зовут тебя?", он ответил: "Я ангел, а не человек" (Хулин, 91б). В этот момент Яаков понял, что все происходящее - это пророчество, ниспосланное с Небес, призванное разъяснить ему, что его спор с братом выходит за пределы конфликта двух людей и примирение невозможно. Народ, который произойдет от Яакова, будет стремиться к служению Б-гу, а потомки Эсава никогда не захотят признать, что есть Высшая сила, управляющая миром, и постоянно будут стремиться к тому, чтобы сбросить власть Небес. Поэтому, когда Эсав говорит: "Отправимся в путь и будем двигаться вместе...", Яаков воспринимает его слова как лозунг "Мир сейчас!", понимая, что примирение, если оно даже и произойдет, будет кратковременным. Во время пасхального седера мы произносим: "В каждом поколении встают против нас, чтобы истребить нас полностью". Это не паранойя вечно преследуемого еврея, а отражение жестокой действительности. В ту ночь Яаков понял, что дорога к миру не будет короткой, Мир наступит только в конце времен, в те дни, о которых говорится: "И поднимутся спасшиеся на гору Цион, чтобы судить гору Эсава, И власть будет принадлежать Б-гу" (Овадья, 1:21). После того, как народ Израиля удостоится своего национального возрождения, он сможет исполнить возложенную на него задачу преобразования всего мира и установления власти Вс-могущего. ...