Некоторые из наиболее радикальных критиков государства Израиль писали, что на каждого погибшего израильтянина приходится около сотни убитых палестинцев. Полуправда хуже явной лжи. Однако в этом случае речь не идет даже о полуправде. Нас пытаются ввести в заблуждение. Потому что месяцы и годы ракетных обстрелов мирного населения - это не тема для подведения кровавого баланса. Это посягательство, которое не стала бы терпеть ни одна страна в мире, будь то Сирия или Швеция. Это провокация, в ответ на которую требовалась жесткая реакция. И если уж обратиться к сравнению потерь, то следует провести общий подсчет. Хотя можно удовлетворится и цифрами из арабо-мусульманского мира. Итак, с момента создания государства Израиль были уничтожены около 12 миллионов арабов и мусульман, большинство из них - руками самих арабов и мусульман. "Доля" Израиля, с момента основания государства, составляет порядка 60 тысяч человек, включая потери арабских армий во всех войнах и палестинцев, погибших в двух интифадах, то есть 0,5 процента. ...

Совместный проект по борьбе с юдофобией, ставшей в последнее время развивающимся явлением, разработан Ассоциацей друзей "Центра Визенталя" и канадским министерством просвещения. Программа предусматривает серию уроков для учащихся средних школ, с использованием специально разработанного наглядного материала, посвященного истории гонений на евреев и Катастрофы нацистского периода в Европе. ...

"И вышел Яаков из Беер-Шевы и пошел в Харан" (Берешит, 28:10). Почему ему приходится проделывать в обратном направлении тот путь, которым пришел сюда его дед Авраам? Ответ, казалось бы, вполне ясный, мы видим в предыдущей главе. По наказу матери он бежит от гнева своего брата Эсава, чтобы пересидеть некоторое время у родственников матери; и по приказу отца он направляется туда, чтобы взять себе жену из дочерей Лавана. Но когда читаешь Тору, невозможно ограничиться знанием причин и следствий человеческих поступков. Надо стараться понять, во-первых, почему Небесное Управление утвердило к реализации именно такой ход событий, и, во-вторых, почему важно описать эти события в Торе. Полное понимание этого недоступно человеческому разуму и составляет как раз суть награды, ожидающей праведных в Грядущем мире. ...

                                Цфат Откуда взялся праздник? ...

 «Эрмитаж» в Ленинграде всегда был местом паломничества. Любители музеев и любители искусства, люди среднего возраста и школьники, молодёжные компании и почтенные пары, - готовы были выстаивать многочасовые очереди, чтобы побродить по залам, полюбоваться произведениями искусства, или просто посмотреть «как люди жили». Правом проникнуть в «обитель искусств» вне очереди среди прочих «привилегированных» категорий были наделены и участники Великой Отечественной Войны. Очередь, не выражая неудовольствия, пропустила нас с отцом к двери. На злобный, враждебный, яростный взгляд наткнулись мы уже внутри, в вестибюле. Белобрысый верзила, уже довольно немолодой, из группы немцев, вокруг которых юлил угодливый гид из «Интуриста», не сводил глаз с моего отца, «зацепившись» взглядом за орденские планки: медаль «За отвагу», «Орден Красной Звезды», медаль «За Победу над Германией…». Пышущий здоровьем дородный бюргер смотрел на своего противника, на человека, которому проиграл войну, к тому же - на еврея, с неугасшей, вернее - неугасимой - ненавистью. Отец смотрел на него спокойно, как на препарат на предметном столике микроскопа. «Смотри, - сказал он маме. Мы не сдали им город в блокаду, а сейчас они чувствуют себя здесь хозяевами». И улыбнулся иронически: «А, его тоже пропустили без очереди, как участника войны». Ветеран вермахта, видимо, неплохо понимал по-русски. Во всяком случае, взгляд его стал ещё «дружелюбнее», а губы сложились было в какую-то брань. Отец бы за словом в карман не полез (даже за немецким). К тому же, его опыт победы над Германией уже был отмечен медалью. Но международный конфликт не состоялся, поскольку в эту минуту появилась светловолосая, арийского типа, «эрмитажная гидесса», и увела «недобитого врага» в кулуары «жемчужины Растрелли», откуда их соотечественница – Екатерина Вторая, «голштинская принцесса» София-Федерика, незаконная дочь прусского короля Фридриха II Великого - кумира лидеров фашистской Германии (не путать с Барбароссой), правила Россией. ...

     Сегодняшний Израиль выглядит извне, да частично и изнутри, достаточно необычно. В комиссии Кнессета по внешним делам и безопасности сообщается о наличие 1000 ракет дальнего действия у Ирана, Египта, Сирии и Саудовской Аравии; десятки снарядов и ракет типа «Кассам» падают на еврейские поселения в Газе и вокруг неё; евреи же тем временем занимаются традиционным национальным спортом, а именно – противоборством друг с другом. Чтобы понять это явление, стоит вернуться на несколько поколений назад.     У истоков сионистского движения было множество различных течений. Предвестники Циона – рав Алкалай, рав Калишер и другие - призывали к возвращению народа на свою землю, чтобы тем самым привести к «пробуждению снизу»; поселенческий сионизм стремился к возрождению национального духа и исцелению народа от болезни изгнания - галута - посредством обработки земли; политические сионисты уповали на мировые державы и т.д.    Грубо говоря, можно разделить сионистское движение на две тенденции: одна видела в обретении национального очага путь к тому, чтобы стать «нормальными», приравнять статус еврейского народа к статусам других народов и тем самым устранить причины антисемитизма; другая же видела в государстве этап на пути к реализации высшего национального призвания, к построению общества, основанного на принципах Торы как национальной конституции, а не только как путеводителя к индивидуальному спасению. ...

