Когда только 42 тысячи из миллионного еврейского населения Персии откликнулись на призыв Творца и вернулись в 352 г. до н.э.из изгнания для того, чтобы отстроить страну, Йерушалаим и Храм, то были это люди не самой большой мудрости и не самой высокой праведности - большая часть из них убегала от долгов и других проблем.   Мужи Великого Собрания, желая духовно возвысить тех, кто начал новую эпоху - эпоху Второго Храма - решили изменить существовавшее до тех пор правило (согласно которому высокие уровни постижения Торы раскрывали не всем) и сделать изучение Торы доступным для каждого.   120 Мудрецов объявили о начале нового времени, произнеся: "Поднимите как можно больше учеников". ...

   Ивритские буквы… С ними знакома только наша душа. Наша мудрая еврейская душа, которой уже 3300 лет. Буква предполагает буквальность, а наши – загадка, ничего конкретного и четко обозначенного. Но каждая из них по прямому пути ведет к раскрытию определенной идеи. Вглядываясь в эти иероглифы–не иероглифы, ты каждый раз понимаешь еще чуть-чуть - и тебе открывается дополнительный свет, благодаря которому окружающая действительность наполняется новым содержанием. А когда все вокруг, сохраняя свои прежние формы, вдруг меняется, говорят, что человек открыл для себя новые ворота понимания.       Ворота… Как будто ты уже однажды - на яву, во сне или в каком-то другом состоянии - через них прошел. И в то же время они ни на что не похожи, и ты не знаешь, что тебя ожидает за ними. В них переплелись знакомый Египет и незнакомая гора Синай.     Две истории… Одна повествует о том, как Моше, Аарон и старейшины должны были в первый раз войти во дворец фараона. Страшно… Пятьдесят ворот, и все без стражи - только дикие звери…  В первых - львы, потом – пантеры, за ними - крокодилы… Кровожадные голодные… И вот Моше, Аарон и старейшины пошли - Б-г велел. Но старейшины незаметно, по одному, стали отставать. И до первых ворот добрались только Моше и Аарон. И они открыли их, и вошли. И львы легли, и лизали им ноги. Ибо у человека, готового отдать жизнь за то, чтобы освободить рабов, появляется Образ и Подобие. Подобие Тому, Кто ненавидит рабство. ...

   Разъяснено в Иерусалимском Талмуде (Йома, 1), что во времена Второго Храма занимались Торой и исполняли заповеди. И не из-за того, что у людей не хватало заслуг, обретенных изучением Торы и исполнением заповедей, была опустошена земля и разрушен Храм. По мнению Рамбама, причиной разрушения явилось то, что люди того времени занимались бесполезными делами и пренебрегали занятиями, поддерживающими существование народа на Святой земле. Они не занимались военным делом и не завоевывали новые земли, и это, в конечном итоге, привело к падению государства, к опустошению земли и разрушению Храма. Рамбам также писал, что причина продолжительности нашего изгнания и многочисленности наших страданий заключается в том же самом. Однако он не считает, что нам следовало бы заниматься военным делом и завоевывать земли, находясь в изгнании, так как в настоящее время это не в наших силах - слабость, причина которой коренится в рассеянности народа, не позволяет нам сделать это. Об этом можно было говорить только в тот период, когда мы жили вместе в своей стране. Кроме того, Всевышний строжайшим образом предупредил нас, чтобы мы «не поднимались стеной» (Ктубот, 111а).   Т. е. говоря об одних и тех же причинах разрушения Второго Храма и длительности изгнания, Рамбам имел в виду, что мы должны пользоваться всеми естественными и доступными для нас средствами. Например, нам следует обращаться с просьбой к правителям, чтобы они отнеслись к нам милостиво и способствовали прекращению нашего изгнания, а завоевание земли следует осуществлять путем покупки ее за деньги (как писал наш учитель Гаон рав Калишер в своей книге «Дришат Цион»).   Были и другие Гаоны, которые подробно разъясняли, что покупка земли – это ее завоевание, и приводили доказательства из трактата Моэд катан. Заповедь обязывает нас выкупить землю из чужих рук, и мы должны прикладывать усилия, стараясь исполнить возложенное на нас естественным путем, а не ожидая чудес. И тогда будет нам помощь с небес, и Всевышний приведет нас в землю, и положит конец нашему изгнанию. ...

