С д-ром Арье Моргенштерном беседует Шмуэль Лерман Иерусалим 19-го века. Читателю, который перелистывает случайные книги и альбомы, Иерусалим тех времен представляется через призму зарисовок углем, изображающих стены Старого города, или фотографий, на которых видны убогие евреи, пробирающиеся по темным обшарпанным переулкам. Все это навевает мысли о загнивающем обществе, живущем за счет денег "халуки"[1]. Это впечатление не меняется и тогда, когда мы читаем о попытках выбраться из тесноты Старого города и основать новые жилые районы вне его стен. Сионизм? Он начался с Герцля или, на худой конец, с Ховевей Цион. Менахем-Мендл из Шклова? Йеошуа Ривлин? Йоэль-Моше Саломон? Погодите-погодите, Саломон? А, это тот самый, из песни про Петах-Тикву? Какое он имеет отношение к сионизму? ...

На протяжение всей главы Ваера нам то и дело встречается глагол раа в различных его формах – увидеть, обнаружить, явиться. Глава начинается со слов «И явился ему Господь...». Дальше мы читаем «... и увидел: три мужа стоят возле него; и увидев, он побежал навстречу им ...». В конце глава Ваера повествует о том, как Авраам увидел издалека место, на котором будет построен Храм, «и нарек Авраам имя месту тому «Господь усмотрит». Кроме того, в этой главе идет речь о том, как ангелы смотрят на Сдом, как Всевышний спускается вниз, чтобы взглянуть на поступки жителей Сдома, как Лот видит ангелов, как Авраам наблюдает за разрушением Сдома, как Сара замечает поведение Ишмаэля, и как у Агари открылись глаза и она увидела колодец в пустыне. Таким образом, тема зрения проходит через всю главу, а также упоминаются наказания, связанные со зрением: жители Сдома ослеплены, а жена Лота превратилась в соляной столб за то, что посмотрела на горящий Сдом. Глава Ваера намекает нам на то, что еврейский взгляд – это взгляд не поверхностный, а глубинный. Хасиды ребе из Коцка говорили: «Если придешь к нашему ребе – не увидишь никаких чудес, только тот,  кто умеет смотреть – увидит». Всевышний, от ока Которого ничего не укрыто, «спускается вниз», чтобы «увидеть» и оценить поступки жителей Сдома. Так и Сара, когда видит, что Ишмаэль, казалось бы, всего лишь «развлекается», понимает глубинный смысл его поведения, который означает не больше не меньше как претензию на унаследование Эрец Исраэль. Так и Агарь, когда Всевышний открывает ей глаза, видит колодец, которого раньше не замечала. Так и Авраам, взору которого открывается место построения Храма, тогда как сопровождающие его слуги ничего не видят. Также Авраам вдруг замечает барана, запутавшегося в чаще рогами, хотя раньше он его не заметил. Лот, в отличие от Авраама, не был способен полностью осознать смысл разрушения Сдома, до последней минуты он считал себя неотъемлемой частью этого города, поэтому ему было запрещено смотреть на его разрушение. Еврей смотрит на мир глазами пророка. Это взгляд ума и сердца. Мы видим не внешнюю сторону явлений, а их глубинный смысл. Этому принципу мы верны и тогда, когда произносим благословения на то, что видят наши глаза. Например, когда еврей видит молнию, он знает, что это не просто некая вспышка, а напоминание о Создателе, и произносит благословение «Благословен Ты, творящий мироздание». Способность видеть внутреннюю суть вещей – в этом и особая сила Машиаха, о котором сказано: «Он учует страх перед Всевышним, а не по усмотрению собственных глаз судить будет». Чутье (обоняние) – это намного более тонкое и глубинное восприятие мира, чем взгляд. Машиах будет способен увидеть глубинную суть явлений, не видимую простыми глазами. ...

                                Цфат Откуда взялся праздник? ...

Первый человек вмещал в себя души всех людей. И когда он съел плод дерева познания добра и зла, пострадали все будущие - еще не родившиеся - поколения человечества: сознание и чувственный мир Адама были поражены дурным желанием, которое, прорвавшись наружу, возобладало над добротой и любовью. Оно замутило разум и не позволило воспринимать свет, не знающий границ и препятствий и озаряющий мир от края и до края, свет мудрости, дающий понимание и видение истинной сути вещей. Говорят, что в тот момент, когда Адам подошел к дереву познания добра и зла, одна душа оторвалась от материи и поднялась в высшие сферы, а потому оказалась неподвластна никаким дурным желаниям и сохранила способность видеть не с помощью солнечных лучей, исходящих от материального тела, а с помощью света Источника жизни. Это была душа Бааль Шем Това. ...

Алия большой группы хасидов из Белоруссии и Литвы в 1777 году не была первым переселением хасидов в Землю Израиля. Уже при жизни основателя хасидизма, Баал Шем Това, в разгар его деятельности между 1740-1760 годами многие хасиды из круга его соратников и учеников переезжали в Эрец Исраэль, часть из них - по его непосредственному указанию. Среди них были его зять - рабби Авраам-Гершон из Китова, рав Нахман из Городенки и многие другие. Некоторые из хасидов тщательно готовились к восхождению в Святую Землю и даже отправились в путь, но по разным причинам не достигли Эрец Исраэль. Так и не удалось попасть туда самому БеШТу. Не добрался до Земли Израиля и его ближайший ученик - рабби Яаков-Йосеф, Магид из Полонного. До 1777 года восхождение в Землю Израиля совершали только одиночки или очень небольшие группы. Многие из переселенцев относились не к кругу Баал Шема, а к движению хасидов-аскетов - его предшественников. Например, среди уехавших был ряд членов закрытого каббалистического общества "Клойз», которое существовало в первой половине 18-го века в городе Броды в Галиции. Некоторые из них, как рабби Гершон из Китова, впоследствии присоединились к учению БеШТа. ...

Чужой земли мы не брали, над чужим имением не господствовали, но наследие наших отцов, неправедно отобранное у нас некогда, ...

  Говорят, что в тот момент, когда Адам подошел к дереву познания добра и зла, одна душа оторвалась от материи и поднялась в высшие сферы, а потому оказалась неподвластна никаким дурным желаниям и сохранила способность видеть не с помощью солнечных лучей, а с помощью света Источника жизни. Это была душа Бааль Шем Това. Она спустилась на землю в 1698 году (в 5458 г. от сотворения мира) в маленьком городишке Окуп, что на границе Подолии и Валахии, когда в еврейской семье родился младенец, получивший на восьмой день жизни имя Исраэль бен Элиэзер. Позже, когда он стал раскрывать тайны Торы и исцелять, люди назвали его Бааль Шем Тов ("Владелец доброго Имени"), а сокращенно – БеШТ. Его отец был человеком великой праведности и отличался необычайным гостеприимством. Когда из небесной короны выпал драгоценный камень и упал на окраине Окупа, среди ангелов было немало волнений: "А что, если налетят казаки или татары и будут убивать, и жечь, и угонят в плен?" (Ведь такое уже было с родителями Исраэля: мать укрылась от набега в лесу, а отца угнали в полон и продали в услужение какому-то важному чужеземцу. По счастью, ему удалось бежать и добраться до дома). ...