    В мире есть два Израиля – виртуальный и реальный. Как ни странно, именно первый – явный, а второй – скрытый. О виртуальном мы слышим по радио и телевидению: в нём взрываются автобусы, происходят сплошные автокатастрофы на дорогах, изнасилования на дискотеках и коррупция в высших эшелонах власти; его граждане то и дело поджигают шины, иногда в знак протеста против увольнений, а иногда протестуя против выселения евреев из поселений в Газе и Северной Самарии; евреи пребывают в постоянном противоборстве друг с другом, от жары происходят сплошные пожары, а от машин и промышленности - загрязнение воздуха; в школах дети всё хуже читают и считают, зато показатели поножовщины ползут вверх.   Только посмейте после такой картины говорить об избранном народе!.. Единственное, что остается после таких новостей – громко вздохнуть и переключить телевизор на какую-нибудь мыльную оперу или репортаж с чемпионата Бангладеш по крикету. Говорить о другом Израиле становится как-то непристойно. Приходится только удивляться, как эта страна все ещё держится на плаву.    И всё же мне хотелось бы говорить вслух о втором Израиле – скрытом, но реальном.    О том Израиле, где 70% населения так или иначе участвуют в благотворительных акциях, а 17% посвещают этому по несколько часов каждую неделю (из данных ассоциации «Латет»); где желание молодёжи попасть в спецназ и боевые части приводит к тому, что в некоторых подразделениях армии на каждое свободное место приходится по несколько десятков кандидатов; ...

   Мир сегодня становится таким непосредственным и откровенным, что не нужно даже вглядываться и напрягаться, чтобы все рассмотреть и оценить. Скорее всего, сегодня нужны приглушенные тона, драпировки, чтобы скрыть чрезмерную откровенность всех и во всем. Когда говорят о цензуре и жалуются на ее наличие и присутствие, почему-то обвинения в ее адрес кажутся мне несправедливыми. Очень многое можно и должно цензурировать, иначе журналисты сами захлебнутся в том словесном селе, который несется на читателя, сметая его собственные чувства и мысли, оставляя человека в очередной раз жертвой жанра. Низкопробные статьи с поспешными выводами, фарсовые ситуации, описанные со смаком, плохое знание истории и отсутствие этики – все это отвратило меня давно от газет, а Интернет я стараюсь посещать выборочно, доверяя свое время проверенным сайтам и интернет-изданиям.    Один уважаемый раввин назвал сегодняшнюю ситуацию с антисемитским потоком в современной мировой прессе «катастрофой сознания». За пониманием масштабности этой проблемы должно стоять размышление о последствиях этой «катастрофы». Предназначение человека состоит в том, чтобы преобразовать мир. Ведь мы пришли сюда, чтобы сделать его лучше и стать лучше самим. Но увы...   Нравственные и исторические примеры мало кого и мало чему учат. Потоки антисемитской литературы, нахлынувшей на украинского и российского читателя, остановить уже практически невозможно. Люди читают газеты, журналы, пользуются интернетом, и в их сознание проникает юдофобская ненависть, оголтелая ложь, за которой прячутся совсем «небезобидные» идеологи антисемитизма - или вовсе и не прячутся. ...

    Я получал Тору пять или шесть раз. Не может быть? Сейчас я все объясню. ...

  В 12 лет я принял одно из тех принципиальных решений, которые обычно принимают в этом возрасте: получать по немецкому не больше двойки. С седьмого класса изучение языка Манна и Гёте становилось обязательным в франкоязычной части Швейцарии, куда моя семья переселилась в конце семидесятых и где я жил до репатриации в Израиль в начале девяностых. Томаса Манна я тогда не знал, и, может быть, поэтому немецкий для меня был прежде всего языком «Майн Кампф». И ещё я знал, что из-за немцев бабушка, пережившая ленинградскую блокаду, не выбрасывает чёрствый хлеб и тайно доедает просроченные продукты.Мне рассказывали про дядю, умершего от голода в возрасте нескольких месяцев в осаждённом Ленинграде, а еще я знал, что из-за немцев у дедушки нет пальцев на ногах. Помимо этого личного счёта моей семьи, я знал, что немецкий народ сделал тогда что-то очень, очень нехорошее моему народу. Увы, обет я долго не выдержал - и не только по причине слабости духа, а просто потому, что литературные произведения, подобранные учительницей немецкого, представляли по своему содержанию некий обвинительный акт фашистской Германии. Создавалось впечатление, что произведениями Фриша, Дюрренматта (оба, кстати, швейцарцы) и Бёлля она пыталась очистить немецкий язык от пятна, наложенного на него Третьим Рейхом. Будучи обычной швейцаркой, она понимала, что язык как носитель культуры не может быть нейтральным и что Германия не может быть просто государством, как все.   Таким образом, я с чистой совестью позволил себе учить немецкий, продолжая придерживаться мировоззрения, в котором все элементы были более или менее совместимы, за исключением двух: элемент «еврейскости» и элемент «немецкости» не могли встретиться нигде и ни в чём. Я это ощущал не столько на идеологическом, сколько на онтологическом уровне – эти две грани бытия были несовместимы по самой своей сути. ...