Отделение халы от теста"От начатков теста вашего халу (кусочек теста) возносите в возношение; как возношение с гумна, так возносите ее. От начатков теста вашего отдавайте Господу возношение во всех поколениях ваших" (Бемидбар 15:20). Святость в мире проявляется кругообразно. Есть центр, в котором святость проявляется наиболее сильно, и от него расходятся круги святости по всему миру. "Свят Господь воинств, и вся земля полна славы Его". Святость человека концентрируется в избранности, которая начинается от Адама, передается Ноаху и Аврааму, и позднее - народу Израиля среди всех народов, и священникам (коаним) в среде народа Израиля. Святость места концентрируется в Эрец Исраэль, и прежде всего - в месте строения Храма. Святость пищи концентрируется в хале, которую мы отделяем от теста. Когда мы отделяем от теста часть и отдаем ее коэну, это выражает святость, которая присутствует во всем тесте, замешиваемом в еврейском доме. Поэтому хала, отделяемая от теста, называется в Торе "начатки теста вашего". Начатки - это отправная точка всего, и в ней выражается святость, заложенная в основе всего. Отделение халы наделяет еврейский дом особым духом. Приготовление пищи служит не только для утоления голода. Когда мы замешиваем тесто, часть его отделяется для когена. Разумеется, подарок должен быть послан, пока он еще свеж. Сразу по окончанию работы один из членов семьи спешит в дом коэна с подарком в руках. Благословение коэна осеняет всю семью. В хлебе, выращенном и выпеченном в Эрец Исраэль, собраны все три круга святости: святость пищи (в отделении халы), святость человека (в коэне) и святость Эрец Исраэль. Это дополняется еще одной заповедью, которую совершает женщина: зажигание субботних свечей. В этой заповеди еврейский дом осеняется еще одним видом святости: святости времени, центром которой является Суббота. Грех Адама и Хавы в саду Эден состоял прежде всего в том, что они нарушили святость, которая присутствует в приеме пищи. Они ели не из побуждений, связанных с Божественной заповедью "возделывать и хранить" райский сад, а из побуждений, продиктованных собственными прихотями. От этого греха пострадала святость человека, и в результате они были изгнаны из сада Эден - святого места. Полагаться на ВсевышнегоВ главе Шлах рассказывается о двух диаметрально противоположных грехах: грехе разведчиков, которые отказались войти в Эрец Исраэль, несмотря на приказ Всевышнего, и грехе "дерзновенных", которые настаивали на том, чтобы войти в Святую Землю, хотя Всевышний приказал не делать этого. На первый взгляд, "дерзновенные" были правы. Они стремились создать "противовес" греху разведчиков. Если разведчики отвергли Святую Землю и боялись воевать за нее даже тогда, когда им была обещана помощь Всевышнего, то "дерзновенные" хотели самоотверженно войти в Эрец Исраэль собственными силами, без благословения Небес. Они наивно полагали, что наказание, о котором сообщил Всевышний Моше - что поколение пустыни не удостоится войти в Эрец Исраэль - это не более чем угроза, призванная разбудить в сердцах любовь и самоотверженность по отношению к Святой Земле, и что их акт самоотверженности отменит суровый приговор. В чем же состоял грех "дерзновенных"? Очень глубокий ответ на этот вопрос дает автор книги "Ор а-Хаим" в комментарии на недельную главу Дварим. Грех разведчиков проистекал не из того, что они оклеветали Святую Землю и боялись воевать за нее. Истоки их греха кроются в том, что они подвергли сомнению слова Всевышнего. Если Всевышний приказал войти в Эрец Исраэль и пообещал Свое благословение, то не должно было оставаться больше места никаким рассуждениям о том, хороша ли или плоха Земля Израиля, стоит ли воевать за нее или лучше вернуться в Египет. "Дерзновенные" хотели показать, что они преданы Земле Израиля и готовы воевать за нее. Но они не поняли самого главного. Готовность исполнить желание Всевышнего и положиться на Него - в этом истинный "противовес" греху, который совершили разведчики. Этой готовности недоставало ни тем, ни другим. Для того чтобы жить в Эрец Исраэль, недостаточно только любви и самоотверженности. Необходимо еще одно качество: чтобы все наши действия были направлены на выполнение желания Всевышнего. "Положимся на спасение Твое, и именем Всевышнего заручимся", и тогда "исполнит Всевышний все твои желания". ...

