Пасмурное зимнее небо – такое серое, каким не бывает полное света небо Земли Израиля даже в самый разгар зимы, – делает окружающие пейзажи мрачными. Экспресс «Белая стрела», идущий из Милана на восток, через Верону и Падую, до самой Венеции, жадно глотает километры равнины, которая в эту мрачную погоду напоминает скорее пасмурную Польшу, чем солнечную Италию. Ряды опадающих деревьев обрамляют черные поля, время от времени в окне вагона проплывает заброшенный хутор, а порой – городок, чьи яркие разноцветные дома лишь усиливают ощущение мрачности. Италия, которая с европейской точки зрения считается страной, залитой солнца и полной жизни, напоминает нам, какой она была в глазах евреев, живших в ней в течение многих столетий: земля изгнания, зачастую унизительного и полного страданий.
В своей книге «В серебряном зеркале» Реувен Бонфиль, вероятно, ведущий исследователь итальянского еврейства, развенчивает миф об идилии, которая якобы существовала между евреями и христианами в Италии в период Ренессанса. В 15 и 16 веках итальянские евреи жили в унизительных условиях, связанных со множеством ограничений. Крошечные разрозненные еврейские общины были островками в обществе, видевшем в них ненужную и надоевшую обузу. Их основным занятием было ростовщичество – занятие нужное, но презираемое и ненавистное. Хотя ветер Ренессанса проник и в еврейскую среду, как любой дух времени проникает, зачастую незаметно, в среду меньшинств, но этот ветер никак не повлиял на социальные основы, зиждившиеся на привычной и последовательной дискриминации добропорядочным христианским обществом евреев, которые воспринимались как греховные в самой своей сути и переносились с трудом.
Однако Италия – это не Англия и не Польша, и даже зимой ее небо не всегда затянуто тучами. Когда сквозь тучи пробивается солнечный свет, или когда узкие извилистые улочки древних городов загораживают небо так, что его не видно совсем, красота Италии напоминает нам величие итальянского еврейства. Это община, которая свято хранила древний язык нашего народа – иврит – и исконные традиции Земли Израиля. Община, жившая в средиземноморской стране, в которой можно выращивать виноград и гранаты, и которую отделяют от берегов Земли Обетованной лишь синие морские просторы.
Может быть, именно поэтому культура евреев Италии так далека от культуры их собратьев, а во многих смыслах, и потомков, – ашкеназских евреев. Каждый, кто читает сочинения еврейских мудрецов, живших в Италии, ощущает их простую близость к жизни – итальянские евреи лишены духа аскетизма, характерного для трудов ашкеназских раввинов, и для них «еврей» – это прежде всего просто «человек». Иудаизм для всех. Неслучайно, что впервые в истории раввины учредили санкции против излишней роскоши именно в Италии. Эстетике здесь придается величайшее значение, в чем можно убедиться на примере не только великолепных синагог, но и сочинений раввинов поколения Ренессанса, для которых занятия изящными науками и искусствами – философией, риторикой, поэзией и филологией – были естественными и само собой разумеющимися.
Университет и ешива
Падуя прославилась в истории еврейского народа благодаря Маѓараму из Падуи (рав Меир Каценеленбоген, 1473-1565), который хотя и родился в Праге, но прожил большую часть жизни в Падуе, был главным раввином города и похоронен на его древнем еврейском кладбище; а также благодаря Рамхалю (рабби Моше-Хаим Луцатто, 1707-1746), уроженцу города. В юности Рамхаль учился у рабби Йешаяѓу Басана, одного из величайших раввинов Италии. Будучи учеником местной ешивы, он основал в городе «Святое товарищество», члены которого стремились приблизить своим изучением Торы пришествие Машиаха. Его изучение каббалы и большие устремления пробудили вражду у его недоброжелателей, и в конце концов он был вынужден покинуть родной город, а потом и Италию вообще. Он отправился в Святую Землю и поселился в Акко, где прожил до конца своих дней. Во всем мире Падуя знаменита своим университетом – одним из наиболее старинных и престижных в Италии. Рамхаль был студентом этого университета, а Галилео Галилей – преподавателем.
В период Ренессанса город переживал расцвет, и дух итальянского Возрождения все еще витает в переулках современной Падуи. Город окружен двумя стенами: одна стена, возведенная в 13 веке, окружает центральную часть Старого города. У подножия этой древней стены проходит ров, который наполняют воды реки Бакилионы. Более грандиозная стена, датируемая 16 веком, окружает громадную территорию, которая свидетельствует о расцвете города в тот период.
