1. Мидраш Раба (Берешит) рассказывает, что на том самом месте, откуда была взята пыль земная, чтобы сформировать тело человека, впоследствии был воздвигнут жертвенник Храма. Жертвы нельзя приносить ни в одном месте земного шара, а только там, где стоял жертвенник. Мидраш объясняет: "Только на том месте, из которого человек был сотворен, ему может быть даровано искупление". Почему это так? Потому что человек, если только он ощутит себя творением, в котором нет ничего иного, кроме выражения воли Творца, будет мгновенно прощен. И если он не расстанется с этим чувством и в будущем, то не согрешит больше никогда. Человек должен вернуться к началу, настолько приблизиться ко Всевышнему, чтобы ощутить себя творимым заново каждое мгновение. ...

  Только, бывало, начинаешь на лекции говорить о семилетнем цикле и о субботнем годе «шмита» («пропуск, прекращение работ на земле»), как партийный деятель, приехавший сюда не для того, чтобы почувствовать святость земли, а для того, чтобы посадить здесь что-нибудь квадратно-гнездовым методом, сразу тебя перебивает, как равный равного: у тебя, мол, — свое мнение, а у меня — свое. Деятель принимается долго рассуждать, что вот даже в древности землю оставляли под паром. Какая древность, под каким паром — кто его знает, наверное, под тем самым, который образуется, когда «кипит их разум возмущенный». Наверное, про этот самый случай сказал Коэлет: «Пар от пара — все пар». Многие пытаются перевернуть понятие заповеди и представить его как набор жизненно полезных правил и советов. Но заповеди не направлены на то, чтобы дать человеку благополучие. Они приводят к благополучию, но не преследуют цели обязательно дать его человеку. Совсем не так, как созидательный труд, когда плоды человек получает в результате правильно произведенных действий при наличии небольшой степени удачи. Недаром Мудрецы говорят: «Единственная награда за заповедь — это возможность исполнить еще одну заповедь». Или в более кратком и точном переводе: «Заповедь влечет за собой другую заповедь». Заповедь вырывается за рамки материального мира и призвана построить духовный мир человека, который приобретает свое истинное значение в мире будущем. В материальном мире благо заповеди связано с благословением, которое дается Всевышним человеку во всех его делах, чтобы он мог продвигаться и совершенствоваться духовно, исполняя все новые и новые заповеди. Природа благословения — вход крупицы бесконечного в конечный мир, — и оно является как бы автоматическим следствием исполнения любой заповеди. ...

 Рош а-Шана — Новый год. День суда и вынесения приговора. Праздник, в котором торжественность, тревога, трепет, печаль и радость переплетаются вместе. Напряженную молитву прерывают трубные звуки шофара, призывающие к раскаянию и доходящие до мозга костей. И в то же время дома накрыт праздничный стол — как в самые радостные дни года. Как это все сочетается, и откуда же берется радость в день суда? Не легкомысленно ли это — в тот момент, когда весь мир, каждое живое существо, каждое дерево и травинка замирает, силясь узнать свою судьбу, — наливать вино в бокалы и произносить праздничное благословение, обмакивать халу в мед и ставить на стол вкусные блюда? В Рош а-Шана еврей рад суду! Суд внушает не только трепет и страх, но и радость. Два противоположных чувства соединяются в сердце и превращаются в единое целое. И радость эта возникает от близости к Судье. Но разве суд предполагает раскрытие Судьи? Всевышний видит все и может судить мир, оставаясь невидимым и провозглашая свои решения грозным голосом из-за завесы, скрывающей Его даже от взора ангелов (все, что говорится о Творце, не следует понимать буквально, но лишь как образ, помогающий понять Его свойства и принципы управления миром). Однако на протяжении всего месяца Элул, предшествующего Рош а-Шана, Творец как никогда близок к человеку. А в день Нового года Он раскрывается с еще большей силой. Такая сила раскрытия в день суда объясняется тем, что сам суд — это проверка того, насколько человек, в котором заложены от рождения образ и подобие, смог раскрыть их в себе. Это нельзя проверить, не раскрыв образ Творца в мире, тот образ, к достижению которого должен стремиться человек. Наши недостатки вызывают в нас тревогу и страх, когда мы сравниваем себя с идеалом, а чувство близости к Творцу приводит в состояние неописуемой радости. Еврей умеет совмещать противоположности и превращать их в единое целое. И в этом тоже проявляется подобие Творцу, важнейшим свойством которого является единство — единство, стирающее различия между двумя противоположностями, между тревогой и радостью. ...

