Наша недельная глава – Микец – не случайно часто совпадает с Праздником Света – Ханукой. Связь между ними мы и попробуем проследить в нашей сегодняшней беседе. Сперва немного о событиях, которым посвящена Ханука. В конце четвертого века до новой эры на историческую сцену выходит Александр Македонский. В процессе создания великой империи он включает в ее состав и Землю Израиля, причем это включение, согласно нашим первоисточникам, происходит чудесным образом мирным путем. Греки и их союзники расселяются на Ближнем Востоке. После смерти Александра его империю делят между собой диадохи – соратники и родичи императора. В начале Иудея попадает под власть династии Птолемидов, правивших в Египте, а через сотню лет переходит под скипетр Селевкидов – властителей нынешних Сирии, Ливана, и некоторых других территорий. Все это время в Иудее возрастает присутствие и влияние греков и огречившихся варваров, происходит взаимопроникновение культур. Но если эллинская культура охотно абсорбирует в себе изначально чужеродные элементы, то фундаментальный принцип иудаизма категорически запрещает перенимать чужие обычаи, и, тем более, верования. Поэтому многие греки интересовались еврейской культурой, оставаясь греками, но когда подобное происходило с евреями, то со временем отмирало наиболее глубокое религиозное мироощущение, и все сводилось к тем или иным ритуальным формальностям. Разложение коснулось, прежде всего, "сливок общества" – правителей, священников и богатых торговцев и землевладельцев, т.е. тех, кто наиболее плотно общался с пришельцами. Такие люди заводили у себя дома термы, посещали стадионы, языческие оргии и т.п. Со временем они изменили свои имена. Например, один из назначенных царем Антиохом первосвященник носил имя Менелай. Особое проклятие Мудрецов Торы заслужили люди, делавшие себе пластическую операцию по восстановлению крайней плоти, т.к. в гимнасиях выступали нагишом и они не хотели выделяться на общем необрезанном фоне. Так сформировался довольно влиятельный слой евреев-эллинизаторов, проводивших активную политику забивания всего традиционного и внедрения чужеродных традиций, враждебных самой сути иудаизма. Разумеется, все это делалось под эгидой "Нового Ближнего Востока". Ситуация накалилась при правлении Антиоха IV Эпифана, который стремился всюду насадить греческую культуру, особенно в Иудее. Иерусалим к тому времени стал почти языческим городом, в Храме стояли идолы, которым приносились жертвы. Антиох особым декретом запретил изучение Торы, соблюдение Шабата и некоторых других заповедей. Большинство населения не решались открыто противостоять властьимущим, но некоторые группы оказывали пассивное сопротивление – уходили в дальние деревни, в труднодоступные места, и там свято хранили завет с Творцом. Но и там их находили и преследовали. В конце концов, в поселке Модиин вспыхнуло вооруженное восстание, спровоцированное попыткой эллинизаторов заставить всеми уважаемого коэна Матитьягу Хашмонаи принести жертву идолам. Сперва восставших было совсем немного, и они были практически безоружны, но после первых побед над превосходящим противником, одержанных с помощью Вс-вышнего и тактического таланта Йегуды Маккаби, к ним начали стягиваться люди. Вооруженная борьба продолжалась еще два года, прежде чем захватчики покинули Иерусалим, а их местные прихвостни заперлись в Акре – неприступной крепости возле Храма. После той победы Йегуда и его братья вместе со своими воинами вошли в Храм и очистили его. Тогда-то и произошло чудо с горшочком масла. А праздник был назван "Ханука", что означает "обновление", "новоселье". ...