     Название «Ту би-Шват» обозначает пятнадцатый день месяца шват («ту»– так произносят сочетание ивритских букв «тет» и «вав», имеющих численное значение, соответственно, 9 и 6 – что даёт в сумме 15). Этот день -  одно из четырёх начал еврейского года; новый год плодовых  деревьев. Мишна, начинающая трактат «Рош-а-Шана», говорит, что у года есть четыре начала. Первого нисана – новый год (для отсчёта лет царствования) наших царей и начало цикла праздников года. Первого элула – новый год для отделения десятины скота. Первый день месяца тишрей – Рош а-Шана, это новый год в нескольких отношениях: начало счета лет, семилетий и пятидесятилетий, и это – новый год для овощей и саженцев. 15 швата – новый год плодовых деревьев. Два из этих начал года нам хорошо известны: в еврейском календаре мы отсчитываем годы от первого тишрей, а месяцы – от первого нисана. Каждая из оставшихся двух дат служит границей между последовательными годами для отделения десятины, соответственно, от приплода скота и от урожая плодовых деревьев. Заповедь Торы требует отделять десятину от  приплода скота и от урожая фруктов, выросших в Земле Израиля, за каждый год особо. К первому элула нарождается основная часть молодняка, так что это естественный срок для подведения итога (сравни поговорку: «цыплят по осени считают»). Подобно этому, день 15 швата установлен в качестве нового года деревьев в связи с тем, что он является некоторым природным рубежом в жизни дерева. К этому моменту уже выпала основная масса дождей, которые напоят плоды следующего урожая. Плоды, которые завязались до 15 швата, относятся к предыдущему году, после 15 швата – к следующему. Знание того, к какому году относятся плоды, необходимо для решения целого ряда галахических вопросов: разрешены ли плоды к употреблению, обладают ли они повышенной святостью, какие десятины нужно от них отделять и др. ...

  Иссахар и Звулун – братья. Звулун «у брега морей живет» и рассылает во все страны торговые корабли, а Иссахар – «осел костистый», он отличается необыкновенной выносливостью при ношении груза.   Мудрецы считают, что груз, который Иссахар взваливает себе на плечи – это «груз» духовный, «груз Торы»: «Звулун занимался торговлей и обеспечивал пропитанием колено Иссахара, чтобы они занимались Торой». ...

