Мы привыкли говорить о собирании евреев на своей родине, как о процессе, не укладывающемся ни в рамки законов природы, ни в рамки законов развития человеческого общества. И это действительно так. Но не всякое чудо дается легко и приносит мгновенное спасение и счастье. Собирание рассеянных из стран Запада и Востока, северного и южного полушарий земного шара происходило на фоне трагедий, постигших миллионы людей. Речь идет не об одном или двух годах, а о процессе, продолжающемся последние 150 лет.
За все это время было мало случаев, когда общины поднимались с песней, окрыленные мечтой. Люди снимались со своих мест вынужденно. Они оставляли страны, в которых столетиями жили их предки, с нелегким чувством. Кусочек сердца каждого из них оставался на чужбине. Евреи перебирались на новое для них место со своими горестями, опасениями и надеждами.
Мудрецы эпохи Талмуда (3–6 в.), предвидя время «великого переселения народа», говорили, что процесс собирания евреев по своей сложности и тяжести похож на "Чудо на море", воды которого расступились, пропустили евреев и обрушились на египтян. И если в период исхода из Египта все законы природы были поставлены с ног на голову в одном месте, то в наше время все перевернулось повсюду и не осталось стран и континентов, развитие которых происходило бы в соответствии с какой-то привычной последовательностью событий.
После сотен лет существования еврейских общин в совершенно разных климатических, политических, экономических, социальных и культурных условиях, начался процесс интеграции, неизвестный ни одному народу. И он никогда не происходил в тепличных условиях. Его сопровождали погромы, Первая мировая война, Вторая мировая война, катастрофа европейского еврейства, агрессивная реакция арабских стран на начавшееся национальное возрождение еврейства, изгнание этими странами собственных граждан еврейской национальности. И нашим прадедам, дедам и отцам нужно было не только пережить все это, но и заниматься созидательным трудом, поднимая страну и сохраняя надежду. И это было возможно только благодаря еврейской солидарности!
Многие улыбнутся и скажут: «Видели мы эту солидарность: сефарды (выходцы из мусульманских стран) не могут ужиться с ашкеназами (европейскими евреями), нерелигиозные с религиозными, кибуцники с некибуцниками, север Тель-Авива с его же югом… » И, на самом-то деле, такая реакция людей, знакомых с проблемами и историей евреев, на термин «солидарность» совершенно правильная. Но это не означает, что мы не являемся одним народом, что нас не связывают живые, остро ощутимыми связи.
Еврейский мир незамедлительно реагирует на проблемы, касающиеся небольшой группы соплеменников или даже одного из них. На иврите это свойство еврейского народа называется («арвут ададит»).
Живущие в Израиле хорошо знакомы со словом «арвут» применительно к банковским делам. Когда один берет в банке ссуду, то другие (знакомые, родственники – уж кто согласится) подписывают ему «арвут» – «поручительство». Мол, если он не заплатит, то с меня возьмите.
«Арвут» образовано от глагола «леарев» – «смешивать», «замешивать», «вмешивать».
«Ададит» – «двусторонняя, взаимная (ответственность)». Получается, что «арвут ададит» – взаимная «вмешенность» друг в друга. Взяли, перемешали двух людей – получился один.
Есть знаменитое мясное блюдо в Израиле, которое называется «Меурав Иерушалми» («иерусалимская смесь»). Тут уж не разделишь. Все, что есть внутри – есть внутри. «Арвут ададит» – взаимная «вмешенность» друг в друга – природное свойство еврейского народа. Между нами существуют такие же связи, как в одном организме, не зависимо от того, подписывали мы гарантии в банке или нет.
Все евреи в мире «вмешаны» друг в друга и «замешаны» в одно целое. Когда есть проблемы с какими-то евреями в одном месте, все остальные это чувствуют, страдают, хотят они этого не хотят. Это наша судьба. Вопрос, можем ли мы принять эту судьбу и переместить ее с горба на сердце? Т.е. нести нам эту ответственность за другого придется «хочешь – не хочешь».
Но, может быть, не стоит страдать, а лучше обрадоваться этому свойству и правильно реагировать в те моменты, когда оно проявляется? Многие это тащат с трудом. Страдают и тащат. Они бы с удовольствием отказались от всех остальных и сказали бы: «Это нас не касается. Мы ничего общего не имеем с этим носатым народом, которому не поможет ни один логопед». Но они не могут. Ничего не поделаешь. И они несут это на себе. С тяжестью, с ненавистью, с презрением, с огромными усилиями скрыть, стушевать, поменять имя, сменить фамилию.
Если мы поймем, что «вмешенность друг в друга» – это наше природное свойство, нам будет легче и даже веселее. Ведь всякое дополнительное единство должно радовать! Нет еврея, который бы не был связан с каждым из нас.
Знаменитая заповедь: «Люби ближнего своего как самого себя» разъясняется в Иерусалимском Талмуде. Что значит «Как самого себя?» Любить просто – это тоже очень много. Почему именно как самого себя? Рассмотрим проблему на примере: человек случайно порезал палец на левой руке. Ей больно. Она хватает нож и наносит удар по правой руке, причинившей ей боль! Все знают, что так не бывает. На духовном уровне мы одно существо, и когда мы причиняем друг другу боль – мы ее чувствуем. Хорошо, не мы – наша душа. Но ведь она не даст нам покоя и будет ныть, как зуб днем и ночью, если с нашим близким что-то не в порядке, и хуже того – если мы сами причинили ему боль. Все евреи – это ты. Ты сам. То, что болит у них, – «болит тебе».
