День Иерусалима празднуется, к сожалению, далеко не всеми евреями. Некоторые считают этот праздник официозным, надуманным, политически ангажированным… Некоторые вообще не знают о его существовании. Честно говоря, подобное равнодушие по отношению к дню освобождения святого города (особенно если это происходит в религиозных кругах) кажется довольно странным.
Заглянув в нашу историю, мы видим в ней трепетное, почти фанатичное отношение к Иерусалиму, которое всегда жило в среде еврейского народа. Например, Рамбам установил для себя и своих детей в качестве праздника тот день, когда ему удалось просто посетить Иерусалим, – настолько великой вехой в жизни казалось ему это событие. Почему же его потомки столь неохотно признают праздничный характер того дня, когда город, с которым связана вся наша национальная история и вся наша культурно-религиозная самоидентификация, вернулся в руки еврейского народа и вновь стал нашим во всех смыслах этого слова?
Один пожилой израильтянин недавно рассказал при мне историю, которая помогла мне понять этот парадокс. Он приехал в Эрец Исраэль из Румынии в 1946 году, вместе со своим отцом (мать погибла в одном из концлагерей Транснистрии во время Катастрофы). Первое, что сделал его отец после приезда в Святую Землю, – поехал в Иерусалим, чтобы своими глазами увидеть Западную стену Иерусалимского Храма. Отец с сыном дошли до Старого Города и долго пробирались через лабиринты арабских и еврейских трущоб. Они проходили через мясные и овощные лавки, грязные кофейни, дворы, завешенные бельем и заваленные мусором. В то время одним из самых бедных и запущенных кварталов была Магрибская колония – арабский квартал, непосредственно примыкающий к Храмовой горе с запада. И вдруг, выбравшись из очередного грязного закоулка, еврейский мальчик увидел чудо – прямо над его головой возвышалась величественная стена из огромных камней, возле нее молились седобородые евреи, и казалось, что стена доходит до неба…
В следующий раз этот еврей побывал у Западной стены в 1969 году – вскоре после того, как Старый Город Иерусалима был отвоеван в ходе Шестидневной войны. Арабский квартал перед Стеной был разрушен и снесен, на его месте появилась просторная и обустроенная площадь. И чувство, которое он испытал теперь, было горьким разочарованием, ибо Стена показалась вовсе не такой огромной и величественной, как тогда, когда она внезапно возникла из-за темных трущоб, куда никогда не проникал дневной свет…
Человек очень легко привыкает ко всему хорошему и забывает о том, что происходящее с ним – чудо. Мы обсуждаем недостатки израильских городов (климат, работа, благоустройство квартир), жалуемся на тяжелую еврейскую судьбу (антисемиты, конфликты, отсутствие дополнительного глобуса). Причина нашего недовольства и разочарования в том, что до нас пришли другие люди, у которых не было времени на сложные расчеты, и расчистили все те трущобы, которые грозили съесть нас живьем и закрывали солнце. Из-за этого нам кажется, что так было всегда – всегда можно было сгонять в гости в Израиль, всегда можно было пройтись к Стене Плача, всегда первый автобус, везущий к подножию Храмовой горы, забит сверх всякой меры…
Поэтому мы перестаем (цитируя фильм режиссера Кустурицы) воспринимать жизнь как чудо, перестаем воспринимать право ходить по Иерусалиму, сколько заблагорассудится, как чудесный Б-жественный дар.
Неужели, чтобы почувствовать высоту Храмовой Горы, надо вернуть на место трущобы?
Импровизированный памятник павшим в битве за
Иерусалим, июнь 1967 г.