Объясняют наши Мудрецы, что психологические ухищрения, к которым прибег Йосеф в Египте по отношению к братьям, преследовали вполне определенную цель: Йосеф хотел заставить своих братьев раскаяться за тот грех, который они совершили когда-то, продав его в рабство.  Когда братья прибыли в Египет во второй раз, Йосеф первым делом сделал жест примирения. Он пригласил братьев на праздничную трапезу и приказал поставить на столы вино: "И пили они, и опьянели они с ним" (Берешит 43:34). Раши говорит, что впервые со времени продажи Йосефа в рабство Йосеф и его братья выпили вина. Здесь есть сразу несколько странных моментов. Во-первых, почему Йосеф и братья пили? Братьев можно понять. Они не собирались конфликтовать с темпераментным египетским вельможей – именно так они видели Йосефа. Раз уж он сказал братьям "Пейте!", им не оставалось ничего другого, как выпить. Но почему Йосеф сам лично предложил выпить вина, хотя до этого он не пил в течение многих лет? Мы ожидаем, что Раши обратится к слову ваишту («и пили они»), в соответствии с тем, что он в своем комментарии пишет - впервые за многие годы братья выпили вина. Но Раши выделяет в качестве комментируемых слова «и опьянели они с ним".  Почему? Возможно, один вопрос является ответом на второй. Йосеф не только хотел заставить своих братьев задуматься о том, что они сделали в прошлом. Он также хотел знать, о чём они думают в этот момент. Йосеф подслушал, что братья воспринимают все неприятности, переживаемые ими в Египте (и отчасти искусственно созданные им самим) как кару за то, как они с ним поступили когда-то, продав его в рабство. Но Йосеф хотел знать еще больше. Мучила ли братьев совесть до того, как они пережили бедствия и голод, прежде, чем на их голову посыпались неприятности? И он придумал испытание. Тому, кто не пьёт регулярно спиртные напитки, намного труднее владеть собой, выпив даже немного спиртного, чем тому, кто пьёт часто. Поэтому Йосеф выпил с братьями. Поскольку Йосеф не употреблял спиртные напитки в течение 22 лет, он прекрасно понимал, что даже небольшое количество вина опьянит его. Если бы его братья опьянели в такой же степени, он знал бы, что в течение всего этого времени братья также воздерживались от вина – в знак траура и сожаления. Указывая на слова "и опьянели (братья) вместе с ним (Йосефом)", Раши делает вывод, что братья тоже выпили вина впервые за многие годы. Опьянение братьев дало Йосефу ответ на его вопрос. Йосеф был известен как «праведник». Он выстоял в схватке с соблазнявшей его женой Потифара, а затем не дал египетскому обществу развратить себя. Йосеф мог обладать любыми радостями жизни, но он ни разу не позволил себе даже выпить вина. Однако самый, возможно, праведный поступок Йосефа – это его решение не давить на братьев и не вести против них психологическую войну в большей степени, нежели это необходимо для того, чтобы они раскаялись в своем предательстве. Рассмотренный фрагмент - доказательство того, что все шаги Йосефа преследовали одну цель: сделать ответ братьям веским, но взвешенным. Благодаря этому он смог обернуть на благо семьи даже годы египетского рабства, которое он рассматривал как Б-жественное постановление. ...

"И вышел Яаков из Беер-Шевы и пошел в Харан" (Берешит, 28:10). Почему ему приходится проделывать в обратном направлении тот путь, которым пришел сюда его дед Авраам? Ответ, казалось бы, вполне ясный, мы видим в предыдущей главе. По наказу матери он бежит от гнева своего брата Эсава, чтобы пересидеть некоторое время у родственников матери; и по приказу отца он направляется туда, чтобы взять себе жену из дочерей Лавана. Но когда читаешь Тору, невозможно ограничиться знанием причин и следствий человеческих поступков. Надо стараться понять, во-первых, почему Небесное Управление утвердило к реализации именно такой ход событий, и, во-вторых, почему важно описать эти события в Торе. Полное понимание этого недоступно человеческому разуму и составляет как раз суть награды, ожидающей праведных в Грядущем мире. ...

