Вот и дожили мы с вами, слава Творцу, до самого святого дня в году- до Йом Кипура В Торе этот день носит имя «Шабат Шабатон», что можно перевести как «Шабат всех Шабатов» или «Самый шабатный Шабат». Что же придаёт этому дню такую необычную «сверхсвятость»? Попробуем ответить на этот вопрос. Как вам несомненно известно, все еврейские праздники связанны напрямую с историей Народа Израиля. Те из них, что произошли в период, описываемый в Торе (Пятикнижии), получили статус «йом тов» и были приравнены к Шабату (исключение составляет только Рош а-Шана, который с еврейской точки зрения является общемировым Днём Суда, т.к. связан с сотворением и грехом первого человека, Адама).  Так, например, Песах посвящён исходу из Египта, Шавуот – дарованию Торы, и т.д. А какое же событие произошло 10-ого Тишрея? Согласно нашей традиции, в этот день Моше Рабейну получил у Вс-вышнего полное прощение для Народа Израиля за грех золотого тельца. Как известно, Моше провёл на горе Синай три раза по 40 дней, без пищи и воды. Первый раз – получая первые Скрижали, второй – упрашивая Вс-вышнего дать ему время разобраться в случившемся, и третий раз – вымаливая полное прощение и возвращение Б-жественного присутствия в стан Народа Израиля. С этим связан обычай читать «слихот» 40 дней – с новомесячья Элула и до Йом Кипура включительно. Именно в этот день Вс-вышний снова возжелал быть среди Израиля, и Моше Рабейну принес народу вторые скрижали. Что же именно выделяет этот день из череды иных событий того периода,  выглядящих гораздо более грандиозно, как, например, Исход из Египта? Почему именно эта точка была избрана Вс-вышним в качестве самого святого дня в году? Можно подойти к данному вопросу с чисто житейской меркой: ни во время египетского рабства, ни во время получения Торы над нашим народом не висела угроза моментального и полного уничтожения, которая возникла как следствие греха золотого тельца. Вс-вышний тогда впервые (но, к сожалению, не в последний раз) предложил Моше Рабейну произвести от него новый Народ Израиля, тотально истребив старый, не оправдавший возложенной на него ответственности. И отмена этого приговора является достаточным поводом для праздника. Однако это лишь одна сторона медали. ...

Работники Института Храма (Махон ѓа-Микдаш) организовали в последние месяцы невероятное мероприятие: изготовление ста двадцати костюмов, готовых для того, чтобы священники - коѓаним - могли надеть их при служении в Храме. Как соткана та особая ткань, из которой сшиты костюмы? Как смоделировано это одеяние? Как может быть, что особый пояс - авнет - сделан из материала, содержащего одновременно и шерсть, и лен (шаатнез), что запрещено по еврейскому закону? И кто вообще покупает эти костюмы? Работники Института Храма - рав Йеѓуда Глик и рав Йеѓошуа Фридман - дают ответы на эти вопросы, а также на многие другие. ...

Перед заключением союза с народом Израиля на Синае Всевышний обещает, что мы будем "царством коэнов и святым народом". На протяжении всей нашей последующей истории нам предстоит и строить это царство святого народа и проникать в смысл того, что это означает на деле. (Такая двойная задача как раз соответствует тому обязательству, которое мы приняли на себя: "сделаем и послушаем" – будем проникать в смысл Б-жественного замысла в процессе исполнения Его Воли). Уже во время пребывания в Пустыне закладываются основы тех систем, которые обеспечат претворение этого обещания в жизнь. Однако для того, чтобы сделать это настоящей реальностью, нужно выйти из "виртуальных" условий жизни в Пустыне и поселиться на нашей реальной Земле, изначально избранной для исполнения на ней этой задачи. Теперь, когда мы находимся на пороге входа в эту Землю, Тора даёт, наконец, в нашем разделе "Шофтим" заповеди, устанавливающие системы управления в народе Израиля. ...