«И поселился Яаков в стране пребывания отца своего, в земле Кнаан…» (Берешит, 37:1) Ицхак жил в Хевроне, и там же обосновался Яаков. Его матери уже не было в живых: она умерла до того, как он добрался до дома отца. Умерла и его жена Рахель – при родах Биньямина. Одиннадцать лет Яаков провел возле отца и, казалось бы, мог найти успокоение от всех бед, выпавших на его долю в Падан Араме и по дороге домой. Но этого не случилось: не было мира в его семье – Йосеф, которому к этому моменту исполнилось семнадцать лет, уже много лет сторонился сыновей Леи: Рэувэна, Шимона, Леви, Йеуды, Иссахара и Звулуна, а пас скот с Даном, Гадом, Ашером и Нафтали, сыновьями Билъы и Зилпы. Но и с ними у него были не идеальные отношения. Единственным, с кем он дружил, – был его младший брат Биньямин, которому к тому времени исполнилось одиннадцать лет. Яаков переживал из-за происходившего в семье. Но он даже не знал, о чем думают сыновья Леи, так как они отдалились от него. И он, боясь, что они совершат еще один необдуманный поступок, попросил Йосефа рассказывать об их делах. И Йосефу – из-за того, что сыновья Леи не подпускали его близко к себе, а сыновья Билъы и Зилпы не очень-то откровенничали с ним, – пришлось расспрашивать местных пастухов. А те уверяли, что, братья, когда уходят со скотом, едят запрещенную пищу, пристают к женщинам, которые встречаются им, и постоянно ссорятся друг с другом. И Йосеф пересказывал все это отцу. Он не подумал о том, люди, не любившие сыновей Яакова, убивших жителей Шхема, не расскажут о них ничего хорошего. И об этом сказано: «И доводил Йосеф плохие слухи о них до отца их» (Берешит, 37:2). ...

         В нашей недельной главе начинает разворачиваться захватывающая история отношений между братьями в семье праотца Яакова, конец которой совпадает с окончанием книги Берейшит. Сами эти отношения претерпевают в течение всего периода существенные изменения – от взаимного непонимания, ревности и ненависти через проступок, его осознание, испытание и раскаяние – к примирению, взаимному прощению и братской любви. Самая сильная перестройка личности происходит с четвертым сыном Яакова от Леи – Йеhудой. В начале нашей истории он выступает как инициатор продажи Йосефа в рабство, т.е. проявляет себя не просто как злодей, а как злодей расчетливый, ищущий выгоду даже собственном преступлении и нежелающий марать свои руки, плюс оставляющий себе шанс на будущее: "И СКАЗАЛ ЙЕhУДА БРАТЬЯМ СВОИМ: "ЧТО ПОЛЬЗЫ, ЕСЛИ УБЬЕМ БРАТА НАШЕГО И СКРОЕМ КРОВЬ ЕГО? ПОЙДЕМ, ПРОДАДИМ ЕГО ИШМАЭЛЬТЯНАМ, А РУКА НАША ДА НЕ БУДЕТ НА НЕМ, ИБО ОН НАШ БРАТ, НАША ПЛОТЬ". И ПОСЛУШАЛИСЬ ЕГО БРАТЬЯ. (Берейшит 37:26-27). То есть и волки сыты, и овцы целы, хотя и удалены далеко и надолго. Конечно, такой выход был предпочтительнее убийства, но в нем ясно видна эгоистическая подоплека поступков Йеhуды. В главе Ваигаш нам представляется совершенно иная картина: когда Йосеф, скрытый под личиной наместника фараона, устраивает братьям испытание и "подставляет" Биньямина, обвиняя его в краже драгоценного кубка и угрожая навеки оставить его у себя в качестве раба, именно Йеhуда выходит вперед и проявляет верх самопожертвования, предлагая себя в качестве раба вместо Биньямина, совершившего, казалось бы, тяжелое преступление и поставившего тем самым под удар всех братьев. Ведь наказание, предлагаемое Йосефом, не просто справедливо, оно милосердно, т.к. не коснётся остальных братьев и сам "виновник" останется в живых! Почему же Йеhуда "вызывает огонь на себя"? Как он из холодного эгоиста превратился в альтруиста высшей пробы, готового пожертвовать собой ради брата? Чтобы ответить на этот вопрос, надо понять, что произошло между этими временными точками – продажей Йосефа и заступничеством за Биньямина. Итак, Тора сообщает нам, что после исчезновения Йосефа Яаков настолько погрузился в траур, что братья стали сожалеть о своем поступке, и Йеhуда, как инициатор продажи, стал "козлом отпущения". Нежелая терпеть нападки братьев, Йеhуда ушёл из семьи и поселился у своего друга – кнаанея, по имени Хира. Там Йеhуда женился на местной женщине, и она родила ему троих сыновей: Эра, Онана и Шелу. Когда его первенец вырос, Йеhуда нашел ему невесту из приличной семьи – Тамар была внучкой Шема, сына Ноаха, который жил очень долго и выполнял до появления еврейского народа роль священника Вс-вышнего. Но брак не сложился – Б-г умертвил Эра за его грехи, и Тамар, по закону левиратного брака, стала женой Онана. Но и Онан делал зло в глазах Вс-вышнего, и Тамар стала вдовой вторично. Видя смерть своих сыновей, Йеhуда делает ошибочный вывод, будто-бы это как-то связано с Тамар, и поэтому идет на хитрость – он объявлет, что Шела, его третий сын, еще не созрел для брака, и поэтому Тамар возвращается в дом своего отца, находясь  в статусе "соломенной вдовы" – номинально она все еще входит в семью Йеhуды, но реально ей никогда "не светит" стать женой Шелы. Поэтому и она, в свою очередь, пускается на хитрость – когда после траура по своей жене Йеhуда, чтобы отвлечься от тяжелых дум, отправляется на праздник стрижки скота, Тамар, прикинувшись ритуальной блудницей, соблазняет его, а в качестве залога за услуги берет у него три предмета: печать, поясные шнуры и посох, после чего возвращается в дом своего отца и снова обдекается во вдовьи одежды. ...

