А поскольку перспектива нового Ближнего Востока померкла уже почти как шесть лет тому назад, то многие уже могли про это понятие забыть. А вот этого-то, по моему убеждению, делать и не стоит. Но сначала напомним, о чем идёт речь. Впервые, наиболее полно, проект был изложен в книге нобелевского лауреата Ш. Переса в книге с одноименным названием (Издательство "Прогресс", Москва 1994). В ней ветеран израильской политики излагает своё видение процесса, который он начал по приходу к власти правительства Рабина, за что со временем и разделил с Арафатом Нобелевскую. Короче, говорит Перес, так жить нельзя. Войны ни к чему не приводят. Арабы Израиль победить не могут, особенно если учесть израильский ядерный потенциал. Израиль арабов тоже, учитывая их потенциал демографический. Так почему же не жить в мире и спокойствии? Что сулит всем небывалые экономические перспективы. И вообще соответствует тому, как, по мнению автора, должен выглядеть наступающий двадцать первый век. Однако книга Переса немного суховата, в ней нет настоящего полета фантазии. Соратники Ш. Переса по левому лагерю пошли намного дальше, нарисовав по-настоящему заманчивую картину будущей жизни. (Для того чтобы с ними познакомиться, нужно пролистать подшивки газеты "А-Арец"). По их мнению, для того, чтобы по-настоящему, до конца, решить ближневосточный конфликт, одних мирных договоров не достаточно. Нужно покончить с самой причиной конфликта: взаимной ненавистью. Поскольку вопрос ненависти евреев к арабам решить довольно просто, а счет небольших изменений в школьных программах, то главный вопрос - что делать с ненавистью арабов к нам, евреям. И тут школьными программами дело не поправить (да и потом менять придется их в 22 арабских странах, а по-хорошему, ещё и в странах ислама - вообще около миллиарда человек). Ну а почему, собственно, арабы нас ненавидят? Потому что мы чужие, вот почему. Значит, нужно стать своими. В наиболее радикальных сценариях так прямо и говорилось: мы должны воспринять арабскую культуру, стать органической частью Ближнего Востока. А что? Нам, евреям, космополитам безродным - к таким поворотам не привыкать. И не надо для этого ничего такого предпринимать. Откроем двери для торговли, бизнеса и туризма братьям-арабам (кстати, заодно перестанем называть их двоюродными - просто братья и всё). Далее пойдут смешанные браки. Немного придется модифицировать еврейский закон, чтобы бракам не мешал - и в этом у нас большой опыт. А дальше все пойдёт само. Да что там пойдет - поедет, полетит... Так вот, проект этот, я хочу сказать, не совсем новый. Был уже такой исторический прецедент. По правде сказать, прецедент, о котором я хочу рассказать, не единственный и не самый впечатляющий. Зато - первый. В предыдущей недельной главе Хукат начинается новый виток еврейской истории. Эпоха пустыни подходит к концу. Сорок лет полной изоляции от внешнего мира. Манна с неба, облака славы, Мишкан, Моше, Аарон, Мирьям. Все это стремительно подходит к концу. Начинается новая эпоха. Умирают Мирьям и Аарон. Моше получает окончательный приговор. Начинается и прояснение отношений с ближними и дальними соседями. В главе Хукат трижды пытаются народы хоть и древнего, но всё того же Ближнего Востока вырвать "инородное тело сионистского образования". Хотя бы остановить столь неумолимое продвижение Народа к Земле, ему заповеданной. Три войны - один и тот же результат. Об убитых не сообщается, амалекитяне, правда, взяли пленных - но потом были наголову разбиты. Та же участь постигла эморейцев и Ога, царя Башана. Блицкриг. Вся глава Балак посвящена той же теме выяснения отношений. Причем тут Тора использует прием, который в современной литературе называется "а в это время в лагере противника". И пред нами вместо привычных персонажей, вместо Моше, Аарона, глав колен, появляются Балак, Бильам и иже с ним, в смысле, конечно, его знаменитая ослица. И увидел Балак, сын Циппора, все, что сделал Исраэль Эмореям. И весьма боялся Моав народа сего, потому что тот был многочислен; и опротивела (жизнь) Моаву из-за сынов Исраэля. И сказал Моав старейшинам Мидьянским: теперь объест народ этот все, что вокруг нас, как поедает бык зелень полевую. А Балак, сын Циппора, был царем