Гемара (Шабат, 21а) задает вопрос: «Что такое Ханука?». Из этого можно заключить, что хотя обычаи праздника давно были приняты еврейским народом, мудрецы всех поколений продолжали задаваться вопросом, что именно мы празднуем в эти дни – избавление от гибели, военную победу, обновление Храма, чудо с маслом? А может быть, что-то иное, едва уловимое, включающее и первое, и второе, и третье, и четвертое?..
Чтобы проникнуть в тайну ханукальных свечей, необходимо прежде всего понять, в чем заключался конфликт евреев с греческой цивилизацией и от какой именно угрозы спасся в дни Хануки наш народ.
Греки не собирались физически уничтожать евреев. Они хотели иного: добиться религиозного и культурного плюрализма во всем эллинизированном мире. Все остальные народы, покоренные ими, с радостью «делились идолами» и принимали греческую культуру, меняли национальную самоидентификацию. Только евреи оказали пассивное, но решительное сопротивление. Хотя и внутри Иудеи существовала громадная «пятая колонна» сторонников эллинизации – так называемых «митъявним», «огречившихся» евреев. Именно поэтому мудрецы пишут, что греческое изгнание – не насильное переселение на чужую территорию, а уход от самих себя, «внутренний» галут. Во многом такое изгнание было намного тяжелее, чем физическое пребывание на чужбине в другие эпохи: из-за перепутанных границ между «своими» и «чужими», между святостью и нечистотой, из-за того, что евреи оказались в галуте, не покидая своей Земли…
Главная угроза греческой цивилизации – в ее внешней безобидности, привлекательности и толерантности. Эллинизм все позволял. Никого не подавлял. Призывал восхищаться красотой мира и развивать ученость. Все эти лозунги жили и позже – не одну тысячу лет, их поднимали на щит и во времена Византии, и в эпоху Возрождения, и сегодня. Красота, образование, гармония – кто из нас против этого?!
Интересно, что наши враги, которых мы привычно называем «греками», были на самом деле сирийцами, «перекованными» в духе эллинизма. Из этого очевидно, что конфликт во времена ханукального чуда был не конфликтом двух наций, а столкновением двух культур. Греческий мир требовал от евреев не столько отказаться от осознания себя особой древней нацией и оставить свою традицию, сколько того, чтобы евреи пересмотрели всего лишь некоторые из положений Торы.
Вера в единого Б-га не столь беспокоила носителей греческой культуры – почему бы не поговорить о верховном божестве, силой которого порождены другие боги? Но признание Его абсолютным властителем – это уж слишком! Вера в то, что в мире существует определенный порядок и движение к единой цели – раскрытию Б-жественного присутствия в нем, – была вызовом мировоззрению эллинов. Ведь согласно верованиям греков, первопричина мира – бесконечный хаос, а конец человека – мрачное царство Аида, где бесплотные тени вечно блуждают, не в силах узнать друг друга. Лишь немногие из носителей эллинизма поднимались до уровня философии, но и они не могли дать человеку надежду на будущее и определить для него какую-то цель, кроме познания мира усилиями собственного разума или получения удовольствий от жизни. И то, и другое не могло удовлетворить людей – ограниченный человеческий разум наталкивался на неразрешимые проблемы, а удовольствия надоедали или разрушали человека.
В период гонений сирийские власти запретили соблюдение субботы, освящение месяца и обрезание. Почему именно эти заповеди? Потому что именно они – свидетельство того, что у сынов Израиля есть нечто, позволяющее вырваться за пределы ограничений материального мира. Суббота приподнимает человека над обыденным и позволяет увидеть духовную составляющую мира, освящение месяца свидетельствует о том, что человек не находится под властью светил, а обрезание требует признать, что дурное начало, заложенное в человеке от рождения, преодолимо – и он не раб материальных сил. Евреи не захотели отказаться от того, что позволяет им преодолевать и саму природу, и законы развития общества. Светский историк Р. Надель пишет о восстании Хашмонаев: «Впервые в истории человечества люди проявили способность к самопожертвованию во имя идеи». Праведные евреи – хасидим («верные»), возглавившие восстание, были непримиримыми противниками любого компромисса. Говоря современным языком, небольшая группа «религиозных фанатиков» объявила войну мировой космополитической империи.
Вдумаемся в факты. Слова, сказанные коэном Матитьягу Хашмонаем в селении Модиин и пробудившие евреев ото сна, слова, с которых началась борьба, звучали так: «Кто за Б-га – за мной!» И первым убитым врагом оказался не сириец, а еврей – предатель, согласившийся поклониться греческому идолу и есть от принесенных ему жертв. Это еще раз убеждает нас в том, что в тот период произошло столкновение идей, а не наций: евреи, оставившие свою традицию и перенявшие чужой образ жизни, оказались по другую сторону барикады. Маккавеи и их соратники начали эту войну и победили: «немногие – многочисленных», «чистые – нечистых»…
Победа Хануки – это победа мира духа над миром материи., когда силы, почерпнутые из духовных миров, превратились в крепость мышц и принесли победу и свободу в физическом мире… Ханукия во многом похожа на менору, но имеет восемь подставок для свечей. Восьмая ветвь – эта та неуничтожаемая духовная сила, которая не покидает наш народ.
Можно разрушить Храм, и негде будет зажигать менору; можно украсть, переплавить менору, но каждый еврей унесет к себе домой, поставит на окно и зажжет там маленькую ханукию – тот свет, который освещает мир по ночам, то есть даже в те времена, когда свет Всевышнего скрыт от наших глаз, когда страшно оступиться и упасть, не сумев разглядеть путь перед собой. Этот свет, озаряющий каждый дом, не мог бы гореть без самопожертвования во имя высоких идей, и он бы не поддерживал нас, если бы мы сами не хранили мечту о том, что свет из каждого дома соберется в мощный поток и приведет нас к свободе, которую никто уже не сможет отнять, и к построению неразрушимого Храма.
Маараль из Праги пишет, что не случайно чудо произошло посредством кувшинчика с маслом, запечатанного печатью первосвященника. Первосвященник – единственный человек, имеющий право входить в Святая Святых Храма – олицетворяет ту восьмую ступень святости, которая возвышается над всем, что есть в мире семи дней – семи светильников меноры; ту ступень, которую не может осквернить никакая внешняя нечистота. Поэтому и греки оказались бессильны перед «восьмым светильником меноры» – еврейской душой, связанной со Всевышним, душой, не подвластной ни мечу, ни тьме.
Могила Маккавеев
в Модиине