Сооружение Ковчега Завета являлось первой задачей, которую поставил Всевышний перед Моше при строительстве Мишкана – переносного Храма. Ковчег - это та деталь конструкции, которая непосредственно обеспечивала пребывание Всевышнего в Мишкане. Статус всего Мишкана зависел от наличия или отсутствия в нём Ковчега. В Тосефте, которая приведена в трактате Зевахим Вавилонского Талмуда, говорится, что когда в Мишкане не было Ковчега (это произошло в тот период, когда Ковчег попал в руки филистимлян в конце жизни первосвященника Эли, и продолжалось до тех пор, пока пока не был построен Первый Храм), - статус Мишкана понизился до статуса бима гдола – т.н. «большого возвышения» для принесения жертв Б-гу. Ковчег и херувим (ангелы), которые возвышались над крышкой, покрывающей Ковчег, символизируют близкие отношения между еврейским народом и Всевышним. Наши Мудрецы говорят, что когда еврейский народ вел себя надлежащим образом, херувимы стояли лицом друг к другу, тем самым демонстрируя любовь между евреями и их Творцом; когда же еврейский народ грешил - херувимы поворачивались спиной друг к другу (Бава Батра 99a).  Общение между Всевышним и Моше также зависело от керувов на крышке Ковчега – между их крыльями находилось то место, откуда звучал голос, обращенный к Моше (Бемидбар Раба 7:89). Можно сделать вывод, что состояние Ковчега и изваянных на его крышке керувов были лакмусовой бумажкой, демонстрирующей духовный уровень еврейского народа в каждый конкретный момент. Для расскрытия Божественного Присутствия важно было не только местоположение и форма Ковчега, но также и способ его транспортировки. Каждый раз, когда мы открываем нишу в синагоге (называемую также арон - «ковчег»), чтобы взять Тору, мы читаем фразу из книги Бемидбар: "И БЫЛО, КОГДА ДВИГАЛСЯ КОВЧЕГ, ГОВОРИЛ МОШЕ: "ВСТАНЬ, БОГ, И РАССЕЮТСЯ ВРАГИ ТВОИ, И РАЗБЕГУТСЯ НЕНАВИСТНИКИ ТВОИ ОТ ЛИЦА ТВОЕГО!'" (Бамидбар 10:35). Этот современный обычай открытия Ковчега - попытка привести еврейский народ поближе ко Всевышнему через публичное изучение Торы, приковать наши взгляды к свитку Торы. Однако согласно простому значению этого стиха, речь идет о другом элементе еврейской жизни, которого мы были лишены почти 2000 лет, с того момента, когда был разрушен Второй Храм, - о национальной жизни народа как единого целого.  Ведь этот стих говорит о выходе народа на войну - явлении, которое существует только тогда, когда евреи являются независимой свободной нацией. Народ просит Всевышнего сражаться вместе с ними против общих врагов: Боже! Ибо вот враги Твои шумят и ненавидящие Тебя подняли голову. Против народа Твоего замышляют они дурное втайне и совещаются о сберегаемых Тобой (Teгилим 83: 3-4). Два разных подхода к тому, связан ли стих о Ковчеге Завета с исследованием Торы или же он напоминает об общенациональных потребностях еврейского народа, находят выражение в других местах. В начале главы "Вэзот а-браха" (подобные выражения можно встретить также в книге Судей, в песни Дворы) описывается, как раскрывается Всевышний еврейскому народу. РаШИ в комментарии на это место (Дварим 33:2) связывает это описание с получением Торы на горе Синай. Однако другой великий комментатор, рабби Авраам Ибн Эзра, говорит, что здесь говорится о Всевышнем, "выходящем", чтобы защитить свой народ, - как и написано в стихе о выносе Ковчега: «Встань, Б-же, и рассеются враги Твои»... В заключение скажем, что Ковчег символизирует Божественное Присутствие как в сугубо духовном ракурсе («место хранения Торы»), так и в национальном (выход народа на войну). Дай Б-г, чтобы присутствие Всевышнего в наши дни ощущалось как в духовном, так и в национальном аспектах жизни еврейского народа. ...

