«Ты приехал в Израиль – теперь у тебя материала на тысячу статей: смотри по сторонам и описывай все, что видишь» – говорит коллега по работе.
«Напиши о своей новой жизни!» – просят друзья, оставшиеся в Киеве.
«Ты жил себе, жил, и неплохо жил, а теперь уехал – живое пособие по практике сионизма. Теперь пиши о том, как тебе хорошо в Израиле» – советуют люди, которые сами почему-то не очень уверены, что им в Израиле хорошо…
Напиши. Напиши? Легко сказать. Есть огромная разница между впечатлениями туриста и чувствами человека, приезжающего жить сюда насовсем. Я могу отделаться одной фразой и сказать, что мне в Израиле хорошо. Хорошо в отношении серьезных вещей – того, как я себя ощущаю, о чем думаю. Это не то «хорошо», которое определяется метражом квартиры, зарплатой, содержимым холодильника. Конечно, трудности есть, но иначе не бывает. Без трудностей и катаклизмов невозможно вырваться из насиженного гнезда и рывком изменить русло собственной жизни. Один мой друг сказал, что эмиграция в другую страну – это всегда травма на десятки лет. Но переезд еврея в Землю Израиля – это не только эмиграция, вернее, совсем не эмиграция. Это не вопрос нового языка, медицинского обслуживания и карьерного роста. Это шаг, связанный с убеждениями, верой, мировоззрением, выбором пути. И трудности, которые здесь поджидают, тоже иного рода. Рано или поздно человек решит бытовые проблемы – язык, квартира, мебель, работа – и ему придется ответить себе на более трудные вопросы. Кто я такой? Куда я иду? Где мое место?
Существует пропасть между размышлениями теоретика, изучающего подводный мир по книгам, и ощущениями аквалангиста, совершающего погружение на морское дно.
В недавно снятом российском фильме на еврейскую тематику «Папа» (режиссер – Владимир Машков) есть такой поучительный эпизод. В довоенное местечко Тульчин возвращается жить еврей, много лет назад уехавший в Палестину. Его окружают толпой бывшие соседи и начинают наперебой расспрашивать: действительно ли он был в самом Иерусалиме? Видел ли Средиземное море? А Стену Плача? И он отвечает им: «Я столько раз видел во сне Иерусалим! Я столько лет мечтал увидеть Стену Плача! И вот я пришел к ней – и оказалось, что это просто очень старая и очень грязная стена. А Иерусалим – ветхий город, по которому ходят несчастные и оборванные люди! И я понял, что родина человека – там, где он родился и вырос, и вернулся в наш Тульчин».
Что случилось с этим евреем? Он честно описывал то, что увидел. Может быть, он был не готов перейти от своих туманных снов к живой реальности? А может быть, та маска, в которой он нырнул на морское дно, была «старой и очень грязной», как увиденная им стена, мутной и поцарапанной? Не каждому дано видеть суть вещей под их внешней оболочкой. Но ныряя в глубины океана, стоит проверить свое снаряжение.
Многие видят Израиль именно так до сих пор – восточной страной с низкой культурой, высокой безработицей и ордой агрессивных арабов. Другие видят здесь сбывшиеся пророчества, возвращение из изгнания, возрождающийся мир Торы, пятимиллионную еврейскую общину, которая своими руками и сердцами строит свое настоящее и будущее. Как знать, кто прав и кто заблуждается?
Критерий есть, и в отличие от аквалангиста, нырнувшего в мутной маске, мы можем понять, где правда и где ложь. Тора – единственный источник абсолютной истины в этом мире – говорит, что эта Земля прекрасна для нас, а Храмовая гора – самое важное место в мире независимо от того, как она выглядит в данный момент.. Еврей из Тульчина ошибся, потому что забыл: духовная действительность первична по отношению к тем внешним картинам, которые видят наши глаза. Не случайно один из запретов Торы – «следовать за своими глазами». Глаза имеют свойство обманывать.
«Ну вот, – скажут просвещенные скептики. – Опять все рассуждения сводятся к тому, что написано в Торе!» Не совсем. Есть и другие вещи, которые могут помочь человеку: память, любовь к своим близким, даже простая человеческая логика. Еврей из фильма тоже не мог опереться на слова Торы, потому что его связь с Торой была надорвана – неважно, по его собственной воле или в силу обстоятельств. Но он мог бы задуматься: неужели столько поколений моих предков мечтали о грязной стенке? Неужели мечта о Иерусалиме, которую хранили, записывали, передавали из уст в уста – мыльный пузырь? А если все, во что верили евреи столько веков, ничего не стоит, то как и зачем наш народ вообще выжил? На чем мы держимся? Неужели у всего этого строения нет фундамента?
Скажи, профессор океанологии: если на морском дне ничего нет, как же написали о нем столько научных трудов? А если все эти труды – ложь, зачем же ты их изучал?
Есть такая поговорка – внешность обманчива. Ты встречаешься с человеком впервые, и он кажется тебе непривлекательным. Но проходит время, ты знакомишься с ним ближе, и оказывается, что это лучший из людей, которых ты встречал. А что, если к тому же сотня людей твердила тебе до встречи с ним, что он – добрый, умный, преданный? Неужели ты оттолкнешь его, даже не попробовав приблизиться?
Я не могу делать выводы и писать диссертации по океанологии, потому что совсем недавно впервые нырнул с аквалангом и увидел своими глазами морское дно. Мне надо основательно проверить маску, и мне трудно учить кого-то нырять. Одно я знаю точно – вижу, чувствую, верю: еврей из фильма ошибался. Иерусалим прекрасен, вместе со своими базарами и неубранными переулками, а за старой Стеной мы можем и должны видеть новый Храм, и величие старой стены именно в том, что новый Храм будет подобием и продолжением Старого. Когда он будет построен – зависит от Творца и от нас, и от того внуков того еврея, который тогда потерял веру и вернулся из Иерусалима в Тульчин. Кстати, если кому-то удастся найти их адрес – позвоните мне в Израиль
Классический штетл