   Киев летом радует солнцем, яркими цветами, зеленой травой. И привыкшему к жаркому солнцу и ярким южным краскам израильтянину приятно встретить в городе на Днепре нежданных "земляков": южные растения, которые здесь выращивают в горшках и кадках, не забывая зимой держать в теплом помещении, а летом выставлять на свежий воздух.   Как-то, проходя по улице, я увидел одного растущего в большом горшке “соотечественника”, известного под странным именем "Кикайон". Он гордо украшал собою вход в некий офис, покачивая на ветру большими, необычной формы, листьями и сверкая ярко красными цветами, похожими на пушистые шарики. В Израиле кикайон растет не в кадках, а у обочин дорог и на пустырях. Проезжая в автобусе по приморскому шоссе в районе Тель-Авива, и выглянув из окна, вы легко узнаете его.   Это многолетнее растение, достигающее в высоту 5-ти, а в Африке и в Юго-Восточной Азии даже 10-ти и более метров. В странах Европы, в том числе в СНГ, также неплохо знакомы с кикайоном. Просто, он известен под другим названием: рай-дерево, или турецкая конопля, или кастора. Его семена завезли из Индии в первой половине XIX века. Из этого дерева производят масло, которое в прошлом широко использовалось в медицине в качестве слабительного, очищающего желудок средства. (Деревянный мальчик Буратино из сказки А. H. Toлстого даже заявил лечившей его почему-то именно касторкой Мальвине: ”Лучше умру, чем пить касторку”. Касторовое масло обладает горьким вкусом, так что понять протест Буратино можно).   Сегодня касторовое масло применяется для технических нужд, тaк как не высыхает при высоких температурах и не замерзает при низких. В России (и не только в ней) прижилось еще одно название касторы – “клещевина”. Причиной такого названия послужили ее плоды, внешне напоминающие не самое приятное насекомое. Узбеки называют кастору “кана”, что переводится как “клещ”. То же обозначает и официальное латинское название – Ricinus Communis, хотя мы и переводим его как "Клещевина обыкновенная". ...

Почти сто лет назад часть евреев решила попробовать обрести независимость в угандийской пустыне. Пустыне во всех смыслах. Но, к счастью, среди нас еще были те, кто держался за нить памяти, - и они вывели нас из той пустыни. И привели в страну, и привели в Иерусалим, и привели к Западной стене, и привели на Храмовую гору. И показалось, что цель достигнута, что можно проститься с прошлым и забыть о том, что Земля наша - особая и ее центр - Йерушалаим, а в центре города - гора, где когда-то возвышался Храм. И мы забыли... И ушел свет. И мы потеряли путь. И сошли с Храмовой горы, и спустились к Западной стене. Наш выход - единственный выход - вспомнить о Храме. И сделать последний шаг. В будущее... Храм... Центр еврейского духа. Центр еврейской веры. Центр еврейской истории. Центр служения Творцу. Но все это в прошлом. Сейчас это центр еврейской памяти. Заходя в пещеру, привязываешь нитку у входа - дабы не потеряться и найти дорогу назад. Уходя в бесконечное изгнание, еврейский народ связал себя с памятью о Храме и тем самым обеспечил свое возвращение. Как бы далеко мы ни удалялись от своей Страны, каким бы запутанным ни казалось наше движение в никуда, как бы ни уменьшались наши шансы на возвращение - привязанная к каждому еврейскому сердцу нить памяти о Храме напоминала, что есть путь назад. ...

