Сукку сравнивают с Храмом. Поэтому на протяжении всего праздника евреи произносят молитву, повторяя слова пророка: «Всемилостивый, восстанови для нас упавшую сукку Давида!» Сукка, крыша которой сделана так, что через неплотно уложенные ветви пробивается свет, является моделью идеального мира: мира, в котором материя не скрывает, а пропускает свет, а лучи, благодаря тени, делаются еще более ощутимыми и зримыми. Пропустить в мир присутствие Творца, дать Ему войти и сделать материальные грани и границы инструментом проявления бесконечного: «Вознеситесь, притолоки Храмовых дверей, и приподнимитесь, входы в мир, — и войдет Великий Царь. Кто Он, Великий Царь? Г-сподь Воинств — Великий Царь вовеки веков!» (Тегилим, 24). Сукка — Храм; сукка — мир, пронизанный Б-жественным присутствием. Находиться в сукке, есть, пить и спать в ней — величайшая заповедь. Человек переселяется в мир, где в течение семи дней праздника постепенно нарастает свет — пробиваясь через материю, но не разрушая ее. В Суккот мы постоянно возвращаемся к строкам псалма: «Одного только просил я у Всевышнего, об этом же буду просить и впредь: чтобы сидел я в Доме Всевышнего все дни моей жизни, созерцая доброту Г-спода и постигая истину во Дворце Его...» (Тегилим, 27:3). ...

  «Бабий яр, большой овраг в северной части Киева, между пригородами Лукьяновкой и Сырцом. В конце сентября 1941 года немецко-фашистские оккупанты расстреляли в Бабьем Яру. около 50— 70 тыс. чел., главным образом евреев, затем в течение 2 лет в Бабий Яр функционировал так называемый Сырецкий лагерь смерти, в котором были заключены коммунисты, комсомольцы, подпольщики, военнопленные и др.     Отступая из Киева и пытаясь замести следы своих преступлений, фашисты в августе— сентябре 1943 уничтожили лагерь, откопали и сожгли в печах сотни тыс. трупов, пепел был рассыпан по окрестностям Бабьего Яра.  ...

10-го числа месяца Тишрей, незадолго до захода солнца, перед наступлением Йом Кипур, синагоги во всем мире наполняются людьми. Как когда-то наполнялись дворы Храма... Три еврея берут свитки Торы и начинают молитву «Коль Нидрей» («Все обеты...»). Они — эти трое — еврейский суд, дают в этот день разрешение молиться вместе с общиной даже тем, кто совершил великие преступления — и им позволено предстать перед Творцом. Силой, данной еврейскому суду, они отменяют все обещания и клятвы, которые необдуманно или под угрозой дал человек — произносят атарат недарим (освобождение от клятв и обетов). Драма встречи человека с Творцом... Что может быть великолепнее и трагичней?! В молитве мы вспоминаем, что в Рош а-шана выносится приговор, а в Йом Кипур под ним ставится печать. И лежит перед Творцом книга, и читается из нее: кто будет сотворен, а кто уйдет из мира. Но известно, что молитва, раскаяние и добрые дела стирают любой приговор. Близость к Творцу выявляет несовершенство человека, но — одновременно — процесс приближения пробуждает высшую милость. Так и стоит еврей в этот день перед Творцом от захода солнца и до выхода звезд следующего дня, устранившись от всего материального, отказавшись от еды и питья, чтобы быть похожим на ангела, которому открыты высшие миры. Его губы бесконечно повторяют: слах(«прости»), — и он знает, что в ответ в этот день звучит с Небес салахти («уже простил»). Как слуга перед грозным царем, как сын перед любящим отцом, стоит еврей. Две тысячи лет назад, когда в Иерусалиме, на горе Мория, еще возвышался Храм, в его дворах собирался чуть ли не весь народ. Это был день приближения к Творцу — приоткрывалась завеса, и в Святая Святых заходил первосвященник. Только ему, только один раз в году дозволялось войти туда, где небо соединяется с землей. Он быстро ставил на камень совок с углями, высыпал на них состав пахучих трав... В Святая Святых первосвященник произносил исповедь и просил прощения за себя, за свой дом, за весь народ Израиля. Прося о милости, он произносил имя Всевышнего, состоящее из 72-х букв. И когда слышали это великое имя, то священники и весь народ преклоняли колени и распростирались на плитах Храма. А первосвященник быстро выходил из Святая Святых. Это было самое страшное и самое великое мгновение года. Одно из чудес Храма проявлялось в этот момент: стояли в тесноте, а распростирались свободно. С тех пор, как разрушен Храм, мы, произнося молитву, пытаемся описать словами то, что происходило в его дворах. Мы вспоминаем, как народ с трепетом ждал выхода первосвященника из Святая Святых. Как великолепен был он в тот момент: как блеск шатра раскинутого над всем миром, как искры ангелов, несущих на себе престол, как радуга в облаке, как чистота самой короны... И подводили к первосвященнику двух козлов, и вытаскивал он жребий, какой из них будет принесен в жертву, а какой — сброшен со скалы. С назначенным человеком отправляли в пустыню козла, которому выпало быть сброшенным со скалы. На рога его повязывали красную полосу из шерсти, от которой отрывали половину и вешали над воротами внутреннего двора. И еще одно чудо Храма: эта шерсть белела на глазах у всех в тот момент, когда в пустыне сбрасывали со скалы козла, вместе с которым улетали в пропасть все прегрешения народа. Как и сказано в книге пророка Йешаяу: «Если будут ваши грехи алы, обелю их, как шерсть». Когда был разрушен Храм, ушла защита Всевышнего, и каждый день добавляет беду. И вот замучены римлянами десять праведников. И вывели прежде двоих из них — великих сыновей Израиля раби Ишмаэля, первосвященника, и князя рабан Шимона. Рабан Шимон умолял палачей: «Убейте меня первым, чтобы не видеть мне смерти того, кто служил Б-гу и поднимался до самых небес». Но повелел злодей, издеваясь, бросить жребий. И пал жребий на рабан Шимона. Сейчас же пролили кровь его — отсекли голову. Раби Ишмаэль поднял ее и возопил: «Язык, который раскрывал Б-жественное учение, лижет ныне прах земной». Дочь тирана римского, проходившую мимо, поразила красота первосвященника, и она просила отца пощадить его. Но разгневался злодей, услышав ее просьбу. Тогда попросила она снять кожу с его лица, и на это злодей согласился с готовностью. И вот, сдирая кожу с лица праведника, дошли до того места, куда налагают тфилин, и возопил раби Ишмаэль. Закричали ангелы-серафимы на небесах: «Это ли награда за великую приверженность Торе?! Вот супостат дразнит великое и страшное имя Твое, издевается над учением и законом Твоим». Тогда раздался голос с небес: «Если услышу еще одно слово — превращу весь мир в воду. Таково Мое постановление — и вам надлежит принять его». Не понять человеку. Ему нужно молчать и принимать все с любовью. А самое главное — верить, что придет время, когда восторжествует справедливость: «Праведные увидят и возрадуются, и прямодушные возликуют, и благочестивые петь и торжествовать будут, неправда сомкнет уста свои, и все нечестие рассеется, как дым, когда Ты устранишь власть злодейства с земли». ...

