Переход от Суккота к Шмини Ацерет Ѓошана раба – это апогей праздника Суккот. Этот день сосредотачивает в себе все заповеди этого праздника. И вот, на исходе Ѓошана раба мы с грустью расстаемся с суккой. Мы грустим потому, что расстаемся с величайшей заповедью сукки, которая окутывает человека со всех сторон. Это единственная заповедь, которую человек исполняет даже во сне. Мы стоим на пороге праздника Шмини Ацерет, который лишен всех заповедей Суккота. В чем же заключается внутренняя сущность этого праздника? В Торе сказано: «В день восьмой священное собрание да будет у вас, и приносите огнепалимую жертву Господу; собрание праздничное это, никакой работы не делайте» (Ваикра, 23:36). Раши пишет, что это подобно царю, который пригласил своих сыновей к себе на определенный срок, и когда срок истек, царь сказал им: «Сыновья мои, пожалуйста, останьтесь со мной еще на один день, ибо тяжко мне расставаться с вами». Из этого можно заключить, что Шмини Ацерет – это небольшое второстепенное добавление к Суккоту. Мы встретились со Всевышним в праздник Суккот, гостили у Него семь дней, и теперь нам тяжело расставаться. Поэтому остается еще один день, в который мы произносим Ѓалель, как в Суккот, и продолжаем радоваться, но кроме этой радости у нас ничего не осталось. Такой вывод можно сделать из слов Раши, однако на основе других источников мы понимаем, что внутренний смысл Шмини Ацерет и Симхат Тора выше, чем смысл всех предшествующих и праздников. ...

           В концепции трех источников и трех основных частей иудаизма празднику Суккот отведено особое место. Но сперва – о самой концепции. Что мы  подразумеваем, произнося выражение «Народ Израиля»? Очевидно, имеется ввиду некое этническое сообщество людей, которых объединяет Израиль. Логически вытекающий отсюда вопрос: а что же такое тогда понятие «Израиль»? Можно предположить, что это такая страна. Но это предположение с треском разобъется о фразу «Земля Израиля» (заметьте – не «Земля Израиль», а именно «Земля Израиля»). Ведь это означает, что данное место принадлежит Израилю, а вовсе не назывется так само! И есть еще одно выражение, менее знакомое русскоязычному читателю – «Тора Израиля», и с ним – та же самая история. Так кто же такой или что же такое этот «Израиль», которому принадлежат Народ, Земля и Тора? Ответ достаточно прост. Израиль – это совокупность всех трех этих понятий, неразрывно связанных друг с другом. Также как в геометрии плоскость может быть задана минимум тремя точками, а у столика может быть минимум три ножки, так и понятие «Израиль» покоится на триаде «Народ», «Тора» и «Земля». Место каждого из элементов триады определено не случайно. Этому нас учат три праздника Восхождения в Храм – Песах, Шавуот и Суккот. Песах – первый этап – образование и структурирование Народа из аморфной массы вчерашних египетских рабов. Исход из Египта, переход через Красное море, марш-бросок по пустыне к горе Синай – вот линии напряжения, формирующие скелет народа. Этот процесс завершается разделением на 12 станов, по 3 в каждом из четырех знамен, с одной стороны, и паралельным делением на десятки, сотни и тысячи. Первое деление касалось родовых отношений и военного расписания, а второе – судебной системы. ...

