Отчаявшись найти смысл жизни и уехав из России, я не надеялся найти его ни на Ближнем Востоке, ни на Диком Западе. Однако он поджидал меня здесь, в Израиле. Более того, оказалось, что смысла в жизни гораздо больше, чем я предполагал в юности, и я ищу его в каждом моменте, в каждой детали существования.
Изменился, впрочем, не только образ мыслей, но и образ жизни… На данный момент, по прежним своим критериям, я – еврейский ортодокс-фундаменталист. И вдобавок к этому (как будто мало первых ярлыков) – религиозный сионист. Довольно-таки серьезный отрыв от молодого человека космополитических воззрений и соответствующей внешности, уезжавшего из Тулы.
Этот молодой человек остался в прошлом, там же остались и несколько друзей. Я хотел бы с ними поговорить. Рассказать о себе. О том, что же я тут нашел. Но проблема в том, как… Понятия еврейского мира имеют только очень слабые аналогии в том мире, с которым я хочу установить контакт. Слова, термины, ассоциации… – «всех этих слов по-русски нет». Прошлое меня может не понять. Поэтому я говорю на его языке.
Юность прошла в еще Советской России. Загнивающий социализм толкал к поиску духовных ориентиров. Годилось все, что угодно, что первое попадется под руку, на глаза, любая философия, этика и эстетика, лишь бы не марксистско-ленинская. Но были и какие-то общие для всех идеалы. Были книги, которыми наше поколение пользовалось как языком общения. «Маленький принц» Экзюпери – одна из них.
Для человека, серьезно знакомого с еврейскими книгами, ничего нового, кроме новых примеров, в «Маленьком принце» нет. Но в своей попытке разговора с прошлым я воспользуюсь ей, поскольку среди множества нееврейских книг она находится ближе всего к нашему образу мысли и постановки вопросов.
Книга эта не очень подходит под определение «художественная литература». По своему назначению она, пожалуй, не более литературна, чем книги пророков – в конце концов, там тоже есть сюжет. Скорее это попытка найти ответы на самые главные вопросы человеческого существования. Максимально честная и ясная. А поэтому и столь притягивающая.
У меня, может быть, и были сомнения в правильности выбора объекта для комментария, пока я не услышал на уроке одного очень уважаемого мной учителя Торы брошенные в шутку слова: "Как написано в священной книге «Маленький принц…»"
(Опыт еврейского комментария к нееврейским текстам)
Почему?
Почему все эти принцы и гномы так трогают человека? (Не каждого, конечно, но некоторых трогают.) Потому что это – материализация того самого ребёнка, принца, души, которая живет какой-то своей жизнью в нас самих. И это-то и не дает человеку покоя. Вы думаете, Сент-Экзюпери в пустыне Сахара встретил кого-нибудь, кроме себя самого?!
Хочется обратить внимание на место и время встречи.
Почему Сахара, пески, жара? Почему должен сломаться самолёт?! И он ломается, будь он неладен. И именно тогда, когда больше всего дел. Ломается мой самолет – и надо же, в самой большой пустыне мира, где и помереть от жажды можно. Ну почему?
А просто потому, что в любое другое время он, человек, с ним, с маленьким принцем, и разговаривать не будет. Ну, просто не заметит. А если и заметит, то, в лучшем случае, погладит по головке и скажет: «Иди, мальчик, мне сейчас не до тебя». А ведь он маленький, и его так просто обидеть. И он уйдёт…
Но потом вернётся. В пустыне. В трагической ситуации. Он же человеку эту ситуацию и создаст.
Как? Это можно объяснить по-разному.
По-простому. Он же ведь хоть и маленький, но живет в нас самих – маленький принц, корень нашей души, чистый и не изменившийся с самого рождения. Он свободен от всего ненастоящего. Ситуации, заставляющие человека отключиться от всего внешнего, наносного и заглянуть в себя – это его профессия.
Есть ещё несколько красивых объяснений. Карла Густава Юнга, например. Если человек сам этого маленького принца не ищет, не вспоминает, то часто он про себя напоминать не станет. Одна-две попытки – и, если контакта не получилось, следующая встреча будет уже не здесь. И это будет совсем другая встреча. Маленький принц там – Царь…Судья… Сидящий на престоле Славы. Да, именно так человек воспринимает суд в мире ином – его собственная душа, или он сам – уже трудно разобраться, кто где – выносит себе приговор. Как говорится в молитве на Йом Кипур: «… И подпись руки каждого человека стоит там».
Но это тема другого разговора. А пока мы попытались понять, откуда в Сахаре такая популяция маленьких принцев.
И обратно к Экзюпери.
Почему автор обращается к детям, хотя книга детская только по форме?
Ответ можно найти прямо в предисловии, если к несерьёзному рассказу о попытках рисовать слона и удава отнестись серьёзно.
Почему автор больше не пытается показывать взрослым свои рисунки?
Взрослый не в состоянии увидеть мир, как он есть! Он не в состоянии воспринять по-настоящему новую информацию. Он не видит удава ни снаружи, ни внутри. И уж конечно, не поверит ни в какие сказки про маленького принца. Его сознание полностью забито всякой ерундой (см. текст).
