К тому времени, когда евреи стали рабами в Египте, все народы уже забыли о том, что мир был сотворен, и думали, что материя вечна и что все, способное вращаться, вертится само собой..
Может быть, некоторые из них и не забыли о том, что Кто-то их сотворил, но они думали, что Всевышний давно оставил мир и не интересуется им.
Фараон выразил это ощущение просто: «Кто такой Б-г? – Не знаю».
Он искал имя Творца в книге божеств, где записаны покровители всех народов, и не нашел.
Тогда Моше сказал ему: «Зачем ты ищешь имя Б-га живого там, где записаны мертвые идолы?»
И вот – когда забыли люди о Творце и не хотели знать Его – Он на их глазах разрушил весь мир и сотворил его заново. Если бы он сделал это одним ударом, то не осталось бы ничего. Но Пресвятой, благословен Он, не стал уничтожать все сущее, а каждый раз превращал одну из десяти сил, поддерживающих существование мира, в ее противоположность, а потом возвращал ей прежние свойства. Люди стали свидетелями творения. И все знают теперь, что мы сами и все окружающее нас – все это сотворено. И творение постоянно, не замолкая ни на мгновенье, повествует о своем Создателе.
В пасхальную ночь в материальном мире проявляется особенно сильное желание рассказать о Творце. Человек чувствует, что нечто скрывается за завесой материи, и задает вопрос: «Что это?»
Но постепенно он начинает понимать, что спросить надо было бы по-другому: «Кто это? Кто скрывается за всем этим?»
Псалом, воспевающий Всевышнего, выведшего дом Яакова из Египта, построен как диалог человека с природой, которая вдруг начинает рассказывать о Творце.
Человек спрашивает:
«Что тебе, море, что ты отступило;
Что тебе, Ярден, что ты повернул вспять?
Что вам, горы, что вы заплясали, как олени,
Высоты – как ягнята?»
А море, река, горы и высоты отвечают ему:
«Перед лицом Господина всей земли,
Перед лицом Б-га Яакова,
Который превращает скалу в озеро,
Кремень – в источник вод».
Так неживое рассказывает о Живом, через скрытое человек постигает раскрытие Б-жественного Присутствия.
Адмор а-Закен, рабби Шнеур-Залман из Ляд, рассказывал о своем учителе, Магиде из Межерича, что каждое утро с первыми лучами солнца тот выходил к пруду, чтобы послушать кваканье лягушек. Кому-то это может показаться смешным. Но тот, кто представляет себе величие Магида, сразу поймет, что этот праведник шел перед утренней молитвой послушать песнь, которую поют творения Создателю вселенной.
Если беспорядочные звуки начинающегося будничного дня складывались для него в симфонию, то неужели нам даже в тишине пасхальной ночи не удастся услышать хвалебную песнь Б-гу Живому, постоянно произносимую животными, растениями и всеми неодушевленными предметами?
«Благословен Б-г, освящающий Израиль и особые даты…».
В праздники еврей ближе к Источнику жизни, а значит, и жизненных сил в эти дни у него становится больше. Заряд духовной энергии, полученный при встрече с Творцом, остается с человеком навсегда и превращается в вечного помощника в добрых делах и в постижении тайн Торы. След, оставленный в душе человека прошедшим праздником, называют нешама йетера («дополнительная душа»). Как ни один человек не может существовать без сна, во время которого его душа поднимается в высший мир и, отчитавшись за свои дела, получает силы, необходимые ей для следующего дня, так сыновья Израиля не могут существовать без праздников – времени приближения к Б-гу.
Цемах Цедек, Третий Любавичский ребе, объяснил необходимость сохранения второго праздничного дня в странах рассеяния даже после того, как был введен фиксированный календарь, рассчитанный на сотни лет вперед.
В изгнании время течет по-другому, и то, что еврей обретает за один праздничный день в Израиле, он может получить в чужой земле только за вдвое больший промежуток времени. В основе этой еврейской «теории относительности» лежит знание того, что Всевышний – источник всех сил, а в Святой Земле Он ближе к Своему народу.
