С д-ром Арье Моргенштерном беседует Шмуэль Лерман Иерусалим 19-го века. Читателю, который перелистывает случайные книги и альбомы, Иерусалим тех времен представляется через призму зарисовок углем, изображающих стены Старого города, или фотографий, на которых видны убогие евреи, пробирающиеся по темным обшарпанным переулкам. Все это навевает мысли о загнивающем обществе, живущем за счет денег "халуки"[1]. Это впечатление не меняется и тогда, когда мы читаем о попытках выбраться из тесноты Старого города и основать новые жилые районы вне его стен. Сионизм? Он начался с Герцля или, на худой конец, с Ховевей Цион. Менахем-Мендл из Шклова? Йеошуа Ривлин? Йоэль-Моше Саломон? Погодите-погодите, Саломон? А, это тот самый, из песни про Петах-Тикву? Какое он имеет отношение к сионизму? ...

Вопиющая несправедливость совершается по отношению к Мегилат Эстер, когда свиток изображается одним большим фарсом. При вдумчивом анализе текста Мегилы в ней, наряду с хитросплетениями сюжета, обнаруживаются бесконечные смысловые глубины. Как и персонажи свитка, которые могут показаться комичными, несут завуалированную миссию (каждый свою), исполненную важности и значения. Исторический фон Мегилы ...

  В 12 лет я принял одно из тех принципиальных решений, которые обычно принимают в этом возрасте: получать по немецкому не больше двойки. С седьмого класса изучение языка Манна и Гёте становилось обязательным в франкоязычной части Швейцарии, куда моя семья переселилась в конце семидесятых и где я жил до репатриации в Израиль в начале девяностых. Томаса Манна я тогда не знал, и, может быть, поэтому немецкий для меня был прежде всего языком «Майн Кампф». И ещё я знал, что из-за немцев бабушка, пережившая ленинградскую блокаду, не выбрасывает чёрствый хлеб и тайно доедает просроченные продукты.Мне рассказывали про дядю, умершего от голода в возрасте нескольких месяцев в осаждённом Ленинграде, а еще я знал, что из-за немцев у дедушки нет пальцев на ногах. Помимо этого личного счёта моей семьи, я знал, что немецкий народ сделал тогда что-то очень, очень нехорошее моему народу. Увы, обет я долго не выдержал - и не только по причине слабости духа, а просто потому, что литературные произведения, подобранные учительницей немецкого, представляли по своему содержанию некий обвинительный акт фашистской Германии. Создавалось впечатление, что произведениями Фриша, Дюрренматта (оба, кстати, швейцарцы) и Бёлля она пыталась очистить немецкий язык от пятна, наложенного на него Третьим Рейхом. Будучи обычной швейцаркой, она понимала, что язык как носитель культуры не может быть нейтральным и что Германия не может быть просто государством, как все.   Таким образом, я с чистой совестью позволил себе учить немецкий, продолжая придерживаться мировоззрения, в котором все элементы были более или менее совместимы, за исключением двух: элемент «еврейскости» и элемент «немецкости» не могли встретиться нигде и ни в чём. Я это ощущал не столько на идеологическом, сколько на онтологическом уровне – эти две грани бытия были несовместимы по самой своей сути. ...

    На конференции воспитателей и директоров еврейских школ в Европе, состоявшейся в прошлом феврале в Париже, один из присутствующих, выслушав подробнейший доклад о достижениях еврейских школ во Франции, обратился к ведущему примерно с такими словами: «Мне, как гражданину Израиля, родившемуся в Америке, трудно понять, как евреи после Катастрофы могут заново селиться в Европе и стараться возродить в ней еврейское образование». Замечание несколько смутило присутствующих. Тем более что заголовки всех утренних газет пестрели очередными высказываниями популярного французского юмориста: «Сионизм – это СПИД иудаизма», «еврейские деятели Франции – преступники для французской республики», «60 лет Катастрофы – порнография памяти» и т.д. и т.п. Фамилия юмориста – Дьёдонне, дословно – «богоданный».    В тот же день в Париже подожгли вагон – памятник депортации евреев во время Второй Мировой Войны. В кулуарах зала, где проходила конференция, одна женщина – председатель ассоциации учителей истории от Марселя и южного региона Франции – рассказывала, как её начали бойкотировать коллеги после её отказа осудить Израиль за его политику в Иудее, Самарии и Газе. Во второй день конференции мы посетили Мемориал, посвящённый жертвам Катастрофы и расположенный в центре города. ...

