В этой главе рассказывается о том порядке, который был установлен в народе после сооружения переносного Храма, и об определении численности, "выходящих на войну". Сыны Израиля должны двинуться на завоевание Земли. Они полны решимости и, особую уверенность им предает облако над шатром собрания, указывающее направление движения и развивающиеся над станом каждого колена знамена. Серебряные трубы подают сигнал, когда сниматься с места, когда останавливаться, а когда разворачиваться в боевой строй. Нигде не упоминается, что у сыновей Израиля были угрызения совести, так как они идут отобрать чужую землю. Их не было. При этом они не были слепыми исполнителями чьей-то воли, и как их праотец Авраам, вступивший в спор со Всевышним из-за Сдома, основывались только на принципах справедливости. Решение Небес и претворение Божественных планов преобразования мира никогда не противоречат принципам понятной человеку справедливости. Самым ярким примером является обещание Земли потомству Авраама: "Знай, что потомство твое будет пришельцами в земле не своей, и будут угнетать их и истязать. И народ, который будет их угнетать, судить буду Я, а после этого выйдут с богатым имуществом. А ты придешь к отцам твоим с миром и похоронен будешь в хорошей старости. А четвертое поколение вернется сюда. Ибо не будет полным грех эморейца до тех пор" (Берешит 15:13,17). Если три поколения сыновей Израиля в страшных условиях смогут сохранить веру и традиции праотцев, они станут вечным народом, потому что никакие обстоятельства на протяжении всей дальнейшей истории не смогут их сломить. Они понесут учение Авраама через века. Одновременно, совершив исход из Египта, они станут живым упреком эморейцам (одно из собирательных имен жителей земли Кнаан).  В самом деле - с одной стороны народ, пребывавший три поколения в рабстве - тот срок, за который можно все забыть и, тем не менее, сохранивший добро и святость, а с другой стороны - племена, которые, пользуясь свободой и плодородием земли, не пришли ни к чему. Ведь праотцы Кнаанских племен знали Авраама. На их глазах армия четырех царей бежала от него, верховный жрец Малки Цедек публично признал его высшим духовным авторитетом, а царь филистимлян пришел заключить с ним союз, осознав, что Бог с Авраамом. Почему они не захотели, следуя призыву праотца еврейского народа признать его Бога, побороть дурные инстинкты и принять образ жизни, основанный на уважении к каждому человеку и любви к ближнему? ...

  И сказал Б-г, обращаясь к Моше: «Скажи коэнам, сыновьям Аарона, и скажи им: никто из них да не осквернится прикосновением к умершему из народа своего». Ваикра 21:1 ...

«Святы будьте...» В этих двух словах, по мнению Рамбана, Тора потребовала от нас, чтобы мы не довольствовались формальным исполнением заповедей, но и освящали всю свою жизнь в духе учения Торы. Формальное, сугубо внешнее соблюдение, без глубокого внутреннего сопереживания, без усвоения, без постоянного стремления к святости – такое «соблюдение» приводит человека к состоянию, названному «негодяй с дозволения Торы». Подобный человек может, к примеру, с невероятной требовательностью относиться к законам кашрута. Он никогда не положит в рот кусок мяса, если животное не было зарезано в соответствии со всеми существующими устрожениями закона мясником, известным своей б-гобоязненностью, не было проверено несколько раз дополнительно и не обвешено сертификатами кашерности. Однако на самом деле его главный помысел – сам процесс поедания мяса, а в еде и подобных ей приземленных вещах заключено основное содержание его жизни. Такой человек вовсе не называется обладающим повышенной святостью. Он хоть и не кладет в рот ничего запрещенного, тем не менее умудряется «превратить корову в осла», согласно язвительной метафоре раби Менахем-Мендла из Витебска (осёл на языке еврейских символов олицетворяет приземленность, материальность). В соответствии с этим своим подходом Рамбан комментирует также и другой стих Торы: «В седьмой месяц, в первый день месяца, да будет у вас день покоя» (Ваикра 23:24). Если бы человек отнесся к Шабату сугубо формально, пишет Рамбан, его соблюдение превратилось бы в абсурд. Он действительно не делал бы ни одной из работ, перечисленных Торой: не пахал бы, не сеял, не молотил, не связывал зерно в снопы, не перемалывал бы и не пек; однако при этом преспокойно открывал бы свой магазин в Шабат, продавал бы там товары, взвешивал и измерял, брал деньги и отсчитывал сдачу, торговался за цену и накапливал свои капиталы. Однако, хотя Письменная Тора не запретила совершать все эти действия в Шабат, мы знаем, что при их совершении будет потеряна главная составляющая Шабата – дополнительная субботняя душа. Таким образом, Тора требует от человека охранять святость Субботы – то есть не просто формально воздерживаться от запрещенных работ, но и прежде всего отдаляться от всех тех видов деятельности, которые приводят человека к нарушению Шабата. Имеются в виду те виды деятельности, которые опустошают содержание Шабата, убивают субботний дух, отбирают дополнительную душу и лишают Шабат святости... ...

