Наше возвращение в Землю Израиля — движение от частного к общему. Но мы боимся, что наше частное растворится в общем, и сопротивляемся «глобализации» всего происходящего в мире. Это происходит из-за непонимания, что каждая частность может проявить себя только в общем, и чем сильнее ее связь с общим, тем более яркой индивидуальностью она обладает.     На это указывают правила комментирования Торы (основы которой — основы мироздания): «Общее и частное; частное, общее и частное; общее, нуждающееся в частном, и частное, нуждающееся в общем...»     Возвращаясь в Землю Израиля, мы должны стремиться стать одним народом. Нас должна объединять взаимная ответственность друг за друга и, прежде всего, — за жизнь каждого еврея. Мы должны уметь поступаться своим частным ради общего, и само объединение должно радовать нас. К сожалению, это происходит не всегда: проклятое изгнание тянет нас назад, погружая в частности, разрывая на отдельные группы, и мы продолжаем мыслить как «частные люди». Этим объясняется идеализация старого образа жизни и прошлого времени, когда глобальные проблемы не решались. Ни проблемы ухода большого числа евреев от Торы, ни возвращения в Землю Израиля, ни строительства Храма.    Все это результат преобладания частного над общим в религиозном сознании значительного числа евреев. Отрицание учения Рамбама, обладающего универсальностью и глобальностью, и подмена его философских трудов притчами и сказками, мистическими книгами, не разъясняющими термины, использующиеся в них, — одно из проявлений отсутствия стремления к общему. ...

   Святость — отделенность, выделенность, принципиальная невозможность смешаться. Она является проявлением единства объекта, который вбирает в себя все частности, проявляющиеся в окружающем его мире. Небеса отделены от земли, потому что они — "шамаим"— объединяют в себе "эш у маим" — огонь и воду» (Раши).    Если эти две противоположные сущности находятся в единстве, то и все остальное на небесах существует в полном и неразрывном единстве. В этом их удаленность от земли, где каждый объект выделен своими границами, особыми свойствами, что определяет мир множественности.    Земля Израиля является Святой, потому что отличается от других земель: в ней, как на небесах, все частности сливаются в единое целое. Земля Израиля обладает той же степенью святости, что и Небеса, но при этом, соединив частности, она сохраняет индивидуальность каждой из них.   Как сказано: «По числу выводит воинства Свои, каждого по имени называет». ...

   Когда в конце 70-х годов я сидел в советском лагере за сионизм, какое-то непродолжительное время цензура пропускала к нам письма из Израиля. Советские «правоохранительные» органы тогда еще не догадались, что посылка писем израильских школьников была организована активистами борьбы за свободный выезд советских евреев в Израиль, которые хотели поддержать нас духовно.   И вот в, одном письме я получил засушенные цветы — РОЗОВОГО и белого цвета с еще сохранившимся желто-махровым пестиком. Я не любитель цветов — посмотрел и положил между страницами книги.   Прошел год. И кто-то мне написал, что приближается новый год деревьев — Ту би-Шват (15-й день месяца Шват) — праздник, связанный с Землей Израиля, с ее природой. Ну, понятно, на горах Урала в это время (февраль) только снег на деревьях и на земле, о каком оживании природы тут говорить. И так мне грустно стало от того, что я этот праздник никак не могу отметить. А срок еще тянуть долго...   И еще написали мне в письме из Израиля, что в этот день фрукты разные едят — ну там инжир, финики, виноград, и еще какую-то экзотику. И вдруг меня осенило: ведь и у меня эта экзотика есть — цветы, которые мне прислала израильская школьница. Они, правда, засохшие, но все-таки — плоды земли израильской. Куда же я их засунул? Стал искать. Вот это да! Я, оказывается, спрятал их между листов Агады Бялика и Равницкого, которую мы нелегально, за большие деньги пронесли в зону. Достал я эти засохшие цветы — ровным счетом два, полюбовался еще раз на них, понюхал — нет, не пахнут. И тут с горя, а может быть, и от избытка чувств сказал я браху («благословение») «Ше-а-коль» и зажевал эти цвети, внутренне содрогаясь от сладкого волнения, что в первый раз в жизни ем плоды, которые соки свои впитали из моей родной земли. ...

