В главе «Цав» продолжается рассказ о переносном Храме, о посвящении кознов и освящении самого шатра собрания. Переносной Храм, сооруженный в пустыне, стал прообразом Иерусалимского Храма, возведенного на горе Мория царем Шломо через 480 лет после Исхода. Шхина — Божественное Присутствие, которое может проявляться как пророческие видения, голос или сильное интуитивное ощущение близости Всевышнего, обычное для пророков и присущее всем сыновьям Израиля в те моменты, когда они посещают Храм или становятся свидетелями чуда, нарушающего законы природы. Храм оказывал воздействие на души людей и на происходящее в природе — на дожди, урожайность земли и вкус плодов. Проявление духовных миров через материальные структуры несло с собой благословение, радость и благополучие, а у тех, кто оказывался достойным, просыпался пророческий дар. Поэтому пребывание Шхины среди народа Израиля связывают с Храмом, а ее уход — с его разрушением. Если грехи превышают допустимый уровень, подавляющее большинство сыновей Израиля утрачивает способность ощущать духовный свет в полную силу. Это и называется уходом Шхины. Лишившись помощи Небес, еврейский народ утрачивает тот нравственный уровень, который необходим, чтобы удержаться на Святой Земле, и уходит в изгнание, где духовный свет исчезает и во внешнем мире не происходят явные чудеса. Однако Божественное Провидение никогда не оставляет народ: Оно не всегда защищает от страданий и бед, но сохраняет его и, незаметно поворачивая события, приводит к избавлению и возвращению на Родину. ...

 Если бы были усвоены слова, прозвучавшие с горы Синай, человек понимал бы все сам без дальнейших разъяснений. Если бы только сыновья Израиля позволили голосу Всевышнего коснуться их сердец и сделать их другими людьми, они бы просто ощущали — как первый человек до греха, — что правильно, что неправильно, что хорошо, а что отвратительно. «Я Б-г твой — было бы понятно само собой, без разъяснений и необходимости убеждать и доказывать. «Пусть не будет Б-гов других» — мысль об идолопоклонстве даже на уровне идеи, а не действия вызывала бы отвращение. «Не произнеси имени Моего понапрасну» — зачем произносить то, что выше понимания, но проявляется везде и повсюду, как самое общее правило, на котором зиждется мир. «Соблюдай день субботний» — ощущение особого света субботы не до пускало ничего другого кроме отдыха. И так далее... Неспособность воспринять учение как несколько десятков с лов, произнесенных Всевышним, привело к тому, что оно должно было быть даровано в другой форме и превратилось в подробное разъяснение законов и описание событий, рассказывающих о сотворении мира и управлении им. Состояние естественного знания должно быть достигнуто в будущем: «И не будет больше каждый учить ближнего своего и каждый -брата своего, говоря: «Знайте Б-га», ибо все они — от мала до велика — будут знать Меня», — сказал Б-г...» (Йирмеяу, 31:33). А до наступления времени, которое называют эпохой Машиаха, Тора будет требовать кропотливого изучения и приложения многих усилий для ее запоминания. ...

   Художники делятся на две группы. Одни работают в соответствии с установившимися правилами (к ним относятся те, кто обладает обостренным эстетическим чувством и тонким чувством красоты), а другие творят спонтанно, подчиняясь порыву, выплескивая свои эмоции или выражая свой особый внутренний мир. К какому из этих двух типов деятелей искусства ближе Бецалель?   На этот вопрос можно ответить, представив себе характер искусного мастера. А характер более всего определяется принадлежностью к тому или иному колену. Саадья Гаон разъясняет, что Бецалель, избранный на должность руководителя работ по созданию Мишкана, принадлежал колену Йеуды, а его помощник Аалиав — колену Дана. Несмотря на то, что во всех переходах Йеуда шел впереди, а Дан замыкал шествие, между ними есть нечто общее: колено Йеуды уподоблено льву в благословениях Яакова, а колено Дана уподоблено льву в благословениях Моше. В трактате Мидот со львом сравнивается Храм, а в пророчестве Йехезкеля Храм назван Ариэль («сила льва»). ...

