Илан Халими – это 23-летний еврей, гражданин Франции, похищенный в Париже в январе бандой французских мусульман. В течение 23 дней его подвергали пыткам, которые может придумать только самое извращенное воображение, вскормленное самыми страшными фильмами ужасов. Даже «просвещенная» газета «Le Monde» назвала убийство Илана «самым жестоким убийством эпохи». Требуя у матери похищенного выкуп за освобождение Илана, они читали ей по телефону отрывки из Корана под вопли сына. Все недели заточения французская полиция требовала от родителей никому не сообщать о похищении. Дело было предано огласке лишь после того, как Илан, выброшенный в лесу похитителями, был найден прохожим и скончался на пути в больницу. На демонстрации, устроенные несколько дней спустя в Париже и некоторых городах провинции, вышли несколько десятков тысяч людей, подавляющее большинство из них - евреи. В Париже к ним присоединились и политики. Однако до сих пор французские власти отказываются однозначно признать антисемитский характер убийства. Точно так же в последние пять с половиной лет, когда по количеству нападений на евреев Франция превратилась в столицу антисемитизма на Западе, ее руководство не было способно найти для определения этого явления никакого другого термина, кроме как «межобщинные распри». Именно так охарактеризовал события Лионель Жоспен, французский премьер до 2002 года, когда у него попросили отреагировать на пропалестинскую демонстрацию на Елисейских полях, на которой, впервые со времен Виши, толпа кричала «смерть евреям». Призыв осуществился не сразу. Сначала, с сентября 2000 года, евреев били – в школах, в метро, в пригородах, где они проживали в одних домах с мусульманами, поджигали синагоги и школы. В прекраснодушной прессе публиковались черные списки еврейских философов, смеющих поддерживать государство Израиль. Их бойкотировали. Израиль представляли как фашистское государство, раковую опухоль на Ближнем Востоке. У учителей-евреев требовали осудить Израиль и сионизм. Было ясное разделение труда: физические нападения осуществлялись французами-мусульманами; осквернение образа Израиля брали на себя коренные французские интеллектуальные элиты. После «размежевания» в Израиле некоторые евреи Франции посмели надеяться, что ввиду новой миротворческой политики Шарона во Франции все пойдет на лад. Убийство Илана положило конец этим надеждам. В современной Франции заново начинают вырисовываться еще не забытые с прошлой мировой войны контуры сотрудничества родины Жанны Д’Арк с нацизмом – ныне нового, исламистского толка. Ведь именно с исламизмом, с Тегераном, с Аль-Каидой и с палестинским террором отождествляют себя массы мусульманской молодежи Франции (мусульмане составляют здесь 25 % граждан до 25 лет), Великобритании, Бельгии, Германии и т. д. Убийство Илана Халими, однако, должно служить уроком не только полумиллиону евреев, проживающих на родине прав человека, но и евреям всего мира. Его убили как еврея и поэтому, когда банда «Варваров» (так она себя на самом деле называла) обжигала его тело – ожог должны чувствовать мы все. ...

  В 12 лет я принял одно из тех принципиальных решений, которые обычно принимают в этом возрасте: получать по немецкому не больше двойки. С седьмого класса изучение языка Манна и Гёте становилось обязательным в франкоязычной части Швейцарии, куда моя семья переселилась в конце семидесятых и где я жил до репатриации в Израиль в начале девяностых. Томаса Манна я тогда не знал, и, может быть, поэтому немецкий для меня был прежде всего языком «Майн Кампф». И ещё я знал, что из-за немцев бабушка, пережившая ленинградскую блокаду, не выбрасывает чёрствый хлеб и тайно доедает просроченные продукты.Мне рассказывали про дядю, умершего от голода в возрасте нескольких месяцев в осаждённом Ленинграде, а еще я знал, что из-за немцев у дедушки нет пальцев на ногах. Помимо этого личного счёта моей семьи, я знал, что немецкий народ сделал тогда что-то очень, очень нехорошее моему народу. Увы, обет я долго не выдержал - и не только по причине слабости духа, а просто потому, что литературные произведения, подобранные учительницей немецкого, представляли по своему содержанию некий обвинительный акт фашистской Германии. Создавалось впечатление, что произведениями Фриша, Дюрренматта (оба, кстати, швейцарцы) и Бёлля она пыталась очистить немецкий язык от пятна, наложенного на него Третьим Рейхом. Будучи обычной швейцаркой, она понимала, что язык как носитель культуры не может быть нейтральным и что Германия не может быть просто государством, как все.   Таким образом, я с чистой совестью позволил себе учить немецкий, продолжая придерживаться мировоззрения, в котором все элементы были более или менее совместимы, за исключением двух: элемент «еврейскости» и элемент «немецкости» не могли встретиться нигде и ни в чём. Я это ощущал не столько на идеологическом, сколько на онтологическом уровне – эти две грани бытия были несовместимы по самой своей сути. ...