Рассказывают (Трактат Бейца), что Шамай все дни жизни "ел во имя субботы", т.е. с первого дня недели он уже думал о будущей субботе и, если попадалось ему хорошее животное, он стразу же говорил: "Это будет на субботу". А если находил еще лучше - оставлял для субботы его. Будни для Шамая не содержат в себе элемента святости, они - только подготовка к субботе, к моменту раскрытия небесного света. Гилель, который любил повторять: "Благословен Всевышний изо дня в день", - вел себя по-другому: для него каждый день недели может явиться моментом раскрытия святости. Каждый день он ел ту пищу, которую приготовил, ибо всякий день достоин уважения, а на субботу даст все необходимое Вс-вышний. Как всегда, речь идет не столько о пище, сколько о том свете, который раскрывается каждый день и питает душу. Для Гилеля он присутствует каждый день, а Шамай вбирает субботний свет и живет им от субботы до субботы. Готовность искать искры на земле каждое мгновение и, как противоположность этому, страстное желание раскрыть и черпать все жизненные силы от той святости, которая проявляется не благодаря поиску и усилиям человека, а исключительно по Высшей воле, заложившей основы мира, его циклы и временные периоды. И о наступлении субботы спорили ученики Гилеля и Шамая, основываясь на мнении своих учителей: решают все Небеса или усилия человека определяют ход событий. Ученики Гилеля говорят: "Сначала произносят благословение на вино, а потом - благословение дня", - основываясь на мнении учителя, что субботу делает прежде всего человек (ведь он может и испортить ее): усилия, приложенные для того, чтобы устраниться от работы и приготовить для этого дня все самое лучшее (будь то пища или одежда), стремление к изучению Торы создают субботний день. Поэтому дело рук человека - вино - прежде всего достойно благословения и только потом день, особенность которого определена Творцом. Ученики Шамая говорят: "Сначала произносят благословение дня, а потом - благословение на вино". "Нет, - возражает Шамай. - Субботний день определяется небесами: заходит солнце - и врывается другой мир. Ни один злодей не может остановить этот процесс, ибо всякий праведник чувствует изменение времен, вторжение будущего в настоящее". ...

В седьмой день после того, как мы вышли из Египта, для нас расступились не только воды, но и небеса, и всякий, кто шел между застывшими стенами, видел то, что находится "за пределом небосвода". Его глазам открылось то же самое, что и глазам пророка Йехезкеля, книга которого начинается словами: "И открылись небеса, и увидел я видения Всесильного". Останется ли человек прежним, если ему удалось однажды заглянуть за пределы небес, выйти из ограничений пространства и времени и увидеть все и во всех временах сразу? В песне, которую запели сыны Израиля, перейдя через море, сказано: "Это мой Б-г и буду восхвалять его". Мидраш говорит, что сыны Израиля показывали пальцем на видение Царя, восседающего на престоле (а престол Его - это небеса), и говорили "это мой Б-г". (Слово "это" в Торе предполагает, что пользующийся им указывает на то, что он видит). Если за пасхальным столом мы должны почувствовать себя выходящими из Египта, то в седьмой день праздника нам следует представить себе, что это именно мы с вами перешли через море. И так же, как в наши дни, думая об Исходе и "примеряя его на себя", мы прежде всего размышляем о духовной свободе и освобождении от влияния чуждых нам культур, обращаясь к теме перехода через море, нам следовало бы представить себе, что мы не только прошли через воды, но и вышли в другую плоскость бытия. Время и пространство обрели для нас другое значение - такое же, какое они имеют для пророков. Йеуда а-Леви в одном из своих стихотворных произведений говорил о том, что люди находятся в плену у времени, и единственная возможность освободиться из-под его власти - это служить Всевышнему. "Только Его рабы - свободны". Он имел в виду, что все на свете преходяще и как все невечное лишено смысла, кроме заповедей Торы, которые формируют подобие человека Творцу, не подверженному ни изменениям, ни ограниченности