Зимой 2001 года я и мой друг – американский еврей, совершивший алию в Израиль, – ехали из аэропорта в Иерусалим и обсуждали по дороге тяжелое положение Израиля из-за конфликта с арабами и бесконечных терактов. Разговор шел по-английски. В результате мы сошлись на том, что, хотя общая картина мрачна, нельзя отчаиваться и надо полагаться на Всевышнего – Он найдет выход из любой ситуации.
Внезапно таксист заговорил (мы даже не предполагали, что он понимает английский и внимательно следит за нашей беседой): «Вы, религиозные, говорите о том, что все в руках Б-га и он найдет выход из самой безвыходной ситуации – а я видел, как это происходит на самом деле».
И вот что он рассказал. «В июне 67-го я служил в армии. Положение тогда было ужасное – все ждали начала войны и боялись думать о том, чем она может кончиться. 1 июня, в четверг, нам дали увольнение, чтобы мы могли съездить домой. Все понимали, что это значит – дают попрощаться, ведь кто знает, будем ли мы живы через несколько дней! Я приехал к отцу – он тогда жил в мошаве километрах в двадцати от Иерусалима. Мой отец всегда был сильным человеком и никогда не унывал: в 1942 году бежал из Варшавского гетто, два года провел в польских лесах с партизанами… Он был верующим человеком, соблюдал Тору. Но на этот раз я застал его таким, каким не видел никогда. Он сидел возле радиоприемника и плакал, говорил, что нас всех убьют, что арабские армии окружат нас и задавят советскими танками. Я думаю: ну как его успокоить? И говорю ему: «Папа, ты же веришь в Б-га! Все как-нибудь уладится. Кто знает – может быть, через неделю ты будешь молиться минху возле Стены плача!» Сказал это просто так – чтобы утешить его, а у самого на душе не легче…
Что было потом, сами знаете. В следующую среду, 7 июня, мой взвод уже стоял в Старом городе Иерусалима. В четверг нас переводили в Хеврон – еще один священный еврейский город, который мы тогда освободили. Мне дали поручение отвезти в Хеврон документы штаба, карты. Я выехал из Иерусалима и поехал на юг. И тут вспомнил, что говорил отцу неделю назад! Г-споди, думаю, его бы сейчас отвезти в Иерусалим! И я не удержался, нарушил приказ – развернул свой джип и поехал в наш мошав. Если бы меня остановили, отдали бы под трибунал. За час добрался до дома по забитой бронетехникой дороге – объезжал перекрестки наперерез, по полю… Приехал, нашел отца, говорю: «Садись в машину, поехали быстрее!» Он спрашивает: «Куда?» Я отвечаю: «Как куда – я же обещал тебе, что сегодня ты будешь читать минху у Стены плача!» Я доехал до стены старого города, провел отца через посты, вышли к Стене. И он молился там минху – вместе с солдатами и хасидами, читал и плакал, теперь не от отчаяния, а от счастья. И я подумал: Г-споди, даже если меня отдадут под трибунал, это стоит того, я никогда не видел отца таким потрясенным и таким счастливым! До Хеврона я доехал в 9 вечера. На мое опоздание никто не обратил внимания – не до документов было. Тогда я понял, что это значит – все в руках Б-га. Все в руках Б-га – это когда мы действуем, а Б-г дает нам сделать то, что мы должны сделать…»
Пока таксист рассказывал свою историю, въехали в Иерусалим. Мы с другом-американцем вышли из машины, забрали чемоданы, попрощались с таксистом.
С тех пор, когда моя мама в Киеве впадает в отчаяние после очередного теракта в Израиле, где живет почти вся наша семья, я пытаюсь успокоить ее, а сам заставляю себя думать: кто знает, может быть, через месяц мы будем работать на стройке Иерусалимского Храма? Надо только успеть оказаться там, где начнется эта стройка, и почаще вспоминать о чудесах, которые произошли так недавно – и которые учат нас тому, как надо надеяться на Всевышнего.
Израильские солдаты у
Стены Плача, 7 июня 1967 г.