Моавитским в то время. И послал он послов к Бильаму, сыну Беора, в Птор, что у реки, в земле сынов народа его, чтобы позвать его, сказав: вот, народ вышел из Египта; уже покрыл он лик земли и живет он против меня. Итак, пойди, прошу, прокляни мне народ этот, ибо он сильнее меня: может, мне удастся, и мы его поразим, и прогоню я его из этой земли. Но мы не об этом. Мы о еврейском вопросе. Его зорко замечает Балак (не путать с Бараком) и выносит на повестку дня на конференции между Моавским и Мидьянским руководством. За такую прозорливость Балак удостаивается встать у руля Моавского царства в столь опасное время . Балак подходит к решению еврейского вопроса нестандартно. Впрочем, он, как и было сказано, был научен горьким опытом трех царей, которые действовали более традиционно. Вопрос, который остается после чтения этой увлекательной истории, в общем-то, предсказуем: ну и что из всей этой попытки получилось? Не спешите, не спешите говорить, что все написано, что ничего у врагов Израиля не получилось и не получится. Потому что с нами Бог и т.д. Не так всё просто. Во-первых, потому, что Всевышнему лично пришлось вмешаться, чтобы вместо проклятий Бильам сказал благословения. А чтобы не было сомнений в масштабе чуда, перед этим приводится история с ослицей. Она тоже хотела было сказать обычное "иа", а получилась человеческая речь. Так вот, когда Всевышнему приходится так глубоко вмешиваться в мироздание - это уже говорит о том, что вред, который Бильам мог причинить - очень серьёзный. Но, что самое-то главное: ведь хотя Бильам и сказал вместо проклятий благословения, но история, которая следует за этими благословениями, наводит на мысль, что где-то этот Бильам что-то нехорошее протащил. И оно сработало. Речь идет про историю, из-за которой мы весь рассказ про новый ближний восток и начали. И жил Исраэль в Шиттим, и начал народ блудодействовать с дочерьми Моава, И приглашали они народ к жертвам божеств своих; и ел народ, и поклонялся божествам их. И прилепился Исраэль к Баал-Пеору. И возгорелся гнев Господень на Исраэля. Там полегло двадцать четыре тысячи евреев. Вот как. Но что поражает в этой истории, что заставляет искать в ней подводные камни? Тот факт, что все это произошло ни с того ни с сего. Когда евреи делают золотого тельца - это можно понять: Моше задержался, одним страшно - ну и:. С разведчиками - тоже по-человечески можно понять: великаны, земля, поедающая своих сыновей - у страха глаза велики. Но здесь:Можно, конечно предположить, что произошедшее - издержки того процесса перехода от жизни в пустыни к нормальному естественному существованию. Но чтобы так вдруг, и в таких масштабах... Да и причем в таком случае тут идолопоклонство, какой-то мерзкий Баал-Пеор, к которому Исраэль <прилепился>? Понятно поэтому, почему комментаторы связывают произошедшее в Шиттим с якобы благословениями Бильама. Да, говорят они, Бильам, конечно, сказал то, что Всесильный вложил в его уста. Так ведь его же запугали - ангела с мечом на дороге поставили, и вообще видно, что Бильам с начальством (именно так он относится к Господу) не спорит. Сказал-то сказал, но что при этом подумал! Когда плохой человек, с плохими намерениями, обращает внимание на что-то хорошее - то этому хорошему может стать плохо. Бильам в своих благословениях много о чем говорит. Но давайте попробуем отметить, на что особенно он обращает внимание. Как хороши шатры твои, Яаков. Шатры ему понравились? О чем это он? Мудрецы говорят: об особой скромности и чистоте еврейского народа: шатры в лагере Израиля были расположены так, чтобы вход в один шатер не был напротив входа в другой. Чтобы что-нибудь нескромное случайно не увидеть. Так ведь именно по этой "статье" евреи в Шиттим и проходят: разврат. Похвалил! А где копьё Пинхаса находит самого главного развратника Зимри с его зазнобой? А в том же шатре, который так хвалил Бильам: И ПОШЕЛ ЗА ИЗРАИЛЬТЯНИНОМ В ШАТЕР, И ПРОНЗИЛ ИХ ОБОИХ, ИЗРАИЛЬТЯНИНА И ЖЕНЩИНУ ТУ, В ЧРЕВО ЕЕ. Но в благословениях Бильама есть ещё один запоминающийся момент: ВОТ, НАРОД ЭТОТ ОТДЕЛЬНО ЖИВЕТ И МЕЖДУ НАРОДАМИ НЕ ЧИСЛИТСЯ Именно изоляция евреев от других народов спасает их от растворения среди мира идолопоклонства, древнего или