  Вот и дожили мы с вами, слава Творцу, до самого святого дня в году- до Йом Кипура В Торе этот день носит имя «Шабат Шабатон», что можно перевести как «Шабат всех Шабатов» или «Самый шабатный Шабат». Что же придаёт этому дню такую необычную «сверхсвятость»? Попробуем ответить на этот вопрос. Как вам несомненно известно, все еврейские праздники связанны напрямую с историей Народа Израиля. Те из них, что произошли в период, описываемый в Торе (Пятикнижии), получили статус «йом тов» и были приравнены к Шабату (исключение составляет только Рош а-Шана, который с еврейской точки зрения является общемировым Днём Суда, т.к. связан с сотворением и грехом первого человека, Адама).  Так, например, Песах посвящён исходу из Египта, Шавуот – дарованию Торы, и т.д. А какое же событие произошло 10-ого Тишрея? Согласно нашей традиции, в этот день Моше Рабейну получил у Вс-вышнего полное прощение для Народа Израиля за грех золотого тельца. Как известно, Моше провёл на горе Синай три раза по 40 дней, без пищи и воды. Первый раз – получая первые Скрижали, второй – упрашивая Вс-вышнего дать ему время разобраться в случившемся, и третий раз – вымаливая полное прощение и возвращение Б-жественного присутствия в стан Народа Израиля. С этим связан обычай читать «слихот» 40 дней – с новомесячья Элула и до Йом Кипура включительно. Именно в этот день Вс-вышний снова возжелал быть среди Израиля, и Моше Рабейну принес народу вторые скрижали. Что же именно выделяет этот день из череды иных событий того периода,  выглядящих гораздо более грандиозно, как, например, Исход из Египта? Почему именно эта точка была избрана Вс-вышним в качестве самого святого дня в году? Можно подойти к данному вопросу с чисто житейской меркой: ни во время египетского рабства, ни во время получения Торы над нашим народом не висела угроза моментального и полного уничтожения, которая возникла как следствие греха золотого тельца. Вс-вышний тогда впервые (но, к сожалению, не в последний раз) предложил Моше Рабейну произвести от него новый Народ Израиля, тотально истребив старый, не оправдавший возложенной на него ответственности. И отмена этого приговора является достаточным поводом для праздника. Однако это лишь одна сторона медали. ...

    Собираясь в праздники на горе Мория, люди ощущали близость Б-га, что возвышало их духовно и вселяло в их сердца радость. Служение в Храме и ежедневное принесение жертв за весь народ благотворно воздействовало на души сыновей Израиля, делая помыслы каждого из них более чистыми и возвышенными, позволяя многим обрести мудрость и помогая тем, кто стремился возвыситься духовно, чтобы подняться на уровень пророчества. Благословение ложилось на дела рук жителей страны: урожай превосходил все ожидания, умножалась численность стад, строительство велось успешно и быстро, дети отличались красотой, силой и мудростью. Такое постоянное чудо, рожденное слиянием способностей человека и силы духовных миров, потенциала природы и Б-жественного благословения называют соединением неба и земли. Помни, что сгорело в твоей душе ...

      «Йом Кипур – это внутреннее содержание всего года, и потому о нем сказано: “однажды в году” (Ваикра, 16:34) – единственное и особое явление, которое освещает весь год. Он имеет тройную ценность: ценность самого дня – святого, особенного, обладающего внутренним светом; ценность того, что этот день духовно возвышает весь прошедший год и ценность того, что он способен возвысить и будущий год». (Олат раайя 1, стр. 139)   Слова рава Кука о служении этого дня дошли до нас благодаря раву-назиру Давиду Ѓа-Коѓену, его ближайшему ученику. Вот что пишет об этом один из учеников рава-назира: ...

  Царь Бавеля после разрушения Храма и  опустошения Иудеи (422 г. до н.э.) поставил наместником над оставшимся разоренным нищим населением  страны Гедалия бен Ахикама. Он обратился ко всем немногочисленным жителям Иудеи и попросил их остаться в стране с тем, чтобы возделывать землю и платить дань халдеям. Он обещал им, что будет их защитником перед лицом сборщиков подати. Те евреи, которые бежали в соседние страны – в Моав, Амон и Эдом услышав о возможности вернуться на  свои места начали стекаться отовсюду. В первый же год в Иудее собрали очень богатый урожай. Гедалия бен Ахикам сделал своим постоянным местом пребывания Мицпе. «А Йоханан бен Кареах и все военночальники, что были в поле пришли к Гедалии в Мицпе и сказали ему: «знаешь ли ты, что Балиес, царь сынов Амона послал Ишмаэля бен Нетанья убить тебя? Но не поверил им Гедалья бен Ахикам. И Йоханан бен Кареах тайно так сказал Гедалияу в Мицпе: прошу, дай мне пойти и убить Ишмаэля бен Нетанья и никто не узнает об этом. Зачем допускать, чтобы он убил тебя и чтобы рассеялись все иудеи, собравшиеся к тебе и погиб бы остаток Йеуды» Но Гедалия сын Ахикама сказал  Йоханану бен Кереаху: не делай этого, ибо неправду ты говоришь об Ишмаэле. И было в седьмой месяц и ели они вместе там хлеб в Мицпе ...

