Короткое время спустя после того, как Шабтай Бен-Дов отошел в мир иной в возрасте всего лишь пятидесяти четырех лет, его вдова Яэль позволила молодому человеку по имени Йеуда Эцион сидеть в его кабинете, в его кресле, и открывать все ящики, какие тот только пожелает. Йеуда тогда еще не знал, что это изменит всю его жизнь. Его взору открылось уникальное духовное богатство, разложенное в безупречном порядке по десяткам коричневых конвертов, написанное четким ровным почерком. Автор рукописей напрямую обращается к потенциальному редактору, который будет работать над его сочинениями. То, что испытал Эцион, читая эти рукописи, можно назвать словом "озарение". Он понял, что рукописи непременно следует издать. Так нашелся редактор для огромного количества рукописей Шабтая Бен-Дова, которые никогда ранее не были изданы. С тех пор прошло двадцать восемь лет. Это были годы испытаний и "предродовых мук". Эцион называет их "годы странствий по пустыне". Около трех лет назад в издательстве "Суламот" вышли в свет четыре тома сочинений Бен-Дова, под названием "Грядущее царство Израиля". Йеуда Эцион знал Шабтая Бен-Дова (которого друзья звали Шепси) с детства. Дядя Эциона, боец ЛЕХИ, был женат на Хае, своей соратнице, подпольное имя которой было Яэль. У них родилась дочь, ее назвали Сара. Позднее родители Сары расстались, и Яэль вышла замуж за Шабтая Бен-Дова, ставшего приемным отцом Сары, двоюродной сестры Эциона. У Яэль и Шабтая родилось двое детей. В детских воспоминаниях Эциона Шабтай Бен-Дов предстает как серьезный человек, который посвящал много времени ученым занятиям, писал книги. Но тогда Йеуда еще не осознавал его величия. Когда юный Эцион учился в йешиве в Кфар а-Роэ, Шабтай Бен-Дов подарил ему свою единственную книгу, вышедшую в свет к тому времени: "Государство как кризис в Избавлении Израиля". Эцион пытался, но не смог ее прочесть. "Я осознавал, что в этой книге написаны очень важные вещи, - говорит Эцион, - но я их не понимал". ...

    В мире есть два Израиля – виртуальный и реальный. Как ни странно, именно первый – явный, а второй – скрытый. О виртуальном мы слышим по радио и телевидению: в нём взрываются автобусы, происходят сплошные автокатастрофы на дорогах, изнасилования на дискотеках и коррупция в высших эшелонах власти; его граждане то и дело поджигают шины, иногда в знак протеста против увольнений, а иногда протестуя против выселения евреев из поселений в Газе и Северной Самарии; евреи пребывают в постоянном противоборстве друг с другом, от жары происходят сплошные пожары, а от машин и промышленности - загрязнение воздуха; в школах дети всё хуже читают и считают, зато показатели поножовщины ползут вверх.   Только посмейте после такой картины говорить об избранном народе!.. Единственное, что остается после таких новостей – громко вздохнуть и переключить телевизор на какую-нибудь мыльную оперу или репортаж с чемпионата Бангладеш по крикету. Говорить о другом Израиле становится как-то непристойно. Приходится только удивляться, как эта страна все ещё держится на плаву.    И всё же мне хотелось бы говорить вслух о втором Израиле – скрытом, но реальном.    О том Израиле, где 70% населения так или иначе участвуют в благотворительных акциях, а 17% посвещают этому по несколько часов каждую неделю (из данных ассоциации «Латет»); где желание молодёжи попасть в спецназ и боевые части приводит к тому, что в некоторых подразделениях армии на каждое свободное место приходится по несколько десятков кандидатов; ...

Продолжение. Начало см.     Несмотря на то, что каждая очередная попытка изменить положение рассеянного и униженного еврейского народа, помочь ему вырваться из-под чужой власти и обрести духовную и государственную независимость кончалась неудачей, каждое новое поколение рождало немалое число мечтателей и деятелей, осторожных реалистов и тех, кто готов на авантюру, постоянно искавших пути возвращения на родину для всего еврейского народа. Но вместе с тем у значительной части еврейского населения стран рассеяния вырабатывалась психология жертвы. Это отразилось на национальном самосознании.    Ощущение собственной вины и коллективной ответственности за те преступления, которые народ никогда не совершал, признание нормой своего обреченного состояния стали национальными чертами, которые не изжиты до сих пор и очень мешают построению независимого государства. Многие евреи, подвергаясь гонениям, унижениям и зверским расправам, привыкли к мысли, что у них нет права на существование и сама жизнь дарована им по милости, а значит, в любых отношениях с государством или частными людьми можно выступать только в роли униженного просителя. Такое представление о еврее укоренилось и у притеснителей и палачей. ...

