Пасмурное зимнее небо – такое серое, каким не бывает полное света небо Земли Израиля даже в самый разгар зимы, – делает окружающие пейзажи мрачными. Экспресс «Белая стрела», идущий из Милана на восток, через Верону и Падую, до самой Венеции, жадно глотает километры равнины, которая в эту мрачную погоду напоминает скорее пасмурную Польшу, чем солнечную Италию. Ряды опадающих деревьев обрамляют черные поля, время от времени в окне вагона проплывает заброшенный хутор, а порой – городок, чьи яркие разноцветные дома лишь усиливают ощущение мрачности. Италия, которая с европейской точки зрения считается страной, залитой солнца и полной жизни, напоминает нам, какой она была в глазах евреев, живших в ней в течение многих столетий: земля изгнания, зачастую унизительного и полного страданий. В своей книге «В серебряном зеркале» Реувен Бонфиль, вероятно, ведущий исследователь итальянского еврейства, развенчивает миф об идилии, которая якобы существовала между евреями и христианами в Италии в период Ренессанса. В 15 и 16 веках итальянские евреи жили в унизительных условиях, связанных со множеством ограничений. Крошечные разрозненные еврейские общины были островками в обществе, видевшем в них ненужную и надоевшую обузу. Их основным занятием было ростовщичество – занятие нужное, но презираемое и ненавистное. Хотя ветер Ренессанса проник и в еврейскую среду, как любой дух времени проникает, зачастую незаметно, в среду меньшинств, но этот ветер никак не повлиял на социальные основы, зиждившиеся на привычной и последовательной дискриминации добропорядочным христианским обществом евреев, которые воспринимались как греховные в самой своей сути и переносились с трудом. Однако Италия – это не Англия и не Польша, и даже зимой ее небо не всегда затянуто тучами. Когда сквозь тучи пробивается солнечный свет, или когда узкие извилистые улочки древних городов загораживают небо так, что его не видно совсем, красота Италии напоминает нам величие итальянского еврейства. Это община, которая свято хранила древний язык нашего народа – иврит – и исконные традиции Земли Израиля. Община, жившая в средиземноморской стране, в которой можно выращивать виноград и гранаты, и которую отделяют от берегов Земли Обетованной лишь синие морские просторы. Может быть, именно поэтому культура евреев Италии так далека от культуры их собратьев, а во многих смыслах, и потомков, – ашкеназских евреев. Каждый, кто читает сочинения еврейских мудрецов, живших в Италии, ощущает их простую близость к жизни – итальянские евреи лишены духа аскетизма, характерного для трудов ашкеназских раввинов, и для них «еврей» – это прежде всего просто «человек». Иудаизм для всех. Неслучайно, что впервые в истории раввины учредили санкции против излишней роскоши именно в Италии. Эстетике здесь придается величайшее значение, в чем можно убедиться на примере не только великолепных синагог, но и сочинений раввинов поколения Ренессанса, для которых занятия изящными науками и искусствами – философией, риторикой, поэзией и филологией – были естественными и само собой разумеющимися. ...

  «Кладбище больше походило на лес, – рассказывает Ребекка Салем. – Члены общины вырубили перед нашим приездом самые большие деревья, но там оставалось еще много дикой растительности. Мы должны были очень осторожно удалить ее, чтобы не разрушить памятники над могилами. Вся земля была изрыта норами животных, особенно много было черепах. Нас было три студентки и один студент, опытными дровосеками и работягами нас не назовешь, но мы были движимы горячим стремлением раскрыть далекое прошлое еврейской общины Янины, и это стремление заменяло нам недостающие мускулы. В конце концов нам открылись самые разнообразные памятники. На некоторых были надписи на иврите, порой даже в стихах, на других – по-гречески. Некоторые памятники были поставлены десятки лет назад, а некоторые – сотни. Мы не нашли закономерности, согласно которой расположены памятники. Все было перемешано – новое и старое, иврит и греческий. После недели работы, когда мы уже не раскапывали каждый памятник, а выбирали самые главные, мы увидели на краю кладбища могильную плиту, почти полностью ушедшую в землю. Мы различили на ней большие ивритские буквы и решили копать. Раскопали плиту, очистили ее. Буквы настолько стерлись, что нам пришлось снова заполнить их землей, чтобы разобрать надпись. Это была самая волнующая наша находка – могильная плита от 1426 года, редкое свидетельство того, о чем непрестанно говорят главы общины: что здесь существовала община романиотов еще до того, как в город приехали евреи, изгнанные из Испании. Мы позвонили председателю общины и рассказали ему о нашей находке, и он тут же примчался на кладбище. ...

