В один из моментов отчаяния из уст пророка Ирмеягу вырвались такие слова: «Кто дал бы мне в пустыне пристанище для путников? Оставил бы я народ свой и ушел бы от них! Ибо все они прелюбодеи, сборище изменников…» (Ирмеягу 9:1).
На протяжении всей последующей истории было немало людей, которые, глядя на все, происходящее вокруг, и ужасаясь падению нравов и продажности политиков, вспоминали эти слова Ирмеягу и видели в них призыв, обращенный к людям достойным и благородным – оставить те части общества, которые испортились и прогнили, и максимально отдалиться от них.
Рав Цви Йегуда Кук иначе объяснял эти слова из книги Ирмеягу и делал из них совершенно другие выводы. По его словам, Ирмеягу ни в один из периодов своей жизни не оставлял народ и не отказывался от диалога ни с одной из его групп. Его отношение к грешникам можно понять из следующего эпизода. В момент взятия Йерушалаима (Иерусалима) войсками Невуходоносора Ирмеягу не находился в городе. Он вышел за пределы осажденных стен, чтобы исполнить приказ Всевышнего – купить землю в поселении Анатот.
Мидраш рассказывает, что вернувшись на развалины, он стал искать дорогу, по которой угнали пленных. В книге «Псикта Рабати» говорится, что он спрашивал у всех, кто остался в городе: «По какой дороге ушли грешники, по какой дороге ушли изменники? Пойду и погибну вместе с ними». Когда пророк догнал тех, кого угоняли в плен, он стал обнимать и целовать их, и плакал вместе с ними. И возвысил он голос, и сказал: «Братья мои и народ мой! Все это произошло с вами, потому что вы не хотели слушать те поучения, которые содержались в моем пророчестве».
Из этого видно, что Ирмеягу не собирался оставить людей, несмотря на все их нежелание понять его и исправить свои пути.
Необходимость быть вместе со всем народом вытекает также из следующих слов Торы: «И буду пребывать среди Израиля, и буду им Всесильным» (Шмот 29:35). Любой человек – даже тот, кто обладает высокой праведностью, – удостаивается приблизиться ко Всевышнему только в том случае, если он пребывает в среде своего народа.
Если бы праведные люди решили отделиться от народа, их молитвы и посты перестали бы приниматься Небесами, как сказано в Талмуде (Критот 6б): «Всякий пост, к которому не присоединяются те грешники, которые есть в народе Израиля, не считается постом. Это можно выучить из состава смеси благовоний, которые воскурялись в Храме: хотя хелбена сама по себе обладает дурным запахом, Тора включила ее в список благовоний вместе с травами, обладающими приятным запахом».
Все сказанное выше позволяет понять те положения, которые приводятся Рамбамом в его книге «Мишнэ Тора» в разделе «Законы раскаяния» (3:11): «Если человек удаляется от общества, несмотря на то, что сам по себе он не совершает никаких нарушений закона Торы и единственный его недостаток заключается в том, что он отделился от сынов Израиля – не исполняет заповеди вместе с ними, и не разделяет с ними их горести, и не принимает участия в постах, а идет своим путем, как человек из другого народа, не связанный с евреями, – нет у него удела в будущем мире».
Подчеркнем, что Рамбам не говорит о преступнике, а рассматривает ситуацию, когда отделившийся от народа – человек праведный, подчиняющийся всем формальным требованиям закона и исполняющий предписанные Торой заповеди.
Все изучение Торы, достигнутая духовная высота, усилия, направленные на исполнение заповедей, оказываются ничего не стоящими, если праведник отделил себя от народа. Следовательно, те, кто оставляет свой народ, не находят милости в глазах Всевышнего, даже если они стремятся делать все во имя Небес.
Это находит подтверждение в комментарии Хатам Сойфера к стиху Торы: «Не ставь себе в качестве жертвенника камень, который ненавидит Б-г, Всесильный твой» (Дварим 16:22).
Пишет Хатам Сойфер: «Камень, поставленный в качестве жертвенника, был угоден Всевышнему в период праотцов. Про Яакова говорится, что он воздвиг жертвенник из одного камня. Но впоследствии подобный жертвенник стал «ненавистным». Это объясняется тем, что один камень символизирует служение одного человека. Поскольку каждый из праотцов вмещал в себе будущий народ, Всевышний принимал жертвы, приносимые Авраамом, Ицхаком и Яаковом, когда они ставили в качестве жертвенника один камень. Однако когда их потомство размножилось и составило двенадцать колен, Всевышний стал принимать только жертвы, принесенные на жертвеннике, сложенном из многих камней, что символизирует служение всего народа.
Отсюда следует, что человек, отделяющийся от общества сынов Израиля и идущий своим путем, даже в том случае, когда он это делает из самых лучших побуждений, становится подобным жертвеннику из одного камня, о котором сказано, что Всевышний ненавидит его».