Жил в Иерусалиме учитель, большой праведник рав Арье Левин. Иногда мы считаем, что тот, кто делает чудеса, нарушающие законы природы, – настоящий праведник. И забываем о том, что добрые дела в тяжелое время и в жестоком мире являются не меньшими чудесами, чем вода, брызнувшая из скалы. Он помогал сиротам. Он помогал несчастным людям, сидящим в тюрьме. И это были те чудеса, которые он делал всю жизнь. Он вставал с зарей и этими чудесами начинал и кончал свой день. О нем говорят, что, когда он с женой пришел к врачу, он сказал: "Нога жены болит нам". Это уже потом стало притчей, а сказал он это так, прямо, само собой. Так он мыслил. Т.е. это слова еврея, который понимает свою природу и не отказывается от нее.
Наш народ никогда не отличался внешним единством. Цицерон в одной из своих речей сказал примерно так: «Не будьте как евреи на Форуме, которые кричат и требуют. Это народ шумный, народ спорящий». Мы и сами не рады своей внешней разобщенности и, не зная, что с ней делать, сочиняем про нее анекдоты:
Нашли еврея, спасшегося после кораблекрушения, на необитаемом острове. Видят, что он построил там две синагоги. – Почему две? – спрашивают его? И он говорит: «Одна – это та, в которой я молюсь. Другая – это та, в которой ноги моей никогда не будет.
Заглянем в истоки нашей истории. Может быть, там мы найдем идиллию, взаимную любовь и преданность друг другу – некоторый утерянный рай? Как бы ни так! Мы начинали вот с чего: Моше вырос во дворце фараона, В двадцать лет он пошел посмотреть на своих братьев и увидел, как египтянин-надсмотрщик бьет еврея. В одно мгновение в нем вспыхнула и жалость к своему брату, и ненависть к тому, кто проявляет такую жестокость. Одним ударом он убил египтянина и закапал его тело в песке. На следующий день он вышел и увидел двух дерущихся между собой еврее. И он крикнул зачинщику: – Злодей! Зачем ты бьешь соплеменника? А тот ему говорит: – А ты что? Думаешь и меня убить, как убил египтянина? Моше понял, что на него донесут, и убежал из Египта. Все рабы. Все в плохом положении. Дерутся, доносят. Ужасно. И, тем не менее, это один народ. Несмотря на всевозможные отрицательные стороны нашего характера, которые нашли свое выражение в общественной, в общинной и в юридической структурах Израиля, мы один народ. И все чувствуют это. Да, у нас нет такого периода в истории, о котором мы могли бы сказать: вот это идеал, давайте будем такими, какими были люди тогда.
Но, с другой стороны, и еврейская история, и наша жизнь полны примерами очень глубокой солидарности. И она воспринимается как нечто обязательное, неоспоримое – даже как заповедь, Б-жественное повеление. Не дай Б-г, чтобы был еврей голодным, не дай Б-г, чтобы он остался одиноким, больной без присмотра. Чтобы вдовы или сироты были в плохом положении. Вся община, весь народ должен заботиться о них.
Мы видим перед собой две противоположности, которые существуют одна с другой: народ спорщиков, которые никогда не соглашаются с мнением другого, и возражают еще раньше, чем услышат, о чем идет речь. С другой стороны, есть, действительно, чувствительность по отношению к горю, страданию другого. Совмещение таких противоположностей приводит к большому напряжению, возникающему во внутреннем мире человека.
То, что евреи признаны во всем мире генераторами идей, среди которых огромное количество инициаторов, изобретателей, оригинальных мыслителей и деятелей искусства, это так же свидетельствует о национальном характере неприятия существующего, несогласия с выработанными правилами и нормами. Не дай Б-г, кому-то навязать нашу еврейскую солидарность, объявив ему: «Согласись с нами, а то не будешь членом коллектива». Каждый должен осознать ее сам. Идея коллектива – это упрощенное и грубое выражение единства – коллективизация, коллективное собрание, коллективное имущество, коллективная совесть, коллективный ум – все коллективное. Нельзя приводить всех к одному знаменателю. Задача состоит в том, чтобы дать каждому выразить это единство через целую гамму чувств и взаимоотношений со своими братьями.
Нередко внутреннее единство выражается в очень в уродливой форме. Оно, как бы отрицает само себя. Еврей начинает активно действовать против своего народа. Но его энергия, неугомонность и абсурдность его действий доказывают, что на самом деле, он действует из-за неспособности понять, что связывает его со всем остальным еврейством. Казалось бы, он ненавидит эту пуповину, но на самом деле он никогда не сделает последний шаг и не разорвет ее до конца. Так и будет воевать с этой глубинной связью со своим народом, пока не поймет, что это – его природа, и не полюбит и себя и своих ближних, как самого себя.
Тора свидетельствует о том, что не все герои и что некоторые не выдерживают давления внешних причин и покидают боевой строй (мы ведь всегда на войне, даже в мирное время): «Тот, кто боязлив и робок сердцем, пусть идет и возвратится в дом свой. Дабы он не сделал сердца братьев его робкими. Как его сердце» (Дварим, 20:8). Можно конечно, презирать такого человека и такое поведение, но очень важно, не оборвать окончательно все ниточки связи с ним.
Иногда, в экстремальных условиях, человек может отрубить себе руку, для того, чтобы спасти самого себя. Это случалось с попавшими в завал. И тут уж ничего не поделаешь. Но ведь из сердца-то эту руку не выкинешь! Еврейский народ потерял огромное количество евреев из-за ассимиляции. И многие из них были выдающимися людьми. Где найти в себе душевные силы, чтобы, воспитать в себе отношение к евреям как к неотъемлемой части своего организма, вывести ощущение единства из области подсознания на уровень своих осознанных реакций?
Семья репатриантов из Румынии
во временном лагере