I В своих рассуждениях Маараль опирается на известный "Мидраш" о четырех империях, властвовавших над еврейским народом, принявших в видении, описанном в книге Даниэля, облик четырех диких зверей. Это Вавилон, Персия, Греция, Рим. В центре размышлений Маараля - вопрос о сокровенном значении чуда Хануки. Прямолинейный ответ на этот вопрос состоит в перечислении гонений, которым подвергались евреи под властью греческих правителей, осквернения Храма и чудесного вмешательства Всевышнего. ...

Греческий мир испытывал крайнее уважение к еврейской культуре. Птолемеи, чья власть распространялась на Эрец Исраэль все третье столетие до новой эры, оказали Торе "высшую честь", переведя ее на греческий язык и тем самым признав в ней часть мировой культуры. Таким образом, Тора заняла выделенную ей нишу в библиотеке человеческого разума, наряду с произведениями греческих философов, что действительно немалое достоинство... по крайней мере, по греческим стандартам. Тогда многие евреи с радостью отмечали "перевод семидесяти" на улицах Александрии. Мы, однако, с тех пор отмечаем годовщину этой публикации постом 10-го Тевета. Греческая культура представляет собой типичный пример универсального начала с тоталитарным концом: с правлением Антиоха Эпифана (175-164 до н.э.) приглашение в круг "просвещенных народов" греческой культуры превратилось в насильственную эллинизацию со смертным приговором для евреев, продолжавших следовать заветам своих отцов. Так выглядели и более близкие к нам революции: "Великая французская" и "Великая октябрьская". В результате первой евреи удостоились равенства в 1791 г... увы, не как евреи, а как французы иудейского вероисповедания. Слова депутата Национальной Ассамблеи Клэрмон-Тоннэра - "все евреям как индивидуумам, и ничего как народу... ибо не может быть нации среди нации" выявляют всю суть врученной нам "эмансипации": с 1791 г. Западная Европа признала в еврее человека посредством отрицания в нем... еврея. Однако, сама в это не поверив, Республика продолжала преследовать евреев как евреев в 1808 г. (позорный декрет Наполеона), в 1894 (начало дела Дрейфуса), с 1940 по 1945 (правительство Виши) и с 2000 (пока что только в виде "охоты на ведьм" - то есть на евреев, отождествляющих себя с Израилем). В 1917 г. великая Октябрьская оставила евреям национальность, но отобрала язык - иврит, Тору, соблюдение заповедей. Нашлось немало евреев, встретивших эти революции рукоплесканиями. ...

 В месяце элул во всех синагогах мира после утренней молитвы раздается протяжный звук шофара. Сердце любого еврея замирает, когда он слышит этот древний звук, в котором различим тяжелый стон мировой скорби, идущий как будто из недр самой земли, - и этот стон переплетается с призывом надеяться и собрать все оставшиеся силы. В нашем мире живет, переливается и клокочет нечто, что невозможно выразить словами. То высочайшее, что, оставаясь непостижимым, не поддается определению на речевом уровне, но постоянно озаряет нашу душу, само оставаясь непостижимым - подобно космическим лучам, которые пронизывают все, но порой не могут быть зафиксированы - неуловимы - ни одной электромагнитной ловушкой. ...