во времени. Кроме того, каждая исполненная заповедь увеличивает степень подобия в самом человеке, и тем самым приближает его к Б-гу (в духовном мире расстояние измеряется не метрами, а степенью подобия: подобные близки, а непохожие - далеки друг от друга). А что же нужно душе, кроме как быть поближе к Источнику? Свобода - это возможность реализовать свои истинные желания. А что же нужно душе, чего она ищет все дни своего пребывания в теле? Близости к Творцу, которую могут ей дать только исполненные заповеди. Вот и получается, что только подчинившись приказам Всевышнего, как раб господину, человек удовлетворяет истинное желание своей души быть поближе ко Всевышнему. Только раб свободен! Не случайно мидраш говорит, что если бы сыны Израиля увидели первые скрижали (Моше разбил их, спускаясь с горы Синай и приближаясь к стану, когда он услышал издалека веселье идолопоклонников), они оказались бы свободными даже от влияния времени - смерть не властвовала бы над ними. Первые скрижали - кусок небес. Того самого неба, которое благодаря заповедям Торы, начертанным на них, раскрываются и позволяют созерцать мир, не подверженный изменениям и, следовательно - влиянию времени. "Это ворота небес - праведники пройдут через них" - сказал царь Давид. Так вот, скрижали - это ворота небес, которые были приближены к земле настолько, что каждый мог бы открыть их в любом месте, в повседневной жизни, в своем доме, подчинив свои действия повелению Всевышнего. И Образ и Подобие раскрылись бы в нем самом столь явно, что перевели бы его в иную плоскость бытия, в мир пророков. Именно еврей - Альберт Эйнштейн - изменил представления всего человечества о пространственно-временной структуре мира, показав взаимосвязь этих, казалось бы, ничем не связанных друг с другом аспектов и доказав относительность времени и его зависимости от наблюдателя. Но если для ученого время - это свойство материи, определяющееся теми изменениями, которые постоянно происходят в материальном мире, то для пророка или человека, знакомого с книгами пророков и понимающего их смысл, время - это нечто отдельное от материи, сотворенное прежде нее и определяющее пути ее развития. Виленский Гаон сказал, что благословение перед псалмами, предворяющими молитву "осе маасе берейшит" - "творящий самое начало мира" является благословением сотворившему время. Таким образом, слова "в начале сотворил Всесильный..." следует понимать как намек, что сотворено, прежде всего было начало - "решит". Слово "берешит" ("вначале") формирует у всех, кто читает первые строки Торы, представление о материи как о вторичной, а не первичной субстанции. Слово "решит" образовано от "рош" (что означает "голова") и, прежде всего, указывает на обособленность и качественное отличие начала от того, что является его продолжением (подобно тому, как голова качественно отличается от тела, которое нельзя назвать ее продолжением). Начало не может определяться бессмысленным, случайным импульсом - оно связано с мыслью и планом, предшествовавшими материи, приведшими к ее возникновению и продолжающими постоянно воздействовать на нее на протяжении долгой истории, чтобы привести все существующее к определенной цели. А цель - это максимальное приближение человека и всего существующего к Образу и Подобию. Того, что под небесами - к тому, что над ними, раздробленности к Единству, вражды к Добру, бессмысленного к Пониманию. Отсюда легко прийти к заключению, что если понятие "начало", связанное с понятием "время", описывает активный фактор, то и само понятие времени, являющееся как бы его разверткой, также должно означать активное воздействие на мир. После всего сказанного время можно определить как "проявление задуманного". С точки зрения еврейского мировоззрения, время также является творением - процессом, созданным в самом начале для реализации замысла. Пространство - это развертка времени или реализация времени. Прежде всего, подтверждение такому положению мы находим в лексической особенности языка, отмеченной выше: понятие максимального пространства - мир или вселенная и понятие максимального предела