 В праздник Суккот, кроме обычных гостей, наши временные жилища посещают праотцы еврейского народа и самые выдающиеся его руководители. В первый день - Авраам, затем Ицхак, Яаков, Йосеф, Моше, Аарон и, наконец, в Гошана Раба (последний день праздника) к нам приходит царь Давид. Авраам похож на брошенное в землю семя, из которого вырос еврейский народ, а царь Давид напоминает плод дерева. Аврааму было обещано: «И сделаю тебя народом большим», а Давид удостоился править большим народом. Аврааму было сказано: «И будет благословение... и благословятся тобою все народы земли», а претворение этого благословения в жизнь должно произойти во времена Машиаха (прямого потомка царя Давида), в дни правления которого все народы узнают, что «Всевышний - Б-г Израиля, Царь, и царство Его превыше всякой власти» (молитва на Рош а-Шана и Йом-Кипур). Как Аврааму требовалась в свое время прямая и непосредственная защита, чтобы он мог справиться с возложенной на него задачей, так и Машиах будет нуждаться в защите Небес. Поэтому мы, обращаясь в молитве ко Всевышнему, называем Его Маген Авраам («Защитник Авраама»), а в благословениях к гафтаре - Маген Давид («Защитник Давида»). ...

ИЗ КНИГИ «ОРОТ» Сукка связана с радостью настолько высокой, что она не может найти своего постоянного выражения в этом мире и проявляется лишь как случайное и кратковременное явление. Это объясняется тем, что волна света, несущего радость, заливает ее, затем она скрывается, но на смену - без малейшего промежутка -приходит новая волна, которая приносит еще более сильный свет и большую радость. Поэтому, с точки зрения внешнего восприятия, сукка остается прежней, а с точки зрения сущности - она постоянно меняется, каждый раз возвышаясь больше, чем прежде. Радость праздника Суккот столь велика, потому что радость по своей природе связана с обновлением, а обновление во время этого праздника происходит постоянно. Поэтому в молитве мы произносим: «...время радости нашей». ...

Шмини Ацерет - прорыв в область чистой духовности для того, чтобы привнести в мир ее невидимый свет, пробуждающий в человеке чувство радости. Шмини Ацерет завершает осенние праздники, глубинный смысл которых - история человечества от сотворения мира до его исправления, от осознания преступления к его полному прощению, от тревоги к радости. Рош а-Шана - для всех и каждого - подведение итогов в момент завершения очередного жизненного цикла и дарование свыше новых сил. Йом-Кипур -отчаянная попытка вырваться за рамки сотворенного мира и приблизиться к Творцу. Семь дней праздника Суккот - строительство мира заново, когда Всевышний дает человеку возможность исправить все испорченное.                                                 В Шмини Ацерет не остается ни заповеди сукки, ни обязанности соединить четыре вида растений, ни зачерпывания воды, ни повеления принести в жертву семьдесят быков. Человек стоит перед Б-гом - и единственное, что ему заповедано: «Радуйся!» «И восхвалял я радость, ибо нет лучшего для человека...» (Когелет, 8:15). ...