Нелегко было праотцу Ицхаку утвердиться и наладить свою жизнь в Земле Израиля. Правда, вначале удача улыбалась ему. Даже в год засухи ему удалось собрать обильный урожай в земле филистимлян: «И сеял Ицхак в стране той, и получил в тот год урожай стократный, ибо благословил его Б-г...» (Берешит 26:12). Также и мирный договор, подписанный между Авраамом, его отцом, и Авимелехом, царем Грара, должен был гарантировать Ицхаку личную безопасность. Тем не менее, Ицхака не покидало опасение, что Авимелех попытается убить его и забрать его жену. Зависть филистимлян стала постоянной угрозой для спокойного существования Ицхака, несмотря на то, что он сам не собирался никому причинять зла. Три колодца, выкопанных Авраамом, были злоумышленно засыпаны «соседями». Два первых колодца, выкопанных самим Ицхаком, были захвачены и по сути украдены пастухами Грара. И только из шестого колодца – под названием Реховот – Ицхак мог по-прежнему черпать воду, чтобы поить свои стада.  И вот, когда филистимляне видят, что Вс-вышний с Ицхаком, что праотец не опускает руки и не отчаивается, - они предлагают ему заключить с ними мирный договор. В то время, когда Ицхак ведет с ними переговоры об условиях союза, люди Ицхака заняты совершенно другим делом: они копают седьмой колодец. И в тот самый день, когда договор был, наконец, заключен, рабы Ицхака приносят долгожданную весть о том, что они нашли воду. Этот колодец, седьмой по счету, был назван «Беэр-Шева». Примечательно, что уже Авраам называл это место тем же именем. Однако Авраам связывал имя Беэр-Шева со словом шува – «клятва»; та самая клятва «о мире и ненападении», которую плиштим нарушили спустя одно поколение. Комментатор Сфорно объясняет, что Ицхак не связывает название места со старой клятвой, он дает старому названию новый смысл: беэр – колодец; шева – семь, то есть седьмой по счету колодец, который он выкопал. Именно поэтому стих Писания говорит: «Поэтому имя города того Беэр-Шева до сего дня» (26:33). «На Торе и на труде держится мир...» ...

В последние десятилетия социальная группировка, называемая «элитой», усиленно пропагандировала в самых разных странах идею о том, что в центре всех общественных интересов и забот должен стоять индивидуум. Любые религиозные, этнические и национальные проблемы рассматриваются в качестве второстепенных. Права индивидуума, согласно этой теории, превыше обязанностей по отношению к обществу. Уникальность каждого человека не рассматривается в качестве кусочка мозаики, который должен найти свое место и украсить общую мозаику общества. Напротив, индивидуальность понимается в духе "мира, который был создан для меня одного". Кусочек мозаики как будто самодостаточен. В такой атмосфере политическое или духовное единомыслие попросту невозможно. Недельная глава Корах не является первым эпизодом Торы, в котором власть и авторитет Моше были поставлены под сомнение. Незадолго до этого Эльдад и Мейдад (в главе Бэаалотха), ослушавшись Моше и оставшись в стане, когда остальные лидеры народа собрались у шатра Моше, начали пророчествовать публично, вызвав возмущение Йеошуа бин Нуна: И отозвался Йеhошуа, сын Нуна, служитель Моше с дней юности своей, и сказал: Господин мой, Моше, вели отдать их под стражу! И сказал ему Моше: Ревнуешь ли ты за меня? О, если бы весь народ Господа был пророками, чтобы возложил Господь дух Свой на них! Бемидбар 11:28-29). Как мы видим, в истории с пророчеством Моше полагал, что чем больше пророков – тем лучше. В связи с этим вызывает недоумение настолько резкая реакция Моше на идею такого важного человека, как Корах (согласно Мидрашу Бемидбар Рабба 18:3, Корах был одним из мудрецов и лидеров народа). Ведь идея Кораха заключалась именно в том, что власть необходимо делить с большим количеством представителей народа! И собрались против Моше и Аарона, и сказали им: полно вам! Ведь вся община, все святы, и среди них Г-сподь! Отчего же возноситесь вы над собранием Господним? И услышал Моше, и