Среди двенадцати руководителей колен, которых Моше отправил разведать землю Израиля, только Калев бен Ефуне и Йеошуа бин Нун не стали рассказывать дурное про Святую Землю, а призывали овладеть ею и заселить ее. Все остальные оставили в стороне эмоции и подошли к делу с чисто рационалистической точки зрения: они предвидели кровопролитные войны и трудности освоения земли, плотно заселенной чужими и чуждыми народами: «Мы не сможем противостоять более сильному народу», — говорили они.
Это решение означало признание собственной слабости и отступление. Оно подорвало веру людей в особую связь еврейского народа с Творцом, отняло силы и, в конечном итоге, отодвинуло на тысячелетия освобождение сынов Израиля из-под власти народов мира. Оно также привело к тому, что то поколение не вошло в землю и было обречено умереть в пустыне.
Лишь дети, родившиеся на протяжении сорока лет блуждания, переступили границы Земли Израиля. Оказалось, что право было меньшинство, и благодаря ему сохранился еврейский народ, который через сорок лет пришел к завоеванию земли — к тому, что он должен был сделать четыре десятилетия назад.
Также и в период возвращения из Вавилонского плена вовсе не благодаря большинству народа, оставшемуся на насиженных местах в городах и селах Междуречья, была начата эпоха Второго Храма, вписавшая множество замечательных страниц в нашу историю.
Тяжелый труд освоения разрушенных городов и возобновления жертвоприношений взяла на себя незначительная часть народа — 42 тысячи человек, — которую возглавил Эзра а-Софер.
Меньшинство оказалось право и в последних поколениях, которые своим самоотверженным трудом и героизмом на поле боя создали еврейское государство. Горстки людей прибывали на Землю Израиля в конце прошлого и в начале этого века, в то время как подавляющее большинство предпочитало оставаться в Европе и в мусульманских странах.
То же самое происходит и в наше время — незначительный процент населения продолжает традицию тех, кто всегда ставил любовь к земле Израиля и обязанность заселить и освоить ее на первое место. Но это меньшинство, как и раньше, позволяет колесу истории крутиться вперед, а не повернуться вспять.
