Два признака Пережевывание жвачки и раздвоенные копыта – два необходимых признака, которыми должно обладать животное, разрешенное в пищу. Если один из них отсутствует – пропало дело: есть животное этого вида нельзя. Четыре животных Два этих необходимых и достаточных признака, как правило, встречаются только вместе: если нет одного, то нет и другого, а если есть один из них, то обязательно должен быть и второй. Так уж устроен мир. Но в Торе приводятся четыре исключения. Четыре вида животных, у которых есть только один из этих признаков: тушканчик, кролик, верблюд и свинья. Первые три пережевывают жвачку, но у них либо нет копыт, либо они не раздвоены. А четвертый вид, т.е. свинья, не пережевывает жвачку, но копыта ее раздвоены. ...

           Шалом, уважаемые читатели! Наша недельная глава Шмини начинает знакомить нас с законами кашрута. 11-ый раздел книги Ваикра говорит: "И ГОВОРИЛ БОГ, ОБРАЩАЯСЬ К МОШЕ И АhАРОНУ, СКАЗАВ ИМ: "ТАК СКАЖИТЕ СЫНАМ ИЗРАИЛЯ: ВОТ ЖИВОТНЫЕ, КОТОРЫХ МОЖНО ВАМ ЕСТЬ ИЗ ВСЕГО СКОТА НА ЗЕМЛЕ…." Далее следует описание отличительных признаков кашерности животных, птиц, и некоторых других существ. Но нас интересуют на первом этапе более глобальные вопросы – зачем вообще необходимо соблюдение кашрута? Кроме выполнения заповеди Торы, что тоже весьма немало, что стоит за этими диетарными ограничениями? Среди наших Мудрецов прошлых поколений существуют несколько точек зрения по данному вопросу. Иудаизм вообще очень плюралистичен в том, что касается теоретических и мировоззренческих вопросов. Человек волен выбирать ту точку зрения, которая ему более импонирует. Однако в том, что касается практического воплощения законов Торы, тут должно следует действовать строго однозначно. ...

 «Помни, что сделал тебе Амалек по дороге, когда вышли вы из Египта» (Дварим 25:17). Слово «по дороге» представляется лишним. Ведь сказано, что вышли из Египта, – значит, были в дороге… Но в Торе нет ничего лишнего, и если какое-то слово не нужно – ищи в нем намек на будущее. Догадайся, что подобные события всегда будут происходить «по дороге». А дорога у нас одна – из изгнания в Израиль. И поэтому, когда открываются двери и начинается эпоха возвращения из какого-либо изгнания – жди нападения Амалека. В разные эпохи он принимал разные обличия, каждый раз вооружался новыми теориями и наносил удар по всему народу.   ...

             Шалом уважаемые читатели! Наша недельная глава открывается стихом "Вот закон о жертве всесожжения…." ("ола") (Ваикра 6:2). На первый взгляд это кажется странным – ведь предыдущая недельная глава начинается с похожего стиха и тоже говорит о подробностях, связанных с принесением жертвы всесожжения, и далее следует перечень разного рода жертвоприношений. Мы знаем, что в Торе нет лишних слов, так почему же в этом случае мы имеем дело с почти идентичными стихами в двух главах? Если внимательно посмотреть на оба этих отрывка, можно обнаружить, что в главе Цав есть небольшое добавление: заповедь "трумат га-дешен" – утренняя очистка жертвенника от золы, оставшейся после вчерашних жертвоприношений. Но даже в этом случае у нас остается вопрос – пусть в главе Цав добавлено нечто новое о жертве "ола", зачем Тора разделила описание деталей принесения жертвы всесожжения на две главы? Если присмотреться к стихам, описывающим удаление золы с жертвенника, мы сможем найти дополнительные поводы для своего недоумения. Уборка золы, по идее, является процессом далеко не стерильным, особенно учитывая большое количество жертв, приносимых ежедневно на алтаре Храма. Но Вс-вышний повелевает Моше, чтобы эту "грязную" работу делали именно когены, а не, скажем, левиты или вообще "уборщица тетя Соня", да не просто так делали, а еще и в одеждах священнического служения! Спрашивается, зачем когенам было необходимо опускаться на такую низкую ступень, как работа Золушки, да еще и в священных одеждах? Более того – только после того, как зола была убрана с жертвенника, коген мог переодеться в несвятую одежду, чтобы вынести эту золу за пределы стана. ...

