Только мысль и чувство создают ощущение реальности бытия. Приверженцы разных философских школ, пытаясь определить понятие «бытие», ориентируются исключительно на аналитические и сенсорные способности человека. Декарт заявил: "Я мыслю, значит существую", – и поставил на первое место аспект мысли. Материализм провозгласил: "Материя – объективная реальность, данная нам в ощущениях", – и отвел чувству первостепенную роль.
Тора стремится вывести человека за пределы ограничений. В ее философской системе ни мысль человека, ни его чувства не самодостаточны. Если бы Тора вела полемику с Декартом, она бы переформулировала его аксиому так: "Я мыслю – значит, существует Б-г", а постулат материалистов превратила бы в следующее высказывание: "То, что я ощущаю – это еще не все: нечто скрывается за чувственным миром и не поддается непосредственному восприятию при помощи нервных окончаний". Идея о том, что зло порождается субъективным восприятием человека и не имеет корней в мире, созданном Творцом, часто встречается в хасидских рассказах и притчах.
Третий любавичский Ребе, Цемах Цедек, рассказывал своим ученикам такую историю. Один хасид часто навещал рабби Менделе из Городка. Однажды рабби Менделе предупредил своего гостя: «Будь осторожен – нечистая сила охотится за тобой!».
Вскоре после этого пригласили хасида в соседнее местечко, чтобы он сделал там обрезание новорожденному мальчику. Хасид согласился и сел в присланную за ним повозку. Через четверть часа он вдруг почувствовал, что повозка едет без дороги, а по глухому лесу. Он спросил возницу, не сбились ли они с дороги, а тот ответил, что они скоро приедут. Они подъехали к дому посреди леса. Только тут хасид вспомнил предостережение своего ребе – но было поздно. Они вошли в дом, и его провели к женщине, державшей на руках ребенка. Улучив мгновение, когда никого не было рядом, она сказала ему, что он попал к нечистой силе, и если хочет выбраться отсюда, пусть ничего не берет в подарок и не ест. Если же он возьмет хоть что-нибудь, то останется здесь навсегда. После обрезания устроили пир, но хасид ничего не пил и не ел. От платы, предложенной ему за обрезание, он также отказался. Хозяева удивлялись, но не настаивали и отвезли его домой. Вернувшись домой, хасид первым делом поехал стал собираться в Городок к рабби Менделе. Однако Рабби Мендель велел не пускать его и сказать ему так: "Нечистый ты, нечистота на тебе". Когда же наконец ребе разрешил ему войти, то обратился к нему с предупреждением: "Я знаю, что произошло с тобой. Я молился за тебя все это время, но смотри, опасность не миновала, и с тобой может приключиться то же самое. Кто знает, сможешь ли ты выбраться во второй раз? Но я дам тебе один совет: если позовут тебя еще раз, не отказывай им. Когда же привезут тебя, иди к самому старшему среди них и скажи ему громко и с полной верой:
"Ты – ничто, не существуешь ты". Тебе предстоят тяжелые испытания, но если всей душой ты будешь опираться на меня, то выстоишь и вернешься с миром". Так и случилось. Те же люди приехали за хасидом опять, и он поехал с ними. Когда же привезли его в нечистое место, то стала нечистая сила пугать его, выпуская изо рта языки пламени.
Но он прямо в лицо говорил им: "Вы ничто, не существуете вы, нету вас". Тогда отвели его к саммому старшему, но он и ему скаазал то же самое: "Ты ничто, нет тебя". Засмеялись все и стали пугать его еще сильнее, но хасид с полной верой повторял то, что велел ему рабби Менделе. Спросил тогда его самый старший: "Откуда же у тебя такая наглость?" Ответил ему хасид: "Знай, что не за счет своей силы я объявляю тебя несуществующим, а силой своего ребе – рабби Менделе из Городка". Тогда старший велел принести
книгу, где записаны слова всех живущих Мудрецов Торы, а также описаны их поступки и отношение к людям. Естественно, что в книге предводителя
нечистой силы могло быть записано только дурное – ошибки при толковании Торы, которые допустил тот или иной Мудрец, ошибочное поведение и факты, свидетельствующие о недостаточно уважительном отношении к окружающим. Долго искал главный в своих книгах имя рабби Менделе из Городка, но не нашел его. Тут же отпустили хасида и отвезли его домой.