  В первый день Рош ѓа-шана рав Кук обычно молился в своей синагоге, а во второй день шел молиться в миньяне йешивы Мерказ ѓа-рав, который располагался в здании йешивы Эц-Хаим возле рынка Махане-Йеѓуда. Во время молитвы шахарит кантором там был рав Шабтай Шмуэли, один из основоположников йешивы Мерказ ѓа-рав, а во время молитвы мусаф – рав Арье Левин, чудесный «иерусалимский праведник». Рав Арье Левин молился с большим чувством и вплетал в молитву особые напевы. Однажды он рассказал нам, что позаимствовал эту молитву у кантора знаменитой Воложинской йешивы, в которой учился в молодости. В синагоге рав Кук был вынужден сокращать молитву, чтобы она не оказалась слишком утомительной для молящихся; в йешиве же на молитву было отведено больше времени, и рав молился долго, сосредоточенно. Не возвышая голос и не проявляя внешних признаков взволнованности, он стоял и молился; благородная тишина и внутреннее спокойствие, свойственные ему всегда, сопровождали его и теперь, но лицо его несло на себе печать глубочайшей сосредоточенности, и мы не раз ощущали, что хотя он стоит здесь, рядом с нами, на самом деле он пребывает в других мирах, намного более высоких; только тело его стоит рядом с нами, а душа витает в заоблачных высях. ...

  Историкам, изучающим историю еврейского народа, период восстания Бар-Кохбы (132-135 г.г. н.э.) приносит немало огорчений. С одной стороны, общеизвестно, что это одно из величайших восстаний в истории народа Израиля, превосходившее по своим масштабам Великое антиримское восстание времен императора Тита; последняя война, в которой было что-то апокалиптическое, начавшаяся с небывалых побед над римскими легионами и закончившаяся разрушением, которого история не знала прежде. С другой стороны, сведения об этом величайшем событии крайне скудны. До нас донесся лишь далекий отголосок того геройского и трагического финального аккорда, за которым последовали окончательное разрушение и суровые императорские эдикты. Мы не только не располагаем ясной картиной хода восстания, данными о размерах войск с обеих сторон и сведениями о кратковременной власти евреев, установившейся тогда в Земле Израиля, но и не имеем ответов на самые центральные вопросы, связанные с этим восстанием. Например, почему восстание Бар-Кохбы разразилось именно тогда, когда геополитические условия наименее благоприятствовали ему: власть императора Адриана сильна и прочна, в пределах Римской империи царит мир, а силы евреев, живущих в провинциях, истощены восстанием, которое бушевало всего за несколько лет до этого? Удалось ли повстанцам захватить Иерусалим? Кто такой «священник Эльазар», возглавивший восстание вместе с Бар-Кохбой? Но прежде всего, кто был сам Бар-Кохба, и как он достиг положения вождя еврейского народа в Иудее? Возможно, одной из причин такого конфуза может послужить отсутствие в тот период историка, на записи которого мы могли бы положиться. В те времена не было никого, подобного Иосифу Флавию, кто достоверно отразил бы события тех лет. Историографические источники, связанные с восстанием Бар-Кохбы, – римские (Дион Кассий), христианские (Евсевий Кесарийский) и еврейские (талмудические сказания) – скудны и ненадежны. На фоне этой скудости всякая археологическая находка, относящаяся к тому периоду, имеет колоссальное значение. Наиболее известными и значимыми находками являются, несомненно, свитки, которые были найдены в пещерах в Иудейской пустыне. Большая часть свитков была написана самим Бар-Кохбой, и так нам стало известно его настоящее имя: Шимон бен Косва. Но даже в этом случае радость находки смешалась с глубоким разочарованием – в тексте свитков описаны, главным образом, крайне прозаические вещи: аренда земель, выговоры «младшему командному составу», вопросы, связанные с исполнением заповеди арбаат ѓа-миним. Все это не отражает той бури, что бушевала в этот последний перед гибелью миг. ...