И сказал Вс-вышний Моше так: "Когда будешь пересчитывать сынов Израиля, то пусть каждый даст выкуп за душу свою Вс-вышнему при исчислении их. И не будет пораженных при исчислении их. Вот, что давать им, каждому, приходящему для пересчета: половину шекеля от шекеля священного... приношение Вс-вышнему". Полшекеля, которые принес каждый мужчина "от двадцати лет и старше", стали искуплением за грех золотого тельца и были использованы при сооружении Мишкана для изготовления серебряных основ деревянных стен. "Моше затруднялся понять закон о полшекелях серебра, и Вс-вышний показал ему монету" (Мидраш раба, Шмот). Неужели так трудно представить себе полшекеля серебра? Зачем Вс-вышнему потребовалось специально показывать их Моше? Вне всякого сомнения, Моше не мог представить не саму монету, а духовный смысл закона - как передача полшекеля в Храм должна искупить грех золотого тельца? Еще когда евреи переходили через море, ангелы обратились ко Вс-вышнему и сказали: "Почему Ты евреев спасаешь, а египтян собираешься утопить? Как эти, так и эти - идолопоклонники". Ведь в душе евреев, несмотря на их стремление идти за Вс-вышним, укоренились представления о мире и разных силах управляющих им, которые они усвоили у египтян за долгие годы рабства. Но ангелы ошиблись. Еврей по сути своей не может быть идолопоклонником (хотя иногда стороннему наблюдателю и представляется, что это так). Ничего не ответил ангелам Вс-вышний, ибо различие между идолопоклонником и не идолопоклонником лежит в столь скрытом и сокровенном месте сокровищницы Б-жественных тайн, что даже ангелам недоступно понимание этого различия. Недаром говорят, что полшекеля чистого серебра, ставшие искуплением за грех золотого тельца, находятся прямо под Престолом Славы Вс-вышнего (Сфат Эмет, Ки тиса). Когда Моше поднимался на гору Синай, чтобы получить Тору, Вс-вышний сказал ему: "Протяни руку и возьмись за Мой престол", а ангелы негодовали, что простой смертный претендует на жемчужину, хранимую Вс-вышним от сотворения мира. Моше протянул руку и достал до Престола. И это само по себе явилось молчаливым ответом ангелам, которые собирались сжечь его своим дыханием. Значит тот, кто может дотянуться до Престола Вс-вышнего и схватиться за него рукой, достоин Торы, а всякий, кто способен отдать полшекеля серебра, о которых говорится, что они находятся под Престолом Славы, будет прощен за грех золотого тельца. Ведь дело не в стоимости монеты, а в том, может ли человек осознать свою ошибку и позволить своей душе вновь раскрыть свой чистый свет, похожий на блеск серебра и на мерцание небесных звезд. Полшекеля… Когда рука еврея протягивает половину шекеля, его сердце знает, что вторая половина этого шекеля блестит под престолом славы, который выше неба, выше звезд. Поэтому и сказано: «Созвездия не властвуют над евреем» (Шабат 156б). Духовный уровень его души выше уровня ангелов, а значит, он никогда не был идолопоклонником и, даже совершая ошибку, в глубине души он не верил, что есть какие-то силы, которые могут самостоятельно (против воли Всевышнего) влиять на мир, и хранил прямую связь с Б-гом. Все мы можем дотянуться до престола, если только приложим усилия. Там корни наших душ. Там неистребимая сила веры в глобальное единство. Только тот, кто верит в единство Б-га, верит в единство народа и умеет любить даже тех, кто ошибается, потому что не сумел еще раскрыть свою душу и ее прекрасные потенциалы. ...