  В предыдущей недельной главе «Мецора» мы видели, что провал в духовном уровне одного человека (речь идет о больном, пораженном особым видом проказы из-за своих недостойных поступков) может служить угрозой для других людей – даже для тех, кто сам по себе остается на подобающей духовной высоте. Поэтому прокаженного следует вывести из стана. Недельная глава, которую мы читаем на этой неделе – «Ахарей Мот», – продолжая тему жертвоприношений, преподносит нам новый урок на все ту же тему. Написано в Торе: «Всякий человек из дома Израиля, который зарежет быка, или овцу, или козу в стане, или зарежет их вне стана, а ко входу в Шатер Откровения не принесет для жертвоприношения Б-гу перед шатром Г-спода, – то кровь вменена будет тому человеку в вину: кровь пролил он, и отторгнут будет человек тот из среды народа своего» (Ваикра 17:3-4). В этих стихах Тора говорит о следующем: человек, зарезавший животное одного из тех видов, которые могут быть принесены в жертву, с иной целью (проще говоря – для еды), подлежит суровому наказанию свыше – отсечению от единого корня душ народа Израиля. ...

      «И возьмет кедровое дерево, и иссоп...» (Ваикра 14:51) Глава Мецора продолжает описание законов болезни, известной под названием «цораат» - что чаще всего переводится как «проказа». Цораат в Писании всегда фигурирует как болезнь, вызванная определенными духовными причинами – проблемами во внутреннем мире человека. Впервые мы замечаем это в эпизоде, когда Всевышний поражает проказой руку Моше-рабейну: И сказал ему Б-г: засунь руку свою за пазуху. И засунул он руку за пазуху, и вынул ее, и вот – рука его покрыта проказой, как снегом. И сказал Он: «Засунь снова руку свою за пазуху». И засунул он снова руку свою за пазуху, и вынул ее из-за пазухи своей, и вот – снова стала она плотью, такой, как была» (Шемот 4:6). Раши объясняет, что причиной этого урока послужил грех лашон а-ра (злоязычия) – Моше выразил недоверие еврейскому народу, предположив, что они не послушаются его голоса: «Но ведь не поверят они мне и не послушаются меня, сказав: не открывался тебе Б-г» (Шемот 4:1). «Этим знаком указал (ему на то), что он злословил, говоря: "не поверят мне". Поэтому Он покарал его проказой, как была покарана Мирьям за злословие» - пишет Раши. Тем же языком описывает Тора произошедшее с Мирьям, когда она злословила в адрес Моше: «И вот Мирьям покрыта проказой, как снегом» (Бемидбар 12:10). ...