современного. Более того: именно изоляция евреев, отделенность их, позволяет евреям оказывать на народы мира своё позитивное воздействие. А что мы видим в Шиттим? Есть известный Мидраш, который описывает в подробностях, как развивались события. Для того, чтобы понять, на какой почве этот Мидраш вырастает, нужно задать ещё один вопрос по тексту: а откуда там, в еврейском лагере берутся эти самые моавитянки "с крепким телом"? <И приглашали народ к жертвам божеств своих> - последовали они совету Бильама, как сказано: <Ведь они по слову Бильама [искушали] сынов Израиля изменить Г-споду ради Пеора:> (<Бемидбар>, 31:16), - и построили шатры, и посадили в них блудниц, торговавших красивыми вещами. Старая [сидела снаружи] и должна была кликнуть молодую, которая находилась внутри. Когда евреи выходили пройтись по рынку, старая зазывала каждого: <Выбери себе товар по вкусу. Может быть, хочешь льняную одежду из Бейт-Шеана?> - и показывала ему. Старая назначала высокую цену [за товар], а молодая - низкую. Слово за слово - и говорит ему молодая блудница: <Чувствуй себя как дома, присядь, выбери себе, что хочешь>, - и кувшин с амонским вином перед ней. (А тогда еще не было у сынов Израиля запрета пить вино, изготовленное неевреями.) И выходит к нему молодая блудница, украшенная, источающая запах благовоний, и соблазняет его, говоря: <Почему мы вас любим, а вы нас ненавидите? Возьми себе это даром, ведь все мы потомки одного человека, Тераха, отца Авра_ама. Если не хотите вы кушанье, приготовленное из животного, принесенного нами в жертву, то вот тебе телятина и птица, забитые, как у вас положено>. И съедал он предложенное, и сразу же наливала она ему вино, и возгоралось в нем желание, и увлекался он ею. А некоторые говорят, что Бильам посоветовал [моавитянам] не поить евреев вином, чтобы не было им оправдания и были они осуждены как поступившие осознанно. И, [согласно этому объяснению], когда начинал он домогаться ее, говорила она ему: <Зарежь эту курицу, и приготовим ее, и поедим вместе, и буду я твоей>. Когда же заносил он над курицей нож, то говорила [блудница]: <Ничего не хочу слушать, пока не посвятишь ее в жертву Пеору>. А он настолько был увлечен ею, что резал курицу в жертву Пеору, и ели они вместе, и соединялся (ницмад) он с ней. Так и написано: <И приглашали народ к жертвам божеств своих: И прилепился (ва-ицмад) Израиль к Бааль-Пеору>. Прилепился - [прочно], как сцепляются звенья (цмидим) браслета (<Мидраш Танхума>, раздел <Балак> 18) Вот такой вот новый Ближний Восток. Пресса того времени, видимо, писала что-нибудь в духе: Впервые в истории еврейского народа разрушен железный занавес между народом Израиля и его соседями. Покончено с войнами и ненавистью. Устанавливаются новые братские и даже более того отношения с братьями и, в основном, с сестрами из Моава и Мидьяна:. Как можно легко убедиться, мирные инициативы и благословения действуют гораздо эффективнее, чем войны и проклятия. В той ситуации потребовалось самопожертвование Пинхаса, чтобы остановить стремительное падение. Так далеко завели евреев мирные моавские инициативы. Вот чему можем научиться из первого опыта "нового ближнего востока". ...

Ничего нет, но Кто-то есть "Вначале сотворил Всесильный небо и землю..." "Вначале" - в самом начале. До этого ничего не было. Как это не было ничего? Не было ничего, но был Кто-то. Кто-то единый и нематериальный. И Он сотворил материю. В таком понимании этого первого стиха Торы заключено отличие нашей веры от любой другой. Ни один народ не мог представить себе творение, появившееся из ничего. Совсем из ничего. ...

Сказано, что когда в 245 г. до н. э. 70 мудрецов закончили перевод Торы на греческий язык, который они выполнили по приказу Птолемея Второго, Йерушалаим на три дня накрыла тьма. Каждый раз, когда на какой-нибудь лекции я начинаю рассказ об исчезновении света в Йерушалаиме, чувство вины охватывает меня. Мне представляется, что я стою перед экзаменационной комиссией остепененных (обладающих научными степенями) мужей: историками и физиками. Их много, и все они смотрят на меня сожалеюще и укоризненно. "А, - говорят они, - молодой человек, этого не могло быть, так как в тот год не было солнечных затмений". ...