   Сказано в Пасхальной Агаде: «Если бы Ты приблизил нас к горе Синай, но не дал бы нам Торы, то и того нам было бы достаточно». В чем ценность предстояния пред горой Синай без дарования Торы? Объясняет Абудрагам, основываясь на словах наших мудрецов, благословенна их память: когда народ Израиля приблизился к горе Синай, он очистился от скверны. Вот почему мы говорим: «…и того нам было бы достаточно». Речь идет о духовной ступени, имеющей самостоятельную ценность, – явление Шхины еврейскому народу, выражение высшей святости. В Торе сказано: «Только берегись и весьма оберегай душу твою, чтобы не забыл ты тех дел, которые видели глаза твои, и чтобы не ушли они из сердца твоего во все дни жизни твоей; и поведай о них сынам твоим и сынам сынов твоих: в день, когда ты стоял пред Господом, Богом твоим, при Хореве» (Дварим, 4:9). Поясняет Абудрагам: «Чтобы не забыли мы предстояние пред горой Синай, чтобы не устранили его из сознания нашего, и чтобы глаза наши и сердце наше пребывало там во все дни». Рамбан (в примечаниях к Сефер ѓа-мицвот) пишет, что этот стих Торы намекает и на то, что нам нельзя забывать также громы и молнии, и звуки шофара, которые сопровождали предстояние пред горой Синай. Он подчеркивает величие самого предстояния, еще до того, как Всевышний заговорил с народом. И в молитве на Рош Ѓа-Шана мы произносим: «При громе и молнии явился Ты им, под звуки шофара показался Ты пред ними». Эти слова свидетельствуют о том, что это были не просто «декорации», а неотъемлемая часть самой сути дарования Торы. В другом месте (в комментарии на Шмот, 20:17) Рамбан пишет: «…ибо для того, чтобы испытать вас, явился вам Господь. Вот почему в Писании сказано: великое благо сотворил вам Господь, явив вам славу Свою, чего не сделал Он ни для одного из народов мира. Испытать вас – отплатите ли вы Ему добром за то благо, что Он совершил для вас, избрав вас народом Своим… И сказал Господь: “Только вас признал Я из всех семейств земли, потому и взыщу Я с вас за все грехи ваши” (Амос, 3:2), ибо все народы не обязаны Мне так, как вы, – ведь с вами Я говорил лицом к лицу на горе Синай». Испытанием служило само предстояние пред горой Синай, сама встреча со Всевышним «лицом к лицу». Вот как сказано об этом в молитве: «Ибо в свете лика Твоего даровал Ты нам Тору жизни» и в Теѓилим (105:4): «Вопрошайте Господа и силу Его, ищите лика Его непрестанно». Тора – это «встреча» со Всевышним лицом к лицу. Существует множество ступеней близости ко Всевышнему; о народе Израиля сказано: «Лицом к лицу говорил Господь с вами на горе» (Дварим, 5:4), что свидетельствует о высшей степени близости. В этом и состоит внутренняя суть предстояния пред горой Синай, благодаря которой сыны Израиля очистились от скверны и хранят эту чистоту до сегодняшнего дня. Перед чтением Торы в синагоге мы произносим благословение: «…Который избрал нас из всех народов и даровал нам Свою Тору». Но ведь мы знаем, что Всевышний пытался вручить Тору другим народам, а они отказались. В чем же тогда выражается наша избранность? Именно в том, что Всевышний даровал нам Тору в свете лика Его, «лицом к лицу», в той особой силе, что была сокрыта в предстоянии пред горой Синай, – именно в этом выразилась наша избранность, которая отличает нас от всех других народов. ...

  Фрагмент из сочинений рава Кука   «”…и стали у подошвы горы” – из этого мы учим, что Всевышний опрокинул над ними гору, как корыто» (Вавилонский Талмуд, трактат Шабат, 88).  В день дарования Торы нашей, который мы празднуем в ликовании столь глубокой святости, мы должны помнить, что не только добровольно приняли мы на себя бремя Торы, – это произошло и благодаря тому, что Всевышний «опрокинул над нами гору, как корыто». Благодаря тому, что Всевышний произнес: «Если вы примете Тору, вас ждет благо, а если нет – здесь будет ваша могила», Тора запечатлелась глубоко в душах наших. ...