Когда мы говорим о разнице между Землей Израиля и странами рассеяния в отношении соблюдения заповедей, мы в первую очередь думаем о заповедях, непосредственно связанных с Землей – тех, которые могут исполняться только в Земле Израиля (например, субботний год – шмита, отделение трумы и маасэра – десятины и т.п.) Изучая недельную главу Тазриа, мы сталкиваемся с еще одним отличием. Повреждения кожи или одежды определенного рода вызывают состояние ритуальной нечистоты независимо от того, где они возникли – в Земле Израиля или за ее пределами. Однако поскольку окончательно устранить нечистоту, связанную с цораат – особым видом проказы – можно, только принеся предписанные жертвы в Храме, для человека, живущего за пределами Земли, в высшей степени затруднительно избавиться от статуса прокаженного. Речь идет не только об этом редком виде проказы, описанном в Торе. В начале этой недельной главы мы учим также, что любая женщина, родившая ребенка, обязана принести особую жертву в Храме. Очевидно, что жизнь за пределами Земли Израиля делает крайне проблематичным соблюдение многих заповедей, а не только тех, которые напрямую связаны с Землей и сельскохозяйственными работами. Постойте, скажете вы. Но ведь в наше время нет Храма! Какая же тогда разница, где жить? Разница заключается в усилиях, приложенных человеком для достижения цели – на иврите это понятие называется иштадлут. Если нас призовут к ответу за то, что мы не исполняем все эти заповеди, нашим единственным оправданием будет то, что у нас пока нет Храма. Но кроме этого, мы должны иметь моральное право сказать: мы сделали все, что было в наших силах – и соблюдали все заповеди, которые могли соблюдать. Это включает то, что мы живем в Земле Израиля – с нетерпением ожидая, что Всевышний поможет нам и даст возможность исполнять все Его повеления, и мы делаем все зависящее от нас, чтобы немедленно приступить к их исполнению. Да свершится все это в наши дни. ...

В начале недельной главы Тазриа Тора повторяет заповедь об обрезании (Ваикра 12:2-3): «В восьмой день да обрежут крайнюю плоть его». Уникальная роль заповеди обрезания нашла свое отражение не только в алахе – еврейском законе, но и в историческом развитии еврейского общества. Талмуд учит нас (трактат Шабат 132а), что обрезание должно быть сделано на восьмой день, даже если он пришелся на Шабат. Это один из считанных случаев, когда законы субботы отступают перед другой заповедью - ведь в ходе обрезания нарушается целый ряд законов Шабата. Кроме того, обрезание (наряду с пасхальной жертвой) – одна из двух повелительных заповедей, преднамеренное невыполнение которых наказывается отторжением души еврея от общего корня душ народа Израиля (на иврите это называется карет). ...

     Ближайшая суббота называется «Шабат Пара». Во всех синагогах мира будет прочитан особый отрывок из Торы, говорящий о красной корове. «Пара» - одна из особых «четырех глав», которые прочитываются в адаре и нисане.    Напротив Шатра ...

  Тора многократно повторяет запрет употреблять в пищу насекомых – «ползающих и кишащих на земле». Среди всех законов запрещенной и разрешенной пищи мы не найдем ни одного другого запрета, который Тора повторила бы столько раз. В соответствии с общими правилами толкования Писания, если один и тот же запрет повторяется несколько раз, каждый повтор должен добавлять новые детали закона. Однако повторение запрета есть насекомых Мудрецы истолковали иначе. В Талмуде сказано, что в данном случае смысл каждого повторения - усилить тот же самый запрет, так что в результате человек, съевший какое-нибудь летающее насекомое, нарушает шесть запретительных заповедей Торы! Для сравнения: тот, кто съедает свиной бифштекс, нарушает только одну заповедь. Итак, что заставляет Тору так устрожать закон по отношению к ничтожным жучкам? ...

  "И говорил Всевышний Моше, и так сказал: "Прикажи Аарону и сыновьям его и так скажи: "Вот закон жертвы всесожжения (буквально: "Вот Тора жертвы всесожжения"): эта жертва всесожжения на костре, на жертвеннике, всю ночь до утра, и огонь жертвенника пусть горит на нем". Жертва всесожжения, которая полностью сжигается на костре жертвенника, приносится как искупление за дурные желания, родившиеся в сердце человека. Это видно из книги Иова: "...и вставал рано утром, и приносил всесожжения по числу их, своих сыновей, ибо говорил Иов: "Быть может, согрешили сыновья мои и хулили Б-га в сердце своем" (1:5). ...