пал на лицо свое, и сказал Кораху и всем сообщникам его, говоря: завтра утром Г-сподь известит, кто Его и кто свят, того да приблизит к Себе; и кого изберет, того и приблизит к Себе (Бемидбар 6:3-5). Необходимо проводить грань между двумя аспектами еврейского лидерства. Изучение Торы очень во многом зависит от беспрекословного признания авторитета первоисточников и традиций, которые передаются от поколения к поколению и от лидера к лидеру. Этот факт дает огромное "преимущество" старшим, особенно - мудрецам. Ученики должны стремиться подчиняться своим учителям, которые стоят выше их в цепочке передачи Торы. Это явление гарантирует жизнеспособность передачи традиции, которая особеннo значима в области галахи – практического закона. Фактически Талмуд утверждает, что ученику нельзя говорить то, чего он не слышал от своего учителя. Подчинение наставнику, конечно, в интеллектуальном плане, - это решающее условие для того, чтобы в однажды получить право принимать решения самому. Пророчество в корне отличается от передачи устной традиции Торы. Во-первых, пророчество – дело индивидуальное. Пророчество не даётся группе. Пророчество – это слово Б-га, которое он решает передать людям через одного, достойного и святого человека. Пророчество – дело настолько индивидуальное, что наши Мудрецы сказали: "Не могут два пророка пророчествовать одинаково". Путь к достижению ступени пророчества – это личный поиск и работа над собой, поиск духовной чистоты, которая приносит святость, а та, в свою очередь, - Божественный дух. Нет никакой гарантии, что тот, кто следует обычаям и путям пророков, достигнет пророчества. Пророчество приносит в мир вещи новые и несущие обновление, а не то знание, которое единожды установлено и статично. Ввиду всего вышесказанного, пророчество Эльдада и Мейдада без одобрения и разрешения Моше не угрожали традиции передачи Торы, которую провозгласил Моше и которая была необходима как стержень существования иудаизма как религии и евреев как народ. Бунт Кораха, напротив, - это бунт против системы передачи Торы. Корах бросил вызов авторитету Моше как лидера еврейского народа, и Моше, вовсе не из-за своих собственных амбиций (не случайно он назван в Торе «самым скромным из людей на земле), увидел в этом прямой бунт против Торы и Создателя. Перевел Яков Герштейн, редакция – Элиезер Лессовой ...

Сооружение Ковчега Завета являлось первой задачей, которую поставил Всевышний перед Моше при строительстве Мишкана – переносного Храма. Ковчег - это та деталь конструкции, которая непосредственно обеспечивала пребывание Всевышнего в Мишкане. Статус всего Мишкана зависел от наличия или отсутствия в нём Ковчега. В Тосефте, которая приведена в трактате Зевахим Вавилонского Талмуда, говорится, что когда в Мишкане не было Ковчега (это произошло в тот период, когда Ковчег попал в руки филистимлян в конце жизни первосвященника Эли, и продолжалось до тех пор, пока пока не был построен Первый Храм), - статус Мишкана понизился до статуса бима гдола – т.н. «большого возвышения» для принесения жертв Б-гу. Ковчег и херувим (ангелы), которые возвышались над крышкой, покрывающей Ковчег, символизируют близкие отношения между еврейским народом и Всевышним. Наши Мудрецы говорят, что когда еврейский народ вел себя надлежащим образом, херувимы стояли лицом друг к другу, тем самым демонстрируя любовь между евреями и их Творцом; когда же еврейский народ грешил - херувимы поворачивались спиной друг к другу (Бава Батра 99a).  