«Если человек сидит в кругу семьи – пусть спросит ребенок. Если он проводит седер с женой – пусть спросит жена. А если он за столом один – пусть сам задаст вопрос» (Мишна, Псахим). Если не прозвучит вопрос, нельзя будет как следует исполнить важнейшую заповедь праздника – рассказать об Исходе из Египта.
Но о чем же спрашивать? Ведь когда ничего не знаешь, то и спросить вроде бы нечего.
Если указать рукой на стол и спросить: «Что это?» – достаточно такого вопроса, чтобы рассказ о выходе из Египта стал исполнением заповеди? Вполне и вполне. Ответ будет простым и конкретным: «Это стол. И сегодня мы сидим за ним, потому что 3300 лет назад Всевышний вывел еврейский народ из Египта. А если бы не вывел, то не могли бы мы сидеть за этим столом как свободные люди – и все наши предки, и мы сами, и дети наши были бы вечными рабами фараона. А потому и мы, и дети наши, и дети детей наших обязаны рассказывать в эту ночь об Исходе, а каждую ночь и каждое утро напоминать себе о нем хотя бы несколькими словами из Торы: «Я Б-г, Всесильный ваш, Который вывел вас из Египта, чтобы быть вам Всесильным».
А если бы кто-нибудь, указав рукой на окно, спросил: «Что это там такое светится?» – то любой понимающий человек ответил бы так: «Это звезды и луна, которые светят только потому, что Всевышний 3300 лет назад вывел наш народ из Египта. А если бы не вывел нас Пресвятой, благословен Он, из Египта, то эти небесные тела не светили бы ни нам, ни всему остальному миру, потому что зачем нужна вселенная, в которой не знают о Б-ге? А ведь если бы не Исход, люди не знали бы или не хотели бы знать, что есть Творец».
Вопрос может быть любым: длинным или коротким, уместным или не по делу – ответ всегда будет один: «Все это существует, потому что есть Б-г, и человечество убедилось в этом только тогда, когда на Египет обрушились десять казней, евреи перешли через море, а египтяне утонули в нем». Все, что сотворено, постоянно, не замолкая ни на мгновенье, повествует о своем Создателе.
В пасхальную же ночь в материальном мире проявляется особенно сильное стремление рассказать о Творце. Человек чувствует, что нечто скрывается за материальным, и задает вопрос: «Что это?» Но постепенно он начинает понимать, что спросить надо было бы по-другому: «Кто это? Кто скрывается за всем этим?»
Песах – время вопроса. Спрашивай – и получишь ответ. Может быть, не твой разум, а твоя душа – но без ответа не останется никто. Однако человеку нечувствительному, не воспринимающему весь мир вокруг себя как нечто говорящее, ничего нельзя рассказать, ибо спящая душа не услышит. Поэтому закон требует, чтобы был задан хоть какой-нибудь вопрос, т. к. если рассказ об Исходе не станет ответом на вопрос, заповедь будет считаться выполненной не так, как следует.
Для того, чтобы ребенок спросил что-нибудь сам, без подсказки родителей, в начале праздничной трапезы принято делать «странные» вещи. После благословения на вино и благодарности Всевышнему, освятившему народ Израиля и выделившему особые времена, когда даются человеку новые духовные силы, выпивают первый из четырех бокалов пасхального вечера. Затем хозяин дома, омыв руки, но не произнося благословения «…освятивший нас своими заповедями и повелевший омывать руки», берет зелень или что-либо из овощей и, перед тем, как съесть, обмакивает два раза в соленую воду, и произносит: «Благословен Б-г Всесильный наш, творящий плод земли».
И тут ни один ребенок не выдержит. Ведь руки всегда омывают перед едой хлеба, а овощи едят без омовения рук… Только мама всегда требует, чтобы руки были чистые… И при чем здесь соленая вода? И почему обмакивают два раза?
Будем считать, что ребенок задал один из этих вопросов. Но мы ответим ему не сейчас. Мы начнем издалека и только после того, как достанем мацу.
Конечно же, трапезу начинают с плода земли не только для того, чтобы вызвать вопрос ребенка. Мидраш рассказывает, что евреи «выросли из земли»: брошенных в Нил младенцев воды выносили на берег, и трава покрывала их. Они все время оставались под зеленым покровом, а когда подрастали – приходили домой.
После еды зелени разламывают среднюю из трех пластин мацы, поднимают блюдо с мацой и произносят: «Вот хлеб нашей бедности...» Эти слова говорят на арамейском языке, чтобы подчеркнуть, что приглашение относится только ко времени, когда еврейский народ находится в изгнании, не все еще вернулись на свою землю, нет царя, нет былого величия и не построен Храм.
Приглашение? Да! Эти слова обращены ко всем, кто хочет присоединиться к еврейскому народу, приняв гиюр. Всякий, кто хочет, всякий, кто нуждается, может прийти и отведать горький хлеб нашей бедности. Но, когда встанет могучий еврейский царь и наступят времена, похожие на времена царя Шломо и еще более великие, – тогда не будут принимать тех, кто пришел жить вместе с избранным народом, и не будут делать все необходимое, чтобы они прошли гиюр. Тот, кто не служил Всевышнему, когда был беден и гоним, не может служить ему во времена благополучия и богатства.