В этой недельной главе излагается история бунта, которую поднимает Корах из колена Леви против Моше и Аарона, обвиняя их в узурпации политической и духовной власти. Претензия Кораха понятна и проста: «Полно вам! Ведь вся община, все святы, и среди них Г-сподь! Отчего же возносите вы себя над собранием Господним?» (Бемидбар 16:3). Казалось бы, Корах и его сообщники выдвигают вполне логичные и справедливые аргументы. Однако Всевышний полагает иначе, и развитие событий показывает, что поступок Кораха воспринимается Творцом как злодейство и проявление его собственного властолюбия. Корах и его соратники низвергнуты и наказаны с помощью кары, которая больше никогда не фигурирует в истории ни до, ни после того, - земля открывает свои уста и проглатывает их... Равенство - желанная цель для каждого человека и для всего общества, а неравенство оскорбляет достоинство людей. Ведь все равны перед Всевышним. Исход из Египта, уничтоживший рабство, по логике вещей должен был завершиться созданием общества равноправных граждан. Но неожиданно идея равенства отвергается и все жестче фиксируется пирамидальная структура общества: Моше приближен ко Всевышнему и обладает прерогативами царя, Аарон - первосвященник, исполняющий особые заповеди в Храме, коэны - сыновья Аарона - наделены привилегией приносить жертвы, левиты – колено, избранное, чтобы переносить разборную конструкцию Храма и петь в его дворе, колено Йегуды выходит первым во все переходы, и известно, что в будущем из него произойдет царь, а колено Дана всегда должно идти последним, замыкая ряды. Не заслуги человека, а происхождение определяет его место в обществе. Трудно что-либо возразить тому, кто борется за равноправие, но сама жизнь доказывает, что возведение принципа равенства и равноправия в абсолют приводит к трагичным последствиям. Революции происходили не в силу изменения человеческой природы и желания одних дать свободу другим, а благодаря спекуляции властолюбивых людей на идее равенства и равноправия всех членов общества. Массы поднимались на борьбу против властей, наивно полагая, что могут освободиться из-под гнета власть имущих. Революции разрушали старые устои, но не приближали человечество к совершенству. Поскольку человеческая природа оставалась прежней, на гребне недовольства поднимались люди, стремившиеся к власти и безжалостно расправлявшиеся со своими противниками и всеми, кто выражал недовольство. Они начинали заниматься распределением материальных благ и ущемлением прав и достоинства других. Все известные революции (независимо от того, какие высокие идеалы выдвигались в качестве лозунгов) происходили по принципу смены власти без отмены насилия, угнетения, социального и классового неравенства. Наиболее ярким примером может служить Французская революция 1789-1799 гг., которая, начавшись с низвержения династии Бурбонов, привела к кровавому террору несколько раз менявшейся новой правящей олигархии. Каждая смена власти сопровождалась кровавой расправой над теми, кто стоял у власти перед этим. Еще одним примером служит революция 1917 г. в царской России, приведшая к образованию новой правящей верхушки, сформированной по принципу "кто был ничем -- тот станет всем", к кровавому террору и жестокому подавлению любого сопротивления населения. Такова общечеловеческая природа, и ее невозможно исправить без непосредственного Божественного вмешательства. Динамику всех революционных движений прекрасно описал Оруэлл в своей книге "Скотный двор". В этой фантастической повести рассказывается о том, как животные решили освободиться от человека и самостоятельно управлять фермой. На общем собрании было решено, что все животные считаются равными, но свинья, созвавшая заседание, добавила, что все равны, но некоторые из животных равнее других. ...

Возьмите крылья и взгляните, Как смотрят птицы с высоты Туда, где сходятся все нити, Тревоги, горести, мечты. И пусть воскрылия одежд ...