Она осталась такой, какой и была "И было жизни Сары сто лет, и двадцать лет, и семь лет - годы жизни Сары" (Берешит, 23:1). Духовное влияние праведной женщины на окружающих часто бывает более глубоким, чем влияние ее праведного супруга. Ее влияние менее выражено в действии и потому остается скрытым, мало поддаваясь описанию. Если вся жизнь Авраама – это движение вперед на пути к совершенству, начиная с исполнения Б-жественного повеления "Иди к себе", то основное достоинство Сары заключается в том, что она всю жизнь оставалась такой же, какой и была с самого начала: "В сто лет она была так же красива, как в двадцать, а в двадцать так же лишена греха, как в семь", - говорит мидраш Берешит Раба. ...

 Авраам жил в то время, когда человечество было занято строительством Вавилонской башни. Люди хотели избавиться от власти Б-га, наказывающего за разврат, убийство и грабеж. Они предпочитали оставаться такими, какие они есть, со всеми своими дурными помыслами и делами, но при этом опасались, что вновь может прийти наказание, подобное потопу. Авраам видел высшее проявление милосердия в том, чтобы раскрыть для людей истинные представления о Б-ге и научить их творить добро — в противном случае мир не сможет устоять и погибнет от собственного же злодейства. Авраама всегда сравнивают с Ноахом, чтобы показать, насколько наш праотец отличался от отца народов мира именно тем, что все его помыслы были направлены на исправление человечества, в то время как Ноах стремился сохранить лишь свою собственную праведность, Авраам не остановился и тогда, когда был схвачен и приведен на суд к царю Нимроду, возглавлявшему строителей Вавилонской башни. Нашего праотца бросили в огненную печь, но Всевышний сделал для него чудо и он вышел невредимым из огня. После этого Терах, отец Авраама, забрал семью и ушел из Междуречья в Харан. И здесь, неожиданно для себя самого, Авраам получил приказ Творца: «Иди себе от земли твоей, от родни твоей и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе. И Я сделаю тебя народом великим, и благословлю тебя, и возвеличу... И пошел Авраам, как сказал ему Б-г, и с ним пошел Лот». «И с ним пошел Лот» не попадает под определение «как сказал ему Б-г». Именно поэтому Всевышний на какое-то время перестал говорить с Авраамом и отвечать на его вопросы. Как только проявилась испорченность Лота и его тяга к материальным благам, превышающая стремление к духовности и заставившая его покинуть Авраама и присоединиться к жителям Сдомской долины, Всевышний тут же обратился к нашему праотцу вновь: «И отделились они друг от друга. Авраам поселился в Земле Кнаанской, а Лот поселился в городах окрестности и раскинул шатры до Сдома. Люди же Сдома были злы и очень грешны перед Б-гом. И Б-г сказал Аврааму после отделения Лота от него...» Именно после отделения Лота Всевышний вновь заговорил с Авраамом!  Все в душе Авраама восставало против повеления Всевышнего оставить людей и идти одному: он взял с собой Лота; по дороге из Харана и он, и Сара убеждали людей, и те, кто поверил в Б-га Авраама, шли за ними, составив караван, насчитывавший несколько тысяч людей. Впоследствии, когда Аврааму было велено сделать обрезание, он обратился к праведникам поколения и спросил у них, не станет ли он после исполнения этой заповеди другим существом, подобным ангелу, что лишит его возможности общаться с людьми и влиять на них? Это волновало нашего праотца, а не трудности самой операции, которую предстояло выполнить каменным ножом.                                                                                  Лишь впоследствии Авраам осмыслил замысел Всевышнего и понял Его план: Восприятие любого учения зависит от чистоты сердца. Как сказал царь Шломо: «Больше всего хранимого храни сердце свое». Если в сердце поселится дурное желание, все, что говорится человеку, будет воспринято в неверном свете и, если даже слова поучения продвинут его вперед по пути праведности, он не сможет достичь устойчивого состояния, когда смело можно будет сказать, что он никогда больше не ошибется и не вернется к злу. Авраам в определенный момент понимает это и просит у Всевышнего сына, который обладал бы высокими качествами и смог бы продолжить его дело и привести весь мир к исправлению: «И сказал Авраам: «Б-г Всесильный, что Ты дашь мне — ведь я хожу бездетный, и домоправитель мой — Элиэзер из Дамаска...» Как бы ни был предан ученик и как бы полно он ни усвоил мое учение, никто, кроме сына с особой душой, которая будет чиста так же, как свет небесный, не сможет продолжить дело Авраама. И Всевышний поднимает Авраама выше небес, и дает ему уровни души, которые выходят за пределы вселенной и полностью вырываются за рамки материального мира. Одновременно Авраам получает обещание, что его потомство будет как звезды небесные, иными словами: люди с особыми душами, которые выше испорченности мира, пораженного грехами. Только такой народ может исправить мир. В наших жилах течет кровь нашего праотца Авраама. И поэтому нам часто хочется, так же как и ему, исправить вселенную — научить народы добру и миру, поднять их культурный и экономический уровень, излечить больных и накормить голодных. Но неограниченное проявление милосердия идет вразрез с Б-жественной волей, которая четко выражена в законах Торы. ...