Те звуки шофара, которые звучат во всех синагогах мира в день начала Нового года, - отголосок мощного и протяжного звука, сотрясшего мир в момент дарования Торы: "И вот на третий день при наступлении утра были громы, и молнии, и звук шофара весьма сильный, и вздрогнул весь народ, который в стане. И вывел Моше народ навстречу Б-гу из стана, и стали у подножия горы. А гора Синай дымилась от того, что сошел на нее Всесильный в огне, и восходил дым от нее, как дым из печи, и содрогалась вся гора очень. И звук шофара становился сильнее и сильнее" (Шмот, 19:16-19). Каждый еврей, вслушиваясь в трубный звук, не только соприкасается с прошлым - он устремляется в будущее. Услышав наполняющее весь мир трубление в шофар, мы узнаем о наступлении нового времени: "И будет в тот день: раздастся трубление в большой шофар, и придут пропавшие в земле Ашшур и потерянные в земле Египетской, и поклонятся Б-гу на святой горе в Иерусалиме" (Йешаягу, 26:13). Трубление на горе Синай оповестило мир о начале нового процесса: проникновения высокой духовности, добра и гуманизма в мир идолопоклонства и жестокости. Шофар, который зазвучит в будущем (будем надеяться, что в ближайшее время, в наши дни), станет первым признаком исправления всех грехов, первопричиной которых стало преступление Адама: он оторвался от древа жизни - прямой и непосредственной связи с Творцом - и предпочел находиться в мире скрытия, где нет ощущения истины, и тот, кто стремится к ней, должен идти в темноте, по дороге проб и ошибок, названной "познание добра и зла". У всех тех, у кого не оказалось достаточной веры во всемогущество Творца, разрыв прямой связи породил чувство безответственности и безнаказанности, которые стали предпосылкой для совершения преступлений. ...

Рош а-Шана и Йом Кипур - еврейский Новый год и Судный День - это праздники подведения итогов за год и, соответственно, исправления своих грехов. Раскаяние и исправление - вещи настолько важные, что Талмуд говорит даже: "На такую духовную высоту, на которой стоит грешник, исправивший свои грехи, - не может подняться даже и праведник" (Брахот, 34б). И добавляет в другом месте: "Ибо если он совершил истинное раскаяние, то его грехи не просто отменяются, а преобразуются в заслуги" (Йома, 86б). Имеется в виду, конечно, не просто грешник, переставший нарушать закон. Талмуд говорит об ином случае - о том, когда человек не просто перестает поступать неправильно, но когда он использует тот потенциал, ту энергию, которая проявилась в процессе совершения греха и его преодоления, для более значительного духовного продвижения, чем если бы этот человек был просто праведен. Рав Йосеф Дов Соловейчик описывает процесс "преобразования грехов в заслуги" следующим образом: "Если интенсивность ощущения греха, чувства вины и стыда, которые овладевают человеком при пробуждении раскаяния, настолько сильны, что поднимают, приближают человека к Создателю вселенной, то прежние грехи не просто "уничтожаются перед Создателем", но "превращаются в заслуги", ибо эти грехи трансформируются в мощную силу, толкающую грешника по направлению к Богу. При таком пути исправления грех не забыт, не вычеркнут и не выброшен в пучину моря. Наоборот, динамика памяти о грехе освобождает внутренние духовные силы кающегося и позволяет ему совершать дела даже более великие, чем раньше". ...

