Как и в других областях духовной жизни, в Эрец Исраэль существует иерархия степени святости, построенная в форме лестницы: святость нисходит в этот мир из единого наивысшего источника и распространяется постепенно на широкие просторы. Но единство ее не теряется благодаря знанию, что чем ближе к источнику, тем святость больше. И эта степень проявляется в конкретных понятиях и законах, относящихся к соблюдению традиции. В Эрец Исраэль, которая сама возвышается в своей святости над всеми странами, есть тоже разные ступени святости, и Иерусалим святее всех городов. (Так пишет Мишна – трактат Келим, гл. 1, 6-8).
Чем ближе к Святая Святых на Храмовой Горе, тем святость больше, тем яснее проявляется Б-жественное присутствие, и тем строже ограничения, которые накладываются на человека в прикосновении к этим местам. Место, от которого был основан мир, где произошло жертвоприношение Ицхака, где праотец Яаков видел в видении лестницу, соединяющую землю и небеса, где стоял и будет стоять Храм; оттуда, из этого места, спускается святость, проходит сквозь множество заслонов и озаряет всю Эрец Исраэль.
Близость к святости, а значит к вечности, облагораживает душу человека, помогает ей определить для себя настоящие ценности, сбросить с себя порабощение внешнему и материальному, найти в себе и в окружении единство и гармонию. «Построенный Иерусалим – как город, соединенный вместе» (Тегилим 122:3); «Город, делающий весь Израиль единым» (Иерусалимский Талмуд, Хагига 3:6).
Поэтому стремление еврея в Эрец Исраэль не может остановиться на полпути. Его сила, источник и цель – святой Иерусалим. Все проявления материального благополучия, труда и творчества в корне своем направлены на этот город. Всегда еврей обращался во время молитвы лицом к Иерусалиму. Сейчас, во время возрождения, можно видеть перед собой Иерусалим также и во время другой созидательной деятельности.
Даже окружив себя достижениями науки и техники, сельского хозяйства и экономики, не находит покоя еврейская душа, если не вошла она в покои Царя, если народ остается у закрытых ворот дворца в терпеливом, но упрямом ожидании.
Но именно поэтому нужно осознать, о каком же Иерусалиме идет речь. Возможно ли заменить хотя бы одну настоящую улицу этого города лишь виртуальными рассуждениями и эмоциями?
«Сказал раби Йоханан: Сказал Всевышний: «Не войду в Высший Иерусалим, пока не войду в низший»» (Таанит 5:1); «Поклялся Всевышний, что не войдет он в высший Иерусалим, пока не войдет народ Израиля в низший» (Зоар, Насо 147:2).
Это тот самый Иерусалим, окруженный стеной, и та старая часть, что вне стены; город, даже в наше время запущенный, загрязненный, полный беспокойной сутолоки, криков арабских торговцев и различных запахов. Да, не только та реставрированная малая часть, привлекающая туристов и гостей. Самый центр, самое сердце все еще в состоянии запустения. Иногда думается: если бы это место заселили раньше «цивилизованные» народы, сохраняли бы чистоту, тишину и порядок, быть может, мы бы забыли, не дай Б-г, что Иерусалим осиротел и разрушен? Но не дано нам этого забыть и променять на внешние признаки комфорта.
И вот, поневоле, должны мы открыть для себя его внутреннюю красоту и великолепие. Увидеть в этих руинах «Высший Иерусалим», величавый и отстроенный, который никогда не разрушался, который сам ждет нас со скорбью и надеждой. Пройти по сегодняшней грязи улиц с ощущением блаженства и трепета перед его святостью, перед тем, чем он должен быть и будет. Как те мудрецы Торы, которые отстаивали в прежние века право подметать улицу, близкую к воротам Храмовой Горы.
В Старом Иерусалиме вступают в силу другие измерения. Не качество постройки, а его близость к Святыне; не благоустроенность, а связь с благочестивыми и мудрыми евреями; не оборудование, а труд и молитвы, вложенные в усилия укорениться в нем.
Да и само название «Старый Город» указывает не на историческую или археологическую ценность, а на необходимость принять старое из рук прежних поколений и обновить его.
Можно ли делить свое сердце на «кварталы»? Можно ли оставить в нем хоть один уголок в состоянии окаменения и умерщвленности?
После освобождения Иерусалима начался медленный процесс оздоровления. Возвращения еврейского присутствия, то есть нового потока жизни, во все концы Старого Города. Сами невероятные трудности этого процесса, его медленный темп, указывают на те духовные препятствия, которые мы преодолеваем, приближаясь шаг за шагом к возрождению Иерусалима и его святости. Каждый новый заселенный дом, каждый ребенок, рождающийся там, открывают тайну еврейской вечности и ее силу, побеждающую все реальные земные преграды.
«Иерусалим не делится на племенные уделы» – говорит Талмуд (Йома 12:1). У каждого еврея в Святом Иерусалиме свой удел, своя частица жизни. Это единственное место, где невозможно ощущать себя туристом. Туристы из других народов иногда видят в Иерусалиме потустороннюю силу, начинают недомогать разными фантазиями и странным поведением. Нам такое восприятие чуждо.
Для нас это – дом, наш единственный, святой, возвышенный, теплый и живой. Город нашего прошлого и будущего.
1 На протяжении многих лет рав Шимон Ар-Шалом и его семья живут в Старом городе Иерусалима, в так называемом «мусульманском квартале».