Общение между Всевышним и Моше также зависело от керувов на крышке Ковчега – между их крыльями находилось то место, откуда звучал голос, обращенный к Моше (Бемидбар Раба 7:89). Можно сделать вывод, что состояние Ковчега и изваянных на его крышке керувов были лакмусовой бумажкой, демонстрирующей духовный уровень еврейского народа в каждый конкретный момент. Для расскрытия Божественного Присутствия важно было не только местоположение и форма Ковчега, но также и способ его транспортировки. Каждый раз, когда мы открываем нишу в синагоге (называемую также арон - «ковчег»), чтобы взять Тору, мы читаем фразу из книги Бемидбар: "И БЫЛО, КОГДА ДВИГАЛСЯ КОВЧЕГ, ГОВОРИЛ МОШЕ: "ВСТАНЬ, БОГ, И РАССЕЮТСЯ ВРАГИ ТВОИ, И РАЗБЕГУТСЯ НЕНАВИСТНИКИ ТВОИ ОТ ЛИЦА ТВОЕГО!'" (Бамидбар 10:35). Этот современный обычай открытия Ковчега - попытка привести еврейский народ поближе ко Всевышнему через публичное изучение Торы, приковать наши взгляды к свитку Торы. Однако согласно простому значению этого стиха, речь идет о другом элементе еврейской жизни, которого мы были лишены почти 2000 лет, с того момента, когда был разрушен Второй Храм, - о национальной жизни народа как единого целого.  Ведь этот стих говорит о выходе народа на войну - явлении, которое существует только тогда, когда евреи являются независимой свободной нацией. Народ просит Всевышнего сражаться вместе с ними против общих врагов: Боже! Ибо вот враги Твои шумят и ненавидящие Тебя подняли голову. Против народа Твоего замышляют они дурное втайне и совещаются о сберегаемых Тобой (Teгилим 83: 3-4). Два разных подхода к тому, связан ли стих о Ковчеге Завета с исследованием Торы или же он напоминает об общенациональных потребностях еврейского народа, находят выражение в других местах. В начале главы "Вэзот а-браха" (подобные выражения можно встретить также в книге Судей, в песни Дворы) описывается, как раскрывается Всевышний еврейскому народу. РаШИ в комментарии на это место (Дварим 33:2) связывает это описание с получением Торы на горе Синай. Однако другой великий комментатор, рабби Авраам Ибн Эзра, говорит, что здесь говорится о Всевышнем, "выходящем", чтобы защитить свой народ, - как и написано в стихе о выносе Ковчега: «Встань, Б-же, и рассеются враги Твои»... В заключение скажем, что Ковчег символизирует Божественное Присутствие как в сугубо духовном ракурсе («место хранения Торы»), так и в национальном (выход народа на войну). Дай Б-г, чтобы присутствие Всевышнего в наши дни ощущалось как в духовном, так и в национальном аспектах жизни еврейского народа. ...

Основа святости Шабата была заложена уже в процессе Творения мира. Однако второй аспект Шабата проявился только после Исхода из Египта и напрямую связан с ним. Интересно, что обе этих составляющих Шаббата находят своё отражение в двух редакциях Десяти Заповедей. В тексте заповеди о седьмом дне, высеченной на первых скрижалях, Тора говорит: «Помни день субботний, чтобы святить его... ибо шесть дней Всевышний созидал и отдыхал в день седьмой; поэтому благословил Г-сподь Шабат и освятил его» (Шемот 20:7-10).  Второй раз соблюдение Шаббата упомянуто в Десяти Заповедях, повторенных в главе Дварим: "Соблюдай день субботний, чтобы освятить его… И помни, что рабом был ты в земле Египетской, но Господь, Бог твой, вывел тебя оттуда… рукою крепкою и мышцею простертою, потому и заповедал тебе Господь, Бог твой, установить день субботний" (Дварим 5: 11-15). Традиция наших Мудрецов говорит, что даже в Египте Шабат играл особую роль в жизни еврейского народа. Мидраш (Шемот Рабба 8:18) говорит, что у евреев в Египте были свитки, которые придавали им силы продержаться от Шабата до Шабата. В этих свитках было написано, что однажды Всевышний вспомнит о евреях и освободит их из рабства. Отсюда следует, что именно в Шабат евреи размышляли о будущем избавлении, так как в этот день они отдыхали. Когда в ответ на требование Моше освободить еврейский народ фараон постановил заставить евреев работать еще больше, это включало лишение права на отдых и духовные удовольствия, которые давал евреям Шабат.  Другая традиция мудрецов говорит, что заповедь соблюдения Шабата предшествовала Синайскому откровению и была дана в Maре, в начале блуждания по пустыне. Вот что пишет об этой стоянке Тора: «И пришли в Мару, и не могли пить воду в Маре, ибо она горька, потому и наименовали это (место) Мара» (Шемот 15:23). ...

                                Цфат Откуда взялся праздник? ...