Потоп - это было так давно, и люди, жившие тогда, были совсем не похожи на нас… В то время разверзлись небеса и вниз обрушились массы воды, повсюду забили мощные источники, Ноах чудесным образом вместил в ковчег все живые существа, не смешавшиеся с другими видами, и всю землю залило водой. Все это никогда не повторится. Зачем же нам вникать во все подробности катастрофы давно минувших дней?  Несмотря на всю сложность и чудесный характер самих событий, из них можно извлечь очень простой урок: нельзя убивать, нельзя развратничать, нельзя воровать. Потоп стал наказанием именно за эти преступления.  Мир, в котором творятся подобные отвратительные дела, никому не нужен и начинает исчезать, превращаясь в первозданный хаос, ибо если убийство, разврат и воровство становятся нормой и совершаются безнаказанно, ничто не имеет смысла: ни звезды, ни горы, ни реки, ни живые существа, ни сам человек.  Но ведь с того момента, когда Ноах и его сыновья вышли из ковчега, и до наших дней человечество не сделало даже попытки избавиться от страшных преступлений. Любая власть вместо того, чтобы установить моральные нормы, опирается на структуры и организации, убивающие без суда и следствия, ворующие и насаждающие разврат. А там, где господствует безвластие, «живьем глотают друг друга». За счет чего же существует этот мир? ...

    Точка в точке. Все в точке. Начало - из точки, и конец - в точке. Конечное и бесконечное - в ней, частное и общее. И нет для тебя в общем ничего, чего бы не было в частном. И частное зависит от общего, и общее - от частного.   Первосвященник Рабби Ишмаэль бен Элиша до великой трагедии разрушения Храма заходил в Святая Святых. Чтобы принести воскурения там, где едва проступал камень, существовавший до разделения неба и земли, - общее, из которого возникли все частности. Каждый Йом Кипур он исполнял службу один за весь народ, за каждого и каждого. Он был частным, которому нужно общее. Он был частным, которое нужно общему. Всевышнему он приносил жертвы и слова раскаяния, а сынам Израиля - прощение за грехи - за то, что были частностями, забывшими общее. ...

