(Иешаяhу, 11:12).
«…от четырех ветров приди, дыхание жизни»
(Иехезкель, 37:9).
не держи меня в две руки
отпусти любовь моя боль
дни последние нелегки
оказались долгими столь
мои братья дым облаков
мои сестры земли зола
я листок четырех ветров
хорошо и полно жила
моя Лодзь разоренный дом
и Варшава моя краса
перед белым холодным сном
все цвета лучи и леса
обнимаю последний раз
и своих догоню пора
посредине страны без нас
уложили меня ветра
разметали наш пепел
соль
чтобы память из ран текла
отпускаю любовь мою боль
и светлы
ее два крыла
«Аllе raus!! Unter» – рычит конвой
небесных послов конца.
Порожденный матерью рядовой,
мутант без глаз и лица.
Убивал ли он? Дурацкий вопрос.
Он солдат, у него приказ.
Человечиной кормленый сытый пес,
четко знающий слово «фас!».
Но молчит хозяин. Бежит слюна.
В нетерпеньи ляжка дрожит.
Для разбега резвая цель нужна,
а не этот столетний жид.
Жест – на красное платьице.
Из рядов
навстречу бежит сама:
«Мама где ты я боюсь это кровь
ой не надо мамочка ма…»
Обер-Фюрер Небес покажет хлыстом
на последние два шага:
кому дымом – в трубу,
кому в ров – мешком,
а кому – на горле врага.
А тебе – родиться.
И ты живешь,
забывая из рода в род
генетической памяти смертный нож.
Он однажды тебя найдет.
И под эту сталь ты сердце отдашь –
твоя и наша судьба
ויתגדל
ויתקדש
שמי
רבא