«А теперь, Израиль, – чего Б-г, Всесильный твой, требует от тебя? Того только, чтобы трепетал ты перед Б-гом, Всесильным твоим, чтобы следовал всем путям Его, и чтобы любил Его, и чтобы служил Б-гу, Всесильному твоему, всем сердцем твоим и всей душой. Чтобы соблюдал заповеди Б-га и уставы Его, которые я заповедую тебе сегодня для твоего же блага» (Дварим, 10:12).  Сказано: «…Чего Б-г, Всесильный твой, требует от тебя? Того только, чтобы ты трепетал…» А дальше следует целый список повелений, для исполнения которых не хватит всей жизни человека: и следовать всем путям Его, и любить Его, и служить… Можно ли сказать «только», а затем взвалить на плечи человека тяжелый груз? Ответ простой: если есть трепет, человек не сможет жить без стремления быть подобным Творцу, исполнять заповеди, любить Его… И поэтому Всевышний просит только трепета – все остальное приходит само собой. Так что же такое трепет? В соответствии с книгой "Зоар", трепет – первая заповедь. В слове берешит («вначале») есть намек на заповедь, предшествующую всем остальным, и называется она «трепет перед Б-гом», потому что о трепете говорится как о начале всего: «Начало мудрости - трепет перед Богом» (Мишлей); «трепет перед Б-гом – начало сознания» (Тегилим). Введение к "Зоару" пишет: «Поскольку трепет – начало всего, он является воротами, через которые проходят, поднимаясь к вере». С точки зрения Торы, человек, не имеющий четкой веры в Б-га, не может исполнить заповеди – приказ Царя не может исполнить тот, кто не признает Его существования. Начав описание всех 613 заповедей Торы, Рамбам поставил на первое место «заповедь знать, что есть Первопричина, которая не зависит от всего, что сотворено, и, даже если все сотворенное исчезнет, она останется неизменной» (Сэфер а-Мода, 1). Человек, наблюдая за окружающим миром, должен прийти к выводу, что все имеет свою причину, а следовательно, есть и первопричина, благодаря которой возник мир. Таким образом, для Рамбама существование Творца – предмет знания, а вера требуется там, где начинается разговор о Его свойствах: о единстве, которому нет равного и подобного, о всемогуществе, о Его способности говорить с человеком и передать ему закон. Логика Рамбама понятна: простое знание о существовании Творца очевидно и предшествует заповеди веры. И поэтому вера в единство Творца и Его всемогущество предшествует всем остальным заповедям. Испытывать трепет перед Творцом, не ограниченным в Своих возможностях и непостижимым, по Рамбаму, – это четвертая заповедь Торы. Как же в таком случае "Зоар" называет «трепет» заповедью, предшествующей вере, и воротами, ведущими к ней? Перед кем трепещет тот, кто не верит? И что может привести к вере, если человек не обрел ее в детстве или не пришел к ней в результате логических выводов или жизненного опыта? Чтобы понять логику книги "Зоар", необходимо задаться вопросом: что же такое трепет с точки зрения мудрецов, составивших этот труд? Для книги "Зоар" трепет - это инстинкт, с которым рождается каждый человек. Прежде, чем ребенок осознает, что есть Творец, он уже живет с чувством, что есть Кто-то непостижимый, постоянно находящийся рядом с ним. Это живое ощущение души, являющейся частью Творца, приводит человека к вере в единство и всемогущество Б-га. Для "Зоара" заповедь трепетать – это повеление не препятствовать росту этого естественного чувства, а дать ему развиваться. Не подавляй естественное ощущение повсеместного присутствия Всевышнего – а все остальное придет само собой: и любовь к Нему, и стремление исполнять Его заповеди и приближаться к Нему, и желание быть похожим на Него во всем. «Сказал раби Ханина: Все в руках Небес, кроме трепета перед Небесами» (Брахот, 33б). То есть если не задавишь в себе естественное чувство, Творец поведет тебя по пути служения и приближения к Нему. А в близости к Б-гу – благо. Если кто-то утратит способность действовать, подчиняясь «инстинкту души», все его старания будут напрасны: хорошее и светлое не придет в мир, потому что трепет (живое ощущение Б-га) – начало всего. Без него нет начала. Заповеди перестают быть повелениями Творца в тот момент, когда они становятся привычными действиями, подражанием окружающим или предыдущим поколениям, даже если у человека есть вера в существование Творца. ...

