1074

О смене сионизмов

August 6, 2005 Автор: Элиэзер Шаргородский - No Comments

     Сегодняшний Израиль выглядит извне, да частично и изнутри, достаточно необычно. В комиссии Кнессета по внешним делам и безопасности сообщается о наличие 1000 ракет дальнего действия у Ирана, Египта, Сирии и Саудовской Аравии; десятки снарядов и ракет типа «Кассам» падают на еврейские поселения в Газе и вокруг неё; евреи же тем временем занимаются традиционным национальным спортом, а именно – противоборством друг с другом. Чтобы понять это явление, стоит вернуться на несколько поколений назад.
    У истоков сионистского движения было множество различных течений. Предвестники Циона – рав Алкалай, рав Калишер и другие – призывали к возвращению народа на свою землю, чтобы тем самым привести к «пробуждению снизу»; поселенческий сионизм стремился к возрождению национального духа и исцелению народа от болезни изгнания – галута – посредством обработки земли; политические сионисты уповали на мировые державы и т.д.

   Грубо говоря, можно разделить сионистское движение на две тенденции: одна видела в обретении национального очага путь к тому, чтобы стать «нормальными», приравнять статус еврейского народа к статусам других народов и тем самым устранить причины антисемитизма; другая же видела в государстве этап на пути к реализации высшего национального призвания, к построению общества, основанного на принципах Торы как национальной конституции, а не только как путеводителя к индивидуальному спасению.
   В течении первых поколений преобладали общие цели: создание «нового еврея», отрицание галута, освоение Земли Израиля, построение государства, армии, возрождение языка – все эти идеалы составляли мощный общий знаменатель, в то время как различия были относительно второстепенны. Это позволяло еврейскому ишуву до 1948 г. подчиняться одним и тем же учреждениям, несмотря на отсутствие у последних принудительных средств, и признавать доминирующей позицию партии Мапай и стоящего в её главе Давида Бен-Гуриона. Разногласия начали набирать силу по мере реализации этих общих идеалов, упрочения государства, его военной мощи, экономики, сельского хозяйства, абсорбции волн репатриантов. Новые линии раздела израильского общества особо остро проявились после Шестидневной войны 1967 года и войны Судного Дня в 1973 г.
    В июне 1967 г. Израиль внезапно вырос из «границ Освенцима» в состояние региональной державы. Возвращение в Старый город Иерусалима и к Западной Стене, к гробницам праотцов в Хевроне, в Бейт-Лехеме, Шхеме пробудили небывалый всплеск национального духа. Главнокомандующий Ицхак Рабин говорил о Б-жьем персте, а библейские пейзажи Иудеи и Самарии придавали событиям оттенок сверхестественного возвращения народа в рамки танахической истории. Известные писатели, отождествляемые с правящими элитами – Натан Альтерман, Хаим Гури, Моше Шамир и Аарон Мегед – основали движение за неделимую Эрец Исраэль.
    Другие же, наоборот, испытывали так называемый «шок победы». Они не принимали участия во всеобщей эйфории, а испытывали угрызения совести за то, что «нас заставили победить, быть сильными». В этом мировоззрении, изложенном в беседах с солдатами в книге с тем же названием, сила и нравственность выступали как два абсолютно противоречивых понятия: война (то есть сила) – это зло, смерть, слёзы. В книге «Шок победы» – 300 бесед, в основном с солдатами из киббуцного движения. Среди участвующих, однако, были и ученики йешивы «Мерказ а-Рав», последователи Рава Кука, в том числе и рав Дов Бигон, ныне глава йешивы «Махон Меир» в Иерусалиме. Они говорили о Шестидневной войне как о существенном этапе в процессе избавления. Их интервью в книгу не поместили под предлогом, что они «не отвечают нормам морали». Один из двух редакторов книги, писатель Амоз Оз, один из основателей движения «Мир сейчас», уже в 1968 году говорил об «оккупированных территориях». Однако тогда очень мало кто в Израиле испытывал, как он, ностальгию по «маленькому довоенному Израилю».
    Война Судного Дня очень больно ударила по израильскому обществу. Несмотря на победу, доверие к правительству было подорвано. Ощущение непобедимости сменилось чувством национальной уязвимости. Вдобавок к этому, Израиль был в состояние крайней изоляции на международной арене: во время войны только Португалия дала разрешение на посадку американским самолётам с военной помощью на пути в Израиль, да и сами США нарочно задержали на несколько дней помощь Израилю, чтобы поставить его в зависимое положение, «благоприятное» для начала переговоров. В 1975 году ООН определила сионизм как вид расизма.
   В Израиле 70-х и 80-х годов всё с большей силой веяло Западом. Государство было уже свершившимся фактом, зато нормализация, в которой многие видели конечную цель, казалась далёкой. С другой стороны, движение «Гуш Эмуним», через поселенческую деятельность, пыталось служить примером воссоединения с Землёй и воплощения обещаний Всевышнего своему народу. Проникнутые идеалами, они строили поселения, массово шли в боевые части армии и на офицерские курсы, озеленяли пустыню, открывали йешивы и центры в городах развития, пытаясь пробудить в массах национальный дух для реализации дальнейших идеалов. С годами разрыв между тенденцией к нормализации, с одной стороны, и к обособлению, с другой, всё увеличивался. Разрыв не только идеологический, но и социологический – люди меньше общались друг с другом и жили в разных мирах.
    Этот внутренний спор частично сдерживался внешней угрозой и всё с большей силой разгорался во времена относительного покоя. Отсюда становится понятно, почему последний виток еврейского противоборства начался именно после целого ряда существенных ударов Армии Обороны Израиля по палестинскому террору, которые привели к 75%-ному спаду количества терактов. Духовно-национальный спор о будущем образе Израиля – это спор экзистенциальный. Только очень существенная угроза извне (не дай Б-г) может его на время приглушить.
   Произошедшая  демонстрация левых и крайне левых движений заканчиваются исполнением гимна "Атиква" и песни «Imagine» Джона Леннона. Многодневный протест десятков тысяч против выселения евреев из Газы закончился исполнением гимна "Атиква" и песни «Ани Маамин» – «Я верю в приход Машиаха». Разрыв между утопией Леннона, мечтой о мире без народов и религий, с одной стороны, и принципом веры в приход Мессии, с другой стороны, хорошо выражает отношения между тенденцией к нормализации и тенденцией к обособленности и избранности. Однако нельзя забывать и об общем – и те, и другие пели гимн Израиля.

    Очевидно, что, несмотря на очень красивую мелодию “Imagine”, с её словами далеко не пойдёшь. Так же очевидно, что привести Машиаха в одиночку или только со своими единомышленниками – утопично. Идеалы по-настоящему реализуются только в народе, и Машиах тоже приходит к народу. Поэтому вывод простой: истинное противоборство происходит не между идеями в их чистом виде, а между путями распространения этих идей в народе – желательно не только среди тех, кто уже думает так, как вы. Видимо, процесс убеждения друг друга потребует немало времени. Но народу вечности не страшен длинный путь.

Митинг "Шалом Ахшав", 1982