Сказал Рав Йе’уда от имени Рава: "Первый человек занимал пространство от начала мира и до конца мира. Когда же он согрешил, положил Пресвятой, благословен Он, Свою руку на него и уменьшил его. Как сказано: "…Ты сотворил меня и положил на меня Свою руку".
Какой была одежда первого человека (до греха)? Кожа, как (прозрачный) ноготь, и облако Славы окружало его. После того, как он ел от плодов этого дерева, снялась с него кожа, подобная ногтю, и увидел он, что остался голым и ушло облако Славы.
Адам был подобен мощному лучу, способному пробить толщу материи и сделать мир скрытия прозрачным. Он созерцал мир от края и до края, постигая его как книгу, рассказывающую о Творце. Раскрытие Присутствия преображало и самого Адама. Его внутренний потенциал находил все более полное выражение: подобно свитку, который, разворачиваясь, делает доступными для прочтения все новые буквы и слова – постижение замысла и желаний Творца изменяло человека, обнаруживая его подобие Создателю. Но Адам не оставался пассивным материалом: подобно Творцу, он преобразовывал мир, в корне изменяя его облик. Он проникал в сущность животных, далеких по своему образу от Пресвятого* благословен Он, родившихся от силы скрытия земли, которой было приказано "выпустить душу живую" (силы животных). Человек давал им имя и делал частью речи Творца, читая землю и все, что на ней, как строчки Торы. Но вдруг он рванулся в глубь материи, чтобы скрыться от всепронизывающей воли Царя и почувствовать независимость.
Преступление1 Адама явилось выражением постоянного напряжения, возникшего в момент сотворения. "Кто я?" – спрашивал он Творца, но не получал ответа. "Я" раскроется только тогда, когда человек научится отказываться от него, приближая все свои качества к Образу и Подобию. Пытаясь же найти в себе что-то другое, он только теряет себя, отдаляясь от своей истинной сущности. Само возникновение вопроса свидетельствует о том, что где-то в глубине подсознания первого человека родилось желание отдалиться от Творца и, скрывшись, попытаться найти в себе нечто отличное от заложенного при сотворении всепоглощающего стремления постигать Всевышнего и, приближаясь к Нему, становиться все более подобным Ему. Тот, кто любит, не спрашивает: "Кто я?" – а готов не быть, растворившись в захлестнувшем его чувстве. В подсознании Адама таилась неудовлетворенность одним лишь познанием воли Всевышнего, выраженной в Его творении, он хотел создать собственный мир, который отразит то независимое, творческое и самостоятельное, что есть в нем.
Адам не осознавал, что все возможности для самовыражения, которое стало для него дороже жизни, даны ему изначально без каких бы то ни было ограничений: сотворенный мир представляет собой зеркало, отражающее глубинные желания человека, – формы, краски и степень прозрачности материи меняются в зависимости от его устремлений. Мир становится звучащей речью, словами Торы, повествующими о величии и великолепии Творца, и инструментом раскрытия Его повсеместного Присутствия, если в человеке раскрывается желание быть Его подобием. Но материя превращается в завесу из хаотично движущихся частиц, когда попытка поставить на первое место свое "я" отражается на всем сотворенном, как стремление к самостоятельности каждого элемента. Эгоистичные стремления души разрывают связи со всем окружающим и превращают человека в частность, страдающую от всевозможных недостатков и ограничений, стремящуюся поглотить других, что приводит к распадению мира на отдельные составляющие и к возникновению несовместимых друг с другом форм существования, скрывающих свет глобального единства.
Парадокс заключается в том, что самовыражение Адама должно было придать его собственный образ всему окружающему миру и одновременно максимально раскрыть подобие человека Творцу. Высокое начало, которым наделен человек, находит свое выражение только в том случае, если он не стремится сделать мир своим достоянием, повсюду оставив отпечаток собственной воли. Отказываясь от желания присваивать (т.е. проявлять себя, вытесняя других), он обретает самого себя как образ Того, Кто дает, ничего не беря для Себя, Кто готов скрыть Свое Присутствие, чтобы даровать радость бытия людям, готовым самостоятельно искать пути к Нему. Две дороги по земным и небесным путям лежали перед Адамом: приблизить все сущее к Образу и Подобию через их раскрытие в человеке или удалить мироздание от Всевышнего, сделав вселенную ареной проявления собственного желания. Приближение всегда дарит величайшую радость, а удаление приносит с собой страшную тоску и горе.