  Яаков, возвращался в святую Землю после двадцатилетнего изгнания с большой семьей: четыре жены и одиннадцать детей, со слугами, многочисленным скотом и длинным караваном верблюдов. Он торопился встретиться с отцом и матерью, чтобы рассказать им, что он выстрадал и как выстоял во всех испытаниях, которые выпали на его долю в доме злодея Лавана. Но – несмотря на свое стремление как можно скорее добраться до Хеврона и войти в шатер родителей – он остановился на восточном берегу Ярдэна, у потока Ябок,  на неопределенное время. Он не решался двигаться дальше, так как ему предстояла встреча с братом-близнецом Эсавом, ставшим его непримиримым врагом. Это произошло после того, как двадцать лет назад Яаков обманом получил у отца благословения Авраама, хотя первенцем считался Эсав, родившийся на мгновение раньше. И, несмотря на то, что Ицхак признал, что ошибка не была случайностью, и благословение досталось достойному, так как в ход событий вмешалось Б-жественное Проведение, Эсав не принял решения отца и считал себя обделенным. Благословение Авраама – это обещание Всевышнего, что человек, которому оно будет передано, удостоится стать правителем всего мира и исправит человечество. ...

В нашей недельной главе рассказывается о возвращении праотца Яакова в Святую Землю после более чем двадцатилетнего пребывания на чужбине. Он вместе со своими людьми располагается станом возле города Шхем, покупает там участок земли (тот самый, на котором после входа сынов Израиля в Святую землю будут похоронены останки Йосефа), и воздвигает там жертвенник Вс-вышнему. Цель этих поступков Яакова ясна – как его дед и отец, Яаков видит свою задачу в том, чтобы донести идею монотеизма до всего остального мира. А средство осуществления подобного замысла – контакты с народами, среди которых живут праотцы и их семьи, в надежде на то, что под влиянием правильного примера эти народы оставят свое идолопоклонство и обратятся ко Вс-вышнему. Но вместо этого в данном случае происходит трагедия: «И ВЫШЛА ДИНА, ДОЧЬ ЛЕИ, КОТОРУЮ ОНА РОДИЛА ЯАКОВУ, ПОСМОТРЕТЬ НА ДОЧЕРЕЙ ТОЙ СТРАНЫ. И УВИДЕЛ ЕЕ ШХЕМ, СЫН ХАМОРА-ХИВЕЯ, ВОЖДЯ ТОЙ СТРАНЫ, И ВЗЯЛ ЕЕ, И ЛЕГ С НЕЮ, И НАСИЛОВАЛ ЕЕ» (Брейшит, 34:1-2) Вопрос, который напрашивается сам собой: почему Вс-вышний допустил это? Ведь в прошлом неоднократно наши праматери попадали в лапы к правителям стран, имеющим на них виды, но Б-г вставал на защиту их чести, и все оканчивалось хорошо! Что же произошло сейчас? Почему оказалась поруганной честь Дины, дочь Яакова? Чтобы ответить на этот вопрос, нам придётся вернуться в начало  недельной главы, «Ваишлах», где мы с вами стали свидетелями ночной схватки, произошедшей на восточном берегу Иордана между праотцом Яаковом и неким «имяреком», который, согласно устной традиции, был ни кем иным, как ангелом Эйсава, пришедшим, чтобы отобрать у Яакова те благословения, которыми наделил его Ицхак перед тем, как Яаков ушёл к Лавану. Результатом этой схватки явилось то, что Яаков не только добился от ангела Эйсава подтверждения благословений, но и получил новое имя – Исраэль. Что это означает? До этого времени наш праотец носил имя Яаков, что означает «обгоняющий по кривой». Тут есть определенное противоречие – в устной традиции и кабале принята точка зрения, что основное качество Яакова – это «эмэт» - «истина», как сказано: «Дай же истину Яакову и милость Аврааму…» (Миха, 7:20). С другой стороны, нет другого такого праотца, которому столь часто приходилось бы идти против истины, пускай и поневоле: при получении благословений, в диалоге с Эйсавом, в договоре с жителями Шхема (об этом позже). Почему? ...