времени - вечность выражаются одним и тем же словом - "олам". Далее, воспользуемся описанием творения, приведенным в Торе, и обратим внимание на то, что появление объектов или субстанций, определяющих пространственные рамки (таких, как небо и земля), является раскрытием временной единицы: "И был вечер, и было утро - день один" (Берешит, 1:5). Первый день нашел свое воплощение в небе и земле, а также в свете и темноте, возникших на начальном этапе творения. Вечер и ночь соответствуют миру мысли, а утро и день - воплощению замыслов Творца. Аналогичное описание очередного этапа творения приводится и для всех последующих дней. Таким образом, пространство и все наполняющее его и занимающее в нем место возникает как развертка времени - каждый из этапов творения раскрывается как истекшая временная единица, полностью раскрывшая свой потенциал, и ее имя - сутки. Время продолжает разворачивать в пространственных образах ту картину, которая возникла в мире мысли. Рамбан, комментируя слова Торы "ибо в этот седьмой день прекратил всю работу Свою, которую сотворил Всесильный, чтобы делать", пишет: "Ибо шесть дней творения - это шесть тысяч лет истории мира... Первичная стадия творения содержит в себе потенциал будущего развития и формы, определяющие пространство и наполняющие его: небо, земля, светила, рыбы, животные - все они являются выразителями процесса творения и в то же время содержат в себе потенциал дальнейшего раскрытия аспекта времени как событий, происходящих во вселенной и меняющих ее духовный облик настолько, что можно говорить об изменении всего мира. Соотношение пространства и времени можно также представить как соотношение сосуда и того, что его наполняет. Наполнение - некая идея, развертывающаяся во времени, которое само по себе наделено творящей силой и создает формы-сосуды для постепенного выражения глобальной цели или, иными словами, наполнения сосуда содержанием. ...

<!-- ...

I ...

С тяжелым чувством я наблюдал за новостями из Вашингтона. Собственно, не было никаких сомнений, что встреча главы правительства с американским президентом закончится полной поддержкой плана отступления из Газы. Но все же, какая-то надежда оставалась. Увы, произошло то, что и должно было произойти. Премьер-министр Шарон от имени нашего государства пообещал оставить Газу, разрушить еврейские поселения - труд поколений, взамен на обещания. Что же это за американские обещания, которые так обрадовали многих? Их можно свести к двум. Первое - при соглашении об окончательном урегулировании Израиль не обязан возвращаться в границы 1949 года. Второе - палестинские беженцы вернутся не в Израиль, а на территорию "Палестинского государства". Прежде, чем приступить к рассмотрению этих обещаний, несколько общих замечаний. В Вашингтоне встретились два человека, у которых хватает весьма и весьма серьезных проблем помимо ухода Израиля из Газы. Проблемы нашего государства - это последнее, что сейчас беспокоит американского президента, - ему вполне хватает проблем с Ираком, а кроме того, он сейчас занят предвыборной компанией, которая развивается не по самому радужному для него сценарию, и он готовится принять, возможно, самый главный бой в своей жизни. С другой стороны - премьер-министр Израиля, которому в скором времени могут быть предъявлены тяжелые обвинения. Мы, разумеется, уверены в его невиновности, но также уверены и в том, что судьбоносные для страны решения в такой ситуации принимать не следует. Ну а теперь вернемся к обещаниям. О первом, касающемся будущих границ, даже не хочется говорить. Увы, это несерьезно. Клинтон и Барак предлагали палестинцам ПОЛНЫЙ уход Израиля из Иудеи и Самарии и раздел Иерусалима. Арафат отказался. Неужели он или тот, кто его заменит, согласится на меньшее? Мне могут возразить: мол, если американцы нас поддержат, то обойдемся и без согласия. Но зачем тогда было огород городить, привозить сюда Арафата с его бандой и десять лет вести переговоры с террористами? Тогда с самого начала надо было договариваться с американцами, они гораздо симпатичней! Второе обещание - возращение беженцев в "Палестинское