Субботний запрет выноса предметов из огороженного места в неогороженное пространство связан с запретом лишать предмет своего места и фиксировать для него новое. Это один из основных видов действий, которые Всевышний совершал, творя мир. Без фиксированного места каждого атома, каждого электрона, вселенная превратится в бесформенный хаос. А нам запрещено совершать подобие тех действий, которыми был создан мир.
"Да соберутся воды в одно место" (Берешит, 1:9). Определение траектории движения входит в понятие определения места в его расширенном понимании. На это есть намек в самом предложении "да соберутся воды в одно место": приказ собраться в данном случае передан словом йикаву. "Кав" – линия. И формально можно его перевести как "пойдут по линии". Замените слово "линия" на "траектория" – и все будет в порядке.
Движение планет и частиц не означает, что у них нет фиксированного места – существует строго установленное правило, по которому это место в пространстве изменяется, и можно определить, где будет находиться планета, предмет или частица в любой момент времени. Правда, с микрочастицами не все так просто. Принцип неопределенности Гайзенберга гласит, что их точное положение никогда не возможно определить. Но по этому поводу уже однажды спорили два ученых еврея – Эйнштейн и Бор. Бор считал, что не только человек, но и Бог не знает, где находится электрон. А Эйнштейн утверждал, что перед Его Лицом нет случайности.
С еврейской точки зрения Эйнштейн прав – нельзя предположить, что знание Всевышнего неполное. Но и Бор не так прост, и еще неизвестно, кто из них больше еврей. Нильс Бор сказал Эйнштейну: "Не ограничивай Бога в свободе выбора – знать ему или не знать". Оставим этот вопрос, сводящийся к парадоксу: "может ли Бог создать камень, который сам не может поднять". А впрочем, давайте разберем его. Бог может все. Он может создать камень, который не может поднять. Он создаст его и поднимет. Поднимет камень, который не может поднять. Как это может быть? Например, он останется на месте и поднимется в воздух Божественной силой одновременно. Ведь противоположности перед Его лицом существуют одновременно. И нет перед Его Лицом пространства – этот камень остался лежать, и одновременно поднят. Не логично? А не надо к Богу подходить с человеческой логикой – у Него Своя.
Так вот, при рассмотрении в Гемаре поднимается частный вопрос – считается ли нарушением бросить предмет из одного огороженного владения в другое через неогороженное пространство. Мудрецы говорят: "Нет, не считается". А рабби Акива говорит: "Считается". Почему? Рабби Акива говорит, что предмет при своем движении стоит в каждой точке, и поэтому его положение при движении оказывается фиксированным в каждом месте неогороженного пространства. И получается, что предмет вынесли со двора, положили на улице и внесли во двор. А мудрецы? Они говорят: "Не было у предмета фиксированного места в общем владении, а перенос из огороженного места в огороженное не запрещен".
В основе их спора лежит разное отношение к движению. Мудрецы считают движение интегральным процессом, а рабби Акива – дискретным. Можно было бы сказать, что этот спор философский, но Тора была дарована раньше появления философии. Так что если кто-то у кого-то учился, так это философы у пророков и мудрецов Торы, а не наоборот. И, тем не менее, интересно представить спор философов.
Зенон утверждал, что движение нам только кажется. Он доказывал это на примере парадокса Ахиллеса и черепахи. Если черепаха впереди на километр от Ахиллеса – он никогда ее не догонит. Ведь когда Ахиллес пройдет километр, черепаха пройдет десять метров, а когда он пройдет десять метров, она пройдет сантиметр, а когда он пройдет сантиметр, она пройдет миллиметр – и так далее. Проблема. Планк определил, что время дискретно. Его нельзя делить бесконечно. И тем не менее, возможны два отношения к движению: допланковсое – рассмотрение его, как непрерывного процесса, и послепланковское: предмет покоится в каждой точке и перескакивает из одной в другую за нулевое время. Первый взгляд на вещи соответствует теории движения, которую отстаивают мудрецы, а второй – теории рабби Акивы.