«А ты приблизь к себе Аарона, брата твоего, и сыновей его с ним, выдели их из среды сыновей Израиля, чтобы он служил Мне: Аарон, Надав и Авиу, Элазар и Итамар — сыновья Аарона. И сделай одежды священные для Аарона, брата твоего, для славы и великолепия. И ты обратись ко всем мудрым сердцем, к тем, кого Я наполнил духом мудрости, пусть они сделают одежды Аарона, чтобы освятить его, чтобы он служил Мне. И вот одежды, которые они должны сделать: нагрудник и фартук, и накидку, и рубахи льняные в клетку, головной убор из отдельных полос и пояс» (Шмот, 28:1-4). Аарон выделен среди всех людей на свете, чтобы стоять перед лицом Всевышнего в Храме, в его дворе, у жертвенника в первом притворе и в Святая Святых. Один! Какая глобальность должна быть в нем! Царь Давид описывает Аарона как целый мир: «Как хорошо и как приятно сидеть братьям вместе (в Храме, где явно ощущается Присутствие Творца). Как масло оливковое, возлитое на голову, стекает на бороду, бороду Аарона, стекает на край одежд его (так опускается, приближаясь к вам, Присутствие Всевышнего). Как роса Хермона стекает на горы Цийона (так струится Высший свет). Ибо там повелел Всевышний (чтобы было) благословение, (чтобы была) жизнь навеки» (Теилим, 133). Аарон подобен миру, который назван одеждами Творца. Он одевался в голубую накидку, как Всевышний — в небо, по краям ее свешивались золотые колокольчики, как молнии и гром. На плечах его, как два светила, блистали камни шоам, а на них, как названия двенадцати созвездий, были начертаны имена колен Израиля — по шесть имен на каждом камне. Как белые облака, возвышался его головной убор, сложенный из отдельных льняных полос; на лбу, как радуга в облаке, сверкала золотая пластина с надписью: «Б-гу посвящено». Как воды, охватывала его тело льняная одежда, а длинный пояс, скрученный из льна и шерсти, как бы разделял верхние и нижние воды. Но самым удивительным элементом одежды был нагрудник, подвешенный на золотых цепочках, спускающихся с плеч, и закрепленный такими же цепочками внизу за пояс. Он символизировал землю, плывущую по небу. На нагруднике располагалось 12 драгоценных камней, каждый из которых был вставлен в золотое гнездо: четыре ряда по три камня. Каждый камень был посвящен одному из колен, и его имя было выгравировано на нем. И это означает, что основания земли (камни на нагруднике) и звезды небес (камни на плечах) — все это создано ради сыновей Израиля. Они — душа мира. Их имена на сердце у Всевышнего. Облачение в одежды служения напоминало о том, что, как Всевышний проявляет себя через материальный мир, так душа, всегда чистая и прекрасная, одевается в тело, чтобы найти свое выражение в обычной жизни. Между самим нагрудником и его подкладкой лежал пергамент с начертанным на нем семидесятидвухбуквенным именем Всевышнего. Нагрудник обладал особым свойством: если кто-то задавал первосвященнику вопрос, ответ на который был важен для всего еврейского народа или для одного из колен Израиля, отдельные буквы нагрудника начинали светиться, и первосвященник должен был составить ответ из светящихся букв. Нагрудник называли урим вэтумим («свечение и полнота»), ибо светящиеся камни нагрудника всегда давали полный ответ. «И поместишь в нагруднике суда урим вэтумим (в данном стихе речь идет о пергаменте с именем Всевышнего, придававшем нагруднику особые свойства), и будут они на сердце Аарона, когда он предстанет перед Б-гом; и пусть несет на себе Аарон суд сыновей Израиля на сердце своем перед Б-гом постоянно» (Шмот, 28:30). А как же мир функционирует в те периоды, когда Храма нет и первосвященник не надевает каждое утро свои одежды? Мир существует только благодаря тому, что над земным Храмом всегда возвышается Храм небесный. И его нельзя разрушить. Вечно стоит у жертвенника ангел Гавриэль в белых одеждах и, помогая праведникам обрести высокую духовность, приближает их души к Источнику жизни. ...

«И сделайте Мне святилище, и буду пребывать среди вас...» (Шмот, 25:8). Это повеление стало ответом на вопрос, который сыновья Израиля задали на стоянке в Рефедим: «А есть ли Всевышний среди нас?» Их сомнение нашло свое выражение в грехе золотого тельца: люди решили, что Моше, поднявшийся на гору Синай, погиб и что Всевышний оставит их в пустыне, и если они не создадут своими руками подобие высшей силы, чтобы она проявила себя и спасла их, то все они обречены. Но после того, как Моше вернулся в стан, сыновья Израиля раскаялись и осознали, что Б-г желает быть с ними и только их неверие, непонимание Его любви и попытки найти Ему замену отталкивает Божественное Присутствие. Но одного осознания недостаточно. Каждое преступление должно быть не только осознано, но и исправлено. И евреям была дана такая возможность. Всевышний объявил: «Если построите Мне шатер, отдав на его сооружение без малейшей жалости в сердце свое имущество, силы и умение, и тем самым проявите свое желание быть со Мной всегда, то «буду пребывать среди вас». Заповедь сооружения Мишкана предполагала, что только то, что человек дает и делает от чистого сердца, принимается как вклад в строительство: «...пусть возьмут они Мне приношение: от всякого человека, у которого сердце устремится дать». Люди строили место пребывания Б-га на земле, но при этом они, прежде всего, исправляли свое сердце. Галаха Мудрецы Торы видят в нашем учении не только рассказ о прошлом, но и вечную истину. Не удивительно, что Рамбам выводит заповедь, распространяющуюся на все времена из повеления Торы, данного, на первый взгляд, только поколению пустыни: «Одна из повелевающих заповедей Торы — сделать дом для Всевышнего, пригодный для принесения жертвоприношений, как сказано: «Сделайте Мне святилище»» (Бейт а-бехира, 1:1). Только непреодолимые препятствия могут стать оправданием того, что на горе Мория в центре Йерушалаима до сих пор не возвышается Храм. А разве они стоят перед нами? Разве у нас нет обязанности сделать все возможное, чтобы Б-г пребывал среди нас? Разве попытку соединить народ с Б-гом можно отложить на завтра? Детский рисунок ...