Незадолго до захода солнца (ведь день начинается с вечера), перед наступлением великого дня 10-го числа месяца Тишрей, каждая синагога, где бы она ни находилась, наполняется людьми. Как когда-то наполнялись дворы Храма. Приходит в день великого прощения. Три еврея (те, кого выбрала община) берут свитки Торы и начинают молитву. Они - эти трое - еврейский суд, и в этот день они разрешают молиться вместе со всей общиной даже тем, кто совершил великие преступления и должен быть отторгнут от общины. Силой, данной еврейскому суду, они отменяют все обещания и клятвы, которые необдуманно или под угрозой дал человек. Это "развязывание" - отмена клятв, обещаний и обетов еврейским судом перед наступлением Йом Кипур известно как молитва Коль Нидрей ("Все обеты и все клятвы"). Такое начало вошло в обычай вскоре после изгнания евреев из Испании, произошедшего в 1492 году евреи были изгнаны из Испании. 30 тысяч испанских евреев предпочли остаться ценою измены вере отцов и перехода в христианство. Позднее возникло понятие маран (евреи, принявшие христианство, но тайно соблюдавшие еврейский закон). Но ведь даже под страхом смерти запрещено принимать чужую веру. Свою слабость мараны искупили: 20 тысяч из них были сожжены испанской инквизицией за то, что, приняв христианство лишь для вида, они продолжали втайне соблюдать еврейский закон. Именно для них - для маранов - звучало это разрешение еврейского суда прийти и молиться вместе со всей общиной. Постепенно такое начало Йом Кипур распространилось во всех еврейских общинах. Так начинается Йом Кипур - День Искупления. Драма встречи человека с Творцом. Что может быть полнее, великолепнее и трагичней?! В этот день года, Вс-вышний с необыкновенной силой открывается человеку, и два великих чувства переполняют сердце любого еврея: с одной стороны, ощущение величайшего блага, изливающегося как потоки чистейшего света, и, с другой стороны, чувство трепета, дрожи и страха, ибо перед лицом Творца становится явным любое несовершенство... Даже ангелы не могут устоять перед Его судом. Но если еврейское сердце стремится приблизиться к Тв-рцу и человек сожалеет о своих несовершенных поступках - все будет прощено. Трепет и радость, суд и прощение, боль наказания (цель которого - устранить дурное) и раскрытие величайшего блага и света по мере приближения творения к совершенству - все эти противоположности смешались и слились в единое целое в этот великий день. В молитве мы вспоминаем, что Йом Кипур - это решение всех судеб в небесах. В ней говорится, что в Рош а-Шана выносится приговор, а в Йом Кипур ставится под ним печать. И лежит перед Тв-рцом книга, и читается из нее само по себе, кто будет сотворен, а кто уйдет из мира: кто - от огня, а кто - от воды, кто - от голода, а кто - от жажды, кто - от меча, а кто - упадет на камни. Но молитва, раскаяние и добрые дела стирают любой приговор. Близость к Творцу являет несовершенство человека, но одновременно приближение к Нему пробуждает милость и прощение. Так и стоит еврей в этот день перед Творцом, отказавшись от еды и питья от захода солнца и до выхода звезд следующего дня, устранившись от всего материального, чтобы быть похожим на ангела, которому открыты высшие миры. Его губы бесконечно повторяют: "Прости", - и он знает, что в ответ в этот день звучит с Небес салахти ("уже простил"). Как слуга перед грозным царем, как сын перед любящим отцом, стоит еврей. И говорит он: "Ты меня сотворил, я - в Твоей руке, подчиняюсь Твоей воле. И в этом мое величайшее счастье, ибо Ты - царь наш, отец наш". Вот, как глина в руке горшечника: По воле своей надавит, по воле своей отпустит - Так и мы в руке твоей. Как веревка в руке моряка: По воле своей притянет, по воле своей отпустит - Так и мы в руке твоей. Две тысячи лет назад, когда в Иерусалиме, на горе Мория, еще возвышался Храм, в его дворах собирался чуть ли не весь народ. Это был день приближения к Творцу: приоткрывалась завеса и в Святая Святых заходил человек, Только первосвященнику, только один раз в году дозволялось войти туда, где небо соединяется с землей. Он быстро ставил на камень совок с углями, высыпал на них состав пахучих трав, произносил короткую молитву, прося о благополучии для всего народа в начавшемся году, и быстро выходил. Это было самое страшное и самое великое мгновение всего года. Так рассказывает Рабби Ишмаэль, который не один год был первосвященником Храма: "Однажды я зашел в Святая Святых, чтобы принести воскурения, и увидел Акатриэля, ангела высочайшего уровня, сидящим на высоком престоле. И сказал он мне: "Ишмаэль, сын мой, благослови меня". И сказал я ему: "Пусть будет желанно перед лицом Твоим, чтобы милость Твоя преодолела гнев твой, и проявилась бы милость Твоя и дала бы детям твоим более того, что им положено по суду". И качнул он головой (в знак согласия). С тех пор, как разрушен Храм, мы, произнося молитву, пытаемся описать словами то, что происходило в его дворах в это день. Мы вспоминаем, как народ с трепетом ждал выхода первосвященника из Святая Святых. Как великолепен был он в тот момент: как блеск шатра раскинутого над всем миром, как искры ангелов, несущих на себе престол, как радуга в облаке, как чистота самой короны. Так было, когда стоял Храм. А теперь его нет, и мы умоляем Творца, чтобы вновь было нам даровано место, где человек может так приблизиться к Б-гу. В Святая Святых первосвященник произносил исповедь и просил прощения за себя, за свой дом, за весь народ Израиля. И так он говорил: "О, Г-споди, согрешил я, искривил пути, пошел против Тебя как бунтарь". Первосвященник, прося о милости, произносил 72-х буквенное имя Всевышнего. И когда слышали это великое имя, то священники и весь народ преклоняли колени и распростирались на плитах Храма. Одно из чудес Храма проявлялось в этот момент: стояли в тесноте, а распростирались свободно. И подводили к первосвященнику двух козлов одинакового вида, и ставили по правую и по левую его руку, и вытаскивал он жребий, какой их них будет принесен в жертву, а какой - сброшен со скалы. С назначенным человеком отправляли в пустыню козла, которому выпало быть сброшенным со скалы. На рога его повязывали красную полосу из шерсти, от которой отрывали половину и вешали над воротами внутреннего двора. И еще одно чудо Храма: эта шерсть белела на глазах у всех в тот момент, когда в пустыне сбрасывали со скалы козла, вместе с которым улетали в пропасть все прегрешения народа. Как и сказано в книге пророка Йешаяу: "Если будут ваши грехи алы, обелю их, как шерсть". Когда был разрушен Храм, ушла защита Всевышнего, каждый день добавляет беду. И вот замучены римлянами десять праведников (среди них Рабби Ишмаэль). Молитва разрывает сердце, когда кантор читает об их смерти. И вывели прежде двоих из них - великих сынов Израиля Рабби Ишмаэля, первосвященника, и князя Раббан Шимона. Раббан Шимон умолял палачей: "Убейте меня первым, чтобы не видеть мне смерти того, кто служил господу и поднимался до самых небес". Но повелел злодей, издеваясь, бросить жребий. И пал жребий на Раббан Шимона. Сейчас же пролили кровь его - отсекли голову. Рабби Ишмаэль поднял ее и возопил: "Язык, который раскрывал Божественное учение, лижет ныне прах земной". О, как рыдал он. Дочь тирана римского, проходившая мимо, остановилась узнать, откуда этот вопль. Красота первосвященника поразила ее, и она просила отца пощадить его. Но разгневался злодей, услышав ее просьбу. Тогда она попросила снять кожу с лица Рабби Ишмаэля, и на это злодей согласился с готовностью. И вот, сдирая кожу с лица праведника, дошли до того места, куда налагают тфилин. Возопил Рабби Ишмаэль. Закричали ангелы-серафимы на небесах: "Это ли награда за великую приверженность Торе?! Вот супостат дразнит Великое и Страшное Имя твое, издевается над учением и законом Твоим". Тогда раздался голос с небес: "Если услышу еще одно слово - превращу весь мир в воду. Мое постановление - и вам надлежит принять его". ...