   В одной из статей известного современного раввина мне встретилось такое выражение: «Евреи как народ выжили вопреки всему и несмотря ни на что». Я задал себе вопрос: разве это не одно и то же – «вопреки всему» и «несмотря ни на что»?   Проблемы, с которыми сталкивался в ходе истории (и продолжает сталкиваться сегодня) наш народ, относятся к двум основным категориям. Первая – давление извне, та вражда и препятствия, которыми окружали нас другие нации. Вторая – те проблемы, которые мы создаем себе сами. Казалось бы, те же самые процессы происходят со всеми другими народами, и в еврейском варианте нет ничего исключительного. Почитав российские газеты, можно, например, прийти к выводу, что у русского народа есть внешние проблемы – чеченцы, еврейский заговор и западные капиталисты, а есть внутренние (без изменений, по Гоголю) – дураки и дороги.   Особенность евреев в том, что в нашем случае обе этих разновидности проблем проявляются и осложняют жизнь в исключительно яркой, рафинированной, гротескной форме. Чаще всего нас ненавидят на ровном месте (по крайней мере, совсем не за то, в чем мы действительно противостоим остальному человечеству); а сами мы создаем себе трудности там, где их явно не должно было бы быть.   На Песах к нам в Израиль приезжала близкая подруга моей жены, которая уже несколько лет живет в Германии, в городе Дюссельдорф. Не буду вникать в детали и подробно описывать, как она там оказалась - мне кажется, что у всех еврейских ребят, попавших в Германию, похожие истории. В пост-перестроечной, мафиозно-демократической, богато-нищей кутерьме послесоветского пространства еврейские семьи искали новые жизненные цели. Уехать в Израиль казалось самым простым делом, а в знакомой для всех песне пелось, что «трудное счастье – находка для нас». Зачем же бросаться за легким? Это открытие посетило умы русскоязычных евреев не сразу, а году так в 1993-1995, когда огромные волны репатриации в Израиль пошли на спад. Америка закрылась. И тогда появилась альтернатива – Германия. Там – европейская культура, высокий уровень жизни, там бесплатное высшее образование, развитая медицина и достойное социальное обеспечение. ...

      Наверное, ни один народ в мире, кроме еврейского, не живет в состоянии разлуки в таких количествах и в таком качестве. Качество разлуки - это жизнь без своей Земли, без Родины в буквальном смысле слова. К сожалению, к этому состоянию привыкаешь.      Едешь себе по Киеву после работы домой и думаешь, сидя или стоя в общественном транспорте: «Скорее бы домой». Дом, как правило, ограниченный рамками обычной городской квартиры, может быть вполне уютным. Но в нем - кроме фотографий родственников, отдельных израильских сувениров и, может быть, еще каких-нибудь атрибутов - практически нет ничего такого, что напоминало бы тебе о твоем еврействе. Звонить родным и знакомым сегодня очень дорого. Жанр электронной почты зачастую не проходит. То ли интернет у нас какой-то не такой, то ли все защищаются от компьютерных вирусов, одним словом, переписка не получается в том объеме, в каком хотелось бы. И вот та самая разлука в какой-то момент становится не просто объективной, но хватает тебя настоящей железной хваткой, да так, что иногда больно дышать.   Ни один народ в мире так не перемещался за свою историю по «городам и весям», как еврейский, еще со времен Египта. На сегодня, после развала СССР, еврейская диаспора значительно уменьшается, тает, можно сказать, на глазах на территории всех постсоветских стран. Современная эмиграция сегодня значительно поменяла свою модель. Ее основные причины - экономическое неблагополучие и антисемитизм - перестали доминировать. В новых условиях меняются форма и содержание эмиграции, ее принципы и правила. Наши разлуки с родными хоть и ощущаются довольно-таки остро, но совсем не так, как это было у эмигрантов 70-80-х годов. Тогда люди уезжали без всякой надежды на встречу в обозримом будущем. Реалии сегодняшнего дня таковы, что мы сегодня можем общаться и стремимся к этому общению. Но по-прежнему людям среднего и пожилого возраста достаточно трудно. Особенно тем, чьи дети поехали в Израиль по разнообразным образовательным программам. Молодые люди служат в армии, работают, учатся и женятся, одним словом - живут. А мамы и папы их «любят и ждут».    Евреи всегда умели стоически переживать самые разнообразные трудности и успешно их преодолевать. Наше «еврейское счастье» сегодня заключается в том, что мы можем вполне осознанно делать свой выбор. Нас сегодня зовет в Израиль не только осознание самих себя как евреев, но и принципиальное отношение к Святой Земле. Мы едем туда не как потребители тех или иных экономических благ, у нас есть настоящее желание быть «всегда со своим народом», как писала Анна Ахматова о народе своем. И на сегодняшний день в Израиле существует множество возможностей для реализации своего потенциала. ...