 «И вышел Яаков из Беэр Шевы, чтобы идти в Харан. И пришел на одно место, и заночевал там, потому что зашло солнце. И взял из камней того места, и положил себе в изголовье, и лег на том месте. И снилось ему: вот лестница, поставлена на земле, а вершина ее достигает небес. И вот ангелы Вс-сильного нисходят и восходят по ней» (Берешит, 28:11-12).   Все люди разные. Их отличают врожденные способности, которые могут быть использованы на благо. Но, кроме положительной составляющей, в каждом присутствует и отрицательная сторона, которая отражает все неисправленные ошибки предыдущих поколений. Первым, кто изменил и себя и своих потомков не в лучшую сторону, был Адам. После него – Каин. А вслед за ним – поколение потопа и строители Вавилонской башни, часть из которых, согласно мидрашу, была наказана тем, что утратила человеческий облик. ...

       Наша недельная глава открывается рассказом об уходе праотца Яакова из отчего дома. Официальной причиной его ухода явилось повеление Ицхака найти себе жену среди дочерей Лавана – арамейца, брата его матери Ривки, живущего в местности Падан Арам (Междуречье). Однако истинным поводом этого был его конфликт с Эйсавом, намеревавшимся убить Яакова в качестве мести за благословения их отца, полученные им в обход Эйсава. Как бы то ни было, Яаков спешно покидает Беер-Шеву, где располагается резиденция праотца Ицхака, и идет на север. Вечер застаёт его в окрестностях ханаанского города Луз. Яаков разбивает лагерь, и ложится спать. Во сне ему открывается чудесное видение: его внутреннему взору представляется великолепная лестница, ноги которой стоят на земле, а вершина достигает небес, и по этой лестнице поднимаются и спускаются ангелы. А над самим Яаковом, лежащим на земле, стоит Шхина (Б-жественное присутствие), и он слышит голос, говорящий: "Я БОГ - ВСЕСИЛЬНЫЙ АВРАhАМА, ОТЦА ТВОЕГО, И ВСЕСИЛЬНЫЙ ИЦХАКА. ЗЕМЛЮ, НА КОТОРОЙ ТЫ ЛЕЖИШЬ, - ТЕБЕ ОТДАМ ЕЕ И ПОТОМСТВУ ТВОЕМУ. И БУДЕТ ПОТОМСТВО ТВОЕ, КАК ПЕСОК ЗЕМЛИ, И ТЫ РАСПРОСТРАНИШЬСЯ НА ЗАПАД И ВОСТОК, НА СЕВЕР И ЮГ, И БЛАГОСЛОВЯТСЯ ТОБОЮ И ПОТОМСТВОМ ТВОИМ ВСЕ ПЛЕМЕНА ЗЕМЛИ. И ВОТ, Я С ТОБОЮ, И СОХРАНЮ ТЕБЯ ВЕЗДЕ, КУДА НИ ПОЙДЕШЬ, И ВОЗВРАЩУ ТЕБЯ В ЭТУ СТРАНУ, ИБО Я НЕ ОСТАВЛЮ ТЕБЯ, ПОКА НЕ СДЕЛАЮ ТОГО, ЧТО ГОВОРИЛ ТЕБЕ" И ПРОБУДИЛСЯ ЯАКОВ ОТО СНА СВОЕГО, И СКАЗАЛ: "ИСТИННО, ЭТО - МЕСТО, ГДЕ ОТКРЫВАЕТСЯ БОГ, А Я НЕ ЗНАЛ!". И ИСПУГАЛСЯ ОН, И СКАЗАЛ: "КАК СТРАШНО МЕСТО ЭТО! ЭТО НЕ ЧТО ИНОЕ, КАК ДОМ ВСЕСИЛЬНОГО, А ЭТО - ВРАТА НЕБЕС". И ВСТАЛ ЯАКОВ РАНО УТРОМ, И ВЗЯЛ КАМЕНЬ, ЧТО СДЕЛАЛ СВОИМ ИЗГОЛОВЬЕМ, И ПОСТАВИЛ ЕГО ПАМЯТНИКОМ, И ВОЗЛИЛ МАСЛО НА ЕГО ВЕРШИНУ. (Берейшит, 28:13-18). После этого Яаков даёт обет возвести на этом месте Дом Служения Вс-вышнему, а также обещает отделять десятину от всего, что будет у него, после чего он продолжает путь в Падан Арам. Такова внешняя канва событий. Однако весь этот рассказ имеет множество "белых пятен". Например, из текста Торы не совсем ясен характер и назначение лестницы, соединяющей небо и землю, причём это настолько открытый вопрос, что допускает совершенно противоположные толкования. Один Мидраш, например, утверждает, что Яаков стал свидетелем того, как поднимаются вверх ангелы, охранявшие его в Земле Израиля, а им на смену спускаются другие, призванные оберегать его за ее пределами. Другой же Мидраш считает, что то были ангелы народов, пытающиеся занять высокое положение на небесах, что означало бы главенство опекаемого ими народа на земле, но, в конце концов вынужденные спуститься обратно, как символ неизбежного заката любого народа (кроме еврейского, у которого, как известно, нет своего специального ангела, т.к. он находится в непосредственном ведении Творца). Мы же в этой статье займемся вопросами географии и геометрии этой лестницы. ...