И были они оба наги, Адам и жена его, и не стыдились. Змей же был хитрее всех зверей полевых, которых создал Бог Всесильный. И сказал он женщине: "Правда ли, что сказал Всесильный: "Не ешьте ни от какого дерева сада"?" И сказала женщина змею: "Из плодов деревьев этого сада мы можем есть. Только от плодов дерева, которое в середине сада, сказал Всесильный: "Не ешьте от него…"
Адам и Хава не стыдились.
В нашей жизни чувство стыда является одной из принципиальных составляющих проявления высоких качеств души, но в мире совершенном оно не нужно. Возникновение стыда связано с желанием присваивать и брать для себя. Всегда стыдно забирать чужое, жить в роскоши, когда вокруг много нуждающихся, или постоянно быть занятым поиском удовольствий. Но если человек представляет собой совершенное творение, которое не испытывает ни малейшего желания брать что-либо для себя (получение удовольствий также можно включить в понятие "брать"), то чувство стыда, как сила, толкающая к исправлению, теряет свое значение и становится ненужным.
В иврите слова "нагой" и "хитрый" являются омонимами, т.е. звучат одинаково: арум. Какой смысл скрывается за этим совпадением, явно подчеркнутым Торой? Змей назван самым хитрым из всех зверей полевых, и Мидраш, раскрывая намек, содержащийся в Торе, говорит, что змей передвигался на двух ногах и обладал даром речи. Но можно ли представить себе, что кто-то еще (кроме человека) обладал даром речи, разумом и способностью совершить самостоятельный осмысленный поступок? Так кто же такой змей, который ходил на двух ногах, говорил и, как две капли воды, был похож на венец творения? Змей – оболочка Адама.
У любого объекта есть внутренняя структура: глубинные слои соответствуют энергии, через которую осуществляется прямая связь с Тем, Кто каждое мгновение творит мир заново; слои, следующие за ними, являются материальным отображением прямой связи с Создателем; слои, более близкие к периферии, выполняют охранные функции; а наружные слои, удаленные от центра, часто оказываются ненужными и легко отсекаются. Змей до греха был границей между Адамом и внешним миром. Эта граница была прозрачной и дарила радость ощущения единства с окружающей природой, но как только у человека зародилась мысль присвоить себе мир, она превратилась в непроницаемую оболочку, которая, соответствуя в духовных структурах желанию главенствовать, присваивать и испытывать удовольствия, отделили Адама от Творца и от всего мира. Человек может сохранять Образ Творца только в том случае, если он свободен и не нуждается в чужой энергии, а сам дает жизненные силы другим творениям. Пока внутренний свет первого человека, свидетельствующий о его неразрывной связи с Источником и о сохранении Его Образа, был достаточно сильным, оболочка не могла проявиться – свет пробивал ее, она существовала лишь в потенциале. Но как только из-за желания выразить собственное "я" погас луч, оболочка стала главной сущностью человека.
Змей – воплощение хитрости, а хитрость – это разум, используемый для того, чтобы отбирать у других и присваивать себе. Змей – оболочка Адама, которая сначала была прозрачной и пропускала свет, озарявший мир, а затем отделилась и упала, как накидка, соскользнувшая с плеч. Оболочка ожила и стала передвигаться самостоятельно, пытаясь занять место своего хозяина. Адам заметил, что остался без одежд, и устыдился не сразу, а только после того, как дурные помыслы, разделившие его цельность на тело и оболочку, нашли выражение в запрещенном действии, которое катастрофически расслоило весь мир.
Почему человек устыдился своей наготы? Каждый готов раздавать подарки публично, но забрать чужое он постарается тихо и незаметно. После совершения первого в истории человечества действия, направленного на присвоение, приобретение и использование для себя, Адам обнаружил, что он утратил прозрачную оболочку, которая пропускала свет, озарявший весь мир, неся разумность и духовность. Новый, непроницаемый покров свидетельствовал о том, что душа Адама перестала дарить свет и он превратился в существо, способное только потреблять. Устыдившись, человек захотел чем-нибудь прикрыть свой кожный покров, чтобы никто не узнал, что "венец творения" больше не светится.
"И сказала женщина змею…" А где же в это время был Адам? Аба бар Гурья сказал: "Спал себе".