В недельной главе Шмини достигает своей кульминации тот процесс, который начинается с заповеди, приведенной в разделе Трума: "И построят мне святилище, и буду Я обитать среди них" (Шемот, 25:8). Последние главы книги Шемот говорят о строительстве Мишкана, о необходимых для временного Храма сосудах и об их изготовлении. В первых двух главах книги Ваикра говорится об общих принципах жертвоприношений, которые являются основой службы в Храме. И вот мы наконец приходим к восьмому дню освящения Мишкана, когда Аарон приступил к своей непосредственной работе и вошел в Святилище, чтобы совершить жертвоприношение, в отличие от первых семи "тренировочных" дней, когда Моше сам приносил жертвы. Тора описывает, как Аарон "спустился вниз после принесения жертвы грехоочистительной, и жертвы всесожжения, и жертвы мирной..." (Ваикра, 9:22). Следующий стих говорит: "И вошли Моше и Аарон в шатер откровения; и вышли, и благословили народ. И явилась слава Г-спода всему народу". Почему же в дело снова вмешался Моше, если руководство служением уже было передано Аарону?! Мидраш (Сифра, Шмини, 1) объясняет причину этого незапланированного вмешательства. Все ждали, что сразу же после жертвоприношения Аарона в Мишкане на глазах народа раскроется Б-жественное присутствие, но этого не произошло. Аарон решил, что причина в том, что Всевышний до сих пор гневается на него (за косвенное участие в грехе золотого тельца). Он упрекнул Моше в том, что тот опозорил его публично, отправив в Мишкан вести служение. Тогда Моше вошел в переносной Храм с Аароном, и они вместе молились о том, чтобы Б-жественное присутствие спустилось в Мишкан с Небес. На этот раз все получилось. Что же такого сделал Моше, чего не мог сделать Аарон? В своем комментарии к Торе "При Цадик" рабби Цадок а-Коэн из Люблина цитирует каббалистическую книгу "Зоар". Он пишет, что у Моше были особые отношения с "Царем", благодаря которым он был в состоянии спустить присутствие Всевышнего на землю. Аарон же обладал уникальной связью с "Царицей" - способностью привносить святость в сердца еврейского народа. Мы с нетерпением ждем восстановления Храма. Однако если мы будем концентрировать внимание только на строительстве здания Храма и техническом принесении жертв, мы упустим из вида самое главное. Восстановление служения в Храме преследует двойную цель: внесение Б-жественного Присутствия в "нижний мир" и укоренение святости Храма в сердцах еврейского народа. В этом и заключалась изначальная, провозглашенная Творцом цель строительства Святилища: надо было построить Храм внизу так, чтобы исполнились слова "И поселюсь Я среди них". Моше, который провел 40 дней на границе высших миров, на горе Синай, знал, как реализовать первую часть этого задания. Аарон же был тем, кто мог внести святость в сердца людей. Поэтому для проявления Шхины (Б-жественного присутствия) в Переносном Храме необходимо было, чтобы они вошли в Святилище вдвоем. ...

 Святость союза   "Выйдите и смотрите, дочери Циона, на царя Шломо,в венце, которым венчала его мать в день свадьбы его и в день радости сердца его..." (Песнь Песней 3:11). Трактат Таанит комментирует этот стих: «В день свадьбы - в день дарования Торы,  в день радости сердца его – в день, когда был построен Храм». Восьмой день, день освящения Мишкана, был днём особой радости - счастья, которое каждый ощущает в день своей свадьбы. В этот день еврейский народ скрепил свой союз со Всевышним - своим небесным Отцом. В трактате Мегила говорится, что в этот день «радость, которую чувствует Святой, благословен Он, была подобна той радости, которую Он чувствовал, когда создал небо и землю». И приводится доказательство - в главе Шмини сказано: «И было на восьмой день...» (Ваикра 9:1), и подобная структура предложения встречается в Торе при описании каждого из шести дней творения: «И  был вечер, и  было утро…» ...