Давайте пройдем в Старый город, который и сегодня является центром бурной студенческой жизни. Живописные улочки, выложенные брусчаткой, стекаются в крытые колоннады и на многовековые площади, в центре которых стоят монументальные здания, возведенные в 13-14 веках. Одно из эти величественных зданий – муниципалитет города, другое – башня, на которой расположены астрономические часы, действующие с 1437 года, третье здание – городской собор. В сердце Старого города расположены две достопримечательности, которые заинтересуют нас больше всего: университет и гетто.
Как мы уже упоминали, университет Падуи – это один из старейших университетов Европы и самых престижных университетов Италии. Он влечет к себе студентов со всего мира, в том числе, и из Израиля. Израильские студенты изучают там преимущественно медицину. Сами того не ведая, они замыкают чудесную историчесую цепочку: в период позднего Средневековья Падуанский университет был единственным университетом Европы, который позволял евреям учиться в своих стенах, и евреи использовали эту возможность главным образом для того, чтобы изучать медицину. В течение двухсот лет, с 16 до 18 века, из стен Падуанского университета вышло около 230 еврейских врачей. Неслучайно именно этот университет позволял евреям учиться в своих стенах: он был основан группой преподавателей Болонского университета, еще более древнего, стремившихся расширить академическую свободу. С течением лет Падуанский университет сделал своим девизом латинскую фразу Universa universis patavina libertas, которая переводится как «свобода университета Падуи, всеобщая и для всех». Власть, неоднократно сменявшаяся в городе, как правило, уважала эту свободу. Не только евреи наслаждались таким равноправием. В 1678 году в Падуанском университете степень доктора впервые в мире получила женщина.
Комплекс университета расположен вокруг центральной площади. Древние здания, преисполненные гордого исторического духа, перемежаются с современными кафе и книжными магазинами, обслуживающими тысячи студентов. С 1592 до 1610 года в университете преподавал самый знаменитый из его профессоров: Галилео Галилей. В годы своего преподавания в Падуанском университете он, наслаждаясь относительной финансовой свободой, занимался усовершенствованием новейшего изобретения своего времени – телескопа – и изучением небесных светил.
Вероятно, жажда просвещения витала в воздухе Падуи – помимо университета, этот город в различные исторические периоды был пристанищем крупнейших ешив. Вышеупомянутый рав Меир Каценеленбоген прибыл в Падую, чтобы учиться в ешиве рава Йеѓуды Минца, который получил от еврейской общины города здание для ешивы и жалованье. В сочинении рабби Элияѓу Капсали Седер Элияѓу зута описано учение в ешиве Падуи тех времен:
«Утром, выйдя из ешивы, где он изучал Талмуд с другим раввинами, он сидел в своем доме и преподавал Ѓалаху тем, у кого нет сил на глубокое изучение…
…А после трапезы в сумерки к нему приходили ученики знающие и сильные, и он учил их Тосафот, а также богатые горожане, которые избирали себе раввина из всех раввинов города, дабы он учил их с большим прилежанием и дабы это не мешало их прочим занятиям – они учили со своими раввинами утром Ѓалаху, а когда на землю ложились вечерние тени – Тосафот.
А на следующий день после молитвы рав со своими учениками, которые жили у него дома, шли в небольшое строение, расположенное во дворе Большой синагоги Падуи, которое называлось ешивой; внутри этого строения стояли стулья по кругу, и на них сидели изучающие Талмуд.
И тогда собирались все прочие раввины и учителя со своими учениками, и рав начинал задавать вопросы, и каждый отвечал на них согласно своему уровню, а после этого каждый задавал вопросы и давал на них ответы, и разрешал трудные задачи – и это называется пильпуль (способ изучения Талмуда в ешиве). А потом каждый продолжал изучать Талмуд вместе со своим напарником, великий с великим, а малый – с малым.
Все это изучение было наизусть, и никто не открывал книги, ибо все знали Ѓалаху наизусть».
Как мы уже упоминали, Рамхаль также учился в Падуе. Какое-то время он был студентом местного университета, но главным его наставником был рабби Йешаяѓу Басан. Он нашел в городе единомышленников, которые примкнули к его мессианской деятельности. В 19 веке, когда город находился под властью Австрийской империи, там был основан Бейт мидраш для раввинов, который существовал в течение пятидесяти лет, а после объединения Италии в 1870 году был перенесен в Рим. Во главе Бейт мидраша стоял рав Шмуэль-Давид Луцатто – комментатор Писания, переводчик, поэт и ученый.