Незадолго до захода солнца (ведь день начинается с вечера), перед наступлением великого дня 10-го числа месяца Тишрей, каждая синагога, где бы она ни находилась, наполняется людьми. Как когда-то наполнялись дворы Храма. Приходит в день великого прощения. Три еврея (те, кого выбрала община) берут свитки Торы и начинают молитву. Они - эти трое - еврейский суд, и в этот день они разрешают молиться вместе со всей общиной даже тем, кто совершил великие преступления и должен быть отторгнут от общины. Силой, данной еврейскому суду, они отменяют все обещания и клятвы, которые необдуманно или под угрозой дал человек. Это "развязывание" - отмена клятв, обещаний и обетов еврейским судом перед наступлением Йом Кипур известно как молитва Коль Нидрей ("Все обеты и все клятвы"). Такое начало вошло в обычай вскоре после изгнания евреев из Испании, произошедшего в 1492 году евреи были изгнаны из Испании. 30 тысяч испанских евреев предпочли остаться ценою измены вере отцов и перехода в христианство. Позднее возникло понятие маран (евреи, принявшие христианство, но тайно соблюдавшие еврейский закон). Но ведь даже под страхом смерти запрещено принимать чужую веру. Свою слабость мараны искупили: 20 тысяч из них были сожжены испанской инквизицией за то, что, приняв христианство лишь для вида, они продолжали втайне соблюдать еврейский закон. Именно для них - для маранов - звучало это разрешение еврейского суда прийти и молиться вместе со всей общиной. Постепенно такое начало Йом Кипур распространилось во всех еврейских общинах. Так начинается Йом Кипур - День Искупления. Драма встречи человека с Творцом. Что может быть полнее, великолепнее и трагичней?! В этот день года, Вс-вышний с необыкновенной силой открывается человеку, и два великих чувства переполняют сердце любого еврея: с одной стороны, ощущение величайшего блага, изливающегося как потоки чистейшего света, и, с другой стороны, чувство трепета, дрожи и страха, ибо перед лицом Творца становится явным любое несовершенство... Даже ангелы не могут устоять перед Его судом. Но если еврейское сердце стремится приблизиться к Тв-рцу и человек сожалеет о своих несовершенных поступках - все будет прощено. Трепет и радость, суд и прощение, боль наказания (цель которого - устранить дурное) и раскрытие величайшего блага и света по мере приближения творения к совершенству - все эти противоположности смешались и слились в единое целое в этот великий день. В молитве мы вспоминаем, что Йом Кипур - это решение всех судеб в небесах. В ней говорится, что в Рош а-Шана выносится приговор, а в Йом Кипур ставится под ним печать. И лежит перед Тв-рцом книга, и читается из нее само по себе, кто будет сотворен, а кто уйдет из мира: кто - от огня, а кто - от воды, кто - от голода, а кто - от жажды, кто - от меча, а кто - упадет на камни. Но молитва, раскаяние и добрые дела стирают любой приговор. Близость к Творцу являет несовершенство человека, но одновременно приближение к Нему пробуждает милость и прощение. Так и стоит еврей в этот день перед Творцом, отказавшись от еды и питья от захода солнца и до выхода звезд следующего дня, устранившись от всего материального, чтобы быть похожим на ангела, которому открыты высшие миры. Его губы бесконечно повторяют: "Прости", - и он знает, что в ответ в этот день звучит с Небес салахти ("уже простил"). Как слуга перед грозным царем, как сын перед любящим отцом, стоит еврей. И говорит он: "Ты меня сотворил, я - в Твоей руке, подчиняюсь Твоей воле. И в этом мое величайшее счастье, ибо Ты - царь наш, отец наш". Вот, как глина в руке горшечника: По воле своей надавит, по воле своей отпустит - Так и мы в руке твоей. Как веревка в руке моряка: По воле своей притянет, по воле своей отпустит - Так и мы в руке твоей. Две тысячи лет назад, когда в Иерусалиме, на горе Мория, еще возвышался Храм, в его дворах собирался чуть ли не весь народ. Это был день приближения к Творцу: приоткрывалась завеса и в Святая Святых заходил