    На конференции воспитателей и директоров еврейских школ в Европе, состоявшейся в прошлом феврале в Париже, один из присутствующих, выслушав подробнейший доклад о достижениях еврейских школ во Франции, обратился к ведущему примерно с такими словами: «Мне, как гражданину Израиля, родившемуся в Америке, трудно понять, как евреи после Катастрофы могут заново селиться в Европе и стараться возродить в ней еврейское образование». Замечание несколько смутило присутствующих. Тем более что заголовки всех утренних газет пестрели очередными высказываниями популярного французского юмориста: «Сионизм – это СПИД иудаизма», «еврейские деятели Франции – преступники для французской республики», «60 лет Катастрофы – порнография памяти» и т.д. и т.п. Фамилия юмориста – Дьёдонне, дословно – «богоданный».    В тот же день в Париже подожгли вагон – памятник депортации евреев во время Второй Мировой Войны. В кулуарах зала, где проходила конференция, одна женщина – председатель ассоциации учителей истории от Марселя и южного региона Франции – рассказывала, как её начали бойкотировать коллеги после её отказа осудить Израиль за его политику в Иудее, Самарии и Газе. Во второй день конференции мы посетили Мемориал, посвящённый жертвам Катастрофы и расположенный в центре города. ...

   В одной из статей известного современного раввина мне встретилось такое выражение: «Евреи как народ выжили вопреки всему и несмотря ни на что». Я задал себе вопрос: разве это не одно и то же – «вопреки всему» и «несмотря ни на что»?   Проблемы, с которыми сталкивался в ходе истории (и продолжает сталкиваться сегодня) наш народ, относятся к двум основным категориям. Первая – давление извне, та вражда и препятствия, которыми окружали нас другие нации. Вторая – те проблемы, которые мы создаем себе сами. Казалось бы, те же самые процессы происходят со всеми другими народами, и в еврейском варианте нет ничего исключительного. Почитав российские газеты, можно, например, прийти к выводу, что у русского народа есть внешние проблемы – чеченцы, еврейский заговор и западные капиталисты, а есть внутренние (без изменений, по Гоголю) – дураки и дороги.   Особенность евреев в том, что в нашем случае обе этих разновидности проблем проявляются и осложняют жизнь в исключительно яркой, рафинированной, гротескной форме. Чаще всего нас ненавидят на ровном месте (по крайней мере, совсем не за то, в чем мы действительно противостоим остальному человечеству); а сами мы создаем себе трудности там, где их явно не должно было бы быть.   На Песах к нам в Израиль приезжала близкая подруга моей жены, которая уже несколько лет живет в Германии, в городе Дюссельдорф. Не буду вникать в детали и подробно описывать, как она там оказалась - мне кажется, что у всех еврейских ребят, попавших в Германию, похожие истории. В пост-перестроечной, мафиозно-демократической, богато-нищей кутерьме послесоветского пространства еврейские семьи искали новые жизненные цели. Уехать в Израиль казалось самым простым делом, а в знакомой для всех песне пелось, что «трудное счастье – находка для нас». Зачем же бросаться за легким? Это открытие посетило умы русскоязычных евреев не сразу, а году так в 1993-1995, когда огромные волны репатриации в Израиль пошли на спад. Америка закрылась. И тогда появилась альтернатива – Германия. Там – европейская культура, высокий уровень жизни, там бесплатное высшее образование, развитая медицина и достойное социальное обеспечение. ...

В Варшаву я попал по приглашению своего старого знакомого, Зелига Аврасина, который работает там помощником раввина. Я приехал туда в четверг утром, в этот день в резиденции посла Израиля была инаугурация раввина Михаэля Шудриха, раввина Варшавы, ставшего Главным раввином Польши. На настоящий момент в Польше это практически единственный раввин, он же и духовный лидер малочисленной еврейской общины страны. Целью моей поездки была не только встреча с другом, но и желание почувствовать атмосферу, в которой пребывают сегодняшние евреи Польши. Еврейская община Варшавы разнородна, разнообразна и динамична. Она представлена немногочисленными грузинскими евреями, перманентно прибывающими и ведущими свой бизнес израильтянами, репатриировавшимися в 60-90 е годы из страны, а также собственно польскими евреями и членами их семей, которых с каждым годом становится все меньше и меньше. Современная община Варшавы насчитывает по официальным данным около 400 человек, на самом деле евреев Варшавы около 4 тысяч. Из этих 400 человек , 60 человек или чуть более являются активными членами этой общины. В конце шестидесятых годов, сразу после Шестидневной войны в Израиле, польские евреи пострадали от грубых антисемитских действий тогдашнего коммунистического режима. Практически все евреи теми или иными способами были изгнаны из страны. А оставшимся приходилось либо скрывать свое происхождение, либо стать поляками. И сегодняшние члены еврейской общины это дети именно тех евреев. Поэтому еврейская община Варшавы представлена, в основном, молодежью и людьми, принявшими гиюр.   ...