       Как правило, самые детские вопросы - они же и самые серьёзные. Вышеупомянутый – один из них. Социологически на него ответить просто, однако вызов он представляет не для социолога, а для глубоко верующего человека. Если Тора – истина, и все еврейские души присутствовали при её даровании на горе Синай, то как же объяснить тот факт, что большинство евреев так далеки от её соблюдения?    Стандартный ответ: в этом виновата заложенная в каждом человеке склонность ко злу (йецер hара) - материальное, животное начало. Иными словами, слабость, неспособность поставить дух во главе над телом. Прекрасно. А как объяснить уход от еврейских идеалов к идеалам чужим? Допустим, к индуизму или марксизму? Вероятно, невежеством - незнанием богатства своих корней; воспитанием в нееврейской среде (наподобие тинок шенишба – похищенного ребёнка, который воспитан на нееврейских ценностях без своего на это согласия или желания).   А что, если речь идёт о евреях, хорошо знакомых со своим наследием, которые решили отказаться от традиции не в одиночку, а в массовом порядке? Тут требуется более тонкий анализ. ...

   У нашего народа столько неприятностей: внутренние и внешние политические проблемы; враги; война и терроризм; духовные проблемы – огромная часть нашего народа далека от Торы и традиции; слабость, экономические проблемы, природные бедствия, нехватка воды – и многое другое. Как можно при всем этом говорить, что мы живем в эпоху Избавления, или, как мы говорим в молитве за Государство Израиль, «в начале расцвета Избавления нашего», или даже, как говорят другие, «на заре дней Машиаха»?   Отвечает рав Шломо Авинер: ...

  ...Религия в Израиле — свет Господа в душе народа, яркое выражение его самостоятельной внутренней жизни; то, что давало и дает ему все; то, что возносит его на высшую из высот земли, ставя его в положение учителя всего человечества. Неужели возможно, чтобы жизненное движение народа было отделено, оторвано от этого источника его жизни? Надежда на наше возрождение неизмеримо выше желания быть малыми или большими учениками культурной, цивилизованной Европы, чье счастье сомнительно. И поэтому сионизм должен возвратиться к источнику жизни нации с вершин скал, и недопустимо, чтобы у него не было ничего общего с религией. Это низкое и позорное подражание... ...Наше стремление подняться и быть народом является стремлением не в духе современной литературы – хотя мы, как люди высокой культуры, вобрали в себя общечеловеческие ценности – а в духе Торы и наших пророков, в духе Господа, Б-га Израилева; Его дух пребывает на народе Его, и народ не может отстраниться от Учения и его возрождения, ибо оно – наследие общины Яакова. Б-жественные идеалы, которые есть жизнь Торы и пророчества в духе нашем, – это будущее мира, а наше возрождение направлено на воплощение их в жизнь. Мы стремимся стать в центре человечества с нашим древним высоко поднятым знаменем, которое является для нас вечной гордостью. Мы будем нести это знамя, имя нашего Бога, и как было это испокон веков, не заменим его никаким другим знаменем, даже новейшим из новых. ...

Правда ли, что в Израиле, есть ученики йешив, которые служат в армии? М.Кац Следует начать с того, что значительная часть еврейского религиозного мира считает, что с заселением Земли Израиля и возникновением еврейского государства начался процесс освобождения нашего народа, предсказанный пророками. Соответственно, различные гражданские обязанности и, в первую очередь, служба в Армии обороны Израиля считаются этой группой евреев не только общественным долгом, но и религиозной заповедью. Реальной проблемой, препятствующей службе, стало беспокойство за воспитание молодежи в относительном отрыве от семьи и общины, в которых сложились определенные традиционные устои. Родители, естественно желающие, чтобы их дети продолжали жить согласно еврейской традиции, должны были выбирать между тем, чтобы согласиться на прохождение армейской службы в кругу молодежи, не имеющей представления о традиции и связанном с ней укладом жизни, и продолжением изучения Торы в привычной среде. ...