   Можно ли показать красоту еврейских национальных ценностей многим интеллигентным людям, говорящим по-русски, и тем самым пробудить их национальную гордость и самосознание? Для этого нужны новые тенденции в изучении и преподавании еврейского культурного наследия, а также широкий, научный, непредвзятый и в то же время традиционный подход к еврейскому образованию в русскоговорящей среде.    Изучение и преподавание еврейского наследия должно базироваться на построении единой философской системы и выработке способов прочтения текстов так, чтобы раскрывались связи между всеми элементами окружающего нас мира. Великий математик начала этого века Пойя писал о том, что способность обобщать — это единственное отличие человека от обезьяны (ибо она не обладает такой способностью и поэтому вынуждена заново анализировать предмет, попавший ей в руки).   К упорядочению знаний Торы на основе общих принципов призывал Рамхаль во введении к своей книге Дерех а-Шем. Уважение к человеку должно лежать в основе любой мировоззренческой позиции или методики обучения. Недопустимо распространение теорий, искажающих суть иудаизма и унижающих человеческое достоинство. Такие утверждения, как «Человек — раб, призванный исполнять непонятные для него телодвижения и произносить непостижимые слова», недопустимы. ...

  В лексикон израильского общества уверенно входит новый термин — «реализовать себя». Он все больше и больше завоевывает место как в сердцах, так и в умах людей. Существует ли в иудаизме какой-либо аналог этого понятия?   Реализовать себя — это значит «отбросить любое влияние извне». По мнению светских кругов израильского общества, для того, чтобы быть самим собой, нужно отказаться от чьего бы то ни было руководства, от всех идеалов, которыми живет общество. Если что-либо не соответствует личным ощущениям и переживаниям индивидуума — этому нет места в его жизни. Поэтому остаются только те идеалы, которые носят сугубо личный характер.  Фраза, произнесенная Йосефом Трумпельдором перед смертью: «Хорошо умереть за нашу землю», подменяется новым постулатом: «Хорошо умирать только ради себя» (как считает Авив Гефен, популярный израильский певец).   Реализовать самого себя — это значит интересоваться только собой, быть заинтересованным только в своем собственном успехе, заниматься только своим внутренним миром и его формированием. ...