  Наша недельная глава Толдот открывает эру великого противостояния двух личностей, которое впоследствии вылилось в противостояние двух народов, двух культур, двух стилей жизни. Речь идёт, как вы уже конечно догадались, о двух единоутробных братьях Эйсаве и Яакове, детях праотца Ицхака и праматери Ривки, да пребудет с ними мир. Их противоборство начинается уже в утробе матери. Согласно Мидрашу, который приводит РаШИ в своем комментарии, когда Ривка проходила мимо йешивы, где преподавали Шем и Эвер (именно они унаследовали от Ноаха веру в Единого Б-га и обучали ее заветам всех желающих, не ведя, впрочем, активной внешней просветительской работы), Яаков начинал беспокойно шевелиться внутри ее, словно желая бежать туда, чтобы изучать Тору. Когда же она проходила мимо языческих капищ, где приносили жертвы идолам, тут уже Эйсав порывался выскочить. Магараль задает здесь вопрос: ведь благое начало просыпается в человеке только после совершеннолетия, т.е. после 13-ти лет, а дурное начало – только с рождения. Соответственно, в эмбриональном периоде у ребенка нет ни того, ни другого! Так почему же имели место подобные поползновения со стороны нерожденных еще младенцев? Объяснение, которое приводит Магараль, просто и элегантно – хотя младенцы Яаков и Эйсав не имели пока сознательных устремлений, существо каждого из них ощущало сильное сродство – у одного со святостью, а у другого со скверной. Именно такого рода позыв пронизывал их, когда они находились на близком расстоянии от объектов, излучающих флюиды, соответствующие их глубинной сути. Ощущая беспокойство по поводу такого странного поведения плода, Ривка обратилась за разъяснениями к Шему, который был пророком и первосвященником Вс-вышнего, и в ответ получила пророчество, гласящее: «Два народа во чреве твоем, и две нации разойдутся из твоих внутренностей; и нация от нации будет укрепляться, и старший будет служить младшему» (Брейшит 25:23). Согласно пророческой традиции, нельзя передавать другим людям сведения, полученные в индивидуальном обращении Вс-вышнего к пророку, если на это не было соответствующего указания. Поэтому Ривка не сообщает ничего Ицхаку, и до самого момента получения Яаковом благословений не совсем честным способом, он уверен, что его страший сын Эйсав займет ведущую роль в процессе становления избранного народа. И лишь когда Яаков, получив благословения, уходит из шатра Ицхака, а Эйсав входит туда, не зная, что его опередили (братья разминулись на считанные мгновения!), - Ицхак осознает свое заблуждение и постфактум подтверждает благословения, данные им Яакову, притворившемуся Эйсавом: «И задрожал тогда Ицхак великой дрожью, и сказал: «Пусть тот, кто охотился за дичью, и принес мне (блюдо из нее), и я поел от всего, (что было принесено), прежде, чем пришел ты (Эйсав), и благословил его – да будет он также благословлен» (Брейшит 27:32). Но что же заставило Яакова, которого Тора называет совершенным, и который всю жизнь стремился к правде, в этом случае пойти на подлог? Прежде всего, приказ матери, Ривки, которая, в свою очередь, руководствовалась полученным пророчеством. Но не только это. И Ривка, и Яаков, хорошо знали природу и привычки Эйсава, который был «человеком, сведущим в охоте, человеком поля». В чем проблематика «человека охоты»? Почему следует отдать предпочтение Яакову, «человеку шатров», т.е. пастуху? Если взглянуть на эту проблему под глобальным социально-историческим углом, то можно легко увидеть, что развитие общества шло от потребительского отношения к природе к хозяйственному отношению. Охотник ничего не производит, не вкладывает свой труд в создание объекта потребления, а лишь выслеживает и ловит его. Он – хищник. Следующая ступень – пастух. Он уже заботится о стаде, охраняет его, способствует выживанию и размножению животных. Он все еще пассивен в своем труде, но уже может планировать. Следующий шаг – земледелец. Больше труда, больше инициативы, больше культуры. Общество становится более стабильным и культурным. ...