  Начало еврейского поселения в Ресифи Евреи стали селиться в Ресифи, начиная с 1500 года. В то время Ресифи был столицей провинции Пернамбуку в Бразилии – португальской колонии. Первые евреи, оказавшиеся там, были марраны. Вместе с арестантами их прислали, чтобы основать новое португальское поселение в Ресифи. Евреи, которые увидели в этом возможность достичь экономической выгоды, а также скрыться от неусыпного ока инквизиции, с радостью приступили к выполнению этого задания. В течение короткого времени они превратили новое поселение в цветущий оазис, окруженный плантациями сахарного тростника. Со временем они развили там многие отрасли: выращивание и экспорт сахарного тростника, финансы и биржа, торговля рабами из Африки. Так евреи стали главной финансовой и торговой силой этого района. Когда евреи начали заселять Новый Свет, у них стали возникать новые ѓалахические вопросы, связанные с жизнью там. Первый вопрос такого рода был обращен к раввину Хаиму Шабтаю из Салоник. Вопрос касался «Молитвы о дожде», входящей в молитву «Восемнадцать благословлений». «Молитву о дожде» произносят в период от осеннего месяца хешван до весеннего месяца нисан – тогда, когда в Земле Израиля сезон дождей. В Бразилии же сезон дождей приходится на другое время года. Евреи Ресифи спрашивают рава Хаима Шабтая: «Должны ли мы произносить Молитву о дожде в период от хешвана до нисана, когда ее произносят все евреи, или же следует произносить ее во время сезона дождей в Бразилии?» Марраны, приехавшие в Бразилию, стремились найти тихое место, где они могли бы вернуться к еврейскому образу жизни, но им не удалось совсем уйти от надзора инквизиции. Хотя формально в Бразилии не была учреждена инквизиция, но в 1580 году она начала производить надзор за тем, что происходило в этой стране. Из Португалии в Бразилию были посланы особые надзиратели, которым было приказано проверить, нет ли там отступников от католической веры. Те, кто был уличен в отступничестве, среди них евреи и марраны, были посланы на суд в Лиссабон, и если они были признаны виновными, они больше никогда не возвращались в лоно своей семьи. ...

  ...

  В последние лет этак десять современными гебраистами и активистами еврейского движения настойчиво и последовательно изучаются и приводятся в порядок еврейские кладбища. В Украине, благо, их еще достаточно много. Не все мацейвы вросли еще в землю, не все буквы на них опустились в песок. Кое-что еще можно прочитать и даже обнаружить даты. Могилы трехсотлетней давности, чудом не оскверненные при разнообразных режимах, еще зовут пытливых ученых и восхищают фотографов, этнографов, художников. Местные председатели существующих иудейских общин во всех областях Украины ухаживают за этими каменными документами еврейской цивилизации и удивляются, что еврейские кладбища сегодня значительно опрятнее христианских. Если этот факт расценивать как достижение, то оно, несомненно, присутствует. Я кладбища не любила никогда, хоть там «крупнее и слаще земляника», как писала Марина Цветаева. Однако эта тема меня взволновала после того, как в руках оказалась книга Бориса Акунина под названием «Кладбищенские истории». В ней он поведал читателям о своих экскурсиях по нескольким наиболее известным кладбищам мира, и в том числе по Масличной горе. Последний очерк из его книги называется «Умер-Шмумер, или нестрашная смерть». Борис Акунин бродил по кладбищам, оказывается, дабы разобраться в природе смерти или приблизиться к ее постижению. А далее цитата: «Стало быть, стоишь на западном склоне Масличной горы, обращенном к Храмовому холму. Город Иерусалим притягивает взгляд, и рассматривать кладбище, ради которого тащился за тридевять земель, совсем не хочется. Кладбище тебе сильно не нравится. Оно и не предназначено для того, чтобы нравиться». Далее Б. Акунин делает вывод: «Смотреть тут не на что, трудно представить себе зрелище более унылое и безжизненное, чем эта сухая земля, кучи мусора и плоские камни». А далее, недоумевает Б.Акунин, «...за время, миновавшее с 1967 года, никто не позаботился убрать следы разгрома». ...

Хуст как укрепленный город был известен еще в 10-11 столетии и входил в состав Киевской Руси. Еврейская община в Хусте была создана в середине 18-ого столетия и насчитывала к 1792 году 14 семей. Первым рабби города в 1812 году был назначен Яков из Жидачова. В середине - 19-го века община Хуста стала одной из наибольших и самых важных в северной Венгрии, главным образом благодаря авторитету Моше Шика, который являлся раввином Хуста с 1861 по 1879 год. В 1920 -1938 годах, когда Хуст находился под властью Чехословакии, в городе велась активная еврейская жизнь; в 1923 году пять членов городского Совета были евреями. К 1921 году число Евреев, живущих в городе, насчитывало 3391 человек, а к 1930 году количество увеличилось до 4821 человек. Весной 1944 года около 10000 человек из Хуста и региона были вывезены фашистами в лагеря смерти. К апрелю 1944 года город был объявлен очищенным от евреев. Во времена Советского Союза синагогу несколько раз пытались силой забрать под клуб обувной фабрики. Но стойкость еврейских женщин, которые постоянно дежурили под синагогой, не позволила занять синагогу. Количество людей, которые приходили на молитву, было настолько велико, что в синагоге не хватало места. ...

  За чертой Десятки тысяч харьковчан разлетелись по миру, унося воспоминания о парках детства и улицах молодости. С чего же начинался этот город? Как маленькая казацкая застава превратилась в четвертый по величине мегаполис СССР? Какие нити связывают евреев, Харьков и Израиль? ...