   В декабре в Венгрии проходил любопытный референдум об автоматическом предоставлении гражданства этническим венграм, проживающим за границей. Референдум не был признан состоявшимся из-за низкой явки избирателей. Это не имеет прямого отношения к Израилю и еврейской диаспоре. Если бы не один факт. Реакция мирового сообщества на венгерские события была весьма сдержанной. И хотя сослагательное наклонение не всегда уместно, позволим себе предположить, что провались аналогичный референдум в Израиле, на еврейское государство тут же обрушились бы упреки в национальной исключительности, расизме, этническом самолюбии и т.д. и т.п. Как-то исторически сложилось, что от израильтян всегда требовали больше чем от других.    В то же время трудно найти на карте мира государства сопоставимые с Израилем по либеральности своего иммиграционного законодательства. Мы не имеем в виду государства переселенцев, возникшие как колонии и доминионы своих метрополий. Речь идет именно о национальных государствах. И хотя в социально-экономическом плане Израиль можно отнести к группе государств переселенческого типа, с культурно-исторической точки зрения Израиль – государство национальное. И спорить с этим бессмысленно. Национальные государства всегда более строги в отношении новых переселенцев, чем страны возникшие, образно говоря, на пустом месте. К примеру, в «старой Европе» до сих пор подозрительно относятся к идее раздачи гражданских прав всем приехавшим, кто этого хочет.    Да, и в Германию, и во Францию достаточно легко попасть с целью поиска работы и временного места проживания. Но, израильская ситуация, когда гражданство предоставляется моментально по приезде в страну, там вряд ли возможна. И если до 1994 года такой поворот событий мало кого мог взволновать в Израиле, то потом стали возникать вопросы. Оправдано ли, давать гражданство всем или почти всем, кто на это претендует? Возможны ли в этом случае другие варианты решения проблемы? Не стоит ли воспользоваться в этом случае опытом других национальных государств?    Думаем, что всем здравомыслящим людям понятно, что это ненормально, когда потенциальные репатрианты крестятся на консульском приеме, или же, придя в синагогу, недоуменно спрашивают, чем же все-таки отличается Тора от Библии. Ведь до сих пор они были уверены, что это одно и то же. К сожалению, с годами доля таких новых репатриантов растет. ...

   Одно из главных положенийТоры звучит так: «… Только берегитесь и берегите вашу душу очень» (Дварим 4:9). Но когда вся жизнь требует от нас чуть ли не ежедневного самопожертвования, как можно беречь себя? «Ради детей мы отказываем себе во всем», - говорят молодые родители. «Мы отказываем себе во всем, - говорят взрослые дети, - ухаживая за пожилыми родителями». И так без конца. Человек не волен руководствоваться в своих поступках исключительно своим желанием. Всегда есть рамки, которые его ограничивают. И часто ему кажется, что его свобода - это иллюзия, тот недосягаемый, непостижимый рубеж, к которому он никак не может приблизиться, хотя пытается постоянно.   О свободе рассуждают и будут рассуждать философы, ученые, политики. Но что такое свобода, с точки зрения Торы? Можно ли считать свободу той самой «жизненной необходимостью»? Ведь жизненные необходимости у всех разные. И что такое свобода для религиозного еврея? Как ее понимает человек неверующий? ...

   Главный герой последних недельных глав Торы – Йосеф. Так уж получилось, что родители назвали меня в честь моего дедушки Иосифом. Я еще не знал тогда, что имя имеет большое значение для человека и, если оно заимствовано у одного из героев прошлого, события жизни далекого предка, описанные в Торе, невольно переносятся в твою судьбу.   Конечно, с тобой происходит то же, что и с ним, не точь в точь, но что-то очень похожее. Более того, многие черты его характера проявляются у тебя. Итак, история моей жизни с самого начала разворачивалась под звездой Йосефа, младшего сына, «ребенка старости» Яакова. Так же и мои родители любили меня. Эта любовь даже в зрелые годы сообщала мне ощущение надежности - словно в рубашке родился. Йосеф был похож на Яакова. И, когда у меня появилось желание «прочитать себя», я стал вглядываться в то, что произошло с Яаковом. И получилось, что история с зароком – союзом, который заключил Яаков с Всевышним по пути на чужбину, была потом в точности переписана в мою жизнь. ...

    Еврейская школа в Украине. Что это - долгожданное счастье, нужное учебное заведение, или временное пристанище для отъезжающих на ПМЖ в Израиль, США или Германию?    Попробуем разобраться. Мой старший сын окончил государственную украинскую школу. Сейчас он - студент технического университета, атеист, прагматик, в общем, типичный юноша со своим негативизмом. А вот когда встал вопрос, в какую школу идти дочке, то мы с мужем приняли совместное решение - учиться она будет в еврейской школе. Гуманитарная направленность школы: углубленный иврит, английский, музыка, изучение традиций и изобразительное искуcство - все это с нашей точки зрения было идеальным вариантом для развития творческих способностей ребенка.    Еврейские школы разные. Некоторые из них проводят отбор согласно галахе, и потому малочисленны. В школе обязательно изучают иврит и еврейские традиции, а общеобразовательная программа соответствует государственной. Дети проводят там целый день. Здесь предусмотрено полноценное кашерное питание, дневной сон для первоклассников и, конечно же, искренняя забота учителей и всего персонала. Как альтернатива украинской государственной школе, проблемы и „болячки” которой известны всем, еврейская современная школа имеет безусловные преимущества.    Однако, многое оказалось не таким уж простым. Дефицит учителей-евреев не может не сказываться на атмосфере школы, она просто перестает быть еврейской. Учителя - не евреи по национальности вносят иную тональность в атмосферу школы. Это не националистическое утверждение, а просто наблюдение человека, который многое понимает и видит. ...