Культура всех народов основывается на мифах, преданиях и культах, связанных с борьбой с демонами, духами, сатаной и т.д. Все эти темные силы представляются людям обладающими собственной волей и не подчиняющимися высшему началу. Однако в еврейской традиции Сатан — это ангел находящийся в полном распоряжении Б-га и используемый им, чтобы ставить людей перед испытаниями. «И сказал Б-г Сатану: обратил ли ты внимание на раба моего Иова, что нет подобного ему на земле? Человек он непорочный и справедливый и удаляющийся от зла». И отвечал Сатан Б-гу и сказал: «...Протяни руку и коснись всего, что есть у него, и клянусь пред лицом Твоим — Тебя хулить станет» (Иов, 1:8-11). Здесь Сатан описывается как подстрекатель, имеющий собственные, не совпадающие с Высшей волей, планы. Однако это описание нельзя рассматривать как отход от основного принципа веры, декларирующего неограниченность Б-жественного знания и возможностей. Противоречие, возникающее между упрощенным описанием событий в небесных сферах и истинными убеждениями пророков, объясняется тем, что они используют широко применяемое в Торе правило «говорить языком человека» даже о свойствах Всевышнего. Человеку дается право говорить о высоких сущностях на простом языке — при условии, что он будет помнить о неполноте своих знаний и несовершенстве речи. Если мы с кем-то и боремся, то только сами с собой. «Сатан — это дурное желание», — пишет Талмуд (Бава Батра, 16а). «И остался Яаков один, и боролся с ним человек до восхода утренней зари» (Берешит, 32:25). С кем может бороться человек, если он остался один? Только с самим собой, со своими дурными мыслями и устремлениями. Они-то и есть наш главный враг: «Человек, с которым боролся Яаков — Самаэль (одно из имен Сатана)» (Раши). Более того — Яаков научил нас тому, что из этой схватки можно выйти победителем. И если другие религии подчиняют человека природе и учат его поклоняться своим грубым животным инстинктам или представляют его сосудом греха, то мы верим, что суть человека — добро. Тот день, когда Сатан пришел оговорить Иова, был днем Рош а-Шана, начала года, так как именно в этот день на небесном суде определяется судьба человека в зависимости от поступков, совершенных им за истекший год. В этот день Сатан-подстрекатель становится прокурором. ...

  Диоген ходил со свечей, и когда его спрашивали, что он ищет, он отвечал: "Человека".    Интересно, нашел или нет? Думаю, что нет. Потому, что он – Диоген – никогда не мог понять, кто такой Творец. Так откуда же ему было знать, кто такой человек, созданный по Образу и Подобию?     Диоген допустил несколько ошибок: он искал в людях силу логики и понимания мира, а надо было искать доброту.    Именно доброта, умение сострадать и желание помочь ближнему делают человека человеком, а не холодный ум, который способен целый день вычислять площади геометрических фигур или искать гармонию музыкального строя, оставаясь равнодушным к страданиям раба и считая, что рабство справедливо. ...

Шмини Ацерет - прорыв в область чистой духовности для того, чтобы привнести в мир ее невидимый свет, пробуждающий в человеке чувство радости. Шмини Ацерет завершает осенние праздники, глубинный смысл которых - история человечества от сотворения мира до его исправления, от осознания преступления к его полному прощению, от тревоги к радости. Рош а-Шана - для всех и каждого - подведение итогов в момент завершения очередного жизненного цикла и дарование свыше новых сил. Йом-Кипур -отчаянная попытка вырваться за рамки сотворенного мира и приблизиться к Творцу. Семь дней праздника Суккот - строительство мира заново, когда Всевышний дает человеку возможность исправить все испорченное.                                                 В Шмини Ацерет не остается ни заповеди сукки, ни обязанности соединить четыре вида растений, ни зачерпывания воды, ни повеления принести в жертву семьдесят быков. Человек стоит перед Б-гом - и единственное, что ему заповедано: «Радуйся!» «И восхвалял я радость, ибо нет лучшего для человека...» (Когелет, 8:15). ...

В начале сотворил Вс-сильный небо и землю...»(Берешит, 1:1). Ничего нет - и вдруг нечто обретает реальность. Если бы кто-нибудь мог увидеть момент рождения мироздания - чувство страха, смешанное с восторгом от ощущения красоты, было бы самым сильным из всех впоследствии пережитых людьми ощущений. Но никому, кроме Самого Создателя, не было дано стать свидетелем «большого взрыва». «И был вечер, и было утро - день один...» (Берешит, 1:5). Почему сказано «один», а не «первый»? Ведь дальше говорится «день второй», «день третий» Сказано «день один», чтобы дать нам понять, что Всевышний в первый день был Один и никого не было с Ним, когда Он творил мир. Даже ангелы были созданы только на второй день (ком. Раши к Берешит, 1:5). ...

Дословный перевод названия Рош а-Шана - "глава года" - помогает понять смысл и значение этого дня. Он питает энергией все остальные дни года, это момент своеобразной "перезарядки батареек" нашего мира, ибо все, что делает человек, рождается в его голове. Согласно еврейской традиции, в Рош а-Шана Всевышний определяет, что ждет в будущем году человека: радость или печаль, здоровье или болезни. И от того, как пройдет этот праздник, во многом зависит то, что ждет нас в наступающем году. Устная Тора говорит, что 365 дней года так же зависят от Рош а-Шана, как 365 основных каналов, по которым передается информация от головного мозга к органам тела, зависят от головы. Наша традиция не случайно связывает день творения с понятием суда. В этот день - день своего сотворения Адам согрешил и в тот же день был судим. Впервые свершился Б-жественный суд над человеком. ...