Для того, чтобы яснее представить себе суть Адама, воспользуемся еще одним образом. Любой человек похож на дерево ("…ибо человек – это дерево полевое", Дварим 20:19). Адам, помещенный в сад, насаженный руками Всевышнего, был подобен дереву, растущему в его центральной точке: луч прямой связи внутри и нецельная, раздробленная оболочка снаружи. Пока преобладал луч прямой связи – все было прекрасно и множественность помогала более полному осознанию единства. Но когда прямая связь пропала, когда свет (душа Адама) отделился и ушел в высшие сферы, внизу осталась только оболочка -змей. Это состояние подобно сну, когда душа отделяется от тела и, поднимаясь ввысь, оставляет его неподвижным и неспособным реагировать, потому что жизнь едва теплится в нем. У оболочки первого человека оказалось достаточно жизненных сил, чтобы самостоятельно передвигаться и говорить, но при этом она все равно осталась внешним покровом, лишенным содержания, объектом, направленным исключительно на присвоение. Когда весь мир в результате греха распался на составные части, змей обрел самостоятельную сущность. Отделившийся наружный слой плоти Адама перестал быть его составной частью.
Одно из наказаний змея состоит в том, что раз в несколько лет с него сходит кожа и, когда он выползает из нее, его крик слышен "от края мира и до края мира". Этот образ, использованный Мудрецами Талмуда, указывает на прямую связь этого наказания змея с первым грехом, с потерей Адамом способности видеть "от края мира и до края мира".
Змей был причиной невиданного страдания человека. Лишившись возможности получать жизненную энергию от прямой связи с Творцом, Адам перестал быть источником света, который, проникая повсюду, связывал все существующее в одно целое. Когда распалось единство, возникла перегородка, определившая четкие границы между внутренним миром человека и всем тем, что стало внешним по отношению к нему. Этот распад был похож на отрезание частей от живого организма. В наказание за это змей, теряя свою оболочку, ощущает невыносимую боль.
И сказал змей жене: "Умереть – не умрете. Но знает Всесильный, что в день, когда вы поедите от него, откроются глаза ваши и вы будете, как Всесильный, знающими добро и зло…"
"Ибо всякий ремесленник ненавидит того, кто занимается тем же ремеслом. Он ел от этого дерева и сотворил мир (и вы способны творить миры, как Он, но Всесильный не хочет, чтобы кто-то еще был подобен Ему). А вы (съев плод) обретете возможность творить миры".
Змей стал выразителем всех дурных желаний Адама, которые еще не оформились в конкретные помыслы и устремления, но прочно укоренились в его подсознании. Обратившись к Хаве, змей выразил словами все то, к чему подсознательно стремился первый человек: стать самостоятельным и проявить себя, переделав мир или сотворив его заново.
А женщине сказал: "Умножая умножу муку твою в беременности твоей, в муках будешь рожать детей…"
Адаму же сказал: "В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю. Ибо из нее ты взят, ибо прах – ты, и в прах возвратишься…"
Адам и Хава хотели, став самостоятельными, выразить свою сущность, творя миры. Адам, спрашивавший "Кто я?", был наказан смертью, которая сама по себе стала ответом на его вопрос: "Ты – прах и множественность безжизненных частиц, если через тебя не раскрывается Образ и Подобие". Сделав Хаву2 сосудом, в котором будет расти, развиваться и вызревать подобие первого человека, Всевышний дал еще один ответ Адаму, стремившемуся, проявив собственную волю, извлечь из глубин материи нечто новое, невиданное, непохожее на все сотворенное: "Человек таит в себе потенциал подобия Высшему Образу и, пытаясь скрыться от Меня, чтобы найти самого себя, ты через муки и страдания раскроешь только новые проявления Присутствия Всевышнего. Все рожденное тобой, будет подобно тебе, Адаму, созданному по Образу и Подобию Творца. Мир представляет собой "человека в человеке".3
1 Адам, задав вопрос: "Кто я?" ("Если повсюду раскрывается воля Творца и у меня нет свободы выбора, то существую ли я, или только Он существует?") – встал на путь преступления.
2 Хаву также обуревало желание понять свою сущность и найти свое место. Рождение сына она восприняла как начало своего участия в творении нового мира: "Приобрела я человека вместе с Богом" (Берейшит 4:1). В этом восклицании переплелись радость и удивление: "Мне даны были силы родить человека, являющегося Образом и Подобием Творца мира".
3 Стих Торы "Шофех дам а-адам беадам дамо йишафех ки бе целем Эло’им аса эт а-адам’ (Берейшит 9:6) можно перевести как "Проливающий кровь человека в человеке – кровь его будет пролита, ибо по образу Всесильного создан человек" или как "Проливающий кровь человека – человеком кровь его будет пролита, ибо по образу Всесильного создан человек". В данном случае выбран первый вариант, который ни в коем случае не следует рассматривать как натянутый перевод (на основе комментария Аризаля).