   Праздничные дни Суккот призваны не только даровать духовный свет, но и сплотить еврейский народ: двери сукки не могут быть закрыты для гостей, ибо она подобие облаков славы, защищавших в пустыне весь народ от врагов и зноя; совсем не обязательно у каждого должен быть свой шалаш - можно сидеть в одной сукке. Соединение четырех видов растений, символизирующих праведников, людей средних, людей не очень старающихся в соблюдении закона и совсем не исполняющих заповеди, говорит, что мы должны быть все вместе, никого не оставляя за пределами великого еврейского братства (ну разве что окончательных злодеев и ненавистников собственного народа). Поэтому представляется своевременным в праздник Суккот вернуться к разговору о русскоязычной составляющей еврейского народа, которой давно уже пора стать интегральной частью еврейского мира, не утрачивая при этом своих особенностей и положительных качеств.    Всегда, даже в николаевские и сталинские времена, несмотря на преследования, запреты и настойчивое желание властей ассимилировать наш народ, мы составляли отдельный самобытный слой общества. Евреи России, Украины и Литвы были известны своей приверженностью Торе, своими национальными и сионистскими взглядами и оказали несоизмеримо большее положительное влияние на ход новейшей истории нашего народа, нежели евреи, проживавшие в других местах.    Исторические условия, возникшие за последние пятнадцать лет, способствовали разрушению той уникальной общности, которая на протяжении столетий складывалась на территории бывшего Советского Союза. Однако все то время, пока шел этот разрушительный процесс (в котором была и своя положительная сторона - выезд в Израиль), предпринимались попытки возрождения еврейской жизни. Они не прекращаются и сегодня.     Недостатком этой деятельности является то, что она инициируется и стимулируется сверху, а не исходит от еврейских народных масс. Причиной является отсутствие осознания национальной идеи, которая могла бы сплотить нас и создать связи между людьми.Такой идеей до начала перестройки была идея сохранения национального достоинства и переезд в Израиль.  ...

 Есть один день в году, когда евреям во всем мире приходится беспокоиться о том, чтобы хватило места в синагоге. Этот день – Йом Кипур. Бизнесмены и врачи, адвокаты и журналисты – люди, очень далекие от еврейства и Торы, в этот день, как будто заколдованные, ломают весь привычный образ жизни и совершают поступки, которые зачастую сами себе не могут объяснить: постятся, молятся, идут в синагогу... Даже в 70-е годы, когда за поход в синагогу можно было и с работы вылететь «по стуку», синагога в Киеве была переполнена. Сегодня староста московской хоральной синагоги хвастается: «Тут, когда Йом-Кипур, по улице не проедешь, везде машины, машины! От Покровки аж до Китай-города...» Понятно, что в Йом Кипур нельзя ездить на машине. Но суть в том, что в этот день какая-то сила заставляет директора банка сесть за руль своего «шестисотого»... и поехать в синагогу! Где ключ к этой загадке? Секрет в том, что каждый, даже самый светский еврей в глубине души верит в Творца и понимает, что Б-жественное правосудие существует. Но в повседневной жизни человек выстраивает стены, отделяющие его от Б-га, находит тысячи причин, по которым решение главных духовных вопросов можно отложить на завтра, послезавтра, следующий год, на «когда будет время»... ...

- Тора называет Йом Кипур «субботой суббот». Кроме всех работ, запрещенных в Шабат, в Йом Кипур существует еще пять дополнительных запретов: есть и пить, носить кожаную обувь, пользоваться косметикой, умываться; запрещены также отношения между мужем и женой. У этих пяти запретов есть объединяющий их принцип: евреи как будто уподобляются ангелам, не имеющим грехов, т.е. отказываются от всех вещей, которые определяют материальный «комфорт» человека в этом мире (ангелы – существа исключительно духовные, и все, что они делают, – прямое исполнение воли Творца). - Йом Кипур – единственный день в году, когда пять раз читают основную еврейскую молитву «Амида». Кроме обычных для праздников молитв (маарив, шахарит, мусаф и минха), на исходе Йом Кипура читается молитва «Неила». В переводе с иврита это означает «запирание» (ворот). Неила – последний шанс изменить свою судьбу на следующий год, ведь после её произнесения запираются ворота Небес, через которые проходили наши молитвы и просьбы. В эти минуты Всевышний ставит печать на все вынесенные им приговоры. - Йом Кипур – самый длинный из еврейских постов и продолжается более 25 часов. В этот день постятся даже те, кто был бы освобожден от этой обязанности в другие посты. - Тем не менее, если жизни человека угрожает опасность, он обязан поесть. И его кормят – даже принудительно, если так рекомендует врач. Интересно, что если мнения двух врачей расходятся (один советует кормить больного, а другой – поститься дальше), то слушают того из них, кто советует кормить, даже если он менее опытный. Причина в том, что человеческая жизнь – величайшая ценность иудаизма, и даже запреты Йом Кипура отступают, когда ей грозит опасность. ...