     Месяц адар, на который приходится праздник Пурим, - это месяц, когда все переворачивается. Это месяц, когда сначала все кажется ужасным и кошмарным, все кажется потерянным и погибшим - но вдруг, несмотря ни на что, мир переворачивается, евреи спасаются, и враги их терпят поражение. ...

   В 20-м веке был заново открыт способ получения тхелет – голубого красителя, о котором говорится в Торе. ...

Наш праотец Яаков пытался убежать от своего брата-злодея Эсава. Прежде всего он перевел семью через реку Ябок. Когда он, оставшись один, уже собирался перейти это препятствие сам, неожиданно на него напал человек и начал бороться с ним, как сказано: «И боролся с ним человек ... И увидел, что не может одолеть его, и дотронулся до бедра его, и вывихнулся сустав бедра Яакова в борьбе с ним» (Берешит 32). Если Яаков «остался один», то, вне всякого сомнения, тот человек, с которым он боролся, - это он сам. Наш праотец вступил в схватку со своим дурным началом, чтобы уничтожить его до конца. Человек воспринимает во внешнем мире только то, что хранит в себе. Поэтому тот, кто желает увидеть мир как благо, данное Творцом, должен истребить все дурное в самом себе. Мидраш, объясняющий, что Яаков боролся с ангелом, скрывающим Б-жественное присутствие в мире, не противоречит утверждению о том, что наш праотец боролся с собственными недостатками – они и есть основа и сила любого сокрытия. Неслучайно эта борьба разгорается в первую же ночь пребывания Яакова на Земле Израиля: в период возвращения решаются проблемы, связанные с самыми внутренними и глубинными структурами души – сила веры, искренность исполнения заповедей, понимание и чистота восприятия Торы, любовь к ближнему как с самому себе... Это отличает пребывание на родине от времени изгнания, когда еврей занят решением конфликтов, возникающих на внешних уровнях. Соблюдение заповедей за пределами Земли Израиля во многом остается внешним действием, в то время как исполнение тех же заповедей в Земле Израиля оказывает влияние как на самого человека, так и на весь мир, и способно возвысить человека до ступени пророчества.  Мидраш также описывает ночную борьбу как схватку с ангелом, покровительствующим тому народу, который должен был произойти от Эсава. И этот подход также не противоречит идее борьбы с самим собой, смысл которой в том, чтобы избавиться от всего чуждого, нееврейского и освободиться не только от власти народов мира, но и от любого оказываемого ими влияния, проникающего в душу и делающего тебя похожим на них. Сыны Израиля, войдя в Землю Израиля, должны были прежде всего истребить народ Амалека.                                                                            "Борьба Яакова с ангелом" ...

Шмини Ацерет - прорыв в область чистой духовности для того, чтобы привнести в мир ее невидимый свет, пробуждающий в человеке чувство радости. Шмини Ацерет завершает осенние праздники, глубинный смысл которых - история человечества от сотворения мира до его исправления, от осознания преступления к его полному прощению, от тревоги к радости. Рош а-Шана - для всех и каждого - подведение итогов в момент завершения очередного жизненного цикла и дарование свыше новых сил. Йом-Кипур -отчаянная попытка вырваться за рамки сотворенного мира и приблизиться к Творцу. Семь дней праздника Суккот - строительство мира заново, когда Всевышний дает человеку возможность исправить все испорченное.                                                 В Шмини Ацерет не остается ни заповеди сукки, ни обязанности соединить четыре вида растений, ни зачерпывания воды, ни повеления принести в жертву семьдесят быков. Человек стоит перед Б-гом - и единственное, что ему заповедано: «Радуйся!» «И восхвалял я радость, ибо нет лучшего для человека...» (Когелет, 8:15). ...