  Факт существования сионистских организаций и движений в Европе широко известен. Как правило, эти движения занимались воплощением идей возрождения еврейского государства, алией, покупкой земель, пропагандистской и организационной деятельностью. Часть из них работала легально, а часть — нелегально (в основном — в восточной Европе и, в частности, в СССР). Что же касается мусульманских стран Ближнего Востока и Северной Африки, то создается впечатление, что там ничего подобного не существовало.    Причиной распространения этого мнения, безусловно, является отсутствие информации, которое, в свою очередь, вызвано тем, что большинство этих стран по-прежнему находится в состоянии войны с государством Израиль и публикация документальных данных может угрожать евреям, проживающим на их территории.   Однако недавно вышла в свет книга «Аноар бе алия» («Молодежь на подъеме»), посвященная еврейскому молодежному движению «Шарль Нетер», которое существовало в Марокко и очень напоминало европейский «Бейтар». Ее автор — доктор исторических наук и исследователь североафриканского еврейства Иосеф Шарвит. ...

     Мазаль увраха («удача и благословение») — этими ивритскими словами завершаются каждый день, и в эту минуту тоже, бесчисленные сделки на мировом алмазном рынке. Эти слова — код, которым на протяжении уже нескольких поколений пользуются торговцы бриллиантами. В мире нет больше ни одной отрасли, в которой завершение сделки подтверждается словами, не очень понятными людям, ведущим торговые переговоры. (Можно предположить, что для составителей «Протоколов сионских мудрецов» этот факт мог бы послужить еще одним доказательством еврейского мирового господства.)     На сегодняшний день Израиль занимает одно из ведущих мест в мировой торговле бриллиантами, а в годы наибольшего расцвета этой отрасли продукция Израиля составляла треть от всей мировой торговли. А еще следует учесть то множество евреев, которые работают на ведущих алмазных биржах мира.    Ведущее положение в этой отрасли евреи заняли не вчера. Согласно историческим источникам «связь» между евреями и бриллиантами возникла примерно 500 лет назад, когда еврейские торговцы из Испании, спасаясь от ужасов инквизиции, оказались в Бельгии (испанские правители которой были гораздо менее агрессивны в своем религиозном рвении) и Голландии. И доказательство тому содержится в официальном документе городского совета Антверпена: когда испанским властям стало известно, что евреи нашли убежище в Антверпене и они потребовали их изгнания, городской совет категорически воспротивился этому, заявив: «Своим занятием бриллиантами они приносят нам огромную прибыль». ...

Если  бы сто или даже восемьдесят лет назад кто-нибудь предположил, что идиш станет мертвым или, как минимум, умирающим языком, а иврит будут считать своим родным языком более 6,5 миллиона евреев (включая значительную часть евреев, живущих в диаспоре), его подняли бы на смех. И в самом деле: что могло предвещать гибель идиша в те годы, когда на нем говорило более 10 миллионов, когда в одной только Варшаве выпускалось более сотни периодических изданий на идиш, а в Советском Союзе этот язык был официально объявлен языком делопроизводства в судах многих городов и местечек и преподавания в еврейских школах?     В свете бурного всплеска национального движения и значительного подъема еврейской культуры в конце XIX — начале XX века резонно встал вопрос: какой из языков может быть общим национальным языком еврейского народа? Однозначного ответа на этот вопрос не было. С одной стороны, все наиболее популярные светские еврейские книги были написаны на идиш.     На этом языке писали Менделе Мойхер-Сфорим, Ицхак Перец, Бердичевский, Шолом-Алейхем, Шолом Аш — культовые писатели того поколения, заложившие основы «новой еврейской культуры» и приведшие ее к расцвету. На этом же языке издавались буклеты политических движений, выступали актеры еврейских театров, писались заметки в «прогрессивной» прессе. ...