Зачем же разламывают среднюю мацу? С одной стороны, Песах – это праздник и нужно два целых хлеба (маца также называется «хлеб»). С другой стороны, хлеб должен быть хлебом бедности, а хлеб бедного редко бывает целым, потому что он не съедает все за один день, а отламывает кусок и откладывает оставшееся на завтра. Большую часть разломанной мацы прячут, чтобы у детей было занятие – искать афикоман, – а меньшую возвращают на место.
Этот обычай указывает на то, что, празднуя освобождение, дарованное нам в прошлом, мы ждем будущего освобождения, еще более великого, чем Исход из Египта. Этим мы похожи на бедных – мы живы тем, что у нас припрятано на будущее.
15-го числа месяца нисан Всевышний спустился в Египет и прошел по нему, и свет, родившийся из темноты, стал для одних гибелью, а для других – рождением души и мгновенно последовавшим освобождением из рабства. Свобода не заставила себя ждать, так как мир, окружающий человека, является отображением духовных процессов, и освобождение от поработителей и притеснителей происходит в тот момент, когда – благодаря родившемуся в пасхальный вечер чудесному свету – душа поднимается выше всего материального и ограниченного.
Все хорошо знают, что в ту страшную для египтян ночь, когда умирали первенцы, фараон приказал евреям немедленно оставить пределы Египта и у наших предков не было времени на сборы. Те, кто начал замешивать хлеб, положили его в кадушки и понесли на плечах. Но тесто не поднялось в дороге. Почему?
Да потому что время остановилось для наших предков. Время текло, как обычно, а сыновья Израиля поднялись над ним вместе с кадушками за плечами – и достигли вечности. Исход стал вечным. И маца стала понятием вечным.
«Бехипазон» (с поспешностью) вывел Всевышний Свой народ из страны рабства. А что бывает, когда Всевышний спешит? Он обгоняет время. Те, кто последовал за Ним, благословен Он, обрели душу, уходящую корнями в вечность. Маца из не поднявшегося теста – свидетельство рождения вневременной души, которая содержит ответ на все вопросы. Поэтому нужно, чтобы она была видна все то время, пока рассказчик отвечает на заданный вопрос.
Чем отличается эта ночь от всех остальных ночей?
И вот ребенок, которому обещали ответить на вопрос, почему начали трапезу с горькой зелени, не выдерживает и снова спрашивает:
«Чем отличается эта ночь от всех остальных ночей, что во все остальные ночи мы едим хамец и мацу, а в эту ночь только мацу?
Чем отличается эта ночь от всех остальных ночей, что во все остальные ночи мы едим всякую зелень, а в эту ночь толь ко горькую?
Чем отличается эта ночь от всех остальных ночей, что во все остальные ночи мы не обмакиваем зелень в соленую воду, а в эту ночь обмакиваем два раза?
Чем отличается эта ночь от всех остальных ночей, что во все остальные ночи мы не сидим облокотившись и не возлежим возле стола, а в эту ночь мы ведем себя так?»
Мы едим мацу в эту ночь потому, что она — свидетельство рождения бесконечной души в мире конечных величин.
Горькую зелень мы едим потому, что рождение всегда происходит в муках, потому что начало всегда сопряжено с трудностями — духовность, приходящая в мир, начинает раздвигать рамки материального, ломая рамки старого и привычного. А это больно.
Мы обмакиваем плод земли в соленую воду потому, что мы со слезами расстаемся с прошлым, жалеем его и не осознаем, что настало время обрадоваться новому свету.
А облокотившись мы сидим, чтобы подчеркнуть, что мы теперь – свободные люди.
Четыре сына: мудрый, злодей, простак и тот, кто не умеет спросить
Разъясни мудрому сыну, что после пасхальной жертвы нельзя ничего есть.
Память о ее вкусе должна сохраниться на весь год. Тому, кто прилежно учится, полезно иногда осознать, что не все постигается головой. Человек не поймет, пока не попробует. Это правило хорошо для материальных вещей, а разве можно попробовать духовный мир?
Во времена Храма каждый вошедший в его пределы физически ощущал Присутствие Всевышнего. В те времена не было и не могло быть атеистов.
Царь Давид сказал: «Попробуйте – и вы убедитесь, что Всевышний – благо». Раскрытие Б-жественного Присутствия с такой ясностью, что оно воспринимается даже органами чувств, несет человеку благо. Умный сын, этого тебе не хватает. Если бы ты мог попробовать пасхальную жертву, ты бы не задавал так много вопросов. «После пасхальной жертвы ничего не едят»… Поймет ли мудрый сын намек, содержащийся в этих словах?
Барух а-Шем, что и злодей пришел на седер и задает вопросы. Значит, еще есть надежда.
Но если он думает, что его будут гладить по голове, он глубоко ошибается, ведь сказано: «Притупи ему зубы».
Простак спрашивает: «Что это?»
Он обращает внимание только на происходящее, у него еще не родилось ощущение, что за всем, что происходит, можно увидеть руку Творца. Если бы он спросил: «Кто это?» – было бы легче объяснить ему самое главное.
Даже с тем, кто не умеет спросить, начни говорить, хотя надежды очень мало: ведь Песах – это время вопроса, а у него даже в этот день не нашлось, что спросить.
Приближается Песах – время освобождения. Будем надеяться, что на этот раз оно станет полным.
