Выбор даты для Дня катастрофы и героизма европейского еврейства вызвал в своё время много споров. На рассмотрение Кнессета выносилось две альтернативы: день начала восстания в Варшавском гетто (27 нисана по еврейскому календарю) и день поста 10 тевета.
Разногласия были далеко не поверхностными. Напротив, они основывались на двух принципиально разных позициях. Сторонники 27 нисана говорили, что приурочив День катастрофы ко дню начала восстания в Варшавском гетто, можно будет придать этому дню не только трагическую, но и героическую окраску.
У оппонентов возникли веские аргументы в свою пользу: во-первых, месяц нисан является месяцем Исхода из Египта, и в это время по традиции не принято назначать посты или траурные церемонии; во-вторых, в еврейском календаре есть несколько дат, отмечаемых постом и всеобщим трауром, например, Девятое ава и Десятое тевета – день начала осады Йерушулаима царём Навуходнецаром, повлекшей за собой разрушение Первого Храма. Десятое тевета уже было выбрано Главным раввинатом как день кадиша по тем, чья дата гибели неизвестна, и логично было сделать ее также и днем памяти о жертвах катастрофы.
В итоге Кнессет принял решение в пользу 27 нисана. рав Ш. Авинер ясно показывает, что спор о том, какой день более подходит для воспоминания о событиях катастрофы – день, отмеченный печатью трагедии или же печатью героизма – не угас до сих пор.