  Еще в утробе матери Эсав и Яаков вели борьбу за превосходство как в духовной сфере, так и на материальном уровне.  Пока человек не родился, его душе  открыта и суть вещей, и будущее. Свет души приходит в мир через буквы имени человека, являющиеся его каналами связи с высшим миром. И каждый из братьев пытался изменить качества души, отраженные в имени его противника. Как утверждает Аризаль, имя Эсав (עשו) изначально должно было звучать как Асуй (עשוי). И борьба шла за букву йод (י(, которая находилась в конце имени Эсава. Поскольку тело человека отражает духовные структуры, то можно утверждать, что буква йод на духовном уровне находилась под пяткой Эсава. ...

     В начале нашей недельной главы Хаей Сара мы читаем о смерти и погребении нашей праматери Сары, да будет память о ней благословенна. Для того, чтобы похоронить Сару, Авраам покупает пещеру Махпела, располагающуюся в Хевроне, он же Кирьят-Арба, а также участок земли, прилегающий к этой пещере. Эта земля становится первой еврейской недвижимостью на Святой Земле. Кроме этой покупки, есть ещё два участка, которые были приобретены в евреями у неевреев, и которые нашли своё отражение в ТаНаХе – это покупка праотцом Яаковом участка возле города Шхем (впоследствии на этом месте Йеошуа похоронил кости Йосефа), и покупка царём Давидом поля на горе Мория с целью возвести на этом месте Храм. Все эти три места являются святынями для народа Израиля, и все эти три места (полностью или частично) находятся во власти врагов Израиля. Такое состояние дел отражает тот факт, что, не смотря на массовую репатриацию и наличие государства, созданного в основном евреями и ими же населённого, состояние галута всё ещё продолжается. Не зря во время свадебной церемонии мы продолжаем разбивать стеклянный бокал со словами: "Если я забуду тебя, Иерусалим, пусть отсохнет моя десница…". Хотя Иерусалим и наполнен жизнью, в наших глазах это жизнь тела, лишённого души – до тех пор, пока Храмовая гора не несёт на себе Святилища, наполненного Б-жественным присутствием. В Хевроне же дело обстоит немного по-иному. В чём же особенность Хеврона? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нам предстоит понять суть двойного имени этого города. РаШИ так объясняет название "Кирьят Арба" ("Град четырёх"): "(Город назван так) в честь четырех великанов, которые жили там: Ахиман, Шешай, Талмай и их отец. Другое объяснение: в честь четырех супружеских пар, которые погребены там: Адам и Хава, Авраам и Сара, Ицхак и Ривка, Йааков и Леа [Берешит раба 58]. РаШИ приводит нам эти два объяснения, которые отражают исторический аспект этого места и, на первый взгляд, никак связанны между собой. Согласно первому объяснению, в городе проживали гиганты, происходящие от Ога, царя Башанского, позже побеждённого Моше. А откуда взялись эти гиганты? Они были плодом связи ангелов, обретших плоть, и обычных земных женщин, как об этом написано в книге Берейшит (6:2):  "Сыны Б-жественного рода увидели, что дочери человеческие красивы, и брали себе в жены тех, кого они выбирали". Причём достоверность того факта, что на земле жили гиганты, на сегодняшний день вполне доказана. Вот, например, фото скелетов, обнаруженных в западной Индии: ...