 Йосеф одерживает решающую духовную победу над царем Египта в тот момент, когда фараон пересказывает ему свои тревожные сны. Внимательно выслушав фараона, сын Яакова указал на неточности и несоответствия услышанного им тому сну, который приснился египетскому правителю ночью. Увидев, что Йосеф способен читать его мысли, фараон испугался. У него не осталось сомнений, что этот извлеченный из темницы, поднятый с самого низа иерархической лестницы раб заглянул в его ночные видения и увидел их точно и ясно. Но этого не может быть! И фараон, и его приближенные знали, что увидеть чужой сон или узнать его содержание невозможно. Египет был страной колдовства и магии. Удивить здесь кого-то сверхъестественными способностями было трудно. Но колдуны хорошо знают принципиальный предел своих возможностей. Так, им известно, что не в их власти распоряжаться живым существом меньше ячменного зерна: человек не может колдовскими средствами заставить мелких насекомых двигаться в определенном направлении. Так же хорошо известно, что никто не может проникнуть в мыслительную деятельность человека и влиять на нее. Никому не дано узнать содержание сна. Это подтверждает рассказ, приведенный в книге Даниэля, о том, как Невухаднецар, царь Вавилона, потребовал от своих придворных колдунов пересказать приснившийся ему сон. Ни маги, ни звездочеты не могли этого сделать. И объяснили они царю, что даже ангелам нижнего уровня неведомы сны, посылаемые человеку, и только обитатели отдаленных от земли небесных сфер знают сновидения. ...

  «И жил Израиль в Шитим, и начал народ развратничать с дочерьми Моава. И приглашали они народ к жертвам своих божеств... И вот некто из сыновей Израиля привел и подвел к братьям своим мидьянитянку перед глазами Моше и перед глазами сыновей Израиля...» (Бемидбар, 25:1;25:6). Этот некто был Зимри, князь колена Шимона, который, воспользовавшись растерянностью руководителей (не знавших, как поступить с развратниками, так как формально за связь с женщиной из другого народа не полагается никаких наказаний), решил сделать то, о чем до тех пор никто даже не помышлял - поселить нееврейку в своем шатре. «И увидел это Пинхас, сын Элазара, сына Аарона-священника, и встал он из среды общины, и взял копье в руку свою. И вошел вслед за израильтянином в нишу, и пронзил обоих их... И прекратился мор среди сыновей Израиля, и умерло от мора двадцать четыре тысячи» (Бемидбар, 25:7-9). ...

Перевод ивритских текстов, в той или иной степени связанных с еврейской традицией, всегда сопряжен с дополнительными трудностями, которые отсутствуют при работе над переводами художественной или специальной литературы с других языков. Помимо того, что в иврите каждое слово допускает несколько уровней понимания, Тора, книги пророков, Талмуд, комментарии, хасидские притчи и рассказы чаще всего ориентированы на образное мышление и интуитивное восприятие читающего - и буквальное понимание часто оказывается просто неверным. Ни один перевод ивритского текста не может раскрыть всю смысловую глубину оригинала, и задача переводчика - выработать терминологию и найти языковые формы, позволяющие наиболее полно передать то неповторимое ощущение соприкосновения с бесконечным, которое возникает при чтении Торы и комментариев. Говорят, что Тора была дарована на семидесяти языках. Однако, вне всякого сомнения, она была записана и передавалась из поколения в поколение на святом языке - иврите. Святость, с точки зрения еврейской традиции, понимается не как оторванность от реалий материального мира, а как проявление высокой духовности через простые структуры, наполнение привычных для человека понятий неожиданным смыслом. Так и в Торе, книгах пророков и Талмуде за простыми рассказами скрываются духовные миры со своими понятиями, законами и правилами, похожими и одновременно непохожими на мир материи. Еврейский народ ревностно относится к слову. Он всегда помнит, что понимание текстов определяет линию поведения как отдельной личности, так и народа в целом. Поэтому нет другой нации, которая относилась бы к проблемам перевода столь серьезно. И именно поэтому неудачный перевод - трагедия для еврейского народа. В нашем календаре десятое число месяца тевет - траурная дата. В этот день в 245 г. до н.э. был завершена Септуагинта - первый перевод Торы на иностранный (греческий) язык. Нет, переводчики не допустили случайных ошибок. Вынужденные приняться за работу против своей воли, они сочли необходимым спрятать от постороннего глаза тонкий свет - глубинный смысл, правильное восприятие которого было недоступно для носителей эллинистической культуры, властвовавших в то время над Иудеей. Талмуд пишет (Мегила 9а): “Птолемей Второй привел (в Александрию) семьдесят двух Мудрецов, посадил каждого в отдельный дом и приказал: “Напишите мне Тору учителя вашего Моше”. Дал Всевышний разумение сердцу каждого из них, и все пришли к одному и тому же (выводу) - нужно написать так: “Всесильный сотворил вначале небо и землю...”, а не “Вначале сотворил Всесильный...”, как сказано в Торе. Иначе бы стали говорить идолопоклонники: “Вот и в Торе написано: “ Вначале (кто-то) сотворил Всесильного...”” Понимание текста зависит от духовного развития человека, которое, в свою очередь, определяется начальными базовыми представлениями той культуры, к которой он принадлежит. ...