«Когда выйдешь на войну против врагов твоих, и Б-г Всесильный твой предаст каждого в руку твою, и возьмешь у них пленных, и увидишь между пленными женщину красивую видом, и пожелаешь ее, и захочешь взять себе в жены, то приведи ее в дом свой, и пусть обреет она голову свою и обрежет ногти свои, и пусть снимет с себя свое платье пленения, и пусть сидит в доме твоем и оплакивает отца своего и мать свою месяц времени; затем войдешь ты к ней и станешь мужем ее, и она будет твоей женой» (Дварим, 21:10-13). Из книги «Притчи Магида из Дубны» ...

    По поводу этого рассказа в редакции возник жаркий спор: напечатать его «как есть» или дать предисловие, в котором будет пояснено, о чем собственно идет речь. С одной стороны, реальное изображение действительности вовсе не реалии, а мечта. Причем, мечта неизвестная многим людям — не вилла, не машина, не любовь...   И надо было бы как-то ввести читателей в курс дела. С другой стороны, нехорошо вмешиваться в замысел автора. Но можно просто рассказать об авторе. И это — выход из положения.   Александр Маймон в прошлом ленинградец, участник еврейского подполья восьмидесятых годов. В настоящее время житель замечательного поселка Неве Даниэль, расположенного на полпути от Йерушалаима к Хеврону. Историк, получивший диплом Йерушалаимского университета. Софер стам (дипломированный переписчик свитков Торы, мезузот и тфилин). Раз в году на месяц становится солдатом Армии обороны Израиля. Об этом он писал. И самое главное, Александр — коэн. Коэны ведут свою родословную от первого первосвященника—Аарона, братаМоше.   Информация о коэнстве может быть передана одним единственным путем: от отца к сыну. (Но будьте спокойны — ошибок быть не может, ибо существует особый коэнский ген, обнаруженный учеными.) Коэны и только они одни обладали привилегией приносить жертвы в Йерушалаимском Храме. Работа была не простой, но они любили ее и гордились ею. Из поколения в поколение коэны, мечтая о том, что Храм будет построен заново, учили — чтобы не забывать — законы служения в нем и даже тренировались. ...

   На протяжении истории еврейская традиция часто испытывала влияние нееврейского окружения. Так, например, некоторые обычаи пасхальной трапезы связаны с порядком, принятым у древних греков; традиционные одежды евреев разных общин содержат элементы одежд народов, среди которых они проживали в странах рассеяния; внешнее оформление книг, выпускаемых в Европе и в арабских странах, чаще всего соответствовало местным вкусам и даже разговорным языком становился диалект, которым пользовалось окружающее население. Но святая святых — еврейская литература и устная традиция — всегда оставались чисты, и даже если термины и понятия нееврейского мира проникали в них, они настолько переосмыслялись, что обретали совершенно иное, еврейское значение.   Незатронутыми чуждым влиянием оставались и рассказы для детей, которые в каждой еврейской семье пересказывались по-своему и, казалось бы, в первую очередь должны были обрасти ненужными, посторонними деталями.   А сказок в еврейской семье не рассказывали. «Сказка — ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок», — именно этими словами часто заканчиваются русские народные сказки. Т. е. сказка не предполагает, что рассказчику нужно верить. Но разве можно воспитывать на обмане? Обман — дело недопустимое. Даже шуточный обман — обман. ...

 Метафизика Древние философы, глядя на воду, приходили к идее непрерывного изменения — перехода одной формы в другую. «Весь мир — вода», — сказал Фалес в шестом веке до н. э. Изменение форм и плавный переход одной в другую считалось самым главным в мире. Анаксимен решил, что лежащую в основе мироздания более общую идею отражает воздух: существует неподвижный и неизменный эфир, что-то вроде изначального хаоса — строительного материала для всего существующего. И все существующие формы не перетекают одна в другую подобно тому, как один вид энергии переходит в другой, а постоянно возникают из первозданной, исходной материи. Анаксимандр заявил, что эта изначальная материя не ограничена и лишена формы настолько, что даже с воздухом ее нельзя сравнить. Гераклит решил, что основной принцип возникновения и существования материи выражает огонь: уничтожение одной формы приводит к возникновению новой, более совершенной и что мир похож на постоянное горение — разрушение форм, которое само по себе дает энергию для возникновения новых форм. ...

    Ваш покорный слуга по субботам выполняет «одно маленькое, но очень важное поручение», а именно, проводит субботние мероприятия (молитвы, проповеди и т. д.) на семинарах отдела «Еврейское самосознание». ...