Утром в Шабат, после утренней молитвы шахарит, в синагогу влетел человек, несколько раз стукнул рукой по столу и провозгласил: «Я пришел по поручению Моше сообщить вам, что в четвертый день недели, в полночь, умрут все первенцы Египта и мы уйдем отсюда!» Все люди, которые были в синагоге, изумленно уставились на пришельца. «Как же мы уйдем отсюда, — воскликнул один старик, — ведь у нас нет заслуг и добрых дел, за которые мы заслуживали бы избавления!» «Это неважно, — ответил посланник. — Если Всевышний хочет спасти и избавить нас, это значит, что Он больше не смотрит на наши проступки и готов не замечать их! Теперь же слушайте: приготовьте в каждом доме ягненка мужского пола, не старше года, и привяжите его к ножке кровати. В день четвертый мы зажарим этих ягнят после обеда, а в полночь будем есть их мясо!»                               Тут в синагоге началась страшная суматоха. Кто-то кричал: «Это опасно! Ведь ягненок — одно из божеств Египта. Вы что, собираетесь привязать божество к ножке кровати?! Зарезать божество? Съесть его? Да вы с ума сошли!» Другие же кричали: «Мы должны решить, кому же мы служим: идолам египетским или Единому Богу!» А те отвечали: «Да какое это вообще имеет отношение к идолопоклонству? Это просто очень опасно. Четыре дня держать связанного ягненка дома?! Зажарить его в послеобеденное время, когда все нас будут видеть? Запах жареного мяса разлетится по всем окрестностям! Наши египетские соседи набросятся на нас со всех сторон и порвут на куски. Они только этого и ждут. Лучше дождаться последнего момента, посмотреть, как разворачиваются события — вот тогда и решим, что делать». «Нет и еще раз нет, — говорили те. — Надо решать прямо сейчас, немедленно. Кто не с нами — тот против нас. Невозможно ждать до последней минуты и запрыгнуть на последнюю повозку!»        ...

  Тора многократно повторяет запрет употреблять в пищу насекомых – «ползающих и кишащих на земле». Среди всех законов запрещенной и разрешенной пищи мы не найдем ни одного другого запрета, который Тора повторила бы столько раз. В соответствии с общими правилами толкования Писания, если один и тот же запрет повторяется несколько раз, каждый повтор должен добавлять новые детали закона. Однако повторение запрета есть насекомых Мудрецы истолковали иначе. В Талмуде сказано, что в данном случае смысл каждого повторения - усилить тот же самый запрет, так что в результате человек, съевший какое-нибудь летающее насекомое, нарушает шесть запретительных заповедей Торы! Для сравнения: тот, кто съедает свиной бифштекс, нарушает только одну заповедь. Итак, что заставляет Тору так устрожать закон по отношению к ничтожным жучкам? ...

  "И говорил Всевышний Моше, и так сказал: "Прикажи Аарону и сыновьям его и так скажи: "Вот закон жертвы всесожжения (буквально: "Вот Тора жертвы всесожжения"): эта жертва всесожжения на костре, на жертвеннике, всю ночь до утра, и огонь жертвенника пусть горит на нем". Жертва всесожжения, которая полностью сжигается на костре жертвенника, приносится как искупление за дурные желания, родившиеся в сердце человека. Это видно из книги Иова: "...и вставал рано утром, и приносил всесожжения по числу их, своих сыновей, ибо говорил Иов: "Быть может, согрешили сыновья мои и хулили Б-га в сердце своем" (1:5). ...

  Семь дней Моше собирал Мишкан, приносил в нем жертвы, обучая своего брата и его сыновей служению в переносном Храме, а затем разбирал эту первую в мире сборно-разборную конструкцию. Все это время огонь не опускался с небес на жертвенник. Сыны Израиля начали думать, что их усилий, затраченных на сооружение Храма, оказалось недостаточно, что Всевышний не простил им до конца грех золотого тельца и потому не хотел сделать Свое Присутствие таким же явным, как раньше. Наконец сыны Израиля не выдержали и обратились к Моше с вопросом: «Исполнится ли то, что ты обещал нам: «Шхина вновь будет пребывать среди вас, и это станет самым верным знаком того, что Всевышний простил вам грех золотого тельца». На этот вопрос Моше ответил так: «То, что повелел Всевышний, сделайте, и явится вам слава Б-га» (Ваикра, 9:6). Раши комментирует это предложение так: «Моше сказал народу: «Аарон, брат мой, гораздо праведнее меня: благодаря жертвам, принесенным им, и его служению в Храме вернется Шхина, и вы узнаете, что Всевышний избрал нас». Но когда были зарезаны животные, их кровь выплеснута на стены жертвенника и туши уложены на его верхней части, а огонь с Небес до сих пор не спустился, чтобы сжечь их, Аарон отчаялся и подумал: «Видимо, я не достоин того, чтобы жертвы, принесенные мною, были благосклонно приняты Небесами, так как я принял участие в изготовлении золотого тельца. Всевышний гневается на меня и поэтому не проявляет Свое присутствие в стане сынов Израиля». И он обратился с упреком к Моше: «Брат мой, зачем же ты поставил меня в такое положение? ...