Но ведь каждый взрослый точно когда-нибудь был ребёнком.
Что же случилось?
Это действительно интересный вопрос. (Оговоримся, однако, что это не абсолютно. Не в каждом взрослом ребенок окончательно погиб. Вот, например, автор…) Видимо, есть какой-то общий для всех маршрут, после которого у большей части народонаселения память о детстве, связь с ним отмирают окончательно, и так получаются конченые взрослые.
Хорошо бы этот механизм понять.
Итак, патогенез (механизм развития болезни).
Ребёнок воспринимает мир непосредственно, таким, какой он есть. Мир для него прозрачен. Он ясно чувствует, что хорошо, что нет. Но только на уровне чувств, сердца. Связывание явлений, сопоставление, ориентация, причины, следствия, выводы – короче, интеллектуальное познание – доступно только взрослому. Ибо для этого нужен, в основном, опыт действия, нужны ошибки и исправление ошибок. Только так чувственное восприятие переходит в более совершенное – интеллектуальное.
И на этом-то пути и ждёт человека западня. Дело в том, что совершать ошибки легко и просто, а исправлять, к сожалению, больно, причём чем дальше, тем больнее. Более того, исправление ошибки – это не единственный путь, и человек всегда может выбрать альтернативный вариант – не исправлять ошибку (как вы уже и сами догадались).
Остановимся на этом моменте подробнее.
Когда начинающий свой путь человек, нормально действуя, совершает промах («хотели как лучше, а получилось как всегда»), его еще не заглушенное чувство подает сигнал. Сравнивая, скажем, потенциал мира до и после поступка, оно рождает ощущение, что произошедшие изменения носят отрицательный характер (ну, энтропия увеличилась).
Понятно, что теперь начинается разборка: кто за это отвечает – я или Кто-то? Признать свою ответственность – признать, что ты «плохой», – это больно и унизительно. И параллельно вырисовывается масса замечательных способов не признавать.
Самый лучший – это подделать действительность:»А так всё и было! И даже ещё лучше стало» – короче, отрицать сам факт ошибки. «Лучше не воровать, а если уж воровать, то не попадаться, а если уж попадаться, то не сознаваться, но если уж сознаваться, то в краже простой, а не со взломом…» (из завещания вора в законе).
Существует и другой способ. Если «нравственная категория, позволяющая безошибочно отделять дурное от доброго» (Энциклопедический словарь, статья «совесть»), оказывается непокладистой, а это свойственно молодости, то проблема скатывается на другой уровень – найти оправдание. Чем образованнее человек, тем больше у него возможностей уговорить себя в том, что на самом деле он не мог поступить иначе и во всем виноваты гены, тяжёлое детство, классовая эксплуатация, Эдипов комплекс и т.п. Если человек «благополучно» проходит этот этап и успокаивается, то, с точки зрения нашего внутреннего врага (понятие условное: та часть нашего внутреннего мира, которая работает против нас), дело сделано.
Если же мы всё-таки не поддаёмся и осознаём (хотя бы частично), что ошиблись, то враг переходит в наступление и наносит сокрушительный удар. «Ага, – говорит он, – ошибся. Нет, не ошибся ты, а С-О-Г-Р-Е-Ш-И-Л. А значит, ты кто? Грешник, распутник. Дело сделано, и ничего нельзя поправить, и нет тебе прощения». И включает механизм, который называется «муки совести». И нет от него спасения.
И как всегда, он почти прав. За исключением одной детали, небольшой, но очень существенной. Дето-то как раз в том, что исправить можно. Все.
Что для этого нужно?
Прежде всего – не бояться и не впадать в отчаяние. И твёрдо знать, что возможность возвращения – основа этого мира.
Начать стоит с признания самого факта ошибки, а также своей полной ответственности за неё. Это даже следует произнести вслух. Так, чтобы никто не слышал, но всё-таки вслух – исповедь. Не перед кем-то, а перед самим собой, но так, чтобы Кто-то слышал.
После этого дать возможность раскрыться естественным чувствам: сожалению, ощущению потери, даже самобичеванию. Важно только понимать, что чувства должны находиться под контролем разума. Они должны совершать конструктивную работу – работу по очищению души. (Единственное чувство, которому нет места в этом мире, – отчаяние. Отчаяние – это подставная картинка, мираж, отражение того, чего не существует. Попробуй, конечно, докажи… Но если пройти этот барьер, дальше – дело техники.)
Нужно попросить прощения. Да-да. Так, как учили в детстве. У всех пострадавших. Включая себя. Включая Того, Кто доверил нам возможность совершать ошибки, в надежде, что мы сможем их избежать…
Нужно попытаться ликвидировать отрицательные последствия своего поступка, если возможно – компенсировать ущерб.
И очень важно, как ни банально это звучит, не повторять ошибки вновь.
В результате всех перечисленных действий, ошибка «стирается» со всеми своими последствиями, как это ни трудно представить. Стирается вами. Душа, восприятие остаются такими же чистыми, как и до… И голос Маленького принца звучит так же звонко и отчётливо…
И еще одно. Движение вверх после падения создаёт положительную инерцию, которая даёт возможность подняться выше исходной точки.