государство". Прежде всего, с этим вторым обещанием не все так просто. В оригинале, на английском языке, фраза звучит так: "Расселение беженцев лучше там, чем в Израиле". Это больше напоминает доброе пожелание, с которым никто не обязан считаться, но никак не твердую позицию. Но, допустим, это-таки обещание. И чему мы должны радоваться? Что это нам дает? В Газе проживают полтора миллиона человек - беженцы (и их потомки) из Яффо и арабских деревень Негева и Юга страны, которые мечтают вернуться в СВОИ дома. Они живут в невыносимых условиях пятьдесят шесть лет. Дед передает внуку ключи от дома в Яффо и говорит: "Это ключ от твоего дома, ты должен вернуться туда". Они живут этой надеждой на возвращение в свои дома. В какое "Палестинское государство" они могут "вернуться"? Они же бежали не из Шхема или Рамаллы. Для них "право на возвращение" в Калькилию - все равно что "право на возвращение" в Уругвай! Но никто не хочет всерьез заниматься их проблемами. Как говорил в сердцах покойный Рабин: "Чтоб эта Газа затонула". По этому принципу действовали и действуют все израильские правительства. Ну что ж, прекрасно. Давайте отмахнемся от проблемы, уйдем, отгородимся от них и сделаем вид, что эти полтора миллиона человек превратятся в в великих миротворцев и возрадуются, что им разрешили и дальше прозябать в лагерях беженцев - в отвратительных условиях, в лапах исламских экстремистов, в ужасающей нищете, впроголодь, без нормальной жизни и без малейшей надежды на таковую. Давайте представим, что они перестанут нас ненавидеть и перестанут мечтать уничтожить нас. Какие проблемы решают они и какие проблемы решаем мы, приняв декларации президента Буша? Они не получают ничего, даже надежды на какое-то изменение. А что получаем мы? Разрушить два десятка поселений, изгнать их жителей, выдать приз террористам, вдохновить их на новые "подвиги", уверить их в том, что мы бежим под ударами... А что мы получаем взамен? Свору "воинов аллаха", уверенных в близкой победе, и полтора миллиона отчаявшихся обитателей лагерей беженцев - прекрасный вербовочный материал для армии террора. Нанесем удар по своим, чтобы усилить врага. Потрясающий политический ход! Необходимо понять, что есть всего две возможности ДЕЙСТВИТЕЛЬНО решить проблему беженцев. Первая возможность - разрешить им вернуться в свои дома: в Яффо, Лод, Хайфу, Акко, Ашдод, Ашкелон и т.д. Разумеется, это означает конец государства Израиль. Причем речь идет не только об исчезновении еврейского характера государства, но и о географическом исчезновении страны. С этим не спорят даже левые. Есть и второй путь. Необходимо четко и однозначно заявить, что никакого "права на возвращение" не будет. Мы не виноваты в том, что арабы Эрец Исраэль упустили свой шанс в прошлом и мы не готовы к самоликвидации ради осуществления их мечты. Вместе с тем необходимо дать этим людям надежду на будущее, дать уверенность в том, что если не они, то их дети будут жить достойной жизнью, полноправными гражданами своей страны. Эта страна - Палестинское государство Иордания, две трети граждан которой называют себя "палестинцами". Лагеря беженцев должны быть расформированы, жители эвакуированы. Именно в этом направлении должна строиться израильская политика, и задача Израиля - не только убедить американцев в правильности этого пути, но и принять участие в финансировании этой программы. Только на этом направлении есть шанс на НАСТОЯЩИЙ мир, так как в перспективе выигрывают обе стороны. Мы избавляемся от инфраструктуры террора, они обретают шанс на достойную жизнь. Можно долго игнорировать болезнь, но в один "прекрасный" день это может привести к плачевным последствиям. Мы в течении десятилетий игнорировали проблемы арабов - жителей Иудеи, Самарии и Газы, для нас они были дешевой и бесправной рабочей силой, это привело к тому, что Израилю приходится вести войну на выживание. Еще не поздно спасти положение, только при этом понадобятся не заокеанские декларации, а настоящее мужество и реализм израильтян. Бени Эйлон, министр туризма, депутат Кнессета, лидер партии Моледет. Перевод Ю. Ароновича ...