человек, Только первосвященнику, только один раз в году дозволялось войти туда, где небо соединяется с землей. Он быстро ставил на камень совок с углями, высыпал на них состав пахучих трав, произносил короткую молитву, прося о благополучии для всего народа в начавшемся году, и быстро выходил. Это было самое страшное и самое великое мгновение всего года. Так рассказывает Рабби Ишмаэль, который не один год был первосвященником Храма: "Однажды я зашел в Святая Святых, чтобы принести воскурения, и увидел Акатриэля, ангела высочайшего уровня, сидящим на высоком престоле. И сказал он мне: "Ишмаэль, сын мой, благослови меня". И сказал я ему: "Пусть будет желанно перед лицом Твоим, чтобы милость Твоя преодолела гнев твой, и проявилась бы милость Твоя и дала бы детям твоим более того, что им положено по суду". И качнул он головой (в знак согласия). С тех пор, как разрушен Храм, мы, произнося молитву, пытаемся описать словами то, что происходило в его дворах в это день. Мы вспоминаем, как народ с трепетом ждал выхода первосвященника из Святая Святых. Как великолепен был он в тот момент: как блеск шатра раскинутого над всем миром, как искры ангелов, несущих на себе престол, как радуга в облаке, как чистота самой короны. Так было, когда стоял Храм. А теперь его нет, и мы умоляем Творца, чтобы вновь было нам даровано место, где человек может так приблизиться к Б-гу. В Святая Святых первосвященник произносил исповедь и просил прощения за себя, за свой дом, за весь народ Израиля. И так он говорил: "О, Г-споди, согрешил я, искривил пути, пошел против Тебя как бунтарь". Первосвященник, прося о милости, произносил 72-х буквенное имя Всевышнего. И когда слышали это великое имя, то священники и весь народ преклоняли колени и распростирались на плитах Храма. Одно из чудес Храма проявлялось в этот момент: стояли в тесноте, а распростирались свободно. И подводили к первосвященнику двух козлов одинакового вида, и ставили по правую и по левую его руку, и вытаскивал он жребий, какой их них будет принесен в жертву, а какой - сброшен со скалы. С назначенным человеком отправляли в пустыню козла, которому выпало быть сброшенным со скалы. На рога его повязывали красную полосу из шерсти, от которой отрывали половину и вешали над воротами внутреннего двора. И еще одно чудо Храма: эта шерсть белела на глазах у всех в тот момент, когда в пустыне сбрасывали со скалы козла, вместе с которым улетали в пропасть все прегрешения народа. Как и сказано в книге пророка Йешаяу: "Если будут ваши грехи алы, обелю их, как шерсть". Когда был разрушен Храм, ушла защита Всевышнего, каждый день добавляет беду. И вот замучены римлянами десять праведников (среди них Рабби Ишмаэль). Молитва разрывает сердце, когда кантор читает об их смерти. И вывели прежде двоих из них - великих сынов Израиля Рабби Ишмаэля, первосвященника, и князя Раббан Шимона. Раббан Шимон умолял палачей: "Убейте меня первым, чтобы не видеть мне смерти того, кто служил господу и поднимался до самых небес". Но повелел злодей, издеваясь, бросить жребий. И пал жребий на Раббан Шимона. Сейчас же пролили кровь его - отсекли голову. Рабби Ишмаэль поднял ее и возопил: "Язык, который раскрывал Божественное учение, лижет ныне прах земной". О, как рыдал он. Дочь тирана римского, проходившая мимо, остановилась узнать, откуда этот вопль. Красота первосвященника поразила ее, и она просила отца пощадить его. Но разгневался злодей, услышав ее просьбу. Тогда она попросила снять кожу с лица Рабби Ишмаэля, и на это злодей согласился с готовностью. И вот, сдирая кожу с лица праведника, дошли до того места, куда налагают тфилин. Возопил Рабби Ишмаэль. Закричали ангелы-серафимы на небесах: "Это ли награда за великую приверженность Торе?! Вот супостат дразнит Великое и Страшное Имя твое, издевается над учением и законом Твоим". Тогда раздался голос с небес: "Если услышу еще одно слово - превращу весь мир в воду. Мое постановление - и вам надлежит принять его". ...