Бейт мидраш отличался чертами, типичными для итальянского еврейства: в нем смешались верность старой традиции и естественная широта взглядов. В нем не было той горячности, что отличала ашкеназских просветителей, которые «идут вслед за толпой, позволяют погаснуть национальному чувству, забыться языку наших праотцев, атеизму – завладеть нами», как писал рав Шмуэль-Давид Луцатто в одном из своих посланий. Такой подход, который заискивает перед нееврейской мудростью и отворачивается от мудрецов народа Израиля, может в конце концов, по словам Луцатто, привести к тому, что «образ народа Израиля умалится, и станем мы презренными и низкими в глазах всех народов» (там же). Эти слова объясняют исключительность итальянского еврейства по сравнению с ашкеназами. Если община последних раскололась на реформистов, ортодоксов и т.д., то у евреев Италии традиционная община вместила в себя ветер перемен и благодаря этому спаслась от великого раскола.
Гетто
Одна узенькая улочка, половина другой и еще одна часть более широкой улицы – Виа дель Арко, и часть улиц Сольфарино и Виа де Пьяцца – вот и все еврейское гетто Падуи. На этой территории, общая протяженность улиц которой составляет не более 150 метров, теснились евреи начиная с 1603 года и конца 18 века. Еще до закрытия ворот гетто эта территория была центром еврейской торговли. И в наши дни этот квартал называется «гетто», однако, как выяснилось, так было не всегда. Оказывается, в более древний период евреи жили в другом квартале, расположенном между двумя городскими стенами, недалеко от улицы, которая сегодня называется Вия Савонарола. Там находятся и древние еврейские кладбища, где похоронены рав Меир Каценеленбоген и его сын Шмуэль-Йеѓуда, а также местный герой – врач Авраѓам Каталан, который лечил жертв эпидемии, охватившей город в 1631 году, и даже написал книгу об этом. На новом кладбище, расположенном за пределами внешней стены, находится могила рава Шмуэля-Давида Луцатто, а также могилы, перенесенные с древнего кладбища, разрушенного в 1509 году во время осады Падуи. На этом древнем кладбище были похоронены рав Йеѓуда Минц и дон Ицхак Абарбанель, умерший в Венеции в 1503 году.
Гетто Падуи было основано через несколько десятилетий после венецианского – первого гетто в мире. Оба гетто были созданы по требованию Папы римского, который противился терпимости итальянских властителей, позволявших евреям жить вместе с другими горожанами. С помощью гетто местные правители, которые не хотели или не могли изгнать евреев, демонстрировали свою обособленность от них, что позволяло евреям оставаться жить в их городах. Несомненно, создание гетто было унизительным для евреев, а также вынуждало их жить в страшной тесноте, но, с другой стороны, оно укрепило еврейское присутствие в городах Италии и во многом упрочило положение еврейских общин.
Жизнь в гетто была непростой. Например, в 1630 году от эпидемии умерла почти половина его жителей. Но гетто служило и защитой для евреев. В 1684 году, во время осады венгерского города Буды турками, был распространен слух, что евреи Буды предали город в руки мусульман; разъяренная толпа напала на гетто Падуи, нанесла ему большой материальный ущерб, и дело чуть было не дошло до человеческих жертв. Под защитой городского воинства евреи прятались по домам в течение шести дней, пока слухи не были опровергнуты и толпа не успокоилась. С тех пор 10 элула евреи Падуи праздновали как «Буда-Пурим».
С основанием гетто в нем существовали две синагоги – ашкеназская и итальянская. Позднее к ним прибавились еще две сефардские синагоги, публичная и частная. Итальянский молитвенный канон на первый взгляд может показаться «компромиссом» между ашкеназским и сефардским, однако он имеет очень древние основы и никак не связан с наследием евреев, изгнанных из Испании, которое во многом определило молитвенный канон большинства общин еврейского мира.
В условном разделении между сефардским еврейством, которое опирается на традицию евреев Вавилонии, и ашкеназским, берущим свое начало от традиции Земли Израиля, итальянские евреи несомненно относятся к ашкеназской стороне. Европейское еврейство во многом опирается на евреев Италии, распространившихся по всей Европе. Время от времени они возвращались в Италию, когда условия жизни по ту сторону Альп становились слишком тяжелыми. В 14 и 15 веках в Северной Италии оказались значительные массы еврейских беженцев, однако они были родом не из Испании и Португалии, а из Франции и Германии. Примкнув к местным еврейским общинам, изгнанники из Западной Европы вскоре стали центром этих общин. Если мы захотим проследить родословные наиболее древних и знаменитых еврейских семейств Северной Италии, мы убедимся, что в большинстве своем родоначальники этих семейств прибыли в Италию из Франции и Германии.