 «И вот законы, которые ты положишь перед ними...» — обращается Всевышний к Моше, повелевая научить весь народ мишпатим—законам, регулирующим взаимоотношения между людьми. (Законы, которые определяют обязанности человека по отношению к Творцу, называются хуким — «постановления».) Стремление строить свою жизнь в соответствии с моральными принципами и соотносить свои поступки с нравственными основами заложено в самой природе человека, как сказано в Коэлет (7:29): «Ибо сделал Всесильный человека прямым». У всех людей положительное начало, черпающее свои силы непосредственно из энергии души, которая напрямую связана с Б-гом, во много раз мощнее, чем желание во что бы то ни стало удовлетворить свои страсти или получить выгоду, порождаемое материальной оболочкой, скрывающей Б-жественную волю, мудрость и добро. Тот, кто получил элементарное воспитание, способствовавшее раскрытию его положительного начала, тот, кого не запутали с самого детства ложными теориями или отрицательными примерами, дав ему убедительные, но в корне неверные обоснования для совершения плохих поступков, — скорее всего, будет стремиться поступать справедливо и идти по жизни прямо, повинуясь естественному для него желанию. А о тех, кто, несмотря на стремление души идти по правильному пути, поддается своей материальной оболочке, говорится в том же стихе из Коэлет: «...а они (люди) пускаются в многочисленные подсчеты» — исходят, прежде всего, не из того, что подсказывает им душа, а из того, что выгодно для них. «Боязнь греха в простом смысле этого слова заложена в природе каждого человека и позволяет ему естественно и просто воспринять и усвоить объективные нравственные принципы. У еврея же есть еще один инстинкт — отрицательное отношение к преступлениям, совершаемым против законов Торы, против всего того, что является «наследием Яакова». Но этот инстинкт раскрывается и начинает действовать только после того, как человек приложит усилия для изучения Торы... И нет у еврея никакой возможности жить естественной для него жизнью, пока не раскроется в полной мере его духовная природа» (Рав Кук, Гилхот тшува, 6:3). ...

    Наши мудрецы еще в период возвращения из Вавилонского плена установили определенный порядок чтения Торы, которого придерживаются во всех синагогах мира. Он определяет, не только какой отрывок должен быть прочитан в понедельник, четверг и субботу той или иной недели, но и дополнительные главы, которые читаются перед праздниками или непосредственно в праздничный день.   Иногда в субботу достают из Арон а-Кодеш два свитка Торы: один для чтения недельной главы, а другой — для чтения дополнительного текста, связанного с теми или иными приближающимися датами.   В субботу, предшествующую началу месяца Адар, по второму свитку читают главу из книги Шмот, которую принято называть Шкалим («Шекели»). ...

    В  недельной главе Итро  мы читаем о том, как евреи подходят к Синаю. Тора пишет: "И встал Израиль станом напротив горы" (Шмот, 19:2). ...

Подробное описание стояния у горы Синай фактически является рассказом о напряженной борьбе между двумя полюсами человеческой психологии: желанием самоустраниться перед чем-то великим и высоким и желанием реализовать свои потенциалы. Сначала сказано: "И задрожал весь народ, который в лагере". А дальше говорится: "И вывел Моше народ навстречу Всесильному". Даже в тот момент, когда высокая гора повисла над сынами Израиля и казалось, что они - не более чем пылинки, люди стояли выпрямившись, полные собственного достоинства: "...и стояли у подножия горы". Такое стояние можно рассматривать как положительное качество только в том случае, если человек четко ощущает, что он стоит у подножия горы. Иными словами: ясно осознает свое истинное положение, свою слабость и ограниченность. Тогда он стремится подняться на вершину – и в трепете рождается личность, полная достоинства. Когда же гордыня заставляет человека вообразить, что он уже добрался до вершины горы, получается, что ему некуда больше стремиться и некуда пробираться, прикладывая усилия, ибо он знает и понимает все. Только человек, который привык к глубокому анализу, знает, что он не все постиг, и у него есть, что учить и у кого учиться. Личность такого человека постоянно обогащается, и он оказывается прямо стоящим у подножия горы. Раскрытие присутствия Всевышнего опирается не только на интеллектуальные способности человека, но и на его высокие духовные качества. Если человек проникается уважением к себе за те способности, которые у него есть, это закрывает от него самое главное - возможность воспринимать в мире присутствие Того, Кто дает человеку разум. Поэтому перед дарованием Торы, которое само по себе стало величайшим за всю историю раскрытием Творца, потребовались не умственные упражнения, а душевная и духовная готовность людей, развитие положительных сторон характера, основывающихся на скромности и из нее черпающих свою силу. ...