Таким образом, неудивительно, что несмотря на значительные различия в климатических и культурных условиях между Италией и Германией, Маѓарам из Падуи был самым авторитетным ашкеназским ѓалахическим законодателем своего поколения. Не следует удивляться и тому, что фамилия Луцатто, которую носили Рамхаль и рав Шмуэль-Давид, несмотря на свое итальянское звучание, имеет ашкеназские корни. Она происходит от названия области Лусатия, расположенной на север от Чехии. Сегодня эта область разделена между Германией и Польшей.
Беженцы из Франции и Германии примкнули к общинам более давних беженцев – евреев с Сицилии и из Южной Италии, которые были изгнаны с насиженных мест уже в конце 13 века. Позднее в Северную Италию прибыли и немногочисленные изгнанники из Португалии, отличавшиеся совершенно иным менталитетом.
Ашкеназская синагога была гордостью всех падуанских евреев. У нее два входа – один со двора, расположенного внутри гетто, а другой – с улицы Де Пьяцца. Над каждым входом выгравирована надпись: «Дом молитвы». Если внимательно присмотреться, можно увидеть окна второго этажа, на котором располагался Большой молитвенный зал. Подобно знаменитым венецианским синагогам, в синагоге Падуи Большой зал также располагался не на нижнем, а на втором этаже. На здании, выкрашенном в кирпичный цвет, висит небольшая мраморная табличка, на которой в качестве заголовка выбит стих на иврите: «И отстроят они руины вечные». Далее по-итальянски написано, что здание было разрушено антисемитами в мае 1943 года и восстановлено местной еврейском общиной в 1998 году.
От сефардских синагог Падуи не осталось и следа. Большую сефардскую синагогу разбомбили во время Второй мировой войны, а ее арон кодеш и биму, чудом уцелевшие, перевезли в Иерусалим, и сегодня они находятся в синагоге общины Ренаним в Ѓейхаль Шломо. Ашкеназская синагога, которая называлась также Большой, была подожжена в 1943 году и с тех пор не восстанавливалась. Ее арон кодеш перевезен в главную синагогу района Яд Элияѓу в Тель-Авиве.
Надежда Израиля
Единственная действующая синагога в современной Падуе – это итальянская синагога на улице Сольфарино. В ее здании расположены также оффис правления общины и приемная раввина. Синагога отделана с большой пышностью, но только изнутри. Она не отличается слишком большим гостеприимством – израильтяне, которые гостят в городе, могут посетить ее, только согласовав свой визит заранее с правлением общины. Это делается преднамеренно, наверное, не столько из-за какой-то реальной угрозы, сколько по привычке чего-то опасаться.
В приемной, расположенной недалеко от синагоги, у меня состоялась встреча – назначенная заранее – с раввином Падуи, равом Аѓароном (Адольфо) Луччи. Он родился в 1967 году и является отпрыском знатного еврейского семейства из Рима. Он изучал Тору в Бейт мидраше для раввинов в Риме и даже проучился один год в Ешиват ѓа-Котель в Иерусалиме. Беседу он ведет на идеальном иврите, почти без акцента. У него много родственников в Израиле, и он с семьей – женой и тремя детьми – собирается в скором времени сделать алию. По его словам, евреи Италии сильно тяготеют к Израилю, независимо от уровня их религиозности или политических взглядов. «В галуте нет надежды» – замечает он и выражает уверенность, что репатриация в Израиль молодого поколения евреев, у которых сильная еврейская самоидентификация, – это всего лишь вопрос времени.
В местной общине нет людей его возраста. 250 ее членов делятся на две возрастные категории: люди лет 60 и старше, часть из которых – потомки семейств, живущих в Падуе более 500 лет, и студенты – европейцы и израильтяне. Отсутствие в общине сорокалетних рав Луччи объясняет тем, что произошло, когда им было двадцать: они репатриировались в Израиль или перехали в более крупные города. И все же, как это ни удивительно, число членов общины осталось неизменным в течение многих лет. Хотя публичные молитвы в синагоге проходят только в субботу, там ежедневно имеют место какие-то мероприятия: урок для детей и взрослых, празднества или молитвы. За запертыми дверьми жизнь бьет ключом.
Рав Луччи, историк по образованию, составил подробный сборник по истории евреев Падуи. По моей просьбе он изображает в виде графика демографические процессы, которые произошли в общине с начала 19 века. Подобные процессы характерны для всех крупных еврейских общин Италии. В начале 20 века община насчитывала около тысячи семей, однако накануне Второй мировой войны в городе осталось не более 200 евреев. Такой демографический упадок был вызван прежде всго широкими возможностями, которые открывала перед евреями эмансипация, – она звала их в большие города, такие как Рим и Милан, и даже за океан. К этому следует прибавить влияние «Закона о расах» от 1938 года, который заставил евреев принять христианство или эмигрировать. 43 падуанских еврея погибли в концлагерях, о чем гласит мемориальная доска, висящая на стене одного из домов внутри гетто.
Прежде чем провести меня в синагогу, рав Луччи показывает мне карту Старого города и отмечает на ней границы гетто и местоположение старинного кладбища. Он очерчивает карандашом линию стены, которая огибает город подобно огромному треугольнику, и рассказывает мне, что сейчас трудится над тем, чтобы превратить эту стену в эрув, который позволит евреям переносить вещи с места на место в субботу. «Нужно только закрыть этот угол, и мы работаем над этим» – говорит он.
Немало еврейских общин перестало существовать под синим небом Италии в последние поколения из-за ассимиляции и эмиграции. Судя по всему, та же участь постигнет и общину Падуи, несмотря на угольки еврейской жизни, которые все еще тлеют здесь. После этой короткой поездки у меня сложилось впечатление, что еврейская жизнь в этом городе – заключительный аккорд существования общины, главным сокровищем которой является память о былом.
Восхождение арон кодеш в Землю Израиля
Каждый, кто входит в синагогу общины Ренаним в Ѓейхаль Шломо в Иерусалиме, останавливается, пораженный красотой старинного ковчега (арон кодеш), установленного у восточной стены. Этот арон кодеш был сооружен в 1729 году в Падуе. В честь церемонии его установления в гордской синагоге Рамхаль сочинил несколько гимнов под общим названием «Освящение ковчега». Ковчег, чудом уцелевший после бомбардировок Падуи в мае 1943 года, был привезен в Израиль в пятидесятые годы 20 века.
Ковчег выполнен в трех архитектурных стилях. Его нижняя и средняя части созданы в стиле высокого Ренессанса, на который оказало большое влияние творчество Микеланджело. Верхняя часть выполнена в стиле барокко, который характеризуется отказом от прямых линий в пользу линий волнистых и извилистых, выражающих движение. Ковчег сделан из материала цвета слоновой кости, напоминающего мрамор, и украшен золотыми деталями, которые напоминают стиль рококо начала 18 века.
Дизайн ковчега во многом отражает влияние итальянской архитектуры периода барокко. В нем сделан акцент на растительные орнаменты, в отличие от более поздних ковчегов в синагогах Восточной Европы, где было принято изображать львов, орлов и царские венцы.
Гладкие колонны падуанского ковчега отличаются от колонн, увитых растительным орнаментом, которыми было принято украшать ковчеги в то время. Такие колонны, покрытые резьбой с растительным орнаментом, можно увидеть в ковчеге синагоги из города Витторио Венето, представленной в Музее Израиля, а также в ковчеге синагоги из округа Левентина, представленной в Музее итальянского еврейства в Иерусалиме. Эти ковчеги из итальянских синагог, особенно их нижняя и центральная части, послужили прототипом для синагог Восточной Европы и стали стандартом для ашкеназских общин.
Очень любопытно сходство между этим ковчегом, выполненным в 17 веке, и ковчегами, изображенными на мозаиках и рисунках в синагогах периода Мишны и Талмуда, обнаруженных в Земле Израиля. Эти древние ковчеги несли в себе элементы архитектуры иерусалимского Храма.
Скромный и сдержанный дизайн падуанского ковчега по сравнению с другими ковчегами того периода придает ему классический вид. В Иерусалиме ковчег стоит на фоне стены, выкрашенной в глубокий синий цвет. Контраст между светлым цветом ковчега и темно-синей стеной придает ковчегу благородный и в то же время легкий, воздушный вид. Эти цвета намекают также на цвета израильского флага, ибо ковчег «возвратился» из изгнания в свою родную землю, как написал глава общины Ренаним в письме к капитану судна, на котором ковчег был привезен в Израиль.
Перевела